Станислав Лем. Сферомахия
Станислав Лем. Сферомахия Меня огорчило заявление нового президента Соединенных Штатов, что прекращенную ранее реализацию стратегической противоракетной обороны он должен обязательно претворить в жизнь. Речь идет о шаге, сравнимом с большими технологическими сдвигами, когда после определенного этапа уже нет обратного пути.
Министр обороны Дональд Рамсфельд на конференции в Мюнхене заявил достаточно скептически настроенным представителям НАТО, что удорожание системы антибаллистической обороны является американским императивом, и речь идет о конституционной ответственности президента. Пока что дело вращается в сфере риторики, так как еще не привлекались какие-либо финансовые средства, а исследования сводятся к военным играм.
В "Herald" я прочитал сообщение о такой игре, охватывающей "военные действия во внешнем пространстве", или, проще, — в Космосе. В ней принимало участие 250 специалистов. В течение четырех дней две стороны, "красные" и "синие", находились на грани горячей войны. В определенный момент "красные" попытались при помощи неядерного оружия уничтожить военные базы одновременно на Гавайях и на Аляске, чтобы тем самым вывести из строя противоракетную оборону. Затем начали информационную атаку на все американские компьютеры.
Профессионалы были немногословны, когда речь шла о подробностях, но оказались готовы, однако, сделать нужные выводы. В будущей наступательной обороне и нанесении превентивных ударов противнику огромную роль должны играть пока имитируемые вооружения, такие, как противоракетный щит и антиспутниковые лазеры, а также космические челноки и другие орбитальные корабли. Г-н Хегстром, который был руководителем этих игр, добавил, что речь идет о ситуации конца 2017 года, когда будет реализовываться то, к чему мы сейчас готовимся; поэтому коснется это следующего президента, а не Буша, даже если он будет править два срока.
Прочитав вышенаписанное, я обратился к своему роману "Фиаско", где написал приблизительно следующее1. Если дело доходит до равновесия сторон в конфликте, то какая-нибудь из сторон пытается преодолеть потолок. Потолком предкосмической фазы можно считать состояние, при котором каждая из сторон может как локализовать, так и уничтожить средства противника. В конце этой фазы становятся доступными для уничтожения как баллистические ракеты глобального радиуса действия, помещенные в кору планеты, так и все подвижные стартовые установки на поверхности или даже на плавучих средствах.
В создавшемся таким образом равновесии взаимного поражения самым слабым звеном становится система связи, выведенная в Космос спутниками распознавания и слежения, то есть дальней разведки, а ключевой является, очевидно, связь этих спутников со штабами и боевыми средствами. Чтобы и эту систему вывести из-под неожиданного удара, который может разорвать ее или ослепить, создается следующая система на более высоких орбитах. Таким образом, мы имеем вид сферомахии, которая начинает раздуваться. И чем больше становится спутников одной и другой сторон, тем чувствительней к повреждениям делается их связь с наземными штабами. Штабы пытаются избежать этой угрозы. Как морские острова являются непотопляемыми авианосцами в эру обычных войн, так и ближайшее небесное тело, то есть Луна, может стать неуничтожимой базой для той стороны, которая первой освоит ее в военных целях. Поскольку Луна только одна, то каждая из сторон пытается первой на ней обосноваться.
Единственной стратегически оптимальной реакцией на способность противника прерывать связь является придание собственным вооружениям в Космосе возрастающей боевой автономии. Возникает ситуация, при которой все штабы осознают бесполезность централизованных командных операций. Равновесие становится все более шатким: если однажды случится прямой конфликт между спутниками, которые будут ослеплены или уничтожены, то, как пламя во время степного пожара, он перебросится на саму планету.
Здесь действует так называемый эффект зеркала. Одна сторона причиняет другой какой-нибудь вред, нарушая ее связь, и в обмен получает аналогичный ответ. После состязания в точности и мощности баллистических ракет наступает борьба за сохранение связи. Первое было накоплением средств разрушения и только угрозой их применения. Вторая — это война связи, или информационная. Битвы за нарушение связи являются реальными, хотя не влекут за собой ни разрушений, ни кровавых жертв.
Таким образом, вначале мы имеем порог для лобового столкновения сил на планете, а следующая фаза — милитаризация Космоса. Наиболее важная вещь: от этого вида состязания с определенного момента уже не удастся отказаться.
Обратимся к реалиям. Во времена Клинтона уже делались попытки создания противоракетной обороны, две были неудачными, третьей повезло больше, но не без обмана. Пока нет ни технических средств, ни проектных решений, ни денег — это даже не размахивание сабелькой, а, скорее, удары ложкой по кастрюле. Уже во времена президентства Рейгана специалисты признали попытки сбивать большое количество ракет ракетами же безнадежным делом. Совсем недавно стали говорить, что американцы располагают гигантским наземным лазером. Но проблема в том, что на Земле его применению мешает поглощающее воздействие атмосферы. Как объективная стратегическая необходимость напрашивается вывод лазеронесущих спутников на околоземную орбиту. Со стационарной орбиты с расстояния в 36 тысяч километров можно успешно наблюдать так называемую фазу boost'а: старт ракеты, когда выбрасываемое пламя наибольшее. Поражение лазером тогда возможно, но оно могло бы касаться небольшого количества одновременно стартующих ракет.
Количество ракет, которыми в 2017 году смогут располагать такие государства, как Северная Корея или Китай, совершенно, однако, не подлежит подсчету. Потенциальные противники не будут ведь сидеть сложа руки и ждать американской милости. Кроме этого, боеголовки можно имитировать, и сторона, отражающая атаку, не сможет убедиться в том, что речь идет о бутафории, иначе кроме как поражая ее. И, таким образом, быстро израсходует свой оборонительный потенциал.
Затраты, которые потянут за собой преодоление потолка, о котором я писал в своем романе, громадные. Не может быть и речи, чтобы противник, мнимый или действительный, вел себя как игрок в покер, который не обязан перебивать ставку, потому что всегда может встать из-за стола. Здесь встать из-за стола не удастся, неизбежно наступает эскалация силы, которую трудно удержать. Совершенно не известно, как можно выйти из гонки, когда уже на орбиту выведены спутники. Теоретически, конечно, возможно изменение соотношения сил на мировой арене, контрреволюция в Китае и так далее, но это, однако, обстоятельства, не предсказуемые ни с политической, ни с военной стороны.
Как президент, так и почтенный старик Рамсфельд, прекрасная леди Кондолиза Райс, а также генерал Пауэлл согласованно утверждают, что идея великолепна. Единственный голос разума, который я пока обнаружил, был голосом американского читателя Herald. В письме в редакцию он признал всю эту идею бессмысленной, ее результаты будут обратно пропорциональны многим сотням миллиардов долларов, выброшенных в болото. Действительно, речь идет об инвестициях порядка сотен миллиардов долларов, и если они будут напрасны, то это будет ужасно. В это же время кто-то злорадно написал: представим себе человека, который приезжает в Соединенные Штаты с чемоданчиком, содержащим несколько десятков пробирок с вирусами. Ему совершенно не нужно попадать ракетами в Капитолий, достаточно запустить содержимое пробирок в вашингтонскую систему водообеспечения.
Со сферомахии необходимо сойти на Землю. Различные варианты реализации так называемой стратегической оборонной инициативы США уже многократно анализировались на страницах научных и специальных американских периодических изданий. Все эти попытки и проекты выявляли бесполезность такой концепции.
Единственный смысл, который может быть в ее реализации — это вынудить вероятных противников США участвовать в самоубийственном соперничестве в наращивании ракетно-спутниковой мощи. Такое соперничество принесло уже результаты в виде ослабления потенциала СССР, внесло вклад в его распад. Всякое возобновление такой гонки будет неслыханно дорогим для всех антагонистов, а воплощение в жизнь поговорки "пока толстый сохнет, худой сдохнет" может привести мир в непредсказуемо угрожающее положение. Поэтому козырем против названных Рамсфельдом конституционных обязанностей президента является формула римского права "impossibilium nulla obligatio" — невозможное не может вменяться в обязанность 2.
Примечания переводчика:
1 Роман написан в 1986 году. В статье в изложении приведен фрагмент главы "Демонстрация силы".
2 На польском языке статья была опубликована в еженедельнике "Tygodnik powszechny", №7 от 18.02.01. Впервые на русском (в этом же переводе) — в российской газете "Известия" от 15.06.01 накануне дня первой встречи президентов Дж. Буша и В. Путина в Словении.
Дополним ее еще фрагментами из статьи Станислава Лема "Хождение по краю" ("Tygodnik powszechny", №8 от 25.02.01).
"Главной идеей Буша на будущее по-прежнему является непробиваемый противоракетный щит, который не только по моему мнению, к которому могут не прислушиваться, но и по мнению независимых профессионалов, представляет собой бумажно-риторический щит, но очень дорогой. Как кто-то со злостью написал в "New Scientist": если бы президент лучше осмотрелся, то он увидел бы, что небо огромно, и уже хотя бы поэтому его идея не дождется успешной реализации.
Русские в ответ на инициативу Буша предложили Европе достаточно безумную концепцию совместного щита; это похоже на постепенное начало гонки вооружений.
Если кто-то в состоянии сбить шесть ракет, всегда можно его поразить, запустив восемь...
Под недобрыми предзнаменованиями начинается это президентство, но, впрочем, в углубляющемся регрессе виновен не Буш. Не существует настолько гениального или глупого президента, который был бы способен хорошую экономическую ситуацию испортить за несколько дней. К так называемому "центральному конфликту", или проще — мировой войне, тоже, к счастью, дело не идет. Однако провозглашение с большим шумом риторических проектов наподобие антиракетного щита, когда нет средств для их реализации, о чрезмерном уме не свидетельствует". Конец цитаты.
Эти две статьи были написаны Станиславом Лемом в феврале 2001 года. А пятого марта у него брал интервью редактор российского еженедельника "Компьютерра" Евгений Козловский. Если в статьях Станислав Лем очень корректно характеризует президента Буша-младшего и реанимацию им стратегической оборонной инициативы, все-таки статьи были предназначены для еженедельника, одного из наиболее читаемых в Польше и польскоязычной Америке, к тому же католического, то в интервью он был более откровенен и высказал то, что действительно думает, и в более резкой форме. С сокращенным вариантом интервью можно ознакомиться в журнале "Компьютерра", №15 от 17.04.01, а с полным — на сайте журнала: www.computerra.ru/online/bl/lem/ .
Перевел с польского Виктор Язневич (yaznevich@mail.ru )
(c) компьютерная газета
Министр обороны Дональд Рамсфельд на конференции в Мюнхене заявил достаточно скептически настроенным представителям НАТО, что удорожание системы антибаллистической обороны является американским императивом, и речь идет о конституционной ответственности президента. Пока что дело вращается в сфере риторики, так как еще не привлекались какие-либо финансовые средства, а исследования сводятся к военным играм.
В "Herald" я прочитал сообщение о такой игре, охватывающей "военные действия во внешнем пространстве", или, проще, — в Космосе. В ней принимало участие 250 специалистов. В течение четырех дней две стороны, "красные" и "синие", находились на грани горячей войны. В определенный момент "красные" попытались при помощи неядерного оружия уничтожить военные базы одновременно на Гавайях и на Аляске, чтобы тем самым вывести из строя противоракетную оборону. Затем начали информационную атаку на все американские компьютеры.
Профессионалы были немногословны, когда речь шла о подробностях, но оказались готовы, однако, сделать нужные выводы. В будущей наступательной обороне и нанесении превентивных ударов противнику огромную роль должны играть пока имитируемые вооружения, такие, как противоракетный щит и антиспутниковые лазеры, а также космические челноки и другие орбитальные корабли. Г-н Хегстром, который был руководителем этих игр, добавил, что речь идет о ситуации конца 2017 года, когда будет реализовываться то, к чему мы сейчас готовимся; поэтому коснется это следующего президента, а не Буша, даже если он будет править два срока.
Прочитав вышенаписанное, я обратился к своему роману "Фиаско", где написал приблизительно следующее1. Если дело доходит до равновесия сторон в конфликте, то какая-нибудь из сторон пытается преодолеть потолок. Потолком предкосмической фазы можно считать состояние, при котором каждая из сторон может как локализовать, так и уничтожить средства противника. В конце этой фазы становятся доступными для уничтожения как баллистические ракеты глобального радиуса действия, помещенные в кору планеты, так и все подвижные стартовые установки на поверхности или даже на плавучих средствах.
В создавшемся таким образом равновесии взаимного поражения самым слабым звеном становится система связи, выведенная в Космос спутниками распознавания и слежения, то есть дальней разведки, а ключевой является, очевидно, связь этих спутников со штабами и боевыми средствами. Чтобы и эту систему вывести из-под неожиданного удара, который может разорвать ее или ослепить, создается следующая система на более высоких орбитах. Таким образом, мы имеем вид сферомахии, которая начинает раздуваться. И чем больше становится спутников одной и другой сторон, тем чувствительней к повреждениям делается их связь с наземными штабами. Штабы пытаются избежать этой угрозы. Как морские острова являются непотопляемыми авианосцами в эру обычных войн, так и ближайшее небесное тело, то есть Луна, может стать неуничтожимой базой для той стороны, которая первой освоит ее в военных целях. Поскольку Луна только одна, то каждая из сторон пытается первой на ней обосноваться.
Единственной стратегически оптимальной реакцией на способность противника прерывать связь является придание собственным вооружениям в Космосе возрастающей боевой автономии. Возникает ситуация, при которой все штабы осознают бесполезность централизованных командных операций. Равновесие становится все более шатким: если однажды случится прямой конфликт между спутниками, которые будут ослеплены или уничтожены, то, как пламя во время степного пожара, он перебросится на саму планету.
Здесь действует так называемый эффект зеркала. Одна сторона причиняет другой какой-нибудь вред, нарушая ее связь, и в обмен получает аналогичный ответ. После состязания в точности и мощности баллистических ракет наступает борьба за сохранение связи. Первое было накоплением средств разрушения и только угрозой их применения. Вторая — это война связи, или информационная. Битвы за нарушение связи являются реальными, хотя не влекут за собой ни разрушений, ни кровавых жертв.
Таким образом, вначале мы имеем порог для лобового столкновения сил на планете, а следующая фаза — милитаризация Космоса. Наиболее важная вещь: от этого вида состязания с определенного момента уже не удастся отказаться.
Обратимся к реалиям. Во времена Клинтона уже делались попытки создания противоракетной обороны, две были неудачными, третьей повезло больше, но не без обмана. Пока нет ни технических средств, ни проектных решений, ни денег — это даже не размахивание сабелькой, а, скорее, удары ложкой по кастрюле. Уже во времена президентства Рейгана специалисты признали попытки сбивать большое количество ракет ракетами же безнадежным делом. Совсем недавно стали говорить, что американцы располагают гигантским наземным лазером. Но проблема в том, что на Земле его применению мешает поглощающее воздействие атмосферы. Как объективная стратегическая необходимость напрашивается вывод лазеронесущих спутников на околоземную орбиту. Со стационарной орбиты с расстояния в 36 тысяч километров можно успешно наблюдать так называемую фазу boost'а: старт ракеты, когда выбрасываемое пламя наибольшее. Поражение лазером тогда возможно, но оно могло бы касаться небольшого количества одновременно стартующих ракет.
Количество ракет, которыми в 2017 году смогут располагать такие государства, как Северная Корея или Китай, совершенно, однако, не подлежит подсчету. Потенциальные противники не будут ведь сидеть сложа руки и ждать американской милости. Кроме этого, боеголовки можно имитировать, и сторона, отражающая атаку, не сможет убедиться в том, что речь идет о бутафории, иначе кроме как поражая ее. И, таким образом, быстро израсходует свой оборонительный потенциал.
Затраты, которые потянут за собой преодоление потолка, о котором я писал в своем романе, громадные. Не может быть и речи, чтобы противник, мнимый или действительный, вел себя как игрок в покер, который не обязан перебивать ставку, потому что всегда может встать из-за стола. Здесь встать из-за стола не удастся, неизбежно наступает эскалация силы, которую трудно удержать. Совершенно не известно, как можно выйти из гонки, когда уже на орбиту выведены спутники. Теоретически, конечно, возможно изменение соотношения сил на мировой арене, контрреволюция в Китае и так далее, но это, однако, обстоятельства, не предсказуемые ни с политической, ни с военной стороны.
Как президент, так и почтенный старик Рамсфельд, прекрасная леди Кондолиза Райс, а также генерал Пауэлл согласованно утверждают, что идея великолепна. Единственный голос разума, который я пока обнаружил, был голосом американского читателя Herald. В письме в редакцию он признал всю эту идею бессмысленной, ее результаты будут обратно пропорциональны многим сотням миллиардов долларов, выброшенных в болото. Действительно, речь идет об инвестициях порядка сотен миллиардов долларов, и если они будут напрасны, то это будет ужасно. В это же время кто-то злорадно написал: представим себе человека, который приезжает в Соединенные Штаты с чемоданчиком, содержащим несколько десятков пробирок с вирусами. Ему совершенно не нужно попадать ракетами в Капитолий, достаточно запустить содержимое пробирок в вашингтонскую систему водообеспечения.
Со сферомахии необходимо сойти на Землю. Различные варианты реализации так называемой стратегической оборонной инициативы США уже многократно анализировались на страницах научных и специальных американских периодических изданий. Все эти попытки и проекты выявляли бесполезность такой концепции.
Единственный смысл, который может быть в ее реализации — это вынудить вероятных противников США участвовать в самоубийственном соперничестве в наращивании ракетно-спутниковой мощи. Такое соперничество принесло уже результаты в виде ослабления потенциала СССР, внесло вклад в его распад. Всякое возобновление такой гонки будет неслыханно дорогим для всех антагонистов, а воплощение в жизнь поговорки "пока толстый сохнет, худой сдохнет" может привести мир в непредсказуемо угрожающее положение. Поэтому козырем против названных Рамсфельдом конституционных обязанностей президента является формула римского права "impossibilium nulla obligatio" — невозможное не может вменяться в обязанность 2.
Примечания переводчика:
1 Роман написан в 1986 году. В статье в изложении приведен фрагмент главы "Демонстрация силы".
2 На польском языке статья была опубликована в еженедельнике "Tygodnik powszechny", №7 от 18.02.01. Впервые на русском (в этом же переводе) — в российской газете "Известия" от 15.06.01 накануне дня первой встречи президентов Дж. Буша и В. Путина в Словении.
Дополним ее еще фрагментами из статьи Станислава Лема "Хождение по краю" ("Tygodnik powszechny", №8 от 25.02.01).
"Главной идеей Буша на будущее по-прежнему является непробиваемый противоракетный щит, который не только по моему мнению, к которому могут не прислушиваться, но и по мнению независимых профессионалов, представляет собой бумажно-риторический щит, но очень дорогой. Как кто-то со злостью написал в "New Scientist": если бы президент лучше осмотрелся, то он увидел бы, что небо огромно, и уже хотя бы поэтому его идея не дождется успешной реализации.
Русские в ответ на инициативу Буша предложили Европе достаточно безумную концепцию совместного щита; это похоже на постепенное начало гонки вооружений.
Если кто-то в состоянии сбить шесть ракет, всегда можно его поразить, запустив восемь...
Под недобрыми предзнаменованиями начинается это президентство, но, впрочем, в углубляющемся регрессе виновен не Буш. Не существует настолько гениального или глупого президента, который был бы способен хорошую экономическую ситуацию испортить за несколько дней. К так называемому "центральному конфликту", или проще — мировой войне, тоже, к счастью, дело не идет. Однако провозглашение с большим шумом риторических проектов наподобие антиракетного щита, когда нет средств для их реализации, о чрезмерном уме не свидетельствует". Конец цитаты.
Эти две статьи были написаны Станиславом Лемом в феврале 2001 года. А пятого марта у него брал интервью редактор российского еженедельника "Компьютерра" Евгений Козловский. Если в статьях Станислав Лем очень корректно характеризует президента Буша-младшего и реанимацию им стратегической оборонной инициативы, все-таки статьи были предназначены для еженедельника, одного из наиболее читаемых в Польше и польскоязычной Америке, к тому же католического, то в интервью он был более откровенен и высказал то, что действительно думает, и в более резкой форме. С сокращенным вариантом интервью можно ознакомиться в журнале "Компьютерра", №15 от 17.04.01, а с полным — на сайте журнала: www.computerra.ru/online/bl/lem/ .
Перевел с польского Виктор Язневич (yaznevich@mail.ru )
(c) компьютерная газета
Компьютерная газета. Статья была опубликована в номере 28 за 2001 год в рубрике чтиво :: Станислав Лем
