«Лучший строительный продукт года»: о важном и неочевидном
В начале сентября 2012 года завершился очередной белорусский конкурс с длинным казенным названием (пора бы его, видимо, осовременить) – Республиканский профессиональный конкурс «Лучший строительный продукт года». Лучшее по стране было определено в семи номинациях. О важных и неочевидных моментах, связанных с конкурсом, рассказывает Алексей Смоляков, член экспертного совета конкурса, научный сотрудник научно-исследовательской части Белорусского национального технического университета.
– Не кажется ли вам, Алексей, что у конкурса слабая экспертная поддержка, так как из года в год работают одни и те же эксперты, их мало, и нет сильных экспертов по некоторым направлениям?
– Нет, не кажется. Возьмем для примера этот, 2012-й, год. У нас добавилось два новых высокопрофессиональных эксперта: Юлия Рыхленок, заведующая научно-исследовательской лабораторией ограждающих конструкций РУП «Институт БелНИИС», и Оксана Бельская, начальник отдела сертификации материалов и изделий РУП «Стройтехнорм». Готовы расширяться и дальше. В этом году в экспертной комиссии не было никаких конфликтов между старыми и новыми экспертами.
– Судя по информации на стенде конкурса, экспертная комиссия насчитывает девять человек. Это все эксперты? И какова технология работы жюри конкурса?
– У нас надо говорить о листе посещаемости. Мы приглашаем достаточно много людей на экспертную коллегию, но не все приходят. Есть первая группа экспертов, которая рассматривает полностью все пакеты документов. Вторая группа более широкая, это те, к кому я подъезжаю, кто оценивает непосредственно какие-то фрагменты. Работает также общественный совет. Он оценивает не столько продукцию, сколько предприятия. Членам этого совета рассылается информация об участниках конкурса. Предприятия оцениваются по 10-балльной шкале отдельно за качество продукции, отдельно за стабильность качества и т.д. Эти материалы кладутся на стол экспертной комиссии. Бывают и очень плохие оценки: например «двойки».
– Не уходит ли конкурс в сторону от того, что было задумано изначально? Складывается впечатление, что он все больше и больше становится чем-то вроде рекламно-маркетингового мероприятия?
– Мы изначально позиционировали как базу конкурса нормативную документацию и техническую составляющую. Так и остается. По каждому победителю и по каждому решению составляется четкое нормативное и техническое обоснование. Не забудем, что есть и проигравшие, которые обязательно спрашивают (это часть моей работы как эксперта конкурса), почему они проиграли. После оглашения итогов конкурса они могут подать апелляцию. Поскольку мы не имеем права разглашать протоколы, я просто описываю те критерии, по которым мы оценивали продукцию, а также ситуацию по этим критериям. Мы строго придерживаемся нормативной и технической составляющей. Она, более того, становится прозрачной.
– Да, но главные материалы, на основании которых делаются выводы, это все-таки протоколы испытаний…
– Протоколы испытаний, выполненных аккредитованными лабораториями.
– Оргкомитет или его партнеры никаких испытаний продуктов, которые участвуют в соревновании, не проводят?
– Да, мы основываемся на тех данных, которые подаются именно аккредитованными лабораториями.
– Сколько по каждому продукту набирается таких данных? Имеются в виду разные лаборатории: вот от этой лаборатории результаты испытания, вот от этой.
– Однозначно сказать нельзя. Есть, скажем, перечень по трехслойным бетонным панелям: протоколов испытаний пожарно-технических, по нагрузкам, по теплопроводности. Лаборатории я не отслеживаю. Условно говоря, испытания проводятся либо в одной лаборатории, либо в нескольких. Зачастую свою роль играют области аккредитации. По тем же трехслойным панелям – испытания по нагрузкам делает БНТУ, по теплофизике – НИИСМ, какие-то испытания проводит БелНИИС. Но это связано не с тем, что мы требуем протоколы из разных лабораторий, а с тем, что у каждой лаборатории своя специфика и направление.
– Как вы с этими данными обходитесь применительно к конкурсным категориям?
– Все показатели изначально устанавливаются, потом они согласовываются. То есть заранее мы не выставляем категории. Существует номинация как общая какая-то группа, чтобы люди понимали, что, скажем, технологии – это технологии, а строительные материалы – это строительные материалы. Категории же в номинациях формируются по приходу заявок, прием которых закрывается 15 июля. Исходя из их окончательного перечня, мы и формируем категории.
– Значит, номинации заранее всем известны, а категории формируются после получения оргкомитетом всех заявок…
– При этом участнику выставляется категория, в которой он участвует, и выставляются критерии, по которым идет оценка. Он их согласовывает, чтобы не было впоследствии таких ситуаций, когда, допустим, для кирпича окажется: а мы думали, что вы смотрите цвет. То есть участники знают критерии оценки, и они соглашаются по этим критериям участвовать. Потом мы это подтверждаем.
– Работы, которая была направлена на привлечение как можно большего числа участников неважно из каких сегментов строительной отрасли, теперь нет? Конкурс набрал такую силу, что и без особого приглашения в нем хотят участвовать?
– Сейчас работа принципиально по-другому строится. Мне кажется, что она строится правильно – когда в процессе прихода заявок на участие в конкурсе осуществляется мониторинг, а заявки воспринимаются как центр кристаллизации. Появилась, скажем, заявка на участие в конкурсе от производителя ячеистобетонных блоков – и сразу начинается работа менеджеров, которые занимаются поиском участников именно в этом сегменте, пытаясь создать конкурсную конкуренцию. Она не просто так появляется.
– Все участники конкурса знают, что дипломы получит не каждый. Тем не менее, участвуют. Это важный соревновательный момент: можешь выиграть, а можешь и проиграть. Не так ли?
– Совершенно верно.
– Кстати, дипломы каких степеней вручаются?
– Одной.
– То есть просто диплом победителя конкурса? Оргкомитет так и не ввел дипломы первой, второй и третьей степени?
– Так и не ввел. Долго этот вопрос муссировался, и в этом году он муссировался. К примеру, возьмем условно требования, которые выставляет нормативная документация за 100 процентов. Предположим, большинство заявленных продуктов показали 110–120 процентов, а два – 140 и 147. Напрашивается решение: дать за эти два продукта дипломы второй и первой степени, соответственно. Но мы пока считаем, что от такого подхода конкурс не выиграет.
– Тот, кто не победил в конкурсе, то есть не получил хотя бы одного диплома, может утешать себя тем, что и сам факт участия в конкурсе – это тоже достижение?
– Безусловно! Потому что на конкурс далеко не все попадают. В большей степени это касается компаний, которые занимаются продажей зарубежной продукции. Их представители порой не сильно ориентируются в вопросах подтверждения критериев качества, плохо знают технические регламенты, не предоставляют технические свидетельства.
– Даже такое бывает?
– Да. У нас не единожды случалось, когда потенциальные участники не могли предоставить банальные бумаги. Почему у них таких бумаг нет, если они здесь все продают, это другой вопрос. Он нас не касается. Другие люди должны этим интересоваться. Про тех же, кто получил статус участника конкурса, точно можно сказать, что они «белые и пушистые». Все показатели у них проверены и однозначно соответствуют требованиям нормативной документации.
Дмитрий ЖУКОВ, фото с выставки «Будпрагрэс-2012» автора
– Не кажется ли вам, Алексей, что у конкурса слабая экспертная поддержка, так как из года в год работают одни и те же эксперты, их мало, и нет сильных экспертов по некоторым направлениям?
– Нет, не кажется. Возьмем для примера этот, 2012-й, год. У нас добавилось два новых высокопрофессиональных эксперта: Юлия Рыхленок, заведующая научно-исследовательской лабораторией ограждающих конструкций РУП «Институт БелНИИС», и Оксана Бельская, начальник отдела сертификации материалов и изделий РУП «Стройтехнорм». Готовы расширяться и дальше. В этом году в экспертной комиссии не было никаких конфликтов между старыми и новыми экспертами.
– Судя по информации на стенде конкурса, экспертная комиссия насчитывает девять человек. Это все эксперты? И какова технология работы жюри конкурса?
– У нас надо говорить о листе посещаемости. Мы приглашаем достаточно много людей на экспертную коллегию, но не все приходят. Есть первая группа экспертов, которая рассматривает полностью все пакеты документов. Вторая группа более широкая, это те, к кому я подъезжаю, кто оценивает непосредственно какие-то фрагменты. Работает также общественный совет. Он оценивает не столько продукцию, сколько предприятия. Членам этого совета рассылается информация об участниках конкурса. Предприятия оцениваются по 10-балльной шкале отдельно за качество продукции, отдельно за стабильность качества и т.д. Эти материалы кладутся на стол экспертной комиссии. Бывают и очень плохие оценки: например «двойки».
– Не уходит ли конкурс в сторону от того, что было задумано изначально? Складывается впечатление, что он все больше и больше становится чем-то вроде рекламно-маркетингового мероприятия?
– Мы изначально позиционировали как базу конкурса нормативную документацию и техническую составляющую. Так и остается. По каждому победителю и по каждому решению составляется четкое нормативное и техническое обоснование. Не забудем, что есть и проигравшие, которые обязательно спрашивают (это часть моей работы как эксперта конкурса), почему они проиграли. После оглашения итогов конкурса они могут подать апелляцию. Поскольку мы не имеем права разглашать протоколы, я просто описываю те критерии, по которым мы оценивали продукцию, а также ситуацию по этим критериям. Мы строго придерживаемся нормативной и технической составляющей. Она, более того, становится прозрачной.
– Да, но главные материалы, на основании которых делаются выводы, это все-таки протоколы испытаний…
– Протоколы испытаний, выполненных аккредитованными лабораториями.
– Оргкомитет или его партнеры никаких испытаний продуктов, которые участвуют в соревновании, не проводят?
– Да, мы основываемся на тех данных, которые подаются именно аккредитованными лабораториями.
– Сколько по каждому продукту набирается таких данных? Имеются в виду разные лаборатории: вот от этой лаборатории результаты испытания, вот от этой.
– Однозначно сказать нельзя. Есть, скажем, перечень по трехслойным бетонным панелям: протоколов испытаний пожарно-технических, по нагрузкам, по теплопроводности. Лаборатории я не отслеживаю. Условно говоря, испытания проводятся либо в одной лаборатории, либо в нескольких. Зачастую свою роль играют области аккредитации. По тем же трехслойным панелям – испытания по нагрузкам делает БНТУ, по теплофизике – НИИСМ, какие-то испытания проводит БелНИИС. Но это связано не с тем, что мы требуем протоколы из разных лабораторий, а с тем, что у каждой лаборатории своя специфика и направление.
– Как вы с этими данными обходитесь применительно к конкурсным категориям?
– Все показатели изначально устанавливаются, потом они согласовываются. То есть заранее мы не выставляем категории. Существует номинация как общая какая-то группа, чтобы люди понимали, что, скажем, технологии – это технологии, а строительные материалы – это строительные материалы. Категории же в номинациях формируются по приходу заявок, прием которых закрывается 15 июля. Исходя из их окончательного перечня, мы и формируем категории.
– Значит, номинации заранее всем известны, а категории формируются после получения оргкомитетом всех заявок…
– При этом участнику выставляется категория, в которой он участвует, и выставляются критерии, по которым идет оценка. Он их согласовывает, чтобы не было впоследствии таких ситуаций, когда, допустим, для кирпича окажется: а мы думали, что вы смотрите цвет. То есть участники знают критерии оценки, и они соглашаются по этим критериям участвовать. Потом мы это подтверждаем.
– Работы, которая была направлена на привлечение как можно большего числа участников неважно из каких сегментов строительной отрасли, теперь нет? Конкурс набрал такую силу, что и без особого приглашения в нем хотят участвовать?
– Сейчас работа принципиально по-другому строится. Мне кажется, что она строится правильно – когда в процессе прихода заявок на участие в конкурсе осуществляется мониторинг, а заявки воспринимаются как центр кристаллизации. Появилась, скажем, заявка на участие в конкурсе от производителя ячеистобетонных блоков – и сразу начинается работа менеджеров, которые занимаются поиском участников именно в этом сегменте, пытаясь создать конкурсную конкуренцию. Она не просто так появляется.
– Все участники конкурса знают, что дипломы получит не каждый. Тем не менее, участвуют. Это важный соревновательный момент: можешь выиграть, а можешь и проиграть. Не так ли?
– Совершенно верно.
– Кстати, дипломы каких степеней вручаются?
– Одной.
– То есть просто диплом победителя конкурса? Оргкомитет так и не ввел дипломы первой, второй и третьей степени?
– Так и не ввел. Долго этот вопрос муссировался, и в этом году он муссировался. К примеру, возьмем условно требования, которые выставляет нормативная документация за 100 процентов. Предположим, большинство заявленных продуктов показали 110–120 процентов, а два – 140 и 147. Напрашивается решение: дать за эти два продукта дипломы второй и первой степени, соответственно. Но мы пока считаем, что от такого подхода конкурс не выиграет.
– Тот, кто не победил в конкурсе, то есть не получил хотя бы одного диплома, может утешать себя тем, что и сам факт участия в конкурсе – это тоже достижение?
– Безусловно! Потому что на конкурс далеко не все попадают. В большей степени это касается компаний, которые занимаются продажей зарубежной продукции. Их представители порой не сильно ориентируются в вопросах подтверждения критериев качества, плохо знают технические регламенты, не предоставляют технические свидетельства.
– Даже такое бывает?
– Да. У нас не единожды случалось, когда потенциальные участники не могли предоставить банальные бумаги. Почему у них таких бумаг нет, если они здесь все продают, это другой вопрос. Он нас не касается. Другие люди должны этим интересоваться. Про тех же, кто получил статус участника конкурса, точно можно сказать, что они «белые и пушистые». Все показатели у них проверены и однозначно соответствуют требованиям нормативной документации.
Дмитрий ЖУКОВ, фото с выставки «Будпрагрэс-2012» автора
