Почему зодчий должен быть сознательным?
Теперь это круто, или Чем был прошедший год в архитектуре
Чтобы точно оценить тенденции в архитектуре и градостроительстве, нужен промежуток времени больший, чем 365 дней. Но одно проектирование здания часто длится дольше. Тем не менее, обозреватель The New Republic Сара Уильямс Гольдхаген считает, что 2008 год, возможно вынужденно, станет водоразделом для современной архитектуры.
Кампания выборов американского президентства, суматоха на рынке жилья и ничем не сдерживаемое падение глобальной экономики – все эти и другие события привели архитекторов к пониманию, что есть вещи более важные, чем похожие на леденцы роскошные конструкции. Прошедший год стал временем, когда поступать правильно, или как минимум, думать о том, что означает «поступать правильно», стало очень модно. Многие архитектурные события минувшего года родились на стыке архитектуры и социальности.
На строительство и эксплуатацию зданий в США приходится почти половина всех выбросов оранжерейных газов и ежегодно потребляемой энергии, в некоторых других развитых странах, в Германии, например, дела обстоят получше, в других еще хуже. Многие годы – пока это было возможно -- большинство архитекторов пренебрегало необходимостью менять свой подход к проектированию. Но в 2008 году это вынужденно произошло. Так, спроектированное Ренцо Пьяно здание Калифорнийской академии наук в Сан-Франциско, которое напоминает кусок необыкновенно гибкого синтетического дерна, наброшенного поверх холмистой белой коробки, вызвало бурные восторги критики. Хорошее это здание или плохое не суть важно, так как в нем есть три достоинства – оно не похоже ни на что виденное ранее, экологичность в нем обрела форму, и, наконец, публика одобрила результат.
Меньше шума наделали, но все-таки не остались незамеченными и еще два объекта. Чрезвычайно впечатляющую попытку объединить экологическую составляющую с прогрессивным дизайном сделал Кирэн Тимберлейк своим павильоном для выставки «Доставка на дом» в музее современного искусства в Нью-Йорке, который представляет собой прозрачный пятиэтажный прототип таунхауса, построенный в значительной степени из готовых материалов. Павильон Испании, спроектированный Франциско Мангадо для Water Expo 2008 в Сарагосе, с его плотными зарослями рифленых керамических колон в неглубоком бассейне, стал попыткой поэтического переосмысления первобытного жилища.
Итак, экологичность и эстетика больше не рассматриваются как противоположности. Многочисленные крупные проекты в Сингапуре, Дубае, Торонто и других местах подчеркнули важность городской инфраструктуры для экономического развития. Для летних олимпийских игр плотная старая застройка Пекина была снесена, чтобы расчистить путь для новой кольцевой дороги, расширенной и обновленной системы метро, огромного парка, масштабного стадиона «Птичье Гнездо». С помощью нового международного аэротерминала (крупнейшего в мире), спроектированного Фостером, национального аквацентра (проект Ove Arup и PTW) и «Птичего гнезда» (швейцарцев Херцога и де Мерона) Китай из страны коммунизма, населенной одетыми в серое велосипедистами и улыбающимся с плакатов Председателем Mao, превратился в кипучую мировую столицу, наводненную архитектурными символами.
Наконец, в 2008 году двое из величайших живущих ныне архитекторов получили признание, а третьего мир потерял. Жан Нувель получил премию Прицкера, а Питер Цумтор выиграл не менее престижную награду Praemium Imperiale Японской ассоциации искусств. Но оба архитектора, особенно Цумтор, в эстетическом долгу перед Йорном Утсоном (Jorn Utzon), который умер в ноябре прошлого года. В качестве свидетельства того, что архитектура способна преодолевать смерть, Утсон оставил после себя всемирно известный оперный театр в Сиднее, а в своей родной Дании -- прекрасный дом престарелых в Фреденсборге, и исключительную церковь в Бегсворде, которая может поколебать неверие даже самого убежденного атеиста.
Перевод Елены РЫБАЛТОВСКОЙ
Кампания выборов американского президентства, суматоха на рынке жилья и ничем не сдерживаемое падение глобальной экономики – все эти и другие события привели архитекторов к пониманию, что есть вещи более важные, чем похожие на леденцы роскошные конструкции. Прошедший год стал временем, когда поступать правильно, или как минимум, думать о том, что означает «поступать правильно», стало очень модно. Многие архитектурные события минувшего года родились на стыке архитектуры и социальности.
На строительство и эксплуатацию зданий в США приходится почти половина всех выбросов оранжерейных газов и ежегодно потребляемой энергии, в некоторых других развитых странах, в Германии, например, дела обстоят получше, в других еще хуже. Многие годы – пока это было возможно -- большинство архитекторов пренебрегало необходимостью менять свой подход к проектированию. Но в 2008 году это вынужденно произошло. Так, спроектированное Ренцо Пьяно здание Калифорнийской академии наук в Сан-Франциско, которое напоминает кусок необыкновенно гибкого синтетического дерна, наброшенного поверх холмистой белой коробки, вызвало бурные восторги критики. Хорошее это здание или плохое не суть важно, так как в нем есть три достоинства – оно не похоже ни на что виденное ранее, экологичность в нем обрела форму, и, наконец, публика одобрила результат.
Меньше шума наделали, но все-таки не остались незамеченными и еще два объекта. Чрезвычайно впечатляющую попытку объединить экологическую составляющую с прогрессивным дизайном сделал Кирэн Тимберлейк своим павильоном для выставки «Доставка на дом» в музее современного искусства в Нью-Йорке, который представляет собой прозрачный пятиэтажный прототип таунхауса, построенный в значительной степени из готовых материалов. Павильон Испании, спроектированный Франциско Мангадо для Water Expo 2008 в Сарагосе, с его плотными зарослями рифленых керамических колон в неглубоком бассейне, стал попыткой поэтического переосмысления первобытного жилища.
Итак, экологичность и эстетика больше не рассматриваются как противоположности. Многочисленные крупные проекты в Сингапуре, Дубае, Торонто и других местах подчеркнули важность городской инфраструктуры для экономического развития. Для летних олимпийских игр плотная старая застройка Пекина была снесена, чтобы расчистить путь для новой кольцевой дороги, расширенной и обновленной системы метро, огромного парка, масштабного стадиона «Птичье Гнездо». С помощью нового международного аэротерминала (крупнейшего в мире), спроектированного Фостером, национального аквацентра (проект Ove Arup и PTW) и «Птичего гнезда» (швейцарцев Херцога и де Мерона) Китай из страны коммунизма, населенной одетыми в серое велосипедистами и улыбающимся с плакатов Председателем Mao, превратился в кипучую мировую столицу, наводненную архитектурными символами.
Наконец, в 2008 году двое из величайших живущих ныне архитекторов получили признание, а третьего мир потерял. Жан Нувель получил премию Прицкера, а Питер Цумтор выиграл не менее престижную награду Praemium Imperiale Японской ассоциации искусств. Но оба архитектора, особенно Цумтор, в эстетическом долгу перед Йорном Утсоном (Jorn Utzon), который умер в ноябре прошлого года. В качестве свидетельства того, что архитектура способна преодолевать смерть, Утсон оставил после себя всемирно известный оперный театр в Сиднее, а в своей родной Дании -- прекрасный дом престарелых в Фреденсборге, и исключительную церковь в Бегсворде, которая может поколебать неверие даже самого убежденного атеиста.
Перевод Елены РЫБАЛТОВСКОЙ
Строительство и недвижимость. Статья была опубликована в номере 01 за 2009 год в рубрике архитектура
