«Тупики» современного города

Большой город — это покрывало, сотканное из инфраструктур и оборудования, простирающееся насколько хватает взгляда и способное кого угодно дезориентировать. Можно сравнить его с хаосом. Но одновременно город является и результатом социально-экономических и технических изменений, которые никогда не происходят по воле случая.

Современники Франческо ди Джоржио эпохи Возраждения без труда ориентировались в хитросплетениях улиц и тупиков своих городов, затененных зданиями церквей и соборов. Для этих людей были привычны запутанные и извилистые городские пространства, а площади и здания античности вызвали бы у них головокружение.

Чтобы суметь оценить новое "лицо", которое возникло благодаря стараниям принцев, богатых торговцев и их архитекторов и инженеров, нашим предкам нужно было бы выучиться смотреть на город другими глазами.
С тех пор человечество сильно "технологизировалось". Граница между натуральным и искусственным постепенно стиралась. Люди пытались одновременно и мечтать, и ужасаться. Развитие информационных сетей позволит в скором времени подключаться в любой точке планеты к Интернету и читать любимую газету, смотреть фильм или играть. Это информационное изобилие, однако, грозит потопить любой проблеск критической мысли. Оснащенный с самого детства всевозможными техническими приспособлениями, идентифицируемый и контролируемый при помощи систем, которые управляют его здоровьем, карьерой и банковским счетом, гражданин развитых стран станет похожим на нечто среднее между автоматом и человеком. Этот гибрид машины и человека не сможет быть свободным. Его главными эмоциями станет энтузиазм (когда у него много сил) и страх (когда бессилен). К энтузиазму и страху будет примешиваться и ностальгия по необычным людям, по более естественным и человечным самобытным народам прошлого, здравомыслящим и свободным.
Ностальгия будет выражаться различными способами, начиная от покупки старого дома до удовольствия от блюда, приготовленного "по-старинному". Ее отыщут и в цитатах старых книг. Во многих странах она станет более притягательной, чем мечты и кошмары технологического развития. Прошлое, отброшенное как ненужное первыми клонированиями, заменят всевозможные генетические манипуляции. Взамен этого ностальгия станет продаваться в огромных "количествах" везде и всегда. Восхитительная, и вместе с тем с оттенком горечи, она дойдет даже до элементов первобытного строя.

Индустриальное общество вовсе не первым почувствовало утрату прелести минувших веков. Свидетельство этому распространявшиеся некогда мифы о "золотом веке". В процессе разнообразных научно-технических революций ностальгия по "старому доброму времени" никогда не прекращала своего существования. Например, знать XVII века мечтала о героических временах рыцарства. Сегодня же ностальгия выставлена на продажу и продается в супермаркетах.
Люди, "отягченные" синдромом ностальгии, встречаются в Соединенных Штатах реже, чем в Европе. Но многие американцы живут в домах, которые напоминают архитектуру колониального периода. Они же являются одними из самых крупных потребителей изображений и объектов прошлого: садов по-английски, старых голливудских фильмов, мебели викторианской эпохи. Выступающие за глобализацию экономики и увлеченные идеей Интернета, многие из них мечтают об Америке 50-х годов.
Ностальгия даже больше, чем страх демонстрирует внутреннее противоречие эпохи культа прогресса индустриальной эры. Ностальгия по "старым добрым временам" выражается также в выборе конструкционных материалов. Промышленное общество, вне всякого сомнения, одно из первых испытывает противоречивые чувства к материалам, которые оно создало или усовершенствовало ценой бесконечных усилий.
Металл стал признаваться архитектурой после того, как была возведена Эйфелева башня, а у бетона еще до сих пор много противников. А что говорить о пластмассе, которой приписывают ускоренное старение и противопоставляют дереву как более благородному материалу? Конечно, усовершенствования проходили бы труднее без использования этих материалов.

Проблемы с материалами — следствие "недомогания" современного социума. Сегодняшние города кажутся непонятными и враждебными, их инфраструктуры — несоразмерными; их архитектура — или эзотерической, или вульгарной.
Но на свете нет ничего нового. Рим Августа, Париж Людовика XIV или Лондон времен королевы Виктории выглядели для многих бесчеловечными, и тогдашним городам охотно противопоставлялись прелести деревенской жизни. Однако еще никогда люди так не мечтали о маленьких городках и деревеньках, как в наше время, — время гигантских агломераций, покрывших пространства Земли. Лос-Анджелес, Мехико и Сан-Паоло уже и в самом деле мало похожи на города. Нет никакой уверенности, что Афины, Рим или Париж сильно отличаются от них, если попытаться выйти за пределы их исторических центров. Автострады и торговые центры, окружающие эти города, почти такие же, как и в Лос-Анжелесе.
Ностальгия редко бывает без причины. Существуют основания для чувства тревоги, вызванного развитием городов и их трансформацией в урбанизированные территории, — территории, которые странным образом похожи между собой в разных странах и на разных континентах. Увеличение времени, проводимого в транспорте, пробки и загрязнение воздуха наносят вред человеку. Есть в этом и что-то нелепое — провести два часа за рулем, чтобы пообедать с друзьями на другом конце Лос-Анджелеса. В чувстве зажатости, когда Вы находитесь в центральной части Афин сжатым между автобусом и грузовиком, тоже есть нечто нелогичное.

Отсутствие четко очерченных границ, характеризующее многочисленные современные агломерации, играет свою негативную роль в формировании состояния подавленности современного горожанина. Мы ушли далеко от тех времен, когда было достаточно подняться на колокольную башню города или прогуляться вдоль крепостных стен, чтобы насладиться видом сельской местности.
А Вы уверены, что в крупных промышленно развитых странах существует настоящая деревня? С "кончиной" сельского жителя и бесчисленным умножением загородных домов сельская местность, похоже, уступила свое место неким зонам — иногда пустынным, иногда полуурбанизированным.
Отсутствие границ вносит свою лепту в общую запутанность городского пространства, даже если это пространство повторяется в каждой стране. "Непонятность" города также действует на нервы, как пробки и смог, потому что превращает город в лес или джунгли, в которых трудно сориентироваться.
Инфраструктура и техническое оснащение города еще больше способствуют пространственной "неразберихе" и часто противоречат человеческому природному чувству пространства.
На пересечении двух автодорог нужно повернуть направо для того, чтобы проехать налево. Во многих зданиях чтобы подняться, нужно сначала спуститься к лифту. Можете сами попробовать продолжить ряд примеров противоречий между вашей личной ориентацией и принципами ориентации в пространстве, которые диктуются техническим развитием. Такое противоречие достигает своего апогея в таких громадных продуктах урбанизации как Дефанс (Париж), насыщенных всевозможными ловушками и тупиками для тех, кто попадает в это здание впервые.

Подготовил Дмитрий РУНЦО