Архитектура XX века и эволюция жилища

Что определяет качество жилища? Пресловутый “жилищный стандарт”, о котором все слышали, но никто не может точно объяснить, что же это такое. Но одно можно сказать определенно — жилищный стандарт всегда зависел от человеческих потребностей и менялся вместе с ними.
Классификация человеческих потребностей вообще и жилищных потребностей в частности — одна из самых спорных областей в различных науках — философии, социологии, психологии, архитектуре. Единого мнения по поводу человеческих потребностей, в том числе и жилищных, не существует.
Если обратиться к классическому примеру — пирамиде Маслоу, то существует пять уровней потребностей: I уровень — физиологические потребности, II уровень — защищенность/безопасность, IIIуровень — социальная принадлежность, IV уровень — потребность в признании, V уровень — самореализация.
Каждому уровню потребностей должны соответствовать определенные потребительские качества жилой среды. Так, I уровень потребностей обеспечивается наличием помещений для сна, отдыха, приготовления пищи и других физиологических и бытовых процессов, а также физическим комфортом жилых помещений (определенным температурным режимом, влажностью и т. д.).
Потребность в защищенности также требует определенных потребительских качеств жилой среды, например, технической и противопожарной безопасности, психологического комфорта — защиты частной жизни от постороннего вмешательства.
Потребность в социальной принадлежности легче всего реализовать, если в жилой среде развит “общественный сектор”, например, спортивные клубы, клубы по интересам и т. д.
Веяние нового времени — совмещение работы с домом (что вполне допустимо для многих профессий) — выдвигает дополнительные требования к жилищу — наличие большей площади, выделение изолированных “производственных” помещений, возможно, наличие дополнительных входов для посетителей.
Однако стоит учитывать и то, что с точки зрения рыночной экономики потребностью является то, за что клиент в состоянии заплатить, т. е. потребностями становятся те характеристики жилища, которые востребованы потенциальным покупателем. Так возникает понятие жилищного стандарта, который постоянно меняется с течением времени.
Жилищный стандарт за последние 70–80 лет эволюционировал от концепции жилища-минимума к концепции достойного жилища, причем вклад в этот процесс внесли как западные, так и советские архитекторы.
Корни жилищных теорий в советской архитектуре базируются на отношении к потребителю жилья сначала как к объекту для воспитания, затем — как к объекту опеки. В 20-е годы умы советских архитекторов были поглощены глобальными идеями общественного переустройства. Вместо того чтобы удовлетворять жилищные потребности людей, архитекторы предпринимали попытки их формировать, по меньшей мере, реформировать, воспитывая новую генерацию “советских людей”.
В качестве примера можно привести хотя бы знаменитые дома-коммуны с обобществленным бытом. Проектирование такого рода жилья было предопределено социальным заказом — новые концепции жизнеустройства, игнорирующие и отрицающие “устаревшие” традиционные ценности, нашли свое отражение и в архитектуре.
Конкретный потребитель жилья рассматривался в этом случае не более чем винтик в огромном механизме. Его жизнь регламентировалась от и до — где человеку надлежит спать, питаться и проводить свой досуг, как и где воспитывать детей, заниматься самообразованием и т. д.
Словом, жизнедеятельность подменялась всего лишь набором неких необходимых и достаточных функций.
Однако подобные концепции не выдержали испытания реальностью. Люди все равно обустраивали свой быт по собственному усмотрению, а теснота жилых ячеек, отведенных персонально конкретному человеку или семье, вызывала внутренний протест, несмотря на развитую систему помещений обобществленного быта.
Справедливости ради нужно отметить, что и основополагающие концепции западноевропейской архитектурной школы того времени предпочитали не выявлять, а формировать потребности человека по отношению к жилой среде.
Так, Ле Корбюзье, заявив, что “дом — это машина для жилья”, провозгласил, что жилье является всего лишь необходимых набором функций (сна, отдыха, приготовления и приема пищи, других бытовых процессов), и не более того. Соответственно, жилые районы в его понимании представляли всего лишь совокупность “машин для жилья”, дополненную объектами обслуживания и отдыха.
Однако стоит отдать должное одному из самых великих архитекторов XX века, чье творчество вызывает крайне противоречивые оценки, — он сумел объединить усилия архитектуры и градостроительства в решении проблемы оптимального жилища. “Архитектура и градостроительство, — говорил Корбюзье, — на деле представляют собой одну проблему. Они не являются двумя различными вопросами. Поэтому они требуют единого решения, которое должно дать единая прогрессия”.
Идеи и творчество Ле Корбюзье коренным образом изменили представления о проектировании и строительстве жилища и жилых районов. Однако это привело как к положительным, так и отрицательным последствиям. Выступая за унификацию конструкций и их стандартизацию, за типизацию и строительство массового жилья, Корбюзье подвел идеологическую базу под проектирование однотипных “спальных” районов, похожих друг на друга, как близнецы-братья.
Считая, что “...необходимо создать настроение жить в домах, выстроенных сериями”, он, сам того не желая, стал могильщиком этого настроения — сугубо функциональный подход к проектированию и строительству жилых образований лишил их комфорта и притягательности.
В середине 30-х годов как в советской, так и в западноевропейской архитектурной школе наметилась тенденция к отказу от наиболее радикальных воззрений в области жилищного строительства.
В советской архитектуре дома-коммуны перестали восприниматься архитекторами и общественностью как “идеальное жилище для нового времени” и были отвергнуты; вместо их проектирования архитекторы сосредоточили усилия на совершенствовании функционально-планировочных решений обычных городских квартир.
В западном градостроительстве примерно в это же время была разработана концепция так называемого “соседства” — жилого района, основанного на родственных и дружеских связях проживающих в нем людей, на общности их интересов.
Следующим наиболее плодотворным периодом с точки зрения появления новых идей в области жилищного строительства и их реализации на практике стали 60-е годы. Эпоха индустриального строительства потребовала нового подхода к формированию жилых образований. И в советской, и в западной архитектуре акцент сместился от формирования уличных ансамблей к застройке межуличных пространств — микрорайонов, жилых районов. Таким образом, жилые районы выделились из общей структуры города и получили относительную автономность.
Это привело как к положительным, так и отрицательным последствиям. С одной стороны, структура жилых районов стала более логичной и упорядоченной. С другой стороны, отказ от ансамблевого подхода к формированию улиц привел к однообразию застройки. Сугубо функциональный подход к проектированию и строительству жилья породил монотонность жилой среды и даже ее агрессивность по отношению к человеку.
Однако, если в советском градостроительстве “микрорайонный” подход к жилой застройке применялся повсеместно, то в западной практике — преимущественно при строительстве социального жилья для малоимущих слоев населения.
И если на постсоветском пространстве он преобладал вплоть до середины 90-х годов, то западные архитекторы и общественность разочаровались в нем уже в 70-е. Взрыв жилого комплекса в Сент-Луисе, вполне пригодного по своим функциональным и техническим характеристикам, но совершенно неприемлемого для жизни, превратившегося в гнездо вандализма и криминала, обозначил крах теории функционализма в жилищном строительстве на Западе.
В 80-е годы как советское, так и западное градостроительство получило возможность разрабатывать новые жилищные концепции, опираясь на данные многолетних, широкомасштабных исследовательских программ массового изучения городского жилища.
Анализ результатов таких исследований способствовал формированию нового подхода к проектированию и строительству жилых образований. Одно из важнейших достижений — это стирание границы между архитектурным и градостроительным проектированием. Приходит понимание того, что жилье существует не само по себе, а в городском окружении, что проблемы жилища необходимо решать комплексно.
Укрепляет свои позиции понятие “жилая среда”, получает распространение так называемый “средовой подход” к проектированию и строительству. Снова возрастает интерес к эстетическому качеству жилой среды, возвращается ансамблевый подход к формированию жилой застройки.
Все эти тенденции сохраняются и в 90-х годах. В западном градостроительстве к тому же получает популярность концепция “архитектуры соучастия” — когда потребитель жилой среды становится соавтором архитектора, получает право отстаивать свои идеи наравне с профессионалами и участвовать в процессе создания жилой среды и управления ей.
На постсоветском пространстве в 90-е годы вследствие социально-экономических и политических перемен изменился подход к проектированию и строительству жилых районов. Если раньше в роли единственного заказчика в данной сфере выступало государство, то теперь его сменили различные организации и структуры с гораздо меньшими финансовыми возможностями и в то же время более высокими запросами.
Типичной стала ситуация, когда разработанный проект жилого района реализуется разными застройщиками. При этом зачастую застройщики стремятся возводить исключительно жилье, а объекты общественного обслуживания, инженерной инфраструктуры и благоустройства и т. д. воспринимаются как невыгодные с коммерческой точки зрения “довески”. В результате застройка жилых районов осуществляется по частям в разное время, нарушается целостность жилой среды.
С другой стороны, если раньше жилые районы проектировались и строились в расчете на некоего усредненного потребителя, то в настоящее время произошла дифференциация потребителей по их запросам и уровню доходов. Эти различия учитываются застройщиками, что ведет к увеличению разнообразия видов жилища.
Важно также и то, что границы, определяющие качество жилища, постепенно расширяются “от квартиры к городу”. Если раньше все то, что находилось за порогом квартиры, воспринималось жильцами как чужое, что вело к вандализму, то теперь появляются жилые комплексы с закрытой для посторонних внутренней территорией, охраняемыми автостоянками и т. д.
Это дает шанс на повышение комфортности жилой среды в обозримом будущем.

Закария БУКЕР, Светлана КОНОНОВА