Реставрация памятников истории и культуры: опыт послевоенной Германии

После Второй мировой войны, если учитывать имевшиеся тогда в распоряжении средства, охрана и реставрация памятников старины в Германии была едва ли разрешимой задачей. Почти все имеющие историческое и культурное значение соборы и церкви в подвергшихся бомбардировкам городах необходимо было сначала спасти от окончательного разрушения и лишь затем провести серьезную реконструкцию. При этом часто восстанавливался более ранний, имевший, как считалось, большую ценность облик здания: так было, например, с романскими церквями в Кельне и церковью Святого Михаэля в Хильдесхайме.

В городах бывшей ГДР с их многочисленными церквями до сих пор видны следы разрушений времен Второй мировой войны. В последние десятилетия существования восточногерманского государства средств едва хватало на текущий ремонт. Но следы былой красоты заметны, например, в сильно разрушенной церкви Георгенкирхе в Висмаре (федеральная земля Мекленбург-Передняя Померания), которая уже много лет возвышается над старым городом, расположенным у Балтийского моря. Некоторые церковные руины, как на востоке, так и на западе, были специально законсервированы как памятники и музеи: например, Мариенкирхе во Франкфурте-на-Одере, Францисканеркирхе в Восточном Берлине, порталы Кайзер-Вильгельм-Гедехтнискирхе в Западном Берлине, неф Барфюскирхе в Эрфурте (Тюрингия) и церковь Святой Катарины в Нюрнберге.

Светские сооружения чаще подвергались сильной переделке: их внутренние помещения разделялись совершенно по-другому (здание оперы в Ганновере), утраченные контуры воссоздавались в современных формах (Германский национальный музей в Нюрнберге; замок Ляйненшлос в Ганновере, где сегодня разместился нижнесаксонский ландтаг). По-варварски обращались и с теми ценными памятниками архитектуры на востоке, которые не пострадали в ходе войны, прежде всего со старинными крепостями и помещичьими усадьбами. Если они не годились для использования в "общественно-полезных це-лях", то попросту подвергались разграблению и сносились. Трудно оценить все потери, которые понесла культура. Однако только в одной Саксонии сразу же после войны (по состоянию на 1948 год) были уничтожены 129 из 397 замков и поместий, уже тогда подлежавших охране как памятники истории и культуры.

При восстановлении разрушенных городов также почти не делалось никакой опоры на традиции. Можно привести редкие примеры, когда рекострукция осуществлялась по старым проектам, в частности, так было с Принципальмарктом в Мюнстере, или когда сохранялись структурные особенности - сеть улиц и линия фасадов зданий, характерные формы крыш и местные строительные материалы, как это было при восстановлении Нюрнберга.

Большинство коммунальных властей, ведавших вопросами строительства в Федеративной Республике Германии, использовали все шансы для нового переустройства городов. В свое время здесь образцовым считался выполненный Рудольфом Хиллебрехтом проект "городского ландшафта" для Ганновера. Интенсивные восстановительные работы на востоке Германии начались лишь в период между 1955 и 1970 годами, однако делалось это на основе идеологически обоснованной программы градостроительства, которая не принимала во внимание ни разросшиеся городские структуры, ни традиционные архитектурно-строительные акценты. Ликвидированы были не только разрушенные архитектурные памятники, но и достаточно хорошо сохранившиеся. В общественном сознании осталось лишь уничтожение городских замков Берлина и Потсдама, да, пожалуй, еще церкви Гарнизонскирхе. Однако давно забыто, что жертвой этого безумия - приведем лишь отдельные примеры - стили и Мариенкирхе в Висмаре, Якобикирхе в Ростоке, многие церкви в Магдебурге, Универзитетс-, Маттеи- и Йоханнискирхе в Лейпциге, Зофиенкирхе в Дрездене, и здесь же еще 13 разрушенных церквей, не говоря уже о тех бюргерских домах и дворцах в Дрездене, Лейпциге, Магдебурге и Потсдаме, которые следовало бы восстановить.

Сегодня, накануне нового тысячелетия, отнюдь не стало меньше задач, связанных с охраной и реставрацией памятников старины; наоборот, к ним прибавились новые. Как и прежде, забота о самых ценных архитектурных памятниках отнимает основные силы специалистов. При этом речь давно уже идет не об обычном предохранении зданий от явлений естественного износа или о защитных сооружениях, призванных уберегать от разного рода повреждений, а о разработке современных методов физико-химической и конструкционной консервации, направленных против ускорения процессов распада, возникающих, например, в результате растущего загрязнения воздуха, использования в послевоенное время устаревших и малопригодных строительных материалов или в результате вибрации, вызванной наземным и воздушным транспортом. Решение таких проблем - консервация камня, защита деревянных частей, укрепление каменной кладки и фундамента, нанесение защитного покрытия на средневековые витражи - требует тесного сотрудничества с естественно-научными и техническими дисциплинами. Возник целый ряд специализированных институтов, накопивших богатый опыт. В некоторых земельных ведомствах по охране памятников истории и культуры есть, помимо мастерских для реставрации произведений изобразительного искусства, собственные научно-исследовательские лаборатории. Например, Баварское земельное ведомство располагает центральной лабораторией по консервации камня в замке Зеехоф под Бамбергом, а ведомство по охране памятников в Гессене, Рейнланд-Пфальце и Сааре - институтом по консервации камня, расположенным в Висбадене.

Постоянно растущий объем реставрационных работ в представляющих ценность культовых сооружениях выполняется или координируется специальными строительными конторами или ведомствами по строительству церковных зданий. Особенно большого размаха эти работы достигли во всемирно известном Кельнском соборе: неудержимо осыпался низкокачественный песчаник, который был использован на завершающей стадии строительства собора в 19-ом веке. Его постепенная замена на более стойкую базальтовую лаву равнозначно полной реставрации собора.

Проблемы, связанные с заботой о церквях и монастырях и с их использованием, гораздо более остро стояли в ГДР. Путем создания строительных бригад, принадлежащих церкви, предпринимались попытки хотя бы частично компенсировать нехватку строительных мощностей и, несмотря на ширящуюся секуляризацию, сохранить церковный фонд для проведения богослужений и других религиозных нужд. Но и здесь порой пристройка небольших отапливаемых помещений и общинных центров искажала исторический облик старых зданий и их стилистическое своеобразие. В высшей степени сомнительным представляется - и не только на востоке - использование церковных зданий не по назначению, например, размещение Морского музея в Николайкирхе в Ростоке, дома престарелых в Паулинеркирхе в Хильдесхайме.

В качестве образцовых мер, принятых в отношении произведений изобразительного искусства как деталей внутреннего интерьера храмовых сооружений, можно считать реставрацию "Благовещения" Ф.Штоса в нюрнбергской церкви Лоренцкирхе (по случаю "Года Дюрера", отмечавшегося в 1971 году) и "Триумфального креста" Бернта Нотке в Любекском соборе. В основе принятых решений об их консервации лежали систематические научные исследования, связанные с возникновением и историей этих полихромных деревянных скульптур. В обоих случаях работы призводились в специальных мастерских под наблюдением международной группы экспертов. В ГДР большинство произведений искусства такого рода были лишены систематического ухода; сегодня им угрожает не только время, но и воры, и акты вандализма. Это относится, в частности, к сотням сохранившихся позднеготических боковых алтарей и находящимся в запасниках на временном хранении предметам внутренней отделки, которые удалось в последнюю минуту вынести из церквей, предназначенных к сносу.

Тщательная подготовка и проектирование требуются также для восстановления исторического облика внутренних помещений в церквях и монастырях, замках и ратушах. Предпринимавшиеся ранее переделки или многократная перекраска часто затрудняют принятие решения по поводу того, как должно быть оформлено помещение. Эстетические и историко-архитектурные аспекты должны быть сбалансированы по отношению друг к другу. В новом блеске предстает после семилетней работы 80 специалистов церковь Вальфартскирхе, расположенная в Визе под Штайнгаденом, в предгорье Альп, - жемчужина жизнерадостного южнонемецкого рококо. Образцовая реставрация внутренних помещений была произведена в Аугсбургском соборе, Доберантском кафедральном соборе (Мекленбург) и церкви Анненкирхе в Аннаберге (Саксония). И это лишь некоторые примеры.

К наиболее дорогостоящим и трудоемким проектам в области реставрации памятников истории и культуры следует отнести восстановление и содержание замковых, садовых и пейзажных ансамблей. Многие из них имеют мировое значение: например, памятники, связанные с историей классической немецкой литературы в Веймаре, парковый ансамбль Дессау/Верлитц в Саксонии-Анхальт, замки и сады Аугустусбурга и Фалькенлуста в Брюле на Рейне, и, наконец, парки Потсдама с охотничьим замком Глинике, Павлиньим островом и дворцом Сан-Суси, которые, как и брюльские замки, занесены ЮНЕСКО в список сокровищниц мировой культуры.

Особенно трудным делом в условиях современного "общества потребительского комфорта" представляется сохранение исторического облика деревень и когда-то построенных в предместьях городов или в сельской местности рабочих поселков. В результате ускоренной урбанизации, структурных перемен в сельском хозяйстве и промышленности, сокращения добычи бурого угля и т.д. возникла угроза того, что исчезнут свидетельства жизненного уклада, труда, культуры целых слоев населения. Краеведческие музеи и музеи под открытым небом могут показать лишь отдельные типичные объекты, однако им не под силу продемонстрировать структурные взаимосвязи, существовавшие в социальной, историко-экономической сферах и в сельском хозяйстве. Представления о народном творчестве, оказавшем огромное влияние на весь характер быта, все еще дают деревни ткачей в Оберлаузитце, некоторые фахверковые деревни в Тюрингии, Гессене и Франконии, нижненемецкие города павильонного типа или расположенная в лесном массиве у реки Шпрее деревня Леде под Берлином.

Новое направление в области охраны и реставрации памятников истории и культуры возникло в связи с распространением охранных мероприятий и на технические памятники, сидетельствующие об "индустриальной культуре". Бывшие целевые постройки, например, мастерские, водонапорные башни, подъемные устройства на глазах приходят в упадок, поскольку из-за достаточно узкой сферы применения их с большим трудом можно приспособить к другому виду производства или к новым функциям. В Германии есть еще немало казавшихся когда-то смелыми транспортных сооружений, которые уже не отвечают требованиям сегодняшнего дня и в конечном итоге вынуждены уступить место новым конструкциям.

По-прежнему, самой серьезной задачей в области охраны и реставрации памятников остается сохранение исторических центров городов и архитектурных ансамблей. На первой волне строительной эйфории в западной части Германии в шестидесятые годы сотни общин, центры которых без особых потерь пережили войну, например, чтобы обозначить географические рамки - Эрланген, Ройтлинген, Итцехое, - стали следовать современным концепциям обновленния городов. Они заключались в том, чтобы разгрузить старые городские центры для застройки их универмагами, банками, зданиями страховых компаний и административными учреждениями, а также в разработке соответствующей, широко разветвленной сети транспортных магистралей. Столь односторонняя новая ориентация привела центральные городские кварталы в запустение - даже несмотря на то, что повсюду создавались пешеходные зоны. Реакцией на это стали многочисленные гражданские инициативы, активисты которых выступали против рискованных нововведений. Однако общий поворот в политике оздоровления городов наступил лишь в 1975 году, когда отмечался Европейский год охраны памятников старины.

В исторических городах, расположенных на территории ГДР, переделки и перестройки приняли еще более радикальные формы, хотя в законе об охране памятников был закреплен принцип сохранения целых районов, если они с градостроительной точки зрения представляют историческую ценность; а специализированные институты старательно проводили "опись архитектурного фонда" с составлением картотеки и описанием ценности памятников.

Целые кварталы, расположенные в центре, должны были уступить место дворцам культуры, как это было, например, в Эрфурте; исторические контуры городов терялись в магистральных улицах и парадных площадях. С другой стороны, неправильная политика в социальных вопросах и вопросах собственности, недостаточная забота о сохранности зданий, сильно запущенные системы жизнеобеспечения так ускорили гибель и тех городских центров, которые пощадила даже война, что сегодня не видно уже никаких перспектив сохранения их первоначального облика. Еще 30 лет тому назад Лейпциг был, пожалуй, наиболее хорошо сохранившимся крупным немецким городом 19-го века, а сегодня здесь - продолжающий "рассыпаться" полуразрушенный городской ландшафт с огромными пустотами. В конечном итоге тем, кто отвечает за охрану памятников, самим приходилось выступать с предложениями заменить целые кварталы новыми, "вписав" их в основной исторический фон; примерами такого рода, реализованными на практике, могут служить Грайфсвальд и Котбус, Галле и Росток. Многочисленные инициативы, направленные на спасение архитектурного наследия, были выдвинуты после воссоединения Германии. Срочная специальная программа, аналогичная западногерманским "типовым проектам" Европейского года охраны памятников старины в Альсфельде, Берлине (район Кройцберг), Ротенбурге-над-Таубером, Трире, Ксантене, Бамберге, Любеке и Регенсбурге, должна была помочь спасти Бранденбург, Хальберштадт, Майсен, Штральзунд и Веймар. Разработанная министерством жилищного и городского строительства "Программа содействия охране архитектурных памятников" охватывала 80 городов, расположенных в новых федеральных землях. Другая, в основном целевая помощь, осуществлялась благодаря партнерским связям на уровне земель и общин, благодаря благотворительным фондам и обмену опытом между специалистами.

В принципиальном плане придерживались следующего: сохранение городского жизненного пространства с его многообразием функций и ориентированной на человека масштабностью не должно быть только делом тех, кого это непосредственно затрагивает, или тех, кто занимается охраной памятников истории и культуры; это должно стать делом каждого и найти свое место в планах, разрабатываемых муниципалитетами. Конечно, в деле сохранения городов невозможно следовать тем же принципам, что и при реставрации отдельных монументов. На первом плане должна стоять сохранность структурного и жилищно-типового своеобразия, даже когда старый фонд меняется на новый.

Принципиальной проблемой в области охраны памятников, связанной с отношением общественности к ним, является реконструкция ценных архитектурных сооружений, полностью разрушенных во время войны или утраченных в послевоенное время в результате воздействия других факторов. Эта проблема вновь стала обсуждаться после воссоединения: например, в связи с дрезденской церковью Фраункирхе, которая была разрушена в результате ночной бомбардировки и лежала в руинах с 13 февраля 1945 года. На своем ежегодном заседании, состоявшимся в июне 1991 года в Потсдаме, Объединение земельных ведомств по охране памятников истории и культуры высказалось по всему комплексу этих вопросов. В силу своего принципиального и актуального до сих пор значения это мнение приведем здесь полностью: "Как и все немцы, сотрудники земельных ведомств по охране памятников скорбят по поводу исчезновения имевших большую культурную ценность архитектурных памятников вследствие Второй мировой войны и соответствующих политических решений, принимавшихся не только в ГДР, но и в Федеративной Республике Германии. Мы выражаем понимание по поводу того, что возникает желание восстановить разрушенные здания, построив их заново. Однако надо подчеркнуть, что это практически неосуществимо. Значение архитектурных памятников как свидетельств великих достижений прошлого заключается не только в тех творческих идеях, которые в них воплощены, но и в значительной степени в обусловленном временем архитектурном и художественном облике с его историческими метаморфозами.

Традиционный материальный образ как историческое свидетельство так же неповторим, как и сама история. Поэтому воспроизведение исчезнувших архитектурных памятников может иметь значение только как деяние современности. Подобные "копии" не могут быть памятниками, в полной мере дающими представление о великих достижениях прошлого и хранящими память об историческом процессе во всем его многообразии. Ну а те, кто занимается охраной памятников, имеют обязательства исключительно перед подлинными историческими свидетельствами".

В Федеративной Республике Германии охрана и реставрация памятников входит в сферу культурной политики, проводимой землями. После Второй мировой войны в них были приняты новые законы об охране памятников, которые отвечали более широкому толкованию самого понятия "памятник". Непосредственные задачи в этой области возложены на земельные ведомства по охране и консервации памятников. Во многих городах, где имеется значительное архитектурное наследие, существуют собственные коммунальные органы, ведающие охраной памятников, или соответствующие отделы в ведомствах по вопросам строительства или культуры.

Ведомства по строительству церковных зданий и специальные строительные конторы занимаются культовыми постройками, земельные строительные ведомства - государственным фондом памятников. По этой модели происходила и перестройка всей сферы охраны памятников в пяти новых федеральных землях. За рубежом в этой области Федеративную Республику Германию представляют такие организации, как Немецкий национальный комитет по охране памятников, существующий при министре внутренних дел, Немецкий национaльный комитет International Council of Monuments and Sites и Немецкая комиссия по делам ЮНЕСКО.Сергей ЛАБОДА