Предстоящая свадьба Бориса Моисеева
Главной новостью светской хроники на этой прошлой неделе, по версии РИА Новости, стала предстоящая свадьба известного артиста эстрады Бориса Моисеева. Его избранницу зовут Адель, она американка, занимается бизнесом. Пара уже пятнадцать лет живет в гражданском браке. Ранее Моисеев никогда в загсе не был.
Борис Моисеев отмечает своеобразный юбилей своей творческой деятельности. Дело в том, что в телепередаче "Голубой огонек" на Центральном Телевидении Советсткого Союза, 7 ноября 1987 года впервые запел Борис Моисеев. Мало кто знает, что первой песней, которую исполнил Борис Моисеев, была "Учитель Танцев", написанная Игорем Тальковым.
В одном из интервью, которые Заслуженный Артист России дал несколько лет назад, Борис Моисеев так вспоминает свое знакомство с Игорем:
"Я узнал его после гала-концерта в 1986 году. Он тогда работал в "Электорклубе" в ансамбле Давида Тухманова. Сначала он привлекал внимание, как человек с очень яркими чертами лица. Мужскими, правильными. Потом в период слияния театра Пугачевой с другими коллективами. Туда и пришел со своей группой Игорь Тальков. Помню, он заинтересовал меня своими мыслями, тембром голоса, цветом волос, большими глазами, прямым греческим носом, своей индивидуальностью. Однажды я случайно попал в его дом и испугался его бедности и неповторимого творческого горения, желания ДАТЬ, ДАТЬ, ДАТЬ людям! Я это почувствовал, и мне хотелось как-то украсить его жизнь. Я и тогда был в порядке, имел высшую категорию, большие деньги. Алла все делала для того, чтобы я их получал. С 1986-1987 года я начал поиски своего Я. Я хотел быть не музыкально-танцевальной стенкой великой певицы Аллы Пугачевой, а выразить свои мозги, свои движения. Хотел найти свою публику, своего зрителя. Это был толчок, чтобы прийти к Игорю в его очень бедную, очень скромную, но ухоженную квартиру, есть оладушки его приготовления. Не блинчики, а толстые оладушки на кефире. До сих пор помню, как он меня учил по своему рецепту жарить оладушки, замешивать тесто. Он как бы почувствовал мой творческий порыв, мое желание найти себя. Угощая меня оладушками, он говорил: "Слушай, браток! Тебе самому надо что-то придумывать. Начинать выступать сольно". И я ему поверил. Единственную в своей жизни песню на заказ, "Учитель танцев", Игорь написал для меня. В то время у него не было политических песен. Он тогда пел "Арбат", "Чистые пруды". Эти песни я слышал в его исполнении под его же гитару. Потом он ушел в политику, и я считаю, что зря. Потому что эту музыку слушал и народ, и мы, коллеги. Мы его поддерживали, просто он немного окрысился, стал злее. А политика — это очень точный театр, публичный театр. Он не выдержал такого наплыва, напора, где-то взорвался и неправильно себя повел. Поэтому такой грустный финал... Он бы мог сейчас быть одним из первых нужных и ярких мэтров нашей эстрады. Это одно измерение — Пугачева, Розенбаум, Тальков...
Я записал только одну песню Игоря. Потом уехал за границу. У меня началась другая история. Иногда мы пересекались на концертах, я даже, помню, ходил на его концерт в Сочи, и он поразил меня своей энергетикой, мужским движением, мужским "Я" в современной культуре, в современном режиме. Он был такой же непризнанный, как я. Он страдал от того, что его не признавала толпа. Толпа не в смысле публики, а та толпа, которая окружает членов правительства и так далее... Он это не выдержал."
FBI-Music
Борис Моисеев отмечает своеобразный юбилей своей творческой деятельности. Дело в том, что в телепередаче "Голубой огонек" на Центральном Телевидении Советсткого Союза, 7 ноября 1987 года впервые запел Борис Моисеев. Мало кто знает, что первой песней, которую исполнил Борис Моисеев, была "Учитель Танцев", написанная Игорем Тальковым.
В одном из интервью, которые Заслуженный Артист России дал несколько лет назад, Борис Моисеев так вспоминает свое знакомство с Игорем:
"Я узнал его после гала-концерта в 1986 году. Он тогда работал в "Электорклубе" в ансамбле Давида Тухманова. Сначала он привлекал внимание, как человек с очень яркими чертами лица. Мужскими, правильными. Потом в период слияния театра Пугачевой с другими коллективами. Туда и пришел со своей группой Игорь Тальков. Помню, он заинтересовал меня своими мыслями, тембром голоса, цветом волос, большими глазами, прямым греческим носом, своей индивидуальностью. Однажды я случайно попал в его дом и испугался его бедности и неповторимого творческого горения, желания ДАТЬ, ДАТЬ, ДАТЬ людям! Я это почувствовал, и мне хотелось как-то украсить его жизнь. Я и тогда был в порядке, имел высшую категорию, большие деньги. Алла все делала для того, чтобы я их получал. С 1986-1987 года я начал поиски своего Я. Я хотел быть не музыкально-танцевальной стенкой великой певицы Аллы Пугачевой, а выразить свои мозги, свои движения. Хотел найти свою публику, своего зрителя. Это был толчок, чтобы прийти к Игорю в его очень бедную, очень скромную, но ухоженную квартиру, есть оладушки его приготовления. Не блинчики, а толстые оладушки на кефире. До сих пор помню, как он меня учил по своему рецепту жарить оладушки, замешивать тесто. Он как бы почувствовал мой творческий порыв, мое желание найти себя. Угощая меня оладушками, он говорил: "Слушай, браток! Тебе самому надо что-то придумывать. Начинать выступать сольно". И я ему поверил. Единственную в своей жизни песню на заказ, "Учитель танцев", Игорь написал для меня. В то время у него не было политических песен. Он тогда пел "Арбат", "Чистые пруды". Эти песни я слышал в его исполнении под его же гитару. Потом он ушел в политику, и я считаю, что зря. Потому что эту музыку слушал и народ, и мы, коллеги. Мы его поддерживали, просто он немного окрысился, стал злее. А политика — это очень точный театр, публичный театр. Он не выдержал такого наплыва, напора, где-то взорвался и неправильно себя повел. Поэтому такой грустный финал... Он бы мог сейчас быть одним из первых нужных и ярких мэтров нашей эстрады. Это одно измерение — Пугачева, Розенбаум, Тальков...
Я записал только одну песню Игоря. Потом уехал за границу. У меня началась другая история. Иногда мы пересекались на концертах, я даже, помню, ходил на его концерт в Сочи, и он поразил меня своей энергетикой, мужским движением, мужским "Я" в современной культуре, в современном режиме. Он был такой же непризнанный, как я. Он страдал от того, что его не признавала толпа. Толпа не в смысле публики, а та толпа, которая окружает членов правительства и так далее... Он это не выдержал."
FBI-Music
