Someone Else в Rock-House
Someone Else — это псевдоним американца Шона О’Нила, который руководит парой техно-лейблов, крутит минимал- и электро-пластинки, а увлекся музыкой благодаря музыканту-комику 50-х Спайку Джонсу. «В детстве я смотрел его шоу, — объясняет диджей. — И мне безумно нравилось, как Спайк делал музыку, отстукивая по разным кастрюлям и доскам для стирки.
С тех пор меня увлекали различные стили и направления, но после того, как в конце 90-х я услышал пластинки Метью Херберта, Риччи Хоутина и The Orb, то понял, какой музыки мне больше всего хотелось: просто эти парни управлялись с электроникой так же, как Спайк Джонс управлялся со своими консервными банками…»
В начале 90-х Шон О’Нил играл в нескольких инди-рок группах родной Филадельфии, пытавшихся сочинять что-то в духе Sonic Youth и Can. К середине прошлого десятилетия музыкант сменил краутрок и шугейзер на синтезаторный поп с примесью IDM и всеми теми «заумными» звуками, каких полно на альбомах проектов, занимающихся тем, что несколько лет назад наконец-то получило название «индитроника». К концу 90-х у Шона О’Нила стали выходить техно-пластинки.
Вместе с приятелями по филадельфийской техно-тусовке, диджей открыл два лейбла с похожими названиями: Foundsound и Unfoundsound. Обе компании издают минималистические релизы и считаются одними из лейблов-оплотов многогранной империи минимала. «Конечно же, мне больше по душе сочинять музыку, — объясняет Шон. — За этим занятием я стараюсь проводить большую часть времени. Что касается бизнеса, то и тут есть приятные моменты. Когда я отбираю демо для лейблов, обязательно натыкаюсь на треки, вдохновляющие меня на написание собственных композиций…»
Первая пластинка проекта Шона Someone Else вышла в 2002 году. Через три года О’Нил отправился в затяжной европейский тур в поддержку очередного релиза, после которого решил больше с длинными гастролями не связываться. «Я был полностью опустошен и вывернут наизнанку, — говорит диджей. — Этот тур вылился в кошмарный стресс, так что я, в конце концов, еле пришел в себя…» Одним из ярких впечатлений Шона от тура стали его выступления в России. Диджей отыграл сет в Москве и был удивлен тем, что российские клабберы не слишком щепетильно относятся к музыке и, в принципе, готовы танцевать под все, что угодно. «Клубная публика России всеядна, — рассказывает Шон О’Нил. — Там гораздо меньше снобов, чем, например, в Европе. Просто в России не было ни диско- эры, ни эры роликовых коньков, ни всего остального. Словом, всем им нет дела до установления причинно-следственных связей того или иного музыкального направления. Российские клабберы просто отрываются…»
В 2006 немецкий Groove Magazine назвал выступления Шона «лучшими лайвами года». Кроме живых выступлений, О’Нил продолжает активно играть диджейские сеты и вести авторские колонки в нескольких музыкальных журналах. Самой благодарной публикой Шон считает восточноевропейцев. «Они все еще остро чувствуют музыку, — объясняет диджей. — Играть перед ними — одно удовольствие. В Америке такого нет уже лет десять…»
Влад Азаров
С тех пор меня увлекали различные стили и направления, но после того, как в конце 90-х я услышал пластинки Метью Херберта, Риччи Хоутина и The Orb, то понял, какой музыки мне больше всего хотелось: просто эти парни управлялись с электроникой так же, как Спайк Джонс управлялся со своими консервными банками…»
В начале 90-х Шон О’Нил играл в нескольких инди-рок группах родной Филадельфии, пытавшихся сочинять что-то в духе Sonic Youth и Can. К середине прошлого десятилетия музыкант сменил краутрок и шугейзер на синтезаторный поп с примесью IDM и всеми теми «заумными» звуками, каких полно на альбомах проектов, занимающихся тем, что несколько лет назад наконец-то получило название «индитроника». К концу 90-х у Шона О’Нила стали выходить техно-пластинки.
Вместе с приятелями по филадельфийской техно-тусовке, диджей открыл два лейбла с похожими названиями: Foundsound и Unfoundsound. Обе компании издают минималистические релизы и считаются одними из лейблов-оплотов многогранной империи минимала. «Конечно же, мне больше по душе сочинять музыку, — объясняет Шон. — За этим занятием я стараюсь проводить большую часть времени. Что касается бизнеса, то и тут есть приятные моменты. Когда я отбираю демо для лейблов, обязательно натыкаюсь на треки, вдохновляющие меня на написание собственных композиций…»
Первая пластинка проекта Шона Someone Else вышла в 2002 году. Через три года О’Нил отправился в затяжной европейский тур в поддержку очередного релиза, после которого решил больше с длинными гастролями не связываться. «Я был полностью опустошен и вывернут наизнанку, — говорит диджей. — Этот тур вылился в кошмарный стресс, так что я, в конце концов, еле пришел в себя…» Одним из ярких впечатлений Шона от тура стали его выступления в России. Диджей отыграл сет в Москве и был удивлен тем, что российские клабберы не слишком щепетильно относятся к музыке и, в принципе, готовы танцевать под все, что угодно. «Клубная публика России всеядна, — рассказывает Шон О’Нил. — Там гораздо меньше снобов, чем, например, в Европе. Просто в России не было ни диско- эры, ни эры роликовых коньков, ни всего остального. Словом, всем им нет дела до установления причинно-следственных связей того или иного музыкального направления. Российские клабберы просто отрываются…»
В 2006 немецкий Groove Magazine назвал выступления Шона «лучшими лайвами года». Кроме живых выступлений, О’Нил продолжает активно играть диджейские сеты и вести авторские колонки в нескольких музыкальных журналах. Самой благодарной публикой Шон считает восточноевропейцев. «Они все еще остро чувствуют музыку, — объясняет диджей. — Играть перед ними — одно удовольствие. В Америке такого нет уже лет десять…»
Влад Азаров
