John Cale. Погружение. Всплытие… Всплытие! Всплытие!!!
От попыток оценивать Кейла хочется сразу и однозначно откреститься. Так уж сложилось исторически, что объективный взгляд на рок сводится к одному понятию – прёт/не прёт. На этом объективность, разумеется, заканчивается. Сыгранные и действительно классные молодые ребята, которых привёз Кейл, собственный звукарь, вышколенный «манагер», пол концерта тыкающий фонариком в фотографов и бросающийся на помощь к Кейлу каждый раз, как тому надо было подправить гитарный ремень. Сказать, что это и на редкость не испохабленный, практически кристальный, звук – так, местечковый уровень – при всём желании не получится. Сказать, что Кейл отрывался на всю, заражая своей неисчерпаемой энергетикой беснующийся зал; что после концерта хотелось отдать ближнему последнюю рубашку, пропитанную потом человека, побывавшего на концерте «тру-рока» (как это было на Патти Смит) – это из серии самовнушения. Начало из следующих одна за другой вельветовской «Venus» и кейловской «Turn The LightsOn» - действительно подавало большие надежды. Роковая надрывность, непрерывные накаты жёсткого саунда – попахивало безапелляционным триумфом. И даже внешняя сдержанность Кейла на этом фоне делала общую картину практически монументальной. Из дальнейшего последовало, что маэстро задумал иное полотно.
Покорять аудиторию и в ключе торжественной демонстрации накопленных хитов, вычесанных из богатого кейловского наследия, музыкант справедливо счёл недостойным. И в следующие сколько-то там часов он неспешно курсировал в диапазоне от 67-го до 2005-го года, ощутимо отставив «жесткачь» на второй (третий?) план. Списав происходящее на желание музыканта «каждый раз играть по-новому», свыкнуться с мыслью, что поле экспериментов Кейла принесло благодатные плоды, всё-таки трудно. Музыкант менял инструменты, переходя от гитары к клавишам, а от них к акустике. Как раз во время появления в руках Кейла акустического Гибсона в зале потянуло холодком, а негр-ударник от безысходности загрустил.
Тот, кто говорит что суть концерта на две трети составляли песни из двух последних альбомов – лукавит. Лишь 8 композиций из 21-ой – не сложная математика. Тех, кому с каждой песней всё больше хотелось вернуться к началу концерта, Кейл порадовал ещё «Women», старой как мир «Femme Fatale» и уже практически напоследок «Sold-Motel» и «Perfect». Своего определённого «пост-героинового» шарма Кейл, разумеется, не лишёл, но при этом остаётся сам-себе-на-уме-Кейлом, который вряд ли станет искать другой общий язык с аудиторией, кроме музыки. Поразительно, что эта, пожалуй, одна из значимых составляющих возникновения чувства драйва иногда возникает без слов, по волшебству. Кейл далёк от волшебства.
Одно ясно точно – этот концерт не останется на совести организаторов, от которых теперь и приезда Тома Вэйтса ждут как чего-то чуть ли не запросто осуществимого. А каждый меломан сам решит - был ли нынешний концерт достоин его высокой персоны. Но на два биса на плохих рок-концертах не вызывают.
Мария ЗОТОВА
Покорять аудиторию и в ключе торжественной демонстрации накопленных хитов, вычесанных из богатого кейловского наследия, музыкант справедливо счёл недостойным. И в следующие сколько-то там часов он неспешно курсировал в диапазоне от 67-го до 2005-го года, ощутимо отставив «жесткачь» на второй (третий?) план. Списав происходящее на желание музыканта «каждый раз играть по-новому», свыкнуться с мыслью, что поле экспериментов Кейла принесло благодатные плоды, всё-таки трудно. Музыкант менял инструменты, переходя от гитары к клавишам, а от них к акустике. Как раз во время появления в руках Кейла акустического Гибсона в зале потянуло холодком, а негр-ударник от безысходности загрустил.
Тот, кто говорит что суть концерта на две трети составляли песни из двух последних альбомов – лукавит. Лишь 8 композиций из 21-ой – не сложная математика. Тех, кому с каждой песней всё больше хотелось вернуться к началу концерта, Кейл порадовал ещё «Women», старой как мир «Femme Fatale» и уже практически напоследок «Sold-Motel» и «Perfect». Своего определённого «пост-героинового» шарма Кейл, разумеется, не лишёл, но при этом остаётся сам-себе-на-уме-Кейлом, который вряд ли станет искать другой общий язык с аудиторией, кроме музыки. Поразительно, что эта, пожалуй, одна из значимых составляющих возникновения чувства драйва иногда возникает без слов, по волшебству. Кейл далёк от волшебства.
Одно ясно точно – этот концерт не останется на совести организаторов, от которых теперь и приезда Тома Вэйтса ждут как чего-то чуть ли не запросто осуществимого. А каждый меломан сам решит - был ли нынешний концерт достоин его высокой персоны. Но на два биса на плохих рок-концертах не вызывают.
Мария ЗОТОВА
