GLOFIRA Чарует, как осенний дождь...
GLOFIRA... Их музыка обволакивает, как кожа... Разрушает, как приступ депрессии... И чарует, как осенний дождь... А для того, чтобы понять ее, совсем не обязательно иметь музыкальное образование, достаточно лишь однажды посетить их концерт.
За творчеством группы GLOFIRA я наблюдаю уже 3 года. И с самого первого выступления профессионализм и искренность участников пленили меня. GLOFIRA выделяется из общей массы хотя бы своим общим настроением и не белорусским музыкальным "дыханием". Сегодня я имею честь представить группу, точнее отдельных ее участников, вам. Знакомьтесь: Горбачев Юрий – барабаны; Фарберов Владимир – бас-гитара (далее просто В.); Сочнев Антон – гитара (далее А.); Сочнев Сергей – гитара, вокал (далее С.).
– Расскажите об образовании коллектива.
С. В конце 90-х я и Антон решили заняться рок-музыкой. Играли и записывали дома песни, лучшие из которых, кстати, пригодились в будущих коллективах. Переехав из Речицы в Гомель на учебу, я был приглашен в 1997 году поиграть на ударных в группу SPINSTER, игравшую грандж. В 2000-ом коллектив распался, издав две демо-записи. Участие в SPINTER сильно повлияло на мой музыкальный вкус. Мелодии Хадановича и ритмы Гацука до сих пор живут в моем мозгу. Мы с Антоном не могли найти ударника для реализации своих идей, и в 2001-ом я позвонил Павлихину с просьбой поиграть сессионно в какой-нибудь серьезной банде. Так мы вышли на TVIST. Кроме нас в состав входили: Степанов Артур (ТТ-34, M.L.A.) и Дима Козловский. Мы играли гранджкор, что-то ближе к DEFTONES. Поиграв полтора года и выпустив демо, мы поняли, что такого рода музыка уже достигла на Западе своего пика и пойдет на спад. Тогда мы с Антоном решили уйти из этой банды и образовали GLOFIRA. Пригласили снова Артура и, в январе 2003-го, стали играть втроем. Через пару месяцев сели писать демо-альбом "Бисер" и начали концертировать. Поиграв год, Артур по творческим разногласиям решил покинуть группу. Мы пригласили Музалькова Максима (экс-ZV!K) и спустя два года разошлись с ним тоже. В 2007-ом мы наконец нашли барабанщика, с которым легко общаться и играть (Горбачев Юра). Также был приглашен Вова Фарберов (бас). Это позволило добавить еще один инструмент. Антон теперь колдует с приборами и издевается над гитарой. Мы начали все с чистого листа, и сейчас я просто счастлив, я чувствую, что мы делаем одно общее дело.
– Вова, расскажи, пожалуйста, о том, как ты попал в группу GLOFIRA.
– Когда мне было 20, я очень захотел играть на бас-гитаре. Так я записался в музыкальную школу, где моим преподавателем стал Сочнев Сергей. Год я с ним позанимался, потом мы стали общаться на равных. В то время группа, в которой я играл, распалась и Сергей позвал меня в группу GLOFIRA. – Охарактеризуйте ваше музыкальное направление.
С. А шут его знает! Скорее всего, это инди-рок. Хотя читателю это ничего конкретного о нас не скажет, наверное... Мелодическая полиритмия, положенная на остинатный ритм. Все это украшается нежной вокальной мелодией и гитарными эффектами.
– Какие группы оказали на вас значительное влияние?
А. Их очень много. Я помню, как Сергей привозил из Гомеля всякие интересные кассеты и мы их вместе слушали… Все началось с QUEEN и NIRVANA. С. Просто у нас родители фанаты QUEEN. В нашем доме всегда звучала их музыка. А потом понеслось: NIRVANA, ALICE IN CHAINS, SOUNDGARDEN, SONIC YOUTH, PIXIES и т.д. Потихоньку начали все доставать, хотя в конце 90-х выбор был не велик, было проблемно найти что-то.
А. Далее последовали современные банды: MUSE, PLACEBO, RADIOHEAD, SNEAKER PIMPS, GOLDPLAY.
C. Сейчас я в восторге от QUEEN OF THE STONE AGE, PEOPLE IN PLAINS и сольных работ Тома Йорка.
– Ваша основная идея? Для чего вообще появилась группа GLOFIRA?
С. Свобода в музыке. Ведь музыка – это искусство. Искусство, а не "Кириешки" или "Кока-кола"! Из нее нельзя делать продукт. Там, где начинается разум и расчет, заканчивается творчество.
– Что можете сказать о белорусской альтернативной сцене? В ком видите достойных «соперников»?
С. В Беларуси плохо развит рынок альтернативной музыки. В Гомеле, например, нет в продаже записей групп из других регионов страны. А специально их искать – я не в том возрасте. Да и нет, я думаю, ничего интересного.
А. Хотя недавно мы познакомились с очень хорошими ребятами – группа RE1IKT.
С. Столько лет в изоляции и теперь встретить людей, выросших на той же музыке – это здорово! Мы сотрудничаем, собираемся делать совместные концерты в Минске и Гомеле.
В. В Гомеле есть несколько интересных групп, но я не вижу в них ярких индивидуальностей.
– Представьте себя простыми слушателями и постарайтесь со стороны оценить вашу группу.
А. Ну, сам себе я бы точно понравился (смеются).
– А что произвело бы впечатление, что именно понравилось бы?
В. Я в первую очередь оценил огромное количество интересных идей, над которыми еще нужно работать.
– Что заставляет вас двигаться дальше?
С. Есть там одна сумасшедшая... Она меня заставляет. Я устал, если честно, от всей этой возни. Но зараза уже попала в кровь, необходимо играть, петь, сочинять, хотя бы на репетициях. Только после этого я могу ощутить легкость.
А. У меня есть стимул, чтобы идти дальше. Наше участие в The Global Battle Of The Bands – это тоже своеобразный стимул для нас. Мы хотели показать то, что умеем, было интересно, как нас оценят, сколько людей проголосует. Важно знать и понимать, что все делается не впустую. В. Пока для меня участие в этой группе – это самовыражение. Все свои идеи я приношу в группу и, таким образом, стараюсь быть полноправным участником GLOFIRА. В этой музыке я вижу будущее, поэтому я цепляюсь за эту ниточку и потихоньку иду вперед.
– Кто пишет тексты, музыку?
А. Вон сидит (указывает на Сергея).
С. Текстам я уделяю гораздо меньше внимания, чем музыке. У Антона и у меня – музыкальное образование, мы работаем в эстрадном оркестре, да и Юра там тоже работал, этим мы зарабатываем на жизнь. Поэтому музыка для нас важнее. Аранжировка, сочетание тембров, удачный темп, линия вокала. Зачастую песня собирается в готовый вариант без конкретного текста. Он появляется в конце работы и, увеличивая напряжение, завершает ее. – Расскажите о готовящемся альбоме, каким он будет?
С. Пишемся мы на «Фабрике звука». С нами работает Степанов Артур. Хочется добиться оригинального звука, выжать все из технической базы студии и из себя как исполнителей. Мы "колдуем" над ним уже несколько месяцев, и я уже вижу, что он будет объективно хорошим. Вещей 13. 75% песен – новые. Лучшие из старых перепишем в новой аранжировке.
– Давайте теперь сравним ваш альбом «Бисер», вышедший в 2003-м, с вашим современным звучанием.
С. Он будет не такой гаражный.
А. «Бисер» был записан буквально за три месяца. Хоть мы и встречались два часа в неделю для репетиций. Все было сделано на "запале", полгода мы вынашивали это в голове, собрались с Артуром и все это выплеснули наконец. Конечно, там были свои ошибки.
С. А у меня претензий к «Бисеру» нет, разве что к качеству записи. Инструментовки, стихи и вокальные партии меня полностью устраивают – здесь я честен перед собой. А что касается негатива – он был навеян непониманием этой музыки в городе. Так же в "негативное настроение" альбома внесли свой вклад мои тогдашние внутренние проблемы. А поскольку материал приносил я, здесь обвинять всю группу не стоит. Я один виноват в этой лаже (смеется).
В. Если говорить о современном звучании, я все время подталкивал Сергея, чтобы он завернул ядро, то есть нестандартную форму, в более воспринимаемую слушателями оболочку. Таким образом, музыка стала бы более доступной и воспринимаемой. Хотелось бы оттолкнуться от сложившихся стереотипов и от звучания уже существующих групп. Одним словом, «Бисер» – это одно, а то, что мы делаем сейчас – это уже совсем другое. – Как вы думаете, в чем преимущество вашей группы перед остальными?
С. Мы свободны от определенной стилистики. Любим смешивать.
В. Ищем постоянно.
А. Мы бесконечно будем экспериментировать.
С. Говорят, мы внушительнее и взрослее смотримся на сцене.
– А чего вы хотели бы добиться?
А. Я хочу славы (все смеются). Я ведь мужчина, мне необходимо себя реализовывать. А если серьезно, то иногда с этим вообще хочется завязать. Понимаешь, что музыка в качестве работы – это не лучший вариант, проще заниматься этим для души. Но пока силы и интерес во мне есть, я буду продолжать играть, хочется помогать брату. Я знаю, что если оставлю Серегу, то дело пойдет совсем в другую сторону.
В. Я хочу добиться всего. Сейчас главная задача в том, чтобы донести наши идеи слушателям.
С. Мне хотелось бы сохранить нашу альтернативность до конца, усиливать ее. Детские мечты о мировом господстве погибли во мне лет пять назад. Рок- бизнеса в стране нет, поэтому некому подставляться. Хочу хулиганить.
– Как вы относитесь к «звездной болезни»?
С. Мы не обласканы судьбой, поэтому нет у нас таких заморочек. Я считаю, что степень известности не зависит от степени качества. В конечном счете, вся слава – это продукт умелой работы пиар-менеджеров. Все это можно сделать и загубить, даже не участвуя в этом.
В. Я никак к ней не отношусь. Если поболеть ей пару раз, тогда бы я что-нибудь мог сказать. А я еще ей не заразился, поэтому мне сложно говорить об этом.
– А куда вы ведете своего слушателя в текстовом плане?
С. Я хотел бы, чтобы после прослушивания наших песен человек задумался над тем, как он живет. Люди в буквальном смысле убивают сами себя, губят все вокруг. Причем, все это понимают, но никто ничего не делает, чтобы хоть что-то изменить.
Не хотелось бы, чтобы человек слушал наши песни, сидя на кухне за чисткой картошки. Это не развлекательная музыка.
В. Человек, который слушает группу GLOFIRA, это человек, который слушает свое сердце. Важно понимать, что наша музыка не подвигает человека к суициду, она наоборот направлена на то, чтобы сделать его лучше.
– В какой аудитории вы чувствуете себя наиболее уютно? Скажем так, «идеальный концерт» – это…
А. В первую очередь, это, конечно, хороший звук, чтобы мы сами себя прекрасно слышали, чтобы ничего постороннего не отвлекало. Еще, чтобы нам дали полотенца (все смеются), отдельную комнату. Ну а после концерта, чтобы нас домой завезли, потому что очень тяжело самому тащить гитары. С. В общем, хотелось бы обычного человеческого отношения к коллективу. Просто когда к нам приезжают гости из других городов, например, группы из Питера или Москвы, обычно для них делается многое, начиная с питания и заканчивая оплатой дороги и выступления.
Что касается публики, нас всегда очень тепло встречают. И мы даже заметили такую особенность, что после выступления зал нам просто аплодирует, то есть без всяких криков и визгов, будто они пришли в концертный зал, послушать классическую музыку.
В. Я чувствую себя уютно абсолютно в любой аудитории. И примерный возраст слушателей не имеет значения. В общем, никаких ограничений. А идеальный концерт для меня – это сольный концерт. И это когда не мы чего-то ждем от публики, а публика ждет от нас.
– Давайте порассуждаем на тему будущего альтернативной музыки.
С. Все, что можно было сыграть, уже сыграно еще в 70-х годах. Сейчас большинство групп создается на почве соединения отдельных элементов, или стилей, которые им нравятся. Все делают такой «компот»: просто стремятся надрать всяких модных «фишек» и добиться своего звучания. Сейчас коллективы отличаются только своим саундом. Это зависит исключительно от работы над звуком, их саундпродюсера. И ничего нового уже не происходит. Поэтому, на мой взгляд, будущее за электронной музыкой. Сейчас там происходит много интересного, есть над чем экспериментировать. А мы сидим здесь, опаздываем от мира на десять лет и пытаемся удивлять народ. Это мое впечатление от мировой музыки в целом. Сейчас нет ни одной великой группы, которая могла бы так удивлять и притягивать, как, например, RADIOHEAD или NIRVANA в свое время.
В. Альтернативная музыка будет всегда. Но я уверен, что спустя несколько лет альтернативной музыкой будут называть что-то совсем другое, это будет альтернатива той музыке, которая есть сейчас. Может быть популярной станет волна японской музыки. А почему нет? Есть очень много разных мировых культур, я думаю, интересно было бы услышать что-то совершенно новое.
– Каким вы представляете будущее группы GLOFIRA?
А. У меня будет вот такая борода (показывает на себе бороду немалых размеров, и мы все смеемся).
С. Может быть, добавятся новые инструменты. Возможно, мы поработаем с ди-джеем, есть люди, которые готовы помочь нам в этом плане. Я не считаю, что мы рок-банда, мы не стремимся к рок-музыке, в мир мы хотели бы войти как экспериментальный коллектив.
В. Я надеюсь, что GLOFIRA останется такой же индивидуальной. Со временем у нас появится своя неповторимая аура, энергетика и стилистика. – О чем вы думаете во время концерта?
С. Антон, наверно, думает, как ему там delay покрутить, чтобы не слажать. И заметил я или нет, что он сбился (смеется).
А. Конечно же, о музыке, о чем еще мы можем думать?
С. Я думаю о том, чтобы как можно чище спеть и не забыть слова. Всегда есть подсознательный контроль. А то, что касается чувств, эмоций, то мы стараемся максимально раскрепоститься и раствориться в музыке. С каждым концертом это получается все лучше, но все равно работы еще много, и пока мы не будем чувствовать себя технически свободно, в облаках летать не получится.
В. На концертах я люблю получать удовольствие от того, что кому-то очень нравится наша музыка.
– Как вы решаете творческие разногласия?
А. Каких-то серьезных проблем у нас не было. Может это связано с тем, что мы еще не так долго работаем вместе. Пока наша цель заключается в том, чтобы как-то сплотиться, сдружиться и пообщаться. Хотелось бы узнать друг друга получше.
В. Проблем мы стараемся избегать, а если они появляются, мы их заминаем. Это, конечно, не лучший выход, но я думаю, что со временем, когда мы узнаем друг друга лучше, все станет гораздо проще.
– Как вы относитесь к критике?
А. Хорошо. Всегда интересно послушать, что о тебе думают другие.
С. Самому бывает трудно объективно себя оценить. А некоторые высказывания помогают заметить собственные недостатки или достоинства. Мне не всегда легко слышать критику, ведь почти весь материал – это мои идеи и мысли.
А. К сожалению, незнакомые люди мало говорят о нас. Чаще в этом качестве выступают родные и близкие, некоторые из них не всегда бывают объективными.
– Сергей, а что вдохновляет тебя на написание текстов и музыки?
– Музыка появляется после каких-нибудь эмоциональных потрясений, стихи позже. Это просто обрывки мыслей. Рафинад.
– Есть ли у вас сценический образ?
С. Если говорить о внешнем виде, то нет. На концерт мы одеваем то же самое, что и в обычной жизни. А что касается поведения на сцене – здесь каждый ведет себя, как чувствует. Юра очень эмоционально играет. Вова, например, статично.
А. У меня все зависит от концерта и от настроения, то есть от количества выпитого (смеются).
С. Я в обычной жизни очень отличаюсь от того, какой я на сцене. Вообще, я замкнут, но во время концерта я просто становлюсь другим человеком. В. Мне бы очень хотелось, чтобы у нас был свой неповторимый сценический образ. Ведь если люди будут одеваться так же, как и мы – это залог успеха и популярности.
С. А меня, если честно, бесят разговоры на эту тему.
– Как вы относитесь к поп-музыке?
А. В попсе тоже есть очень хорошие вещи. Смотря, о какой попсе разговаривать, конечно.
С. Я положительно отношусь к иностранной поп-музыке. Там почти все делается очень качественно и профессионально, так, что наша альтернативная сцена может позавидовать.
А. В отличие от современной белорусской попсы, где все просто-напросто штамповалось в течение нескольких месяцев.
В. Я очень хорошо отношусь к поп-музыке, которая несет в себе некую концепцию. Мне нравится качественная зарубежная поп-музыка, а в остальном я согласен с Антоном и Сергеем.
– В каком городе вы хотели бы выступить?
С. Для начала хотелось бы выступить в Минске, сделать там серию концертов. И каждым своим выступлением привлекать внимание новых слушателей, чтобы впоследствии сформировать определенную группу наших поклонников.
В. Я безумно люблю Амстердам. И я бы очень хотел выступить на крыше амстердамского публичного дома.
– И напоследок…
С. Если вас заинтересовала наша группа, и вы хотели бы
За творчеством группы GLOFIRA я наблюдаю уже 3 года. И с самого первого выступления профессионализм и искренность участников пленили меня. GLOFIRA выделяется из общей массы хотя бы своим общим настроением и не белорусским музыкальным "дыханием". Сегодня я имею честь представить группу, точнее отдельных ее участников, вам. Знакомьтесь: Горбачев Юрий – барабаны; Фарберов Владимир – бас-гитара (далее просто В.); Сочнев Антон – гитара (далее А.); Сочнев Сергей – гитара, вокал (далее С.).
– Расскажите об образовании коллектива.
С. В конце 90-х я и Антон решили заняться рок-музыкой. Играли и записывали дома песни, лучшие из которых, кстати, пригодились в будущих коллективах. Переехав из Речицы в Гомель на учебу, я был приглашен в 1997 году поиграть на ударных в группу SPINSTER, игравшую грандж. В 2000-ом коллектив распался, издав две демо-записи. Участие в SPINTER сильно повлияло на мой музыкальный вкус. Мелодии Хадановича и ритмы Гацука до сих пор живут в моем мозгу. Мы с Антоном не могли найти ударника для реализации своих идей, и в 2001-ом я позвонил Павлихину с просьбой поиграть сессионно в какой-нибудь серьезной банде. Так мы вышли на TVIST. Кроме нас в состав входили: Степанов Артур (ТТ-34, M.L.A.) и Дима Козловский. Мы играли гранджкор, что-то ближе к DEFTONES. Поиграв полтора года и выпустив демо, мы поняли, что такого рода музыка уже достигла на Западе своего пика и пойдет на спад. Тогда мы с Антоном решили уйти из этой банды и образовали GLOFIRA. Пригласили снова Артура и, в январе 2003-го, стали играть втроем. Через пару месяцев сели писать демо-альбом "Бисер" и начали концертировать. Поиграв год, Артур по творческим разногласиям решил покинуть группу. Мы пригласили Музалькова Максима (экс-ZV!K) и спустя два года разошлись с ним тоже. В 2007-ом мы наконец нашли барабанщика, с которым легко общаться и играть (Горбачев Юра). Также был приглашен Вова Фарберов (бас). Это позволило добавить еще один инструмент. Антон теперь колдует с приборами и издевается над гитарой. Мы начали все с чистого листа, и сейчас я просто счастлив, я чувствую, что мы делаем одно общее дело.
– Вова, расскажи, пожалуйста, о том, как ты попал в группу GLOFIRA.
– Когда мне было 20, я очень захотел играть на бас-гитаре. Так я записался в музыкальную школу, где моим преподавателем стал Сочнев Сергей. Год я с ним позанимался, потом мы стали общаться на равных. В то время группа, в которой я играл, распалась и Сергей позвал меня в группу GLOFIRA. – Охарактеризуйте ваше музыкальное направление.
С. А шут его знает! Скорее всего, это инди-рок. Хотя читателю это ничего конкретного о нас не скажет, наверное... Мелодическая полиритмия, положенная на остинатный ритм. Все это украшается нежной вокальной мелодией и гитарными эффектами.
– Какие группы оказали на вас значительное влияние?
А. Их очень много. Я помню, как Сергей привозил из Гомеля всякие интересные кассеты и мы их вместе слушали… Все началось с QUEEN и NIRVANA. С. Просто у нас родители фанаты QUEEN. В нашем доме всегда звучала их музыка. А потом понеслось: NIRVANA, ALICE IN CHAINS, SOUNDGARDEN, SONIC YOUTH, PIXIES и т.д. Потихоньку начали все доставать, хотя в конце 90-х выбор был не велик, было проблемно найти что-то.
А. Далее последовали современные банды: MUSE, PLACEBO, RADIOHEAD, SNEAKER PIMPS, GOLDPLAY.
C. Сейчас я в восторге от QUEEN OF THE STONE AGE, PEOPLE IN PLAINS и сольных работ Тома Йорка.
– Ваша основная идея? Для чего вообще появилась группа GLOFIRA?
С. Свобода в музыке. Ведь музыка – это искусство. Искусство, а не "Кириешки" или "Кока-кола"! Из нее нельзя делать продукт. Там, где начинается разум и расчет, заканчивается творчество.
– Что можете сказать о белорусской альтернативной сцене? В ком видите достойных «соперников»?
С. В Беларуси плохо развит рынок альтернативной музыки. В Гомеле, например, нет в продаже записей групп из других регионов страны. А специально их искать – я не в том возрасте. Да и нет, я думаю, ничего интересного.
А. Хотя недавно мы познакомились с очень хорошими ребятами – группа RE1IKT.
С. Столько лет в изоляции и теперь встретить людей, выросших на той же музыке – это здорово! Мы сотрудничаем, собираемся делать совместные концерты в Минске и Гомеле.
В. В Гомеле есть несколько интересных групп, но я не вижу в них ярких индивидуальностей.
– Представьте себя простыми слушателями и постарайтесь со стороны оценить вашу группу.
А. Ну, сам себе я бы точно понравился (смеются).
– А что произвело бы впечатление, что именно понравилось бы?
В. Я в первую очередь оценил огромное количество интересных идей, над которыми еще нужно работать.
– Что заставляет вас двигаться дальше?
С. Есть там одна сумасшедшая... Она меня заставляет. Я устал, если честно, от всей этой возни. Но зараза уже попала в кровь, необходимо играть, петь, сочинять, хотя бы на репетициях. Только после этого я могу ощутить легкость.
А. У меня есть стимул, чтобы идти дальше. Наше участие в The Global Battle Of The Bands – это тоже своеобразный стимул для нас. Мы хотели показать то, что умеем, было интересно, как нас оценят, сколько людей проголосует. Важно знать и понимать, что все делается не впустую. В. Пока для меня участие в этой группе – это самовыражение. Все свои идеи я приношу в группу и, таким образом, стараюсь быть полноправным участником GLOFIRА. В этой музыке я вижу будущее, поэтому я цепляюсь за эту ниточку и потихоньку иду вперед.
– Кто пишет тексты, музыку?
А. Вон сидит (указывает на Сергея).
С. Текстам я уделяю гораздо меньше внимания, чем музыке. У Антона и у меня – музыкальное образование, мы работаем в эстрадном оркестре, да и Юра там тоже работал, этим мы зарабатываем на жизнь. Поэтому музыка для нас важнее. Аранжировка, сочетание тембров, удачный темп, линия вокала. Зачастую песня собирается в готовый вариант без конкретного текста. Он появляется в конце работы и, увеличивая напряжение, завершает ее. – Расскажите о готовящемся альбоме, каким он будет?
С. Пишемся мы на «Фабрике звука». С нами работает Степанов Артур. Хочется добиться оригинального звука, выжать все из технической базы студии и из себя как исполнителей. Мы "колдуем" над ним уже несколько месяцев, и я уже вижу, что он будет объективно хорошим. Вещей 13. 75% песен – новые. Лучшие из старых перепишем в новой аранжировке.
– Давайте теперь сравним ваш альбом «Бисер», вышедший в 2003-м, с вашим современным звучанием.
С. Он будет не такой гаражный.
А. «Бисер» был записан буквально за три месяца. Хоть мы и встречались два часа в неделю для репетиций. Все было сделано на "запале", полгода мы вынашивали это в голове, собрались с Артуром и все это выплеснули наконец. Конечно, там были свои ошибки.
С. А у меня претензий к «Бисеру» нет, разве что к качеству записи. Инструментовки, стихи и вокальные партии меня полностью устраивают – здесь я честен перед собой. А что касается негатива – он был навеян непониманием этой музыки в городе. Так же в "негативное настроение" альбома внесли свой вклад мои тогдашние внутренние проблемы. А поскольку материал приносил я, здесь обвинять всю группу не стоит. Я один виноват в этой лаже (смеется).
В. Если говорить о современном звучании, я все время подталкивал Сергея, чтобы он завернул ядро, то есть нестандартную форму, в более воспринимаемую слушателями оболочку. Таким образом, музыка стала бы более доступной и воспринимаемой. Хотелось бы оттолкнуться от сложившихся стереотипов и от звучания уже существующих групп. Одним словом, «Бисер» – это одно, а то, что мы делаем сейчас – это уже совсем другое. – Как вы думаете, в чем преимущество вашей группы перед остальными?
С. Мы свободны от определенной стилистики. Любим смешивать.
В. Ищем постоянно.
А. Мы бесконечно будем экспериментировать.
С. Говорят, мы внушительнее и взрослее смотримся на сцене.
– А чего вы хотели бы добиться?
А. Я хочу славы (все смеются). Я ведь мужчина, мне необходимо себя реализовывать. А если серьезно, то иногда с этим вообще хочется завязать. Понимаешь, что музыка в качестве работы – это не лучший вариант, проще заниматься этим для души. Но пока силы и интерес во мне есть, я буду продолжать играть, хочется помогать брату. Я знаю, что если оставлю Серегу, то дело пойдет совсем в другую сторону.
В. Я хочу добиться всего. Сейчас главная задача в том, чтобы донести наши идеи слушателям.
С. Мне хотелось бы сохранить нашу альтернативность до конца, усиливать ее. Детские мечты о мировом господстве погибли во мне лет пять назад. Рок- бизнеса в стране нет, поэтому некому подставляться. Хочу хулиганить.
– Как вы относитесь к «звездной болезни»?
С. Мы не обласканы судьбой, поэтому нет у нас таких заморочек. Я считаю, что степень известности не зависит от степени качества. В конечном счете, вся слава – это продукт умелой работы пиар-менеджеров. Все это можно сделать и загубить, даже не участвуя в этом.
В. Я никак к ней не отношусь. Если поболеть ей пару раз, тогда бы я что-нибудь мог сказать. А я еще ей не заразился, поэтому мне сложно говорить об этом.
– А куда вы ведете своего слушателя в текстовом плане?
С. Я хотел бы, чтобы после прослушивания наших песен человек задумался над тем, как он живет. Люди в буквальном смысле убивают сами себя, губят все вокруг. Причем, все это понимают, но никто ничего не делает, чтобы хоть что-то изменить.
Не хотелось бы, чтобы человек слушал наши песни, сидя на кухне за чисткой картошки. Это не развлекательная музыка.
В. Человек, который слушает группу GLOFIRA, это человек, который слушает свое сердце. Важно понимать, что наша музыка не подвигает человека к суициду, она наоборот направлена на то, чтобы сделать его лучше.
– В какой аудитории вы чувствуете себя наиболее уютно? Скажем так, «идеальный концерт» – это…
А. В первую очередь, это, конечно, хороший звук, чтобы мы сами себя прекрасно слышали, чтобы ничего постороннего не отвлекало. Еще, чтобы нам дали полотенца (все смеются), отдельную комнату. Ну а после концерта, чтобы нас домой завезли, потому что очень тяжело самому тащить гитары. С. В общем, хотелось бы обычного человеческого отношения к коллективу. Просто когда к нам приезжают гости из других городов, например, группы из Питера или Москвы, обычно для них делается многое, начиная с питания и заканчивая оплатой дороги и выступления.
Что касается публики, нас всегда очень тепло встречают. И мы даже заметили такую особенность, что после выступления зал нам просто аплодирует, то есть без всяких криков и визгов, будто они пришли в концертный зал, послушать классическую музыку.
В. Я чувствую себя уютно абсолютно в любой аудитории. И примерный возраст слушателей не имеет значения. В общем, никаких ограничений. А идеальный концерт для меня – это сольный концерт. И это когда не мы чего-то ждем от публики, а публика ждет от нас.
– Давайте порассуждаем на тему будущего альтернативной музыки.
С. Все, что можно было сыграть, уже сыграно еще в 70-х годах. Сейчас большинство групп создается на почве соединения отдельных элементов, или стилей, которые им нравятся. Все делают такой «компот»: просто стремятся надрать всяких модных «фишек» и добиться своего звучания. Сейчас коллективы отличаются только своим саундом. Это зависит исключительно от работы над звуком, их саундпродюсера. И ничего нового уже не происходит. Поэтому, на мой взгляд, будущее за электронной музыкой. Сейчас там происходит много интересного, есть над чем экспериментировать. А мы сидим здесь, опаздываем от мира на десять лет и пытаемся удивлять народ. Это мое впечатление от мировой музыки в целом. Сейчас нет ни одной великой группы, которая могла бы так удивлять и притягивать, как, например, RADIOHEAD или NIRVANA в свое время.
В. Альтернативная музыка будет всегда. Но я уверен, что спустя несколько лет альтернативной музыкой будут называть что-то совсем другое, это будет альтернатива той музыке, которая есть сейчас. Может быть популярной станет волна японской музыки. А почему нет? Есть очень много разных мировых культур, я думаю, интересно было бы услышать что-то совершенно новое.
– Каким вы представляете будущее группы GLOFIRA?
А. У меня будет вот такая борода (показывает на себе бороду немалых размеров, и мы все смеемся).
С. Может быть, добавятся новые инструменты. Возможно, мы поработаем с ди-джеем, есть люди, которые готовы помочь нам в этом плане. Я не считаю, что мы рок-банда, мы не стремимся к рок-музыке, в мир мы хотели бы войти как экспериментальный коллектив.
В. Я надеюсь, что GLOFIRA останется такой же индивидуальной. Со временем у нас появится своя неповторимая аура, энергетика и стилистика. – О чем вы думаете во время концерта?
С. Антон, наверно, думает, как ему там delay покрутить, чтобы не слажать. И заметил я или нет, что он сбился (смеется).
А. Конечно же, о музыке, о чем еще мы можем думать?
С. Я думаю о том, чтобы как можно чище спеть и не забыть слова. Всегда есть подсознательный контроль. А то, что касается чувств, эмоций, то мы стараемся максимально раскрепоститься и раствориться в музыке. С каждым концертом это получается все лучше, но все равно работы еще много, и пока мы не будем чувствовать себя технически свободно, в облаках летать не получится.
В. На концертах я люблю получать удовольствие от того, что кому-то очень нравится наша музыка.
– Как вы решаете творческие разногласия?
А. Каких-то серьезных проблем у нас не было. Может это связано с тем, что мы еще не так долго работаем вместе. Пока наша цель заключается в том, чтобы как-то сплотиться, сдружиться и пообщаться. Хотелось бы узнать друг друга получше.
В. Проблем мы стараемся избегать, а если они появляются, мы их заминаем. Это, конечно, не лучший выход, но я думаю, что со временем, когда мы узнаем друг друга лучше, все станет гораздо проще.
– Как вы относитесь к критике?
А. Хорошо. Всегда интересно послушать, что о тебе думают другие.
С. Самому бывает трудно объективно себя оценить. А некоторые высказывания помогают заметить собственные недостатки или достоинства. Мне не всегда легко слышать критику, ведь почти весь материал – это мои идеи и мысли.
А. К сожалению, незнакомые люди мало говорят о нас. Чаще в этом качестве выступают родные и близкие, некоторые из них не всегда бывают объективными.
– Сергей, а что вдохновляет тебя на написание текстов и музыки?
– Музыка появляется после каких-нибудь эмоциональных потрясений, стихи позже. Это просто обрывки мыслей. Рафинад.
– Есть ли у вас сценический образ?
С. Если говорить о внешнем виде, то нет. На концерт мы одеваем то же самое, что и в обычной жизни. А что касается поведения на сцене – здесь каждый ведет себя, как чувствует. Юра очень эмоционально играет. Вова, например, статично.
А. У меня все зависит от концерта и от настроения, то есть от количества выпитого (смеются).
С. Я в обычной жизни очень отличаюсь от того, какой я на сцене. Вообще, я замкнут, но во время концерта я просто становлюсь другим человеком. В. Мне бы очень хотелось, чтобы у нас был свой неповторимый сценический образ. Ведь если люди будут одеваться так же, как и мы – это залог успеха и популярности.
С. А меня, если честно, бесят разговоры на эту тему.
– Как вы относитесь к поп-музыке?
А. В попсе тоже есть очень хорошие вещи. Смотря, о какой попсе разговаривать, конечно.
С. Я положительно отношусь к иностранной поп-музыке. Там почти все делается очень качественно и профессионально, так, что наша альтернативная сцена может позавидовать.
А. В отличие от современной белорусской попсы, где все просто-напросто штамповалось в течение нескольких месяцев.
В. Я очень хорошо отношусь к поп-музыке, которая несет в себе некую концепцию. Мне нравится качественная зарубежная поп-музыка, а в остальном я согласен с Антоном и Сергеем.
– В каком городе вы хотели бы выступить?
С. Для начала хотелось бы выступить в Минске, сделать там серию концертов. И каждым своим выступлением привлекать внимание новых слушателей, чтобы впоследствии сформировать определенную группу наших поклонников.
В. Я безумно люблю Амстердам. И я бы очень хотел выступить на крыше амстердамского публичного дома.
– И напоследок…
С. Если вас заинтересовала наша группа, и вы хотели бы
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 38 за 2007 год в рубрике музыкальная газета
