«Фестиваль волынки-2007»

традиция и эксперимент

Для любителей и ценителей старинной и этнической музыки прошлая весна ознаменовалась первым фестивалем самого древнего инструмента – белорусской волынки. Отныне фестиваль, организованный пылкими энтузиастами, становится не только традиционным и ежегодным, но и международным. С 20-го по 22 апреля в рамках второго «Дударскага фэсту» концертный зал «Минск» и клуб Step мистическими звуками белорусской, галийской, шотландской, шведской, латышской, украинской волынок будут сотрясать группы СТАРЫ ОЛЬСА, TESTAMIENTUM TERRA, КЕЛІХ КОЛА, ЛІЦЬВІНСКІ ХМЕЛЬ, КУДЗЬМЕНЬ, ЛІТВІН ТРОЛЬ, польские гости DUDZIARZY WIELKOPOLSKI, литовцы VYDRAGA и многие другие. Кроме того, за годы изучения старинного инструмента впервые запланировано такое мероприятие, как научная конференция, которая сведет вместе фактически четыре различные школы и самых фанатичных исследователей белорусской дударской традиции. Накануне фестиваля «Музыкальная газета» встретилась с его продюсером и лидером известной группы СТАРЫ ОЛЬСА Дмитрием Сосновским.

– В какой момент вы поняли, что фестиваль волынки в прошлом году был первым – не последним?
- Первые фестивали волынки прошли в 92-93 годах, и потом случился тринадцатилетний перерыв. Но за эти тринадцать лет волынка белорусская, белорусская дуда стала настолько популярной, что мы решили – пора проводить этот фестиваль. Например, в Минске каждую среду собираются до двадцати белорусских волынщиков и играют. Собирают людей – раньше это происходило в парках, потом из парков их выдворила милиция, зиму они перезимовали в клубе «Катакомбы», где каждую среду устраивали концерт. Причем, оказывается, там играет много групп, которые используют этот инструмент, и происходит это уже на протяжении двух лет. А сейчас они собираются где-то за Национальной библиотекой, опять же, каждую среду, и играют. В других соседних странах даже с меньшей популярностью этого инструмента есть такие фестивали волынки, но они намного меньше, чем наш. Так что мы можем гордиться, что в Восточной Европе наш фестиваль и наше движение по возрождению белорусской волынки – самое активное. Кстати, ожидаем на фестивале гостей из Москвы, которые занимаются волынкой всех традиций, и они считают, что наш фестиваль стоит того, чтоб его посетить. В прошлом и в этом году много внимания к фестивалю проявили люди из соседних стран, увлекающиеся этим инструментом и этой идеей. Так что у нас должен быть ежегодный фестиваль волынки.
– Как проходила подготовка к этому фестивалю? В этом году он станет международным.
– Во-первых, мы открыли на сайте группы СТАРЫ ОЛЬСА страницу «Дударски фэст» и подготовили материалы исходя из того, какое в прошлом году внимание фестивалю уделила пресса. Собрали различные материалы плюс фотографии, потому что в прошлом году работали три фотожурналиста, есть качественное видео. Поэтому все эти материалы теперь очень хорошо представляют прошлогодний фестиваль. Что касается международности – в этом году по техническим причинам приезжают только поляки, литовцы и украинцы. А на самом деле очень большое внимание и желание приехать проявляли и шведские музыканты, латышские (с ними, кстати, еще ведутся переговоры, возможно, они и приедут), эстонские, польские, немецкие, голландские (только недавно стало известно, что они, к сожалению, не смогут приехать), даже американский музыкант, который играет на европейских волынках, но живет в Калифорнии. Так что внимание к фестивалю за границей велико, но технически организовать приезд этих музыкантов мы не смогли, так как мы всего лишь группа энтузиастов. Может быть, в следующем году их будет больше. А в прошлом году (что удивительно) на фестиваль приехали шесть каналов телевидения, не говоря о многочисленных журналистах радио и газет. Никто не ожидал, что приедет столько каналов, что будут снимать фест, интервью с самими музыкантами, а российский канал ОРТ даже позже приехал и снял специальную программу: брали интервью, ездили по мастерским, где в Беларуси делают волынки.

– Но кроме того, что пресса в прошлом году организовала невольный хороший промоушн фестиваля, внимание к нему привлекла еще и сама группа СТАРЫ ОЛЬСА во время поездок за границу.
– Ну, да – многие связи с Германией, Швецией, Голландией, Польшей, Латвией, Литвой, Эстонией, Украиной нарабатывались за годы гастролей группы СТАРЫ ОЛЬСА, так как я одновременно и продюсер фестиваля, и лидер СТАРОГА ОЛЬСЫ. Да, это правда.

– То, что этот фестиваль в Беларуси беспрецедентный, так скажем, – это точно. А есть ли опыт и традиции подобных фестивалей в Европе?
– Да, например, в Голландии есть день, который называется День волынки. То же в Германии. По-голландски и по-немецки название звучит одинаково – «дудальзакк». Что интересно – я не говорю про Шотландию, потому что там это стало частью государственной программы, – везде они проходят на уровне энтузиазма. Они очень похожи этим на наш фестиваль. Что меня приятно удивило – к сегодняшнему дню ни одна белорусская группа не попросила гонорар за участие в фестивале. Когда я не выдержал и на прошлой неделе у группы TESTAMIENTUM TERRA спросил, что это за эпидемия альтруизма – никто не просит гонорар, то мне Юрась Панкевич ответил: ты смеешься, такое дело – язык ни у кого не повернется. И, что интересно, в Германии происходит то же самое. Сама группа СТАРЫ ОЛЬСА не может себе такого позволить – за свои деньги поехать к ним в Германию на фестиваль, так что мы сейчас думаем, как бы время фестиваля совпало с нашей какой-нибудь поездкой, чтоб на него попасть. Нас зовут и на голландский, но он совпадает с выступлением в Польше, поэтому туда мы в любом случае не попадаем. Голландский фест тоже такой же «альтруистичный». Но что очень важно – самим фестивалем мы пытаемся показать, что на Беларуси волынка – абсолютно не случайная вещь. Первый раз она упоминается в 15 веке, первый раз нарисована в 16 веке, потом в 17-м. А в 19 веке этнографы, описывая белорусов и их праздники, писали, что редкий праздник проходит без белорусской волынки. И в 19 веке появилась целая куча рисунков этого инструмента. Тодр Кашкуревич в интервью как-то сказал, что если сравнить белорусскую, ирландскую или шотландскую традицию, то по насыщенности наша не уступала. Кстати, потом почти то же самое сказал другой мастер, Алесь Лось. Сейчас – да, во многом этот инструмент потерял популярность. Но мы ведь возрождаем ее. И можем гордиться, что в Беларуси волынка была не меньше распространена и внедрена в национальную культуру, чем в Шотландии!

– А насколько узнаваема белорусская волынка, традиция белорусской волынки в ряде других европейских? Ведь это не универсальная музыка?
– На самом деле они сильно отличаются, это так. Если немецкую и северофранцузскую традиции действительно можно путать, то белорусская узнаваема. Если, например, взять волынку, самую популярную, которую знают все, шотландскую (шотландские волынщики вечно везде ходят, играют на парадах военные марши), и сравнивать ее и белорусскую, то шотландская – это инструмент, который призван играть вот эти самые марши, инструмент высокой тональности – ля, си-бемоль – и там три бурдона (бурдоны – это басы, трубки, которые постоянно ревут). Наша традиция обрядовая, и наши инструменты более низкой тональности – соль, ре. Звук получается более брутальный и низкий. Наша традиция ближе к латышской и литовской, не к украинской или польской, поэтому белорусов включают по этому критерию и многим другим в культуру ареала Балтийского моря. Кроме того, белорусская волынка отличается и по своей конструкции. Бурдонов у нас, в отличие от шотландцев, было от одного до восьми! Это какие легкие должны были быть у белорусского дудара, чтобы суметь продуть все восемь бурдонов, не говоря про жалейку… И какой силы должна была быть жалейка, чтобы перекричать восемь бурдонов! То есть наша волынка отличается как своим применением – календарного, обрядового характера, – так и конструкцией, репертуаром и тональностью. У нас много черт, которые делают белорусскую волынку оригинальной и отличной от всех. Олег Пузыня когда-то в Питере создавал каталог волынок и отдельно туда внес белорусскую волынку, потому что такого строя волынки больше нет – так что у нас еще и строй оригинальный. Про строй не буду – это уж совсем тонкости музыкальные, скажу только, что воспроизвести и восстановить аутентичный строй белорусской волынки смогло уже несколько человек. По записям 20-30-х годов пытаются возобновить национальную школу, и вот именно для этого еще и нужны подобные фестивали.

– В этом году фестиваль пройдет в три дня – два концертных, а между ними – научная конференция. Можно про нее подробнее, и насколько это все неотрывно от науки?
– Дело в том, что сейчас у нас есть одна школа изучения белорусской волынки, которая развивается сама по себе, назовем ее официальной. Она развивается в стенах Филармонии, Институте культуры. Институт культуры – это, наверное, центр, где изучением занимаются ученые, исследователи. Таким образом, есть несколько школ и, следовательно, подходов в изучении волынки. Вторая школа развивалась как-то независимо от государственных структур, и старший ее представитель, мастер и этнограф Алесь Лось. Он копался в архивах, старых записях, он подбирал не просто ноты, которые дошли до нас, а пытался передать манеру игры. Скажу коротко, что белорусская манера и белорусская школа игры на волынке, если говорить музыкальными терминами, это на кварту ниже настроенный бурдон, и при этом, когда играешь на жалейке в закрытой манере, то нижние форшлаги тоже получаются на кварту ниже. То есть он пытался восстановить оригинальные черты белорусской традиции и восстановил – его ученики уже играют так. Третье направление – главный ученик Алеся Лося Тодар Кашкуревич, тоже этнограф и мастер, он исследовал все доступные в Беларуси и Литве фонды. В Литве, потому что Виленщина теперь относится к Литве, а традиция там развивалась белорусская и, кстати, в Литве в фондах хранятся очень многие инструменты Северной Беларуси. Он исследовал все волынки, которые дошли до нашего времени: старшая белорусская волынка хранится в Лепельском краеведческом музее – это 1877 год – первая дата, когда она упомянута, то есть сделана она еще раньше. Кашкуревич исследовал волынки на предмет реконструкции их вида и самой конструкции, плюс он исследовал строй. Я пошел еще по другому пути. Например, за прошлый год удалось откопать несколько изображений, пока неизвестных в литературе – сейчас я их уже подготовил к печати. То есть я ищу самые старые материалы. Поэтому все это пошло порознь. Эти, так скажем, исследовательские школы шли параллельно и нигде не перекликались. Получилось, на прошлом фестивале мы увидели людей, которые играют на разных волынках, они в разной степени обоснованы, но они все претендуют на то, чтобы показать наш национальный инструмент. Стало очевидным, что этих людей нужно свести вместе и попробовать послушать, что они скажут. Поэтому это очень интересная авантюра. Скорее всего, на конференции, которую мы делаем на природе под Минском, будут даже жаркие споры. А в конце вечера мы предлагаем всем вместе поиграть. Такая конференция будет проводиться впервые. Кроме того, мы решили допустить на конференцию только тех людей, которые играют на волынке – на сегодня это уже 35 человек. Мы уже можем говорить, что у нас нормальное, европейское движение по реконструкции своего инструмента. Закрытость этого мероприятия у многих вызывает непонимание и даже обиды, но на самом деле, только люди, полностью увлеченные этим инструментом, способны слушать информацию про него, а людей, относительно увлеченных, придется чем-то занимать, постоянно думать – куда они пошли, что они делают, интересно им или нет. То есть из групп мы вырываем только волынщиков, а остальная группа оказывается как-то не при делах и как бы обижена, хотя они вместе занимаются включением этого инструмента, вместе репетируют и выступают. Но пока закрытость этого мероприятия – просто необходимость. И это мероприятие, которое первый раз сведет Алеся Лося, Виктора Кульпинова из Института культуры, Тодара Кашкуревича. Поэтому мы ожидаем получить большую заинтересованность и большое удовольствие от встречи с такими же фанатами, как сами, но с которыми встречаться в других местах не получалось.
– Насколько, по вашим ожиданиям, фестиваль станет успешным среди слушателей, ведь большинство тех, кто увлекается этой музыкой, воспринимают ее только на эмоциональном уровне, не так глубоко?
– Мы специально рассчитываем так, чтобы фестиваль был понятен всем. Если бы мы посвятили фестиваль только белорусской волынке, это было бы, во- первых, тяжело воспринимать, а во-вторых, мы бы не показали нашу волынку в контексте общеевропейской традиции. Поэтому на фестивале будут представлены и самые популярные и известные инструменты, например, шотландская волынка, польская, латышская, шведская, украинцы привезут свою. Поэтому мы рассчитываем программу и на тех, кто очень тонко разбирается в традициях волынки, и на тех, кто просто придет послушать волынку, разные волынки. Уверен, что фестиваль будет интересен всем, кто любит этническую и старинную музыку.