Всеволод Крамущенко БАВА: дорога «праз акiян»
– Сева, во второй половине 80-х ты начинал как звукорежиссёр легендарной БОНДЫ…
– Да, действительно, мне посчастливилось какое-то время работать вместе с этой, без преувеличения сказать, легендарной командой. И, в общем-то, все мои музыкальные пристрастия в исполнении рока на роднай мове сформировались именно в период моего общения с БОНДОЙ. И в дальнейшем, в какой бы точке мира я не находился как напоминание о Родине была музыка ПЕСНЯРОВ, БОНДЫ и КРАМЫ.
– В то же время, помнится, у нас был совместный проект под названием «Юрась Братчык». Мои тексты – твоя музыка!
– Такой кухонный проект, я бы сказал! То есть пение для себя на кухне под акустическую гитару и пиво! Хотя тексты, помню, были классные! Тогда же, за 150 рублей, по тем временам больше, чем месячная зарплата инженера, я купил у местных умельцев свою первую электрогитару – переделанную «Мьюзиму». Но играть на ней было всё равно невозможно.
– Тогда же у тебя возникла идея организации производства гитар на борисовской фабрике музыкальных инструментов?
– Да! Тогда я считал себя достаточно поднаторевшим в знании о гитарах. (смеётся! – От авт.) Ещё бы! У Вани Маркова был «Гибсон СГ», а у Славы Корня настоящий «Стратокастер», тогда (да и теперь) предел мечтаний всех музыкантов. К работе на фабрике я готовился действительно серьёзно. Информацию о гитарах собирал, где только можно! За сумасшедшие деньги покупал проспекты «Ямах» и «Арий». Искал любую возможность встречи с музыкантами, у которых были фирменные инструменты. В общем, когда я приехал в Борисов, то своими знаниями поразил даже директора фабрики. И мне предложили место в конструкторском бюро этого предприятия. Но когда дело дошло до официального оформления, дали от ворот поворот – из-за статьи в моей трудовой книжке. Ответом бюрократическому аппарату стало эссе в «Чырвонай змене» «Гитары цi дошкi з дратом»… Ты помнишь!
– Потом ты уехал в эмиграцию.
– Да, женился и уехал за «лучшей» долей в Израиль. Хотя, сказать по правде, никогда не собирался уезжать навсегда. И когда через год купил свой первый «Фендер Стратокастер», на полном серьёзе сказал жене: «Всё, дорогая, цель эмиграции выполнена, гитара куплена, можно возвращаться домой!» Но тут в Израиль приехал ещё один рокер тех времён Артём Телегин. И мы вместе с ним стали готовить совместный альбом «Вяртанне».
– Тогда же ты познакомился с Лёвой и Шурой из БИ-2?
– Лёва тогда был никому неизвестным поклонником Телегинского творчества, так сказать. Они с Артёмом вместе снимали квартиру. И когда мы с Телегиным сочиняли какие-то темы, Лёва прибегал из соседней комнаты с вопросом: «А что это за аккордики вы тут играете?» Потом были совместные поездки в город Ариэль, где тогда жил Шура. Он играл на бас-гитаре в группе одной израильской певицы – Лилах. Но это уже отдельная история. В общем, когда проект «Вяртанне» был уже почти готов, для его осуществления я предложил Телегину вернуться в Минск. Но по каким-то причинам он этого сделать не смог. И я поехал один.
– Кажется, это был 93-й год?
– Да. Мне тогда повезло! Буквально за два месяца я нашёл музыкантов. С твоей подачи группу назвали БАВА. За пару месяцев мы записали демо-альбом…
– И что потом? Я слышал эти записи. По-моему, было неплохо!
– Потом у меня банально закончились деньги. Да и с семьёй нужно было что-то решать. И я вернулся в Израиль. Телегин тогда затусовался с израильскими музыкантами и переехал в центр страны. А Лёва «спелся» с Шурой, и они начали двигать свой проект. Хотя мы продолжали общаться, но у каждого были свои планы. У Артёма неплохо пошли дела в Тель-Авиве, Лёва с Шурой собирались в Австралию. А я познакомился с одной панк-группой из Лондона. И решил испытать счастье там. Хотя моим предпочтением всегда оставался блюз-рок. Но мне казалось, что нужно было хоть с чего-то начинать.
– Так может стоило продолжать с Телегиным?
– Нет! Играть рок на иврите?! Это слишком чужая для меня культура! Если не на роднай мове, то хотя бы на английском. Тем более, Англия всегда считалось родиной классического рока. Ну, ты понимаешь: BEATLES, LED ZEPPELIN, PINK FLOYD и т.д.
– И что же в Англии? Помнится, Джимми Хендрикс переехал из Нью-Йорка именно в Лондон.
– Лондон, на самом деле, оказался каким-то абсолютно немузыкальным городом. Впрочем, как и Нью-Йорк.
– ???
– То есть у меня было представление, что в этих городах на каждом шагу должен быть клуб, где играют если не блюз, то классику рока точно! Хотя большие концерты корифеев рок-сцены там проводятся с завидной регулярностью. Но в клубах Лондона середины 90-х выступали одни панки или личности непонятной ориентации с техно-попом. Или команды с только зарождающимся тогда течением… грандж, кажется, называется? В общем, после походов по лондонским клубам я думал, что у меня случится рак уха!
– Да, но ведь панк или поп, или тот же грандж тоже кому-то нравится, если его играли во всех клубах!
– Ради Бога! Но лично я остаюсь приверженцем классического рока или блюза, или кантри. То есть просто хорошей музыки, красиво и грамотно сыгранной. А панк, опять же, по моему убеждению, играют либо те, кто так и не научился играть, или хочет как-то обратить на себя внимание в социальном плане.
– В общем, в Англии у тебя тоже «не срослось»!
– Как тебе сказать? Может, если бы я был фанатом панка или метала, было бы легче. Но, обрати внимание, с начала 90-х годов, в мире не появилось ни одной более-менее значимой, запоминающейся группы или исполнителя. Реанимируют лишь старых динозавров рока, типа THE WHO, DEEP PURPLE или даже QUEEN без Фредди Меркьюри. С аншлагом по миру катаются старички «роллинги». Да и в музыкальных магазинах я ни разу не видел уценённую классику рока. Наоборот, отыскивают и переиздают доселе неизвестные видео и аудио тех же «цеппелинов», Хендрикса, Клэптона. Причём продают эти диски по достаточно высоким ценам. И покупают! А все эти современные группки – кто их вспомнит через год-другой!?
– Почему же?..
– Потому что ничего лучшего, к сожалению, со времён классики рока сыграно не было. Особенно в плане звука. Но это тоже большая, отдельная тема. И моё личное мнение!
– Это ты в Америке понял?
– В Америке я много чего понял. И в Англии, кстати, тоже.
– Например?
– Например, то, что когда мы в Союзе работали по восемь часов пять дней в неделю, те же BEATLES «кричали», что «это были тяжёлые сутки, я работал как собака»! Или Плант пел в Since I’ve Been Loving You: «Я работал с семи до одиннадцати, каждый день»! Или когда мы беззаботно отдыхали в пионерских лагерях, PINK FLOYD играли свою «Стену». Почитай тексты! Когда у нас были бесплатное образование, медицина, оплачиваемые отпуска и профсоюзные путёвки. У них – наркомания, безработица и сумасшедшие цены на жильё. На мой взгляд, их творчество и возникло как протест на те жёсткие условия жизни. Это потом их «причесали» и повернули в нужном направлении.
– Зато у нас в музыке никто не «кричал»!
– Что в этом плохого? Абсолютно бесплатно можно было репетировать в любом Доме или Дворце культуры. А какие красивые позитивные песни были у тех же ПЕСНЯРОВ или у Антонова? Зачем людей в депресняк вгонять!?
– Так что же с тобой случилось в Америке?
– Я приехал в Нью-Йорк в конце 94-го года, и после Лондона, в плане блюза, там было веселей! Хотя на весь огромный город было всего три или четыре клуба, где играли эту музыку. А лет через семь или восемь не осталось НИ ОДНОГО! И блюзовое движение в Нью-Йорке поддерживается редкими энтузиастами. На месте рок-клубов появляются дискотеки или новые клубы – лаунчи. С новой клубной «музыкой» – «гумца-гумца», то есть «lounge music» или «club house», как её там называют.
– А рэп?
– И конечно, рэп! Но лично для меня этот стиль не попадает под определение «музыка». В музыке – три составляющих: ритм, гармония и мелодия. В рэпе есть ритм, отчасти гармония. Вместо мелодии – бессвязный базар обдолбленного наркотой чёрного! Под аккомпанемент такого же обдолбленного сэмплера. Неплохо было бы нашему любителю этого стиля побывать на их сходняке, где-нибудь в Бронксе или Детройте. Я думаю, навсегда отбило бы охоту!
– Блюз, кстати, тоже чёрные придумали!
– Согласен! Но блюз – это выражение чувств через музыку. Тоски по родине и дому, в первую очередь. Ну и потом, о неразделённой любви там! О том, что задевает людей за живое.
– А кем ты работал в Америке?
– Я тогда устроился водителем грузовика, развозил мебель по всей стране. В любом городе, где доводилось останавливаться, сразу же шёл в клубы, где играют блюз или кантри. Кстати, проблема с блюзом там только в Нью-Йорке и ещё, может быть, в Лос-Анджелесе. А так в любом захолустном городке, всегда можно отыскать несколько клубов с «живой» музыкой. Особенно много кантрюшников. Это, пожалуй, их национальная музыка. Хотя корни её из Шотландии.
– Ты хочешь сказать, что в Америке легче пробиться?
– Я хочу сказать, что в Америке пробиться вообще нельзя! Поэтому меня просто умиляют заявления некоторых наших «звёзд» о великолепных гастролях по Штатам или контрактах с их звукозаписывающими компаниями. В лучшем случае это гастроли по русскоязычным комьюнити. И то, звёзд из старой гвардии. А молодёжи… Я помню на треть заполненный зал на концерте БИ-2 и СПЛИНА на Брайтоне. А записать и выпустить CD там, конечно, каждый может. На свои деньги! И продавать его, опять же, только в русских магазинах.
Для того, чтобы пробиться в Америке, нужно было там родиться. У них в любом музыкальном направлении очень сильны традиции. Стиви Рэй Вон, например, прежде чем стать знаменитым, «перелопатил» весь блюз от Роберта Джонсона, Би Би Кинга, Фредди Кинга, Мадди Уотерса, Хендрикса и ещё штук 50-ти гитаристов, о которых ты, наверно, даже не слышал. Плюс он постоянно выступал в клубах Техаса, Флориды, Иллинойса, впитывая в себя все нюансы и оттенки стиля. Но прежде всего, блюз был его культурой, его образом мышления и жизни.
– Я слышал, ты и с Александром Ляпиным, гитаристом АКВАРИУМА и ДДТ там познакомился?
– Да, с ещё одним наивным мечтателем покорить Америку! Я тогда жил на Среднем западе, столице штата Огайо – Коламбусе. Когда я и Саша в первый раз пошли в клуб послушать блюз, он весь вечер сидел с открытым ртом, повторяя: «Да, у нас так никто не играет! Даже я!» А я сидел и про себя думал, что ТАК здесь играют ВСЕ! И думал я так не потому, что Ляпин плохо играет, играет он здорово! Но… просто по-другому.
– Короче говоря, и в Америке тебе не удалось осуществить свои музыкальные идеи?!
– А кому они там нужны?! Мне в Америке больше приходилось не о музыке думать, а выживать!
– Собираешься здесь воплотить свои давние мечты, снова собрать БАВУ и петь на роднай мове?
– БАВУ вряд ли удастся возродить… Я уже разговаривал с некоторыми из музыкантов. Но кто-то уже при деле, у кого-то нет времени ходить на репетиции, кто-то сразу хочет денег. Собираюсь собрать новый состав и начать проект с нуля. Неизменными остаются идея, стиль и мова. И, пожалуй, название.
– А какой состав ты ищешь? Какое направление твоей музыки?
– Состав – гитара, это я. Нужны бас-гитарист, клавишник, барабанщик и вокалист. Возможно, второй гитарист. Если кто-то может совмещать функции вокала и инструменталиста – приветствуется. Направление близко к фолк-року. Хотя, в какой формат вписывается музыка LED ZEPPELIN или ПЕСНЯРОВ?! Лично мне нравится сольная карьера Роберта Планта. Особенно его альбом с Джимми Пэйджем 95-го года No Quarter. Ещё что-то от DIRE STRAITS и Марка Нопфлера. Из того, что я услышал по возвращении в Минск, впечатлили КРАМА, ТРОИЦА, ПАЛАЦ, АЛЕКСАНДРА И КОНСТАНТИН. Такие вот ориентиры. Но основное направление, я думаю, сформируется в процессе творчества. Потому что каждый музыкант в группе вносит частицу своего мироощущения. Главное, чтобы люди были такими же, как и я, фанатами творчества.
– И хотя бы регулярно ходили на репетиции!
– Это главное! И ещё, моё убеждение, любой проект жизнеспособен лишь тогда, когда он воплощает какую-то идею. Не только зарабатывания денег! В моём случае – это идея любви к Родине. У нас есть прекрасная страна, своя культура, традиции и духовные ценности…
– Но деньги ещё никто не отменял!
– Согласен! И поверь: я совсем не против, чтобы за труд достойно платили. Но, прежде всего, успех, в том числе и финансовый, к группе приходил, когда находились единомышленники, преданные общему делу, общей идее и, хотя бы, с похожим отношением к определённому стилю. К примеру, если ты настоящий блюзмен, то вряд ли будешь играть электронную попсу!
– Ты в Минске уже четыре месяца. Успел что-нибудь записать?
– Да. Валерий Мазур, бывший продюсер ТРОИЦЫ и директор продюсерской фирмы «БелАртПродакшн», с которым я теперь тесно сотрудничаю, попросил записать демо. А в итоге получилась песня на слова Сергея Новика-Пеюна, которая вошла в музыкальный сборник, посвящённый 100-летию этого легендарного белорусского поэта и композитора. Песня называется «Праз акiян». Сам сборник выпускает БМАgroup в серии «Белорусского музыкального архива». В записи мне помогли, за что им огромное спасибо, достаточно известные музыканты: вокал – Андрей Плесанов из группы P.L.A.N., на басу сыграл Андрей Хмельницкий, на клавишах – мой сын Дмитрий, Ярош Малишевский – перкуссия.
– Кстати, как тебе город, после стольких лет отсутствия?
– Минск сильно изменился. И сильно изменился в лучшую сторону! После Нью-Йорка особенно удивляет чистота, спокойствие и размеренность жизни. Красивые люди, красиво одеваются. Сколько прекрасных домов построено! Здесь всё есть для нормальной жизни! Но главное, есть ощущение, что это моя земля, мой народ, моя Родина!
– Сева, как с тобой можно связаться?
– Через и-мэил. Мой адрес cebarock@mail.ru Я всем обязательно отвечу!
– Удачи тебе! Спасибо за содержательную беседу!
vmartynenka@gmail.com
Фото предоставлено Всеволодом КРАМУЩЕНКО
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 02 за 2007 год в рубрике музыкальная газета
