НАГУАЛЬ

Банный альбом

…Добрались автостопом до небольшой деревушки в Полоцком районе… Это, говорил Лёня Павлёнок, его родина, а именно -- хутор недалеко от д. Новинцы. Туда мы и держали путь, чтобы с трепетом понаблюдать за процессом создания нового альбома.

Пройдя 5 км пешком по просёлочной дороге, не встретили ни души, и только появившаяся откуда-то женщина с ведром показала дорогу через васильковое поле. Вот и дом на отшибе, щенок во дворе и лошади на лугу. Дверь открыла девочка лет 11, хозяйская дочка Алиска. Услышав, что мы хотим увидеть Лёню и группу НАГУАЛЬ, повела нас к какому-то сарайчику по узкой тропинке. Постучали, дверца хлева приоткрылась, и нашему взору предстал компьютер, провода и сидящий с электрухой в обнимку гитарист Ник Дерево.

«Это и есть наша студия. -- пояснил появившийся из недр, как оказалось, бани, Павлёнок. -- Записываться здесь просто здорово, звук отличный (из- за деревянных пропаренных стен), особенно хорошо звучат барабаны и цимбалы. Мы когда технику привезли сюда, всё подключили и начали играть, просто не могли поверить в то, что слышим. В общем, жалеем, что раньше сюда приехать не додумались».

НАГУАЛЬ гостил на Лёнином хуторе полным составом: сам хозяин, прекрасная цимбалистка Аннушка, гитарист Лёша Кульпин (он же Ник, и он же Дерево) и молчаливый, как нам показалось, Витя Семашко.

-- Как выбрались сюда и почему? -- задаю вопрос, и, вытягивая босые ноги на зелёной траве, сама понимаю его абсурдность.
-- Да вот, взяли отпуска, закончили институт, уволились с работы и приехали. -- Отвечает Аннака. -- Давно собирались, ещё тем летом, но всё как- то то времени не было, то не получалось. А сейчас получилось, и мы этому очень рады. Вообще, никому особо не рассказывали, что уедем, это ведь что-то вроде отдыха. Но и работы нам хватает: пишемся и ночью, и утром, и вечером. Хозяйка встаёт корову доить, а Лёня только спать идёт. -- А что с альбомом: каким он будет, сколько туда войдёт песен, как назовёте?
Лёня Павлёнок. Сколько будет песен -- неизвестно. Записываем 19. Делаем все, даже записанные ранее, потому что здорово получаются, по-новому. Название ещё не придумали, над обложкой работаем.

Ник Дерево. Он будет более «живым», концертным. Раньше нам очень нравилось записывать по 18 дуд и 5 скрипок, теперь же мы постараемся сделать альбом только своими силами, только вчетвером.

Аннака Шапошникова. Но альбом будет сильно отличаться от прежних. Он будет… Какой -- узнаете, когда послушаете.

Рассказывали музыканты и об экспериментальных нововведениях (на то он и НАГУАЛЬ), которые родились в этих местах. Например, для звукоизвлечения используется коловрат и дедушкины жернова (там разные уровни дробления имеются, и музыкальные тона, естественно, тоже получаются разные). В мультфильме московской анимационной студии Animos «Снегурочка», которую озвучивали песнями НАГУАЛЯ, звуки коловрата как раз и использовались. Сама смотрела отрывки. Жутко понравилось. Но самая «фишка» -- это ночное пение цикад. Эти насекомые трещат, как выразилась Аннушка, «очень ритмично и живо». Уже почти готова композиция с поющими букашками. Послушайте -- и вам покажется, что за окном деревенская ночь.

Много рассказывали «нагуалевцы» про свои недавние поездки по России, Украине и Польше, ведь нельзя молчать про то, как на «Шошорах», «Этно- лайв», Грушинском фестивале выступали…

«Недалеко от Карпат, где проходил фестиваль «Шошоры», есть село Миколо-Ленивец. Там живёт много Митьков и все приколисты. Один из них заморозил 100 л вина в форме груди. Её подвесили в воздухе, и все жители приходили с кружками к тающей сосульке, подставляли их под падающие капли и угощались холодным вином».

«На Грушинском фестивале нас слушало 400000 человек, а вот в Ростове-на-Дону играли в каком-то клубе для четырёх».

«Случалось, что на одной сцене выступали и бабушки, играющие аутентику, и панки с ирокезами… Поднимались в горы, ели чернику, встретили там ребят с бело-красно-белым флагом… (это, кстати, были мы)».

«В Карпатах купались в горной речке, видели в Дону черепах».

«Потом только я (Лёня) и Аннака поехали в Варшаву. Просто так, сами по себе, попеть на улицах, заработать себе денег на свадьбу (У Лёни и Аннушки в сентябре свадьба!). Играл на гитарах, а Аня на цимбалах… Концертную программу по 6 раз в день проигрывали, я прыгал там, как ненормальный, так что было больше не музыки, а цирка. Потом нами заинтересовалась какая-то женщина с католического радио, мы там выступили, пару своих песен записали».

Потом мы угощались чаем и мёдом из сот (от дедушки Лёне досталось несколько ульев), рвали поречку и смотрели котят на сеновале. Лёня рассказывал о своём детстве здесь, о том, что мечтал никогда отсюда не уезжать и стать фермером, выращивать помидоры-огурцы, держать скотину. Но музыка изменила всё. Теперь деревня остаётся только местом, куда можно приехать отдыхать. Насчёт образования я тоже услышала много интересного: Лёня учился, где только можно, стал даже слесарем 4-го разряда контрольно-измерительных средств и автоматики. Но на музыканта специально учиться не хотел -- всё, по его мнению, должно идти от души, само по себе. Аннушка только закончила университет, где училась на социального педагога, собирается заниматься с детьми, изучать влияние музыки на их развитие. Лёша Кульпин учится на бас-гитариста и называет свой универ «Институтом своевременных знаний».

Так, за разговорами, нас настигла ночь. Все доели овощной салат с поречкой и пошли кто -- спать, а кто -- записываться. Нас разместили на сеновале, так что ночь среди сушеной травы пролетела незаметно. Утром овечки кричали «ме», будто специально, собака лаяла на снующих возле хоз. построек музыкантов, а мы засобирались домой. Из бани всё доносились и доносились звуки цимбал и труб, я подумала, что это было самое приятное интервью из всех, что у меня были.