Zildjian

Секрет звучащего сплава

Без ритма нет музыки, особенно музыки современной. Если исключить из записи все остальные инструменты и оставить только ударные, знаток достаточно уверенно определит музыкальный стиль и примерное время исполнения с точностью до нескольких лет, оценит уровень игры всего ансамбля или оркестра. В составе ударной установки мы привыкли видеть разнообразные тарелки, слышать их на протяжении всей композиции. Откуда они взялись? Кто первый заставил их звучать так, как они звучат сегодня?

Этот музыкальный инструмент впервые появился на Востоке -- в Китае, Индии, Османской империи. Турки использовали тарелки и большой барабан во время войны и торжественных воинских церемониалов. Главным в тарелках янычарского оркестра считался материал -- сплав должен был громко и эффектно звучать, сохраняя прочность при мизерной толщине.
Сегодня трудно представить, что еще в первой четверти двадцатого века тарелки слабо использовались в популярной музыке. Даже в джазе звон тарелок обычно лишь отмечал конец музыкального номера. Именно армянский род Зилджян сделал из тарелок важную составную часть ударной установки, достойную полноправного «голоса». Именно на тарелках марки Zildjian играли и играют до сих пор величайшие ударники джаза и рок-музыки. Сегодня компания Zildjian -- старейший семейный бизнес на территории США.

Все началось в 1623 году в Константинополе, именно здесь произошел настоящий переворот, который привел к созданию музыкальных тарелок в современном, всем знакомом виде. Доподлинно неизвестно, при каких обстоятельствах армянин Аветис открыл особый сплав меди, олова и серебра. Семейное предание гласит, что он был алхимиком и пытался получить золото. Секрета превращения в золото он не открыл, зато получил бронзу удивительно яркого, богатого обертонами звучания, того самого, что спустя три столетия было названо за океаном «зилджяновским» -- знаменитого Zildjian Sound.

Есть и другая, более правдоподобная, версия. По ней Аветис был сыном мастера обработки металла Керопе, который перебрался в столицу с черноморского побережья и стал руководить отливкой больших котлов для дворцовых нужд. Позднее сам султан Мустафа заказал Керопе тарелки для своей янычарской гвардии, которая поднимала с помощью этого звучного музыкального инструмента свой боевой дух и старалась сеять страх среди врагов. Новый, прекрасно звучащий сплав, изобретенный сыном Керопе Аветисом, так понравился султану, что он заплатил молодому мастеру 80 золотых и велел именоваться Зилджяном. Потомки Аветиса действительно носили фамилию Зилджян с турецким корнем и армянским окончанием. «Зил» по-турецки означает «музыкальная тарелка», «зилджи» -- мастер по производству таких тарелок.
Многие другие мастера пытались разными ухищрениями добыть секрет чудесного сплава. Но в роду Зилджян «рецепт приготовления» никогда не доверялся бумаге. Его передавали устно от отца к старшему сыну. Секрет действительно стоило оберегать, ибо спрос на тарелки все больше возрастал. Османские военные оркестры «мехтер» пользовались только зилджяновскими тарелками. Даже после 1826 года, когда янычарский корпус был расформирован и все янычары истреблены по приказу султана. Еще в XVIII веке тарелки начали вводить в придворные оркестры Европы для придания музыке восточного колорита. Позднее, как музыкальная краска для восточной экзотики или торжественно-трагичной атмосферы античного мифа, тарелки нашли свое место и в оперной музыке. Впервые партия тарелок появляется в клавире оперы Глюка La Rencontre imprevue (1764), затем в опере Моцарта «Похищение из сераля» (1782). Гектор Берлиоз ввел тарелки в симфоническую музыку. Постепенно они перестали отождествляться с Востоком и получили постоянную «прописку» в любом оркестре. Окончательно закрепили использование парных тарелок Россини, Верди и Вагнер.
Параллельно с растущей популярностью экзотического инструмента расширялось зилджяновское производство. Начиная с 1851 года Аветис Второй решил активно рекламировать свою продукцию в Европе, лично представляя ее на различных международных выставках. В 1865 году впервые произошло небольшое отступление от традиции. Арутюн, старший из наследников семейного бизнеса, стал адвокатом в Стамбуле, и дело возглавил его младший брат Керопе, завоевавший славу одного из лучших специалистов в роду Зилджян. Со своими непревзойденно тонкими тарелками марки K. Zildjian Керопе также участвовал во многих европейских международных выставках, завоевав десятки медалей и дипломов.

Серия тарелок К. Zildjian выпускается и теперь по специальной технологии произвольной ковки с последующей отделкой. В отличие от большинства других серий, которые сегодня принимают окончательную форму под программируемым прессом, каждая из тарелок K. Zildjian вручную оббивается молоточком на наковальне, лежащей на деревянной колоде. Для такой тарелки характерно «суховатое», «матовое» звучание, широкий диапазон низких и интенсивные оттенки высоких частот. Она удивительно гибко реагирует на малейшие особенности техники исполнения, выгодно выделяя все нюансы игры настоящего мастера. Специально для симфонических оркестров на основе знаменитой серии К. Zildjian в недрах зилджяновской звуковой лаборатории недавно были созданы серия K. Constantinople и K. Constantinople Vintage.
Но мы забежали вперед... После смерти Керопе в 1909 году во главе фирмы встал его младший брат Арам. Вскоре, как участнику армянского национально-освободительного движения, ему пришлось, спасаясь от ареста, бежать в Бухарест. Здесь он открыл новую фабрику, в то время как сестра Виктория управляла работой старой фабрики в стамбульском пригороде Саматия. Позже Арам вернулся в Турцию и снова возглавил основное производство, экспортируя продукцию по всему миру. В 1923 году с установлением в Турции республики было запрещено именовать Стамбул первоначальным названием Константинополь. Компании пришлось сменить торговую марку K. Zildjian Constantinople на K. Zildjian Istanbul. В 1927 году произошло переломное событие в истории рода. Арам написал письмо в Америку племяннику Аветису, наследнику Зилджянов по старшей мужской линии, предложив тому возглавить семейный бизнес.
Аветис уже не первый год жил за океаном и быстро усвоил американский дух предпринимательства. «Зачем работать на кого-то, если можно работать на себя», -- объяснял он сыну. Поступив работать на кондитерскую фабрику, он очень скоро открыл собственное кондитерское производство. Аветис хорошо помнил, как его отец Арутюн отказался от наследственной привилегии, поскольку сложное и хлопотное дело перестало приносить достаточную прибыль. Беря пример с родителя, Аветис наотрез отказался переехать в Стамбул, но его жену предложение Арама вдохновило гораздо больше. Именно по ее настоянию муж не ответил окончательным отказом, предложив перевести производство в США. Неожиданно Арам согласился и сам приехал в Америку, чтобы помочь племяннику на первых порах -- колоритный толстяк, совершенно лысый, с седыми усами и бородкой-эспаньолкой.

Компания Avedis Zildjian Co. была основана в 1929 году в Куинси, штат Массачусетс. Казалось, все складывается удачно -- в Америке как раз окончательно наступила «эра джаза». Аветис Третий (третий по счету Аветис во главе семейного бизнеса) стал лично посещать крупнейшие музыкальные магазины, пытаясь получить заказы… Но тут началась Великая Депрессия со всеми ее «прелестями» -- безработицей, банкротствами. Закрывались тысячи заводов и фабрик, не говоря уже о мелких предприятиях.

Аветис не сдавался, он сам трудился на собственном производстве, участвуя во всех циклах от плавки до точки -- а ведь работа велась по традиционной технологии, и труд был далеко не легким. «Продукт» проходил несколько этапов: сначала бронзовый сплав разливался по формам, где застывал большими толстыми блинами. Потом блины больше десяти раз подвергались горячей прокатке, в них выпрессовывались чашки. Ковка тогда была не машинной, а ручной, что придавало каждой тарелке индивидуальное звучание. При последующей точке на внешней стороне тарелки нарезались канавки, влияющие на распространение звуковых волн. Только потом специальные работники проверяли ее звучание, и на изделии ставилось клеймо. Увлеченность Аветиса Третьего новым делом возрастала все больше. Он лично познакомился с самыми известными джазовыми барабанщиками тех лет -- Реем Бодиком, Чиком Уэббом, Джо Джонсом. Но ближе всех он сошелся с Джином Крупой, легендарным ударником оркестра Бенни Гудмена. Джин часто гостил у Аветиса, подбирал для себя тарелки прямо в цеху, а потом они вместе с хозяином фирмы отправлялись на водную прогулку на зилджяновской лодке с восточным именем «Махал»…