Виктор Дятликович

Музыка в жанре биографической публицистики

Первая биография белорусских рок-музыкантов шумела уже много. Да и до сих пор продолжает. Жаль только, что в широкую продажу книга Виктора Дятликовича «Iх МРОЯ. Iх N.R.M.» так и не поступила. Ну, нет ее в «Цэнтральнай кнiгарне», как мы все уже поняли, по техническим причинам. Скорее всего, просто не влезла на полку. Не распиливать же из-за данного казуса государственную мебель, в самом деле! Но не это главное. Она есть -- вот, что надо в виду иметь и чем интересоваться. Признаюсь честно, очень довольна тем, что удалось задать пару вопросов самому Виктору Дятликовичу «на тему». Результат нашего общения прилагается ниже.

-- Виктор, вот вы написали книгу... первую книгу о действительно легендарном факте (назовем это так). А вы-то сами были поклонником музыки МРОI, N.R.M.? Кстати, может, и сейчас им являетесь? Либо основным руководством к действию было все-таки лишь то, что Виктор Дятликович -- «добры сябар гурта»?-- Что было основным руководством к действию, я, честно говоря, помню с трудом. Я вообще часто с трудом вспоминаю, что было в четыре часа утра -- а идея написать книгу именно в это время суток и родилась. А по поводу дружбы -- не было бы и дружбы, если бы я не был поклонником N.R.M. Именно N.R.M. в первую очередь, потому что когда я начал интересоваться белорусской рок-музыкой, МРОЯ была на излете. Впрочем, и на этом излете они смогли меня «зацепить» -- песнями «Дзеўчына з чароўнаю ўсьмешкай” и “Глыток віна і луста хлеба” -- я их впервые услышал на сборке «Рок супраць рэвалюцыяў». А потом почти сразу появился и N.R.M... В то время я, конечно, не был никаким «сябрам гурта». Мы с Вольским иногда пересекались в общих журналистских компаниях, но дальше вежливого «здрасьте» наши отношения не заходили. При этом я знал, кто это такой, а Лявон понятия не имел, кто есть я. Он, скорее всего, видел смутно знакомое лицо, не мог вспомнить, кто это такой с ним здоровается, но из вежливости тоже кивал головой. И только когда у меня в голове родилась идея сделать сайт N.R.M. (это было уже после «LaLaLaLa» и “Одзірыдзідзіны”) Слава Ракицкий, который, кстати, предисловие к книге написал, нас с Лявоном и познакомил. Это было после какого-то концерта, по-моему, в КЗ «Минск».

-- Я слышала о том, что Владимир Давыдовский был не совсем доволен публикацией. Где-то даже обижен. На кого именно: на вас или, может, на Лявона?
-- Я тоже это слышал, но из каких-то вторых-третьих рук, а не от самого Давыдовского. Вот теперь хожу, думаю -- из-за чего? Позвонить бы, спросить, да у меня есть такая скверная черта характера -- если я знаю, что разговор будет неприятный, стараюсь его избежать всеми способами. Так что можете написать: «Дятликович прячет голову в песок, скрывается от героев книги». А вы от кого слышали про обиды?

-- Да уж тоже отнюдь не от самого Давыдовского. По крайней мере, про это говорит тот же Дмитрий Подберезский, не единожды упоминающийся в вашей же книге. Как вам, Витя, кажется, насколько справедливы эти обиды?
-- Вот, кстати, пример Димы очень показателен. Уж у кого-кого, а у него есть, наверное, больше, чем у других, оснований быть недовольным книгой -- он в ней представлен чуть ли не главным ретроградом, а Виталь Семашко даже обзывает его там нехорошими словами. Но в итоге Дима написал настолько благожелательную рецензию на книгу, что я сначала не поверил, что такое возможно. Меня это поразило... Чем может быть недоволен Давыдовский? Может, тем, что не совсем точно, по его мнению, показаны причины его ухода из МРОI или его роль в создании группы, ее «раскрутке»? Хотя мне кажется, что его роль в книге -- это роль человека, без которого ничего бы не было, и уже поэтому образ его, безусловно, положительный. Может, в той главе, где говорится о его уходе из коллектива, есть некий перекос в сторону одной из версий событий, но это только потому, что свою точку зрения он отстаивал один, а «по другую сторону баррикад» были все остальные. Вот и получилось -- абзац мнения Володи, и три абзаца мнения других. Конечно, это предопределяет доминирование одной версии, но вряд ли это повод, чтобы говорить, что книга, допустим, тенденциозная. В любом случае, будет интересно узнать, что Володя видит в книге плохого. Может, он опровержение каких-то фактов в вашей газете напишет…

-- А если действительно выйдет опровержение, вас это сильно смутит? Или, может, это будет какое-то иное ощущение?
-- Меня это не смутит, а только порадует. Никто на истину в последней инстанции не претендует. В книге много субъективизма, на который люди могут и должны реагировать. Более того, вот я сейчас прямо со страниц вашей газеты готов сам сделать первое опровержение. У меня в книге есть персонаж -- первая жена Алезиса. И образ уж какой-то очень отрицательный: и бесталантливый она человек, и характер скверный -- доводила Алезиса во время развода, в милицию таскала... А на днях я разговаривал с Алезисом, и оказалось, что девушка на самом деле довольно милый и творческий человек, и отношения у них уже хорошие, и она всех ребят из N.R.M. с днем рождения поздравляет. Но так получилось, что в книгу вошли только какие-то субъективные, отрицательные воспоминания. Поэтому теперь я прошу читателей во время чтения скорректировать у себя в голове этот образ, делать скидку, что автор, сам не зная человека, написал о нем хуже, чем человек есть на самом деле. Вот такая самокритика.

-- В Беларуси книга «Iх МРОЯ. Iх N.R.M.» продается практически «с рук», через сайт «энэрэмовский», на книжной выставке вот я ее совсем недавно видела (кстати, около майки с логотипом, опять же, N.R.M. Довольно массированная пиар-кампания, скажу я)... Но ведь какой-то тираж книги есть и в Москве, где продажей, как вы отметили, занимается сам автор. Как активно биографию культового белорусского коллектива разбирают там?
-- Разбирают неактивно, потому что в Москве никакого пиара не было. Хотя мы готовим небольшую презентацию для белорусской диаспоры -- вот на ней продадим чуть-чуть экземпляров. Ну и потом, знаете, какая штука -- в Москве мало кто по-белорусски умеет читать. Прискорбный факт, что и говорить. Не красит граждан союзного государства. Вот моя жена -- москвичка -- попробовала, прочитала страницу, и сказала, что даже это для нее подвиг, и совершила она лишь его потому, что «книгу написал муж» и совсем ни строчки не прочитать было бы нехорошо.

-- Кто из «мрое-энэрэмовцев» оказался самым легким на интервьюшный подъем? С кем работать было проще всего?
-- Лявон великолепный рассказчик. У него потрясающая образность. Захватывали все его рассказы. Именно на него я израсходовал большую часть кассет. Пит тоже любит поговорить, особенно про свой жизненный путь. Я, когда к нему на интервью приехал, у меня было часа три времени. И вот он рассказывает, рассказывает. Часа два прошло, а мы к N.R.M. едва приблизились -- столько о своем детстве и ранних музыкальных опытах рассказал, что отдельную книгу можно было бы написать. Потом, когда я сокращал этот его рассказ, аж сердце сжималось. Но я был суров. И так получилось, что про детство и юность Пита в книге больше, чем про детство всех остальных вместе взятых. У Алезиса таланта рассказчика нет -- он на текстах отыгрывается, которые мне очень нравятся. И я рад, что в книге мы раскрыли многие тайны авторства текстов, и для многих стало откровением, что едва ли не половину песен написал именно Алезис. Юра во время интервью становится агрессивно-критичным, особенно по отношению к товарищам. Пришлось стать цензором, чтобы его ребята не убили после прочтения книги.

-- В принципе, первый в истории белорусской рок-музыки биографический опус создавался не очень долго -- около года (плюс-минус). Тем не менее, сил физических и духовных потребовалось, вероятно, немало. Возникали иногда мысли по поводу того, чтобы все бросить, перестать наконец курсировать, как минимум, раз в две недели по маршруту «Москва -- Минск»?...
-- Полтора года понадобилось, если точно. И график был не таким напряженным. Честно говоря, поездки в Минск меня совсем не напрягали. Труднее было в другом. Сначала меня напугала гора кассет с интервью, которые нужно было расшифровать. Потом испугал объем расшифрованного текста -- нужно было это как-то систематизировать. Голова раскалывалась. Потом вдруг почти в последний момент вспомнили, что в книге должны быть тексты песен. Тут я МРОЮ чуть не возненавидел. Оказалось, что на бумаге и в компьютере текстов почти нет. Все в голове Лявона или на кассетах. Что-то Лявон натюкал по памяти, но в основном мне пришлось «снимать» текст со старых альбомных записей, потом отсылать Лявону на проверку. А время уже поджимало… В этой суматохе каким-то образом не попал в книгу текст «канонической» песни «Я -- рок-музыкант», и я об этом узнал только несколько недель назад, когда мне этот вопрос во время он-лайн-конференции задали. Короче, мысли «бросить все» не было. Но иногда «писательство» надоедало настолько, что я его все-таки бросал... на время. Бывало, за три дня две главы напишу, а потом месяц ничего не делаю -- ну, нет сил сесть за компьютер и писать про очередные «Тры колеры» и виртуозных гитаристов. Если бы не эта лень, думаю, и за полгода можно было управиться легко. Я же себя любимого, в общем-то, пожалел -- авторского текста в книге не так много. А что, это ж проще -- написал абзац сам, а потом бабах -- и три абзаца прямой речи кого-нибудь из музыкантов.

-- Когда вы только начинали свою работу, какая идея-лозунг вас подхлестывала: «Если не я, то никто», «Кому-то все-таки надо начать», «Я хочу, чтобы про N.R.M. была книжка, сколько можно словесной культовости!», или, может, что-то другое?
-- Была сверхидея стать членом Союза писателей! А еще была сверхидея заработать на книге денег на обеспеченную старость. А еще хотелось, чтобы на полке стояла книга с моим именем и фамилией. Еще, мне нравится давать интервью. Для достижения всех этих целей я цинично использовал N.R.M. и народную к ним любовь... А если сделать серьезное выражение лица, то скажу, что мне просто показалось интересным осуществить такой проект.

-- На ваш взгляд, какой период жизни МРОI или N.R.M. вы осветили не достаточно ярко? Вина в том ваша либо собеседника, давшего не всю информацию?
-- Наверное, про все можно было рассказать чуть ярче, полнее. За счет расширения круга рассказчиков. То есть, взять больше интервью не с самими музыкантами, а с теми, кто был рядом, с кем было совместное творчество, журналистами, которые писали о белорусском роке еще в советские времена... Все эти мысли пришли мне в голову уже тогда, когда книга была закончена, когда я сам прочитал ее полностью, а не по отдельным главам. Что еще раз доказывает -- мы все сильны задним умом. Автор -- не исключение.

-- Наиболее красочно в книге выписана тема алкоголя. Такие моменты в основном куда интереснее публике, потому как она не имела возможности узнать о них прежде, либо вообще стать их свидетелем. Глядя на героев произведения сегодня, можете ли вы сказать, что это было «молодо-зеленое» влечение, или все-таки «допинг» -- на самом деле крест рок-музыканта: «Алкоголизм -- не шутка. Прощай, Мишутка»?
-- «Энэрэмовцы» даже придумали альтернативное название для книги -- «Карацей, напіліся ўсе страшна». Сказали, потому что этой фразой можно заканчивать каждую главу. Это они, конечно, утрируют. Мы же всех их имеем счастье лицезреть живыми и здоровыми, несмотря на все алкогольные эксперименты, так что «…прощай Мишутка» здесь не подходит. В книге написано, что в молодости для многих музыкантов это было чем-то вроде жизненной философии -- этакое прожигание жизни. Но говорить о том, что это крест, я бы не стал. Вот Алезис, к примеру, главный «алкогольный» герой книги, но он уже лет, по-моему, семь или восемь вообще не пьет, причем без всяких кодирований. И на творчестве его это никак не отразилось -- как писал отличные тексты, так и пишет. Пит тоже здоровый образ жизни ведет -- как встречаемся, спаивает меня исключительно зеленым чаем. Так что если выстраивать образ рок-музыканта как какого-то бухальщика, то эти типы такой образ дискредитируют. Юрась и Лявон иногда предпринимают скромные попытки его поддержать, но брутальности в этом нет никакой.

-- После выхода книги было уже достаточно рецензий в различных печатных СМИ. А по вашему лично мнению, удалась ли работа? И таким ли вы видели конечный результат в самом начале пути?
-- В самом начале пути я вообще не представлял, каким может быть конечный результат. Но то, что в итоге получилось, мне понравилось. При всех недочетах, которые и в рецензиях отмечают, книгу читать легко, довольно интересно (я не думаю, что люди, которые в Интернете комментируют книгу, врут), так что я бы себе твердую четверочку поставил. Учитывая, что отличником я никогда не был, это для меня приемлемый результат.

-- Виктор, скажите честно, какие эмоции у вас вызовет следующее определение вас как человека: первый белорусский рок-биограф?
-- Я приму это как факт. А что еще делать? Тут ведь главное что -- опередить конкурентов. Вот Витаут Мартыненка составляет свою антологию альбомов белорусского рока. Издал бы он ее первым, он бы интервью давал, а не я.