Клубная Музыка

А В Ресторане… А В Ресторане… А Там Гитары, Но Не Цыгане

Музыка существует не только в концертных залах или клубах, в CD-плеерах или радиоприемниках. Она есть еще и в тех местах, куда люди приходят не на определенное имя, а просто отдохнуть, пропустить бокал-другой какого-нибудь напитка, заказать себе ужин… Попивши и поевши, нередко идут танцевать или же продолжают общаться. Да, я говорю сейчас про так называемую «фоновую» музыку. Но речь не о дисках, которые весь вечер методично меняет в проигрывателе какой-нибудь бармен. Я имею в виду «живую» музыку, издавна являющуюся неизменным атрибутом (если хотите, элементом интерьера) большинства баров, ресторанов и кафе. Не секрет, что многие музыканты в подобных местах проводят в среднем по два-три вечера в неделю. Одни опыта набираются, другие навыки оттачивают, зарабатывая «по пути» деньги (кстати, чаще всего жалкие и смешные, но все же). А для кого-то, может быть, последнее и является самоцелью (что абсолютно понятно и поддерживается мной полностью).

Замечу, что во всех этих… мгм… «кабаках» (грубо звучит, конечно, но ведь так оно, по большому счету, и есть) часто выступают отдельные музыканты и даже целые группы, имеющие уже имя и занимающие порой целую нишу (собственную!) на эстраде, в шоу-бизнесе или еще где-нибудь ТАМ. Если останавливаться именно на непопсовой музыке (а именно это я и хочу сделать), то скажу следующее: наиболее практикуемым сегодня является джазово- блюзовое направление. Наверное, потому, что по мозгам не бьет, а душе и уху приятно (а, может, еще и пищеварению способствует… хотя сей факт не доказан, посему на его достоверности настаивать не буду). Дальнейшие рассуждения предлагаю вести не «голо», а подкреплять словами лидеров трех совсем небезызвестных коллективов, имеющих не просто твердо устоявшуюся и СВОЮ аудиторию, а уже определенный статус. Это все говорилось об Аркадии Эскине и его трио, Игоре Ворошкевиче и группе КРАМА, Владимире Любинском и его команде BLUESTREET BAND.
Первый вопрос, который меня интересовал -- как много у нас клубов-ресторанов, практикующих по вечерам музыкальное сопровождение. Оказалось, достойных -- совсем «раз-два» (в прямом смысле). Сознательно опускаю «закрытые» заведения, куда позволено забредать только своим, а любому прохожему с улицы путь заказан без шансов. Подумали, почесали головы и вывели: Bronx и «Гудвин» (вот вам и «раз-два»). И лидирует тут все же последний. Bronx -- он как-то… поэлитарнее, что ли. А «Гудвин» более доступен по клубной «иерархии», да и музыканты, вроде, неплохо о нем отзываются. «Там сейчас молодой директор, -- говорит Аркадий Эскин. -- Он старается не просто выполнить требования музыкантов, а понять артистов. Тем более, в клубе стоит хорошая аппаратура. Там очень грамотно настраивают звук и свет. Поэтому выступать действительно в удовольствие». Что ж, верю (почти безропотно). Но все-таки наличие пускай хорошего, но почти единственного клуба не обнадеживает. Нет, существуют, конечно, какие-то бары и кафе, где есть теоретическая (иногда даже практическая) возможность «живого» выступления такой же «живой» команды. Но хотелось бы, чтоб место соответствовало уровню музыкального коллектива. С этим мы что-то прихрамываем. Вывод: люди боятся потерять уже насиженные места. Вот, например, Владимир Любинский, когда я поинтересовалась, где его по вечерам можно чаще всего услышать, ответил: «Не скажу. Чтобы не сглазить». (Суеверие, значит. Живем мы так. Ну да, пора не просто стучать -- лупить изо всех сил по деревяшке и плевать не только через левое плечо, а через правую пятку, засунутую за ухо. И все это до тех пор, пока не отвалится кулак и не будет постоянно сводить судорогой мышцы шеи и лица).

Работа в клубах-ресторанах часто является неплохим стартом (как было, например, с дуэтом ПИВО ВДВОЕМ). Некоторые, наоборот, подобным образом логически завершают свою карьеру. Есть еще и третья категория. Эти музыканты практикуют данный вид деятельности (одни -- на протяжении всего существования коллектива или единичной творческой личности, другие -- относительно недавно). Вот, например, Аркадий Эскин. Он ведь действительно начинал в ресторане в Харькове. Аркадию Борисовичу тогда тринадцать лет было. Сейчас этот человек имеет фактически пятидесятилетний музыкальный стаж (плюс-минус). А играть в такого рода местах он пытался по возможности постоянно. Вот уж у кого можно поспрошать, что творилось ТОГДА и как разительно оно отличается от того, что мы имеем сегодня. «Разгул в то время был куда больше, а теперь публика получила возможность выбирать. Тот же «Гудвин» часто анонсирует выступления. Следовательно, люди знают, на кого идут. А раньше просто захаживали отдохнуть… Музыканты тогда неплохие деньги зарабатывали. Основной доход -- заказы из зала. Нужно было хорошо знать музыкальную географию всего мира, просили-то сыграть не только отечественные вещи. Сегодня публика более рафинированная, у нее много информации. Любую песню любого исполнителя можно достать через Интернет. А раньше ведь хорошие пластинки продавались только из-под полы…», -- рассказывает Аркадий Борисович.

А группа КРАМА начинала «озвучивать» всякие корпоративные вечера (например, конкурс барменов «Текилла-бум») в середине 90-х. «Тогда выступали намного больше, чем теперь, -- справедливо замечает Игорь Ворошкевич. -- Плюс еще индивидуальные заказы: банкет какой-нибудь озвучить, на свадьбе поиграть… Но практиковали мы этот клубный бизнес в основном в Польше и России (в Москве в частности). Но сегодня и туда уже не ездим». Владимир Любинский же свой BLEUESTREET BAND что-то вообще из клубов «в люди» не выводит. Согласитесь, есть в этом некая уникальность и собственная политика. «Блюз -- не то направление, на котором можно делать деньги. Большинство групп выходят из положения, подыскивая спонсоров. Они могут заболтать человека, сесть ему на уши и убедить, что их музыка нужна. Я, наверное, тоже так сумел бы. Если бы пробовал. Но это дело молодое. Да и вообще, если говоришь человеку: «дай денег», -- надо хотя бы самому верить в то, что заработаешь больше, чем просишь», -- говорит Владимир. Да, кому-то сложно представить, как может существовать группа без записи альбомов и, пусть очень периодических, но концертов (в классическом понимании, с рекламой и билетами). Признаюсь, тоже была слегка озадачена. «Мы просто играем везде, где можно, откуда не погонят. В хорошее время (Новый год, рождественские праздники…) выступления бывают ежедневно, -- отвечает на мое недоумение Владимир. -- Человек, который хоть как-то умеет играть, всегда ищет пути заработать, именно играя и донося это хоть до каких-нибудь слушателей. Мне же есть, куда бежать и что делать».

Одна из особенностей музыкального сопровождения в том, что оно НА САМОМ ДЕЛЕ фоновое. Я попыталась себе представить, что порой ощущают люди, стоящие на сцене, наблюдая за пережевывающими пищу челюстями и слушая царапанье вилок по тарелкам и звон «налитой» посуды. Наверное, не очень приятно. Вроде, ты и есть со своей музыкой, а вроде, тебя и нет. Игорь Ворошкевич меня успокоил, за что ему спасибо: «Естественно, первое время это раздражало. Но ко всему привыкаешь и просто перестаешь замечать. Не будешь ведь людям запрещать есть. К тому же, в основном в подобных клубах-ресторанах исполняются каверы. Поэтому тут и речи не может быть о творчестве. Это просто работа. Ну, представьте себе, что некоторое время надо постоять за станком, хотя никакой духовной тяги ты к нему не испытываешь. Тем более, иногда мы выходим в обойме с другими командами (в частности, в клубе Bronx) и как КРАМА не фигурируем. Просто музыкальный коллектив... Для того, чтобы проще было найти контакт с аудиторией в России и Польше, мы сделали программу каверов (играли напополам: свои вариации зарубежных хитов вперемешку с «крамовскими» песнями)... Не так давно в “Гудвине” мы работали под своей “шыльдай” КРАМА. Тогда сделали два отделения. Первое -- непосредственно песни КРАМЫ, а второе -- каверы. Но в этот раз группа изначально значилась как КРАМА, и люди пришли именно на нас».

Тут правомерен будет вопрос, насколько сильно страдают личные амбиции, когда надо выходить на публику не со своими произведениями (я прошу не касаться сейчас различных трибьютов). «Конечно, нет того чувства полноценности, -- говорит Владимир Любинский. -- Я думаю, все переживают что-то похожее». Оказывается, не все. Аркадий Эскин, например, считает, что это никак не сказывается на самовыражении: «Я играю музыку постоянно -- свой традиционный джаз… джазовые пьесы от истоков до современности. Главное, помнить, что нельзя слишком загромождать людские головы сложными гармониями. На концертах можно играть более навороченные произведения, когда люди покупают билеты и потенциально готовы к тому, что услышат. Поэтому для клубов мы делаем легкий и смешанный репертуар (обрабатываем песни и белорусские, и русские… и классику, и популярные мелодии). У меня всегда получается, что я играю, вроде бы, в свое удовольствие, но для публики… И в любом случае -- джаз. Я не теряю свое направление». А как быть, если людям не совсем нравится то, что звучит в момент трапезы? Или же их настроение возьми и поменяйся (да еще неоднократно -- вечер- то длинный)? В этом, по-моему, кроется значительный минус того, что публика идет просто поразвлекаться, а не послушать конкретную группу. Бывает же так: неожиданная музыка так же неожиданно не покатила. Что делать тогда? «Специфика заведения, конечно же, учитывается, -- комментирует созданную моим воображением ситуацию Владимир Любинский, -- но только на элементарном уровне. Ну не станет никто в подобном месте играть хардкор или еще какую тяжелую музыку. Но в то же время никто особенно не ставит рамки. Просто ты сам должен чувствовать настроение аудитории. Это нетрудно. Особенно когда играют несколько команд. Главное -- правильно определить их очередность. Сложнее, если одному коллективу приходится держать сцену весь вечер». Да, порядок выступления групп в «местах общепита» действительно имеет значение. От чего отталкиваются те, кто его составляют? Похоже, от своего рода цикличности. Смотрите: люди приходят, кушают и общаются, запивая это теми или иными напитками. Тут важно, чтобы музыка не мешала, не обращала на себя внимание. По прошествии минут сорока процентов семьдесят уже доходят до состояния «самі ногі танцуюць». Остальным тридцати просто надоедает сидеть на месте. Тогда-то и начинает уже хотеться косточки поразмять, ножками потопать, ручками похлопать, песенки поорать… И нужно дать возможность. Иначе ж буянить начнут. В этот момент необходимо пустить что-нибудь более драйвовое по настроению… Мою теорию подтвердил своими словами и Игорь Ворошкевич: «Грамотно подобранная программа очень много значит. Если тебя поставили в то время, в которое нужно -- это уже почти половина дела. Но часто случается, что программа скомпонована бездарно. Играешь веселую песню, а люди сидят, чавкают… Грустно, конечно. Но куда денешься от издержек производства?»
За ресторанные концерты, как и за любые другие, платят. Мало. Ничтожно мало дают (это касается «традиционных» вечеров в «Гудвине», Bronx... а за корпоративные мероприятия, банкеты, празднества, куда приглашают ИМЕННО ЭТУ группу, можно получить неплохой куш). Удивляет еще тот факт, что такса везде и для всех примерно одинаковая. Будь то группа, появившаяся год назад, или коллектив, история которого насчитывает лет двадцать (иногда и поболе). Но заработать все равно дают. «Вот ребята так месяцев шесть поиграют и поднакопят денюжки все вместе -- купят инструмент. Потом смотришь, а это БИ-2», -- доводит до меня музыкальную правду Аркадий Эскин. Что ж, тоже верно.
О «кабацко-ресторанной» (ну хорошо, клубной) музыке можно говорить как об одной из частей музыкальной индустрии в целом. Интересно, что даже те группы, которые еще не успели засветиться на большой сцене, уже имеют своих поклонников. Откуда взяли? Да все оттуда же -- по большому счету, «кабацкие» они, эти почитатели творчества (то бишь именно там и нашлись). Еще такой момент: почему бы не считать сие выступления открытыми репетициями (заметьте, с энной суммой не вам расставаться придется). Ну, малина ведь! Молодежь, давайте, подтягивайтесь!
Кто-нибудь желает высказаться против???