Кубышкин, Владимир «Продюсер — это режиссер»
— Кто такой продюсер?
— Давайте я расскажу, чем занимаюсь конкретно я. Я — режиссер, я так думаю. Можно спродюсировать одну песню, можно целый проект. В зависимости от этого и ставятся определенные цели. Например, мы продюсируем одну песню, т.е. под конкретного исполнителя с его сформированным имиджем. Например, для Солодухи. Кстати, я его очень уважаю и всегда защищаю от нападок «продвинутых» ценителей музыки. Саша занимает свою нишу и занимает ее один на протяжении последних 10-15 лет. Это очень тяжело быть авторитетом в каком бы то ни было жанре. И он делает это очень умело. Соответственно, когда мы начали писать для Саши, мы отталкивались от его образа, возможностей, от его репертуара и т.д. И в мою обязанность как продюсера входило написание для него не просто хорошей песни (никому не нужны просто хорошие песни), а ЕГО песни, которая органично бы вписалась в его программу. Глупо было бы написать ему сейчас песню в стиле «кислотного диско».
— Вы сказали, что ваша обязанность как продюсера — написать песню... Это и есть основная ваша основная работа?!..
— Я с удовольствием бы искал песни. К сожалению, бюджеты не позволяют. Если бы я работал с папой Алсу, я бы их сам не писал. Я бы реализовал в Беларуси бюджет, который какой-нибудь богатый человек предоставил для своей дочки, жены или девушки в мое распоряжение, и сделал бы это лучше, чем кто-либо в этой стране.
Но одно дело, бюджетные проекты, а другое дело — артист. Я не могу себе позволить заказывать у кого-то текст, т.к. я ничего тогда не заработаю. И, кроме того, я пишу песни, потому что их почти никто не умеет писать (кроме Егора Хрусталева, Лени Войтовича…). Точнее, умеют, конечно, но… Но если я пишу песню, то планирую какую-то конечную цель, какой-то образ в соответствии музыке, тексту, исполнительской манере. Текст должен быть таким, каким он должен быть. Это не набор рифмованных строк и не стихи. И из-за того, что мало людей это понимают, приходится делать самому.
— Для кого вы писали песни?
— Для группы ЛЕТО, для Ани Богдановой, Солодухи, Саши Немо, Грибалевой, Черники… В Москве для многих девочек писал — для Саши Project, Ренаты... На мои песни в России клипы снимали. И я был горд. Я до сих пор горд.
— Так я правильно понимаю: продюсер — это человек, который снабжает артиста песнями?!..
— Нет, снабжает артиста песнями песенный снабженец. А тут нужен человек, который будет брать на себя риски принятия решений, какую конкретно песню надо написать или купить, подобрать для этого артиста. А еще эту песню надо правильно «решить». Я говорю: «Это надо сделать так-то». Иногда я говорю — почему, а иногда я просто этого не знаю. Да просто потому, что я так сказал. Просто поверьте мне. Я знаю, что это надо сделать так, что гитару сюда надо, а сюда нет, и что для него больше подойдет, если мы сделаем так и так. Потому что мне так кажется, потому что я считаю себя объективным. К каждому человеку нужен абсолютно четкий отдельный подход, иначе песня не «срастется». Вот поэтому все вокруг и портят хорошие песни. Во многих мелочах иногда хочется услышать чье-то объективное мнение. И я рад, что иногда его спрашивают у меня.
— Вы, как продюсер, выражаете его по поводу стиля одежды, манеры исполнения артиста и других подобных «мелочей»?
— Нет, я не лезу в имидж состоявшихся артистов. Я иногда могу в частной беседе сказать, что я, мол, с тобой не согласен. Но это только когда мы нашу, отдельно взятую песню встраиваем в уже сложившийся имидж артиста. Но если мы занимаемся продюсированием проекта, тогда в мои обязанности уже входит контроль соответствия всего. Имидж должен быть основан и на возможностях артиста, и на какой-то сформированной конъюнктуре. Может быть, такой артист вообще не нужен сейчас. Вот есть, например, харизматичная девочка, просто находка, которую и саму прет что-то делать. А под нее нет ниши, нет целевой аудитории. И делать из нее куклу Барби, ломать человека — зачем? Надо, чтобы имидж соответствовал человеку, его системе ценностей, и чтобы все было для него легко и естественно. Все должно друг друга подталкивать.
— С чего все началось? Как вы вообще поймали эту «продюсерскую» волну?
— Не знаю, я закончил медицинский институт…
— О, это очень в помощь! (смеюсь. — От авт.)
— Это очень в помощь, конечно. В то время, когда мои сверстники пили водку, я учился в очень серьезном институте и не мог себе позволить тратить жизнь попусту.
— Что желательно окончить продюсеру?
— Никаких специальных университетов. Надо просто хотеть, иметь хорошие отношения с людьми, которые будут помогать вам. Кстати, сейчас вольных продюсеров как таковых и нет. Сейчас вся фишка в команде. То есть я, как продюсер, не просто рождаю креатив — я могу завершить придуманное, довести его до конца. Пользуясь какими-то технологиями, которыми я владею, я могу довести идеи до получения конечного результата. Я умею это делать. Другое дело, что нужны деньги, средства. Но если я встречу какой-то алмаз неграненый, я смогу и средства под него найти. Оптимальный вариант, конечно, встретить вот такого Серегу готового, которого не надо ломать, а только пыль с него стирать. Я уважаю Серегу. Потому что это круто, это по-настоящему круто. Ему не нужен продюсер: он сам продюсер. Ему нужны администраторы, менеджеры, кто угодно. Такие звезды рождаются раз в 10 лет. Я имею в виду проекты, а не самого Серегу. Это пример, скажем, мегаорганичности всего. Мы пытаемся это искусственно создавать за неимением таких природных феноменов. Ну нету их! Говорят: «Посмотри, он, она… пишет песни!» И че? Десять тысяч человек вокруг пишут песни, а написать то, от чего будет переть миллионы, такого специально не напишешь… Был МУМИЙ ТРОЛЛЬ, потом появилась Земфира, потом ЗВЕРИ, которые сейчас колбасят стадионы, там люди вообще с ума сходят, зомбируются. Теперь Серега. Это круто.
— Расскажите о вашем первом проекте.
— Группа ЛЕТО. Это мы очень давно, году в 1997-м, с Кириллом Слукой придумали. Я случайно, хоть и хотел всю жизнь, оказался в этой музыкальной среде. Мы с Кириллом встретились на банальном, чьем-то чужом дне рождения. И тогда мы очень долго и весело искали девочек, а потом я понял, что мне это нравится, и решил этим заняться серьезно.
— И как раз все получилось, верно?
— Да, мы тогда сделали программу и ездили в Германию, в Украину, работали 3 года в Москве. Все было классно. И свое существование группа закончила очень хорошо. Девочки выросли. У Ани Богдановой, на которой все держалось, появились новые цели, новые приоритеты. А три года для такой группы — отличный срок жизни.
— Кстати, вы сами упомянули, что работали в Москве. В качестве продюсера?
— Нет, там я просто писал песни для некоторых московских проектов. Там продюсер — это важный человек, который сидит в студии. Имеет какое-то портфолио, которое сразу впечатляет (например, хиты Пугачевой). К нему приходят и просто спрашивают, сколько будет стоить написать такой же хит. Часто к таким людям приходят уже с песнями: «Вот у нас есть хорошая песня. А не могли бы вы сейчас аранжировкой, саундом сделать ее хитом?» Продюсер предлагает условия, свой пакет услуг, может пролоббировать ее присутствие на радио и т.д. В Москве совсем другой подход и к деньгам, и к музыке. Все очень цинично, но продуктивно!
— А здесь?
— Нет, тут пока все за идею воюют. Мне это нравится. И я очень искренне работаю.
— Что для вас продюсерство?
— Это самореализация. Я пишу почти все бесплатно. Но только для тех, для кого хочу. Но в таком случае я не беру на себя обязательств. Вот, например, в случае с Черникой я получаю деньги, но там мы с Максом продюсируем проект. Это очень большая работа, в том числе и организационная, а значит, — другой случай.
— С кем вы работаете сейчас?
— Работаю с Максом Алейниковым в паре. Такой творческий тандем. Мы сейчас начали делать проект под условным названием «Топ-модели». В агентстве «Тамара» выбрали девочек. Это все будет очень красиво, с уклоном на то, что «вот вам — ноги от ушей, а они еще и поют». Это будет дорого и для богатых. Такого тут еще не было.
— А кто из исполнителей сейчас пользуется вашими услугами?
— Саша Немо, Черника, Солодуха… Продолжаем писать в Москву. А еще я продюсирую всякие небюджетные проекты, например, миксы ди-джеев, начиная от молодых (Топ, Гриззли, Бергамо…) и заканчивая более старшими (Ярик, Юма…), сборники рэпа и альтернативного рока, группы КУКЛЫ, THE UNB…. Все на лейбле Aist Music.
Классический продюсерский проект у нас с Максом Алейниковым был перед 9 мая. Мы выпустили диск «Белорусский вокзал», на котором записали с лучшими белорусскими артистами (Инна Афанасьева, Алеся, Лариса Грибалева, Яна, группы НЕО, J_МОРС) 12 песен о войне. Что-то получилось, что-то нет, но мы сделали просто очень красивый продукт. Мы нашли средства, все сами сделали и получили конечный результат — диск. Мы думали, какая песня для кого, спорили над аранжировками… Продюсер — это тот человек, который придумывает как и доводит все это до конца. Все эти заморочки — например, деньги найти — не главное. Мы творчеством занимаемся, а не деньги зарабатываем. Я так думаю.
— Пардон, а вы действительно считаете все это творчеством?
— Конечно. Другое дело, нужно кому-то ваше или мое творчество или нет.
— …Поп-музыка всегда считалась музыкой не слишком качественной…
— Это глупо. Просто глупо. Послушайте то, что делают в последнее время Мадонна или Бритни Спирз. Я просто на колени становлюсь перед ними. Это — поп-музыка. Группа АРИЯ, кстати, — это тоже поп-музыка, просто слабанная на гитарах… А у нас поп-музыка пока в состоянии какого-то колхоз-хауса. Ну и что? Дело в том, что каждая музыка соответствует менталитету граждан. Надо делать продукт конъюнктурный. А все композиторы хотят писать сложняк замороченный. То, от чего их самих прет. Но это только попытки оправдать свою непрофессиональность. Надо работать, делать то, что надо людям, музыку, которая востребована сегодня, а не пытаться продавить какие-то несуществующие ниши. По крайней мере, я не могу себе этого позволить. Я, кстати, пишу еще то, что мне нравится, но этого никто никогда не услышит. Может быть, я как-нибудь позволю себе взять гитару и спеть это где-нибудь на кухне.
— Следовательно, работать в поп-музыке вам все-таки не слишком нравится?
— Нет-нет, я очень искренне к этому подхожу. Я просто не могу себе позволить мерить музыку субъективными критериями «нравится — не нравится». Это нечестно, это эгоизм. Я делаю то, что мне надо делать, а не то, что мне нравится. Но мне это нравится, потому что это делаю я. Просто слушаю я совершенно другую музыку.
— В Беларуси есть еще продюсеры, по вашему мнению?
— Конечно. Просто не у всех получается… Но лучший — это Женя Колмыков.
— Кто из белорусских артистов, по вашему мнению, может «выстрелить»?
— Здесь вообще кому-то «выстрелить» невозможно. Что такое «выстрелить» вообще? Кто? Мы живем в Минске. Вот какой музыкальный журналист последний раз выезжал в район и оценивал менталитет и потребности людей там? Вы постоянно пытаетесь подгрести все под какую-то эстетскую молодежь, которой, на самом деле, 0.5% всех остальных людей. Все остальные люди гораздо проще. На КРАМБАМБУЛЕ в провинции — пустые залы. Это — показатель. Пусть и не очень веселый. Ну так что, давайте им туда насильно джаз возить? Людям надо то, что им надо. В любой стране может «выстрелить» только маргинальное направление. Это или СЕКТОР ГАЗА с одной стороны, или группа КРАСКИ, с другой. Все остальное не может «выстрелить» по определению. «Выстреливают» только какие-то сверхпороговые раздражители. Ну так что, давайте все будем играть блевотину типа КОРОЛЯ И ШУТА?. Это ж цинизм! Но это круто. Потому что они собирают стадионы. Но они сами прекрасно понимают, что это цинизм. И группа КРАСКИ понимает, что это цинизм, но они это делают и делают, не стесняясь, и это у них получается. Я вообще снимаю шляпу перед Лешей Вороновым — я так не умею, честно. Они нашли свою формулу.
Ну а вообще, если говорить о шоу-бизнесе, надо соблюдать все-таки понятие рентабельности. Давайте сделаем тут ВИА ГРУ или Бритни Спирз. Да не сделаем, потому что бюджет одной песни Бритни может быть полмиллиона долларов. Но если все же в какого-нибудь белорусского артиста и вложить хотя бы 50 тысяч (у ВИА ГРЫ концертные костюмы дороже стоят), то их тут вернуть будет все равно невозможно. Никогда и ни при каких обстоятельствах.
Но мне очень нравится белорусская эстрада. Нравится, что у нас, вопреки или благодаря, рождаются Сереги и «ляписы». Мне нравятся люди, с которыми я работаю. Мне нравится, что здесь есть энтузиасты, которые еще пытаются делать красивую музыку не только ради денег. А какие у нас девушки!..
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 08 за 2005 год в рубрике музыкальная газета
