Лангольеры свежая волна
— Расскажите, когда появилась идея создания группы?
Маша (М.): Это была мечта детства. С пятого класса, с начала моей сознательной жизни, я склонилась к тому, что мне очень хочется заниматься музыкой. Я училась играть на всем, что попадалось под руку: на пианино, на губной гармошке, на гитаре, пела постоянно... А потом...
Леша (Л.): …Появился я...
М: Да, в десятом классе — это был первый шаг.
Л: Мы начали задумываться о том, что можно было бы что-то сделать вместе.
М: Причем начало было в школе, мы собрали каких-то "левых" совершенно людей — никто не умел играть, но зато мы нашли басиста мифического, клавишника.
Л: Из того состава сохранились только мы вдвоем. Тот период показал, что мы действительно чего-то можем, хотим.
М: Хотим делать вместе и совпадаем именно по настрою, по желанию конкретно какого-то стиля. А потом пришли в универ, и тогда уже стали более серьезно заниматься. Нашли людей.
Л: Определились с музыкантами, определились с целями.
— ЛАНГОЛЬЕРЫ... Вам нравится творчество Кинга?
Л: Нет, название появилось случайно. Перед первым концертом у нас не было названия.
М: Мы при этом так спорили, что..
Л: Вариантов была уйма, и вот просто совершенно случайно за день до концерта нам пришлось выбирать.
— Кто сегодня играет в группе?
М: Барабанщик — Юра Дубровский, соло-гитарист — Леша Димичик, басист — Паша Ромашкин. Ну и мы...
— Каковы основные темы ваших песен?
М: Тексты пишу я. Темы у меня...
Л: …Жизненные, какое настроение — такие и тексты. С парнем начала встречаться — у нее такие и тексты, она с ним рассталась...
М: …Все, у меня горе. Иногда там такие вещи в текстах, что их не понимаю первое время даже сама я. А потом через месяц или два — ага, так — здесь я хотела сказать вот это.
Л: Или через год наш ударник говорит — о, так я понял, какие там слова в припеве.
М: Был случай, когда гитарист услышал совершенно не тот текст, причем смысл его был не пошлым, но совсем отличным от того возвышенно-лирического, что был в оригинале у меня. Он однажды и спросил: "Маша, а почему ты поешь такие пошлости?" — "Какие пошлости?" — "Ну, вот бла-бла-бла" А я все время пела нечто другое...
— У вас четко прослеживается влияние британского альтернативного рока 90-х. Кто повлиял на вас?
М: Начинали мы с более тяжелой музыки. А с возрастом пришли к тому, что MUSE нравится — и подсознательно оттуда фишки снимаешь, если нравится RADIOHEAD — оттуда что-то берешь. Потом DEFTONES.
Л: У нас в группе вкусы совпадают у меня и у Маши, все остальные — на своей волне. Стиль исходит от Маши и от меня.
М: Каждый что-то приносит свое, это дает колорит.
— Вы согласны, что в сегодняшней музыке господствует упадок?
М: Да. Ну, это опять же, вопрос денег.
Л: Идей навалом, воплотить их в жизнь невозможно. Нет материальной поддержки и заинтересованности в этом.
М: Негде выступить.
— Согласны ли вы, что мультикультуральность — это единственный способ создания нового?
Л: Мы сейчас пытаемся найти новую нишу, опереться не на существующие стили, а на что-то свое, свое новое, учитывая другие стили. Но чтобы отправной точкой было то, что мы сами придумали.
М: Пытаемся сделать аранжировки своих тем в электронном варианте.
Л: Грубо говоря — электронное, смешанное с "живым". Но чтобы была фишка, чтобы отличалось звучание.
М: С другой стороны, для чего-то кардинально нового нужен талантище, как у Bjork.
Л: Для этого надо делать, заявлять, смотреть на реакцию. Надо что-то делать, а не зацикливаться на старом.
М: В любом случае то, что ты слушаешь в плеере — оно будет влиять.
— Ощущаете ли вы противостояние между современной рок-музыкой и электроникой?
Л: Противостояния нет. В один момент рок-группы замечают: "Черт, как здорово, что эти электронные фишки есть!" Электронные тоже что-то перенимают. Они пересекаются где-то, противостояния нет.
— Как окружающая обстановка влияет на вас?
Л: Серость, сухость? Не влияет, я живу сам по себе.
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 02 за 2005 год в рубрике музыкальная газета
