P.L.A.N.
Музыкальная кухня Андрея Плесанова

Это нужно знать: уж если ты договорился о встрече на дому Андрея Плесанова, улизнуть быстро не получится. Следует быть готовым услышать и усвоить массу информации. Равно как звуковой, так и вполне материально-осязаемой...
— Андрей! Первый альбом группы P.L.A.N. мне во многом показался сделанным наспех. Было такое впечатление, что у тебя накипело, и захотелось высказаться как можно быстрее. А мог бы ты сейчас указать на какие-то принципиальные различия между первым и третьим альбомами?
— Первый альбом был сделан не наспех, а очень наспех. Представь только, что восемь песен для него я написал за четыре дня. Такого со мной никогда не случалось. Музыканты приходили записывать имеющийся материал, а я им напевал уже новый. В такой вот атмосфере альбом этот и родился. И в смысле качества записи он был, конечно, менее профессиональным. Мне же перед этим Геннадий Сырокваш только показал, где и когда какие кнопки нажимать. Но опыта никакого не было! Тогда звукозапись была для меня чем-то вроде средства самовыражения. Мне тогда было уже 54 года, из них почти 40 лет я был практически в музыке. Но на самом деле, по большому счету, я был никем, абсолютно не известным на сегодняшнем музыкальном рынке, а потому — молодым музыкантом. Вот и хотелось, что очень легко понять, поскорее показать все, что есть.

— Да, но подход к третьему альбому был, я чувствую, уже принципиально иным…
— В нем — самый разный материал: и песни, которые были написаны еще в конце 60-х, и совершенно новые. Всего же записано более 40 песен, и поэтому я мог выбирать то, что отвечает придуманной мною концепции альбома. А концепция его выражена даже в названии: "Вялікае калі ласка". В белорусском языке нет такого выражения. Вот у поляков есть "dziekuje bardzo", "proszе bardzo", а у нас — нет. Затем — текстовая часть, чем занималась моя дочь Аня. Она определяла очередность песен в альбоме. Кроме того, я учитывал и ритмический момент. Конечно, кому-то может показаться, что я не так что-то продумал, но, по крайней мере, мне этот альбом увиделся именно таким.

— А как в целом работалось? Я практически уверен, что на этот альбом ты потратил куда больше времени, чем на первый.
— Работа над первым заняла в целом четыре месяца. Над вторым работал полгода. Работа над этим пошла в начале лета, а закончилась буквально несколько недель назад, когда ко мне заглянула Ольга Алипова. Отслушала материал и сказала: что-то, мол, в "Самотным блюзе" мне не нравится, как поют твои девчонки. Я и предложил ей сделать лучше. Она взяла текст, что-то там помурлыкала в уголочке, минут двадцать, и спела. Мне лишь в одном месте не понравилось, а так — превосходно! И вот сегодня горжусь тем, что величайшая рок-певица Беларуси приняла участие в записи этого альбома. Я приложу все силы, чтобы и в дальнейшем привлекать ее к записям и концертным выступлениям.

— Пример с Алиповой показателен в том смысле, что для записи третьего альбома ты пригласил многих исполнителей "со стороны". Опять же в отличие от первого альбома и согласно всемирной блюзовой традиции. Это как, случайно произошло или же согласно все той же твоей концепции?
— Объясню. Почему я пригласил Юру Михайлова, лидера группы МАДЕРА ХАРД БЛЮЗ? Да потому, что те, кто работает в этом коллективе, мадеру любят. И я люблю — и мадеру, и хард, и блюз, и водку, и коньяк…

— Кстати, о коньяке. Помнится… (Здесь в интервью возникла некоторая пауза, вызванная приглашением со стороны Андрея Плесанова проследовать на кухню. Вернулись минут через 15 и продолжили беседу в приподнятом настроении. — Прим. авт.)
— Так вот… Как-то мы с Юрой сидели за чашечкой… водки, и я под гитарку показывал ему новые песни. Он ухватился за одну из них и сказал: а давай я завтра приду и сыграю. Он не только записал за четыре часа всю гитарную партию, но и бэк-вокал. При этом Михайлов впервые пел на белорусском языке. Здесь же представлен совместный проект с группой ПАН ЖЫЖМА. В этой песне мы объединили современную рэповую традицию и народную песню "Купалінка", и это произведение имело успех у слушателей. С Алексеем Шталенковым, бывшим гитаристом группы DEADMARSH, также закрутили совместный проект на рэповой основе. Песня стала заглавной в сборнике белорусского рэпа и по итогам года попала в число лучшей дюжины песен "Тузіна гітоў". Владимир Берберов из групы ЛІЦЬВІНЫ записался с дудой для "Шынкарачкі". Он вообще нам очень много помогает в самых разных делах. Много было приглашенных из числа студентов Академии музыки, с которыми я буду записываться и в дальнейшем для альбома "Піосэнкі самотнэго ліцьвіна". К великому сожалению, не вошли в альбом гитарные партии Георгия Станкевича, поскольку он оказался очень занят другими делами. Так что почти все записал Андрей Дементьев. И еще вернулся к нам басист Игорь Голицын, который последнее время жил в Питере, играл там в разных коллективах. А Анатолий Стеценко, который до этого играл на басу, не ушел, просто начал активно играть на баяне и других инструментах.

— Ты упомянул две рэповые композиции, помещенные в альбом в качестве бонуса. А в целом продолжаешь оставаться на блюзовой традиции?
— Да. Но рэп я не писал никогда. И так получилось, что первая же написанная песня была замечена. С ПАНАМ ЖЫЖМОЙ, кстати, делаем очередной рэп, на основе очень красивой белорусской народной песни.

— Андрей! А ты вот сам можешь объяснить, отчего это вдруг из тебя так "поперло"? Это на шестом-то десятке лет!..
— Да не после пятидесяти! Перло все время! В 1980 году я закончил театральный институт и как один из лучших выпускников был принят на работу на "Беларусьфильм". Я был уверен, что стану белорусским Феллини, и у меня это бы получилось. Это если бы мы жили в другой стране и в другое время. А так… Были связаны руки, разве что рот не могли заткнуть. И в результате десять лет прошло в киностудии практически без следа. Нет, чего-то, конечно, добился, но при этом понял, что если останусь, то просто погибну как творец, как личность. И занялся живописью, где самореализоваться было уже легче. Десять лет отдал живописи, и когда увидел, что могу на этом зарабатывать, что мои картины покупаются, что мое имя и работа попали в изданный в Голландии каталог тысячи лучших художников мира конца ХХ века, понял: эти годы зря не прошли. Но стало неинтересно. Каждая картина отнимала очень много времени, аудитория была не слишком широкой. Хотелось проявить себя как творческая личность в какой-то иной области. И я вернулся в итоге к музыке, к тому, чем занимался еще в конце 60-х, но только на иной основе, с другой почвой под ногами.

— То есть музыка стала для тебя новым способом спустить творческий пар…
— Ты, кстати, единственный и один из лучших наших музыкальных журналистов… (Моя растерянность от подобного, высказанного прямо в лоб комплимента была сразу же замечена, после чего вновь последовало приглашение пройти на кухню с вещами. Интервью возобновилось практически на том же месте. — Прим. авт.). …кто следил за тем, что я делаю, на протяжении многих лет.

— Да, и таким местом был для тебя "Стар-клуб", где ты поначалу выходил на сцену с губной гармошкой, потом стал приносить гитару, потом составлять какие-то разовые проекты, пока однажды не возникла тогда еще русскоязычная группа ПРОЩАЙ, МОЛОДОСТЬ…
— Самое интересное, что на губную гармошку я обратил внимание только тогда, когда впервые услышал группу SPOONFULL. Тут же пошел и купил, и желание научиться играть было таким, что буквально через месяц я уже вполне сносно ею овладел. Сначала подыгрывал, сидя за столиком, потом стал выходить к микрофону. На гитаре несколько раз удалось сыграть в дуэте с Аркадием Юшиным, прежде чем он уехал в Америку. Потом с Питом Павловым. Пит, спасибо ему, сильно меня тащил за собой. Потом и пришла ПРОЩАЙ, МОЛОДОСТЬ. А в конце 2001 года возникла группа P.L.A.N. Все это — прогресс моего самовыражения. И если у человека есть какой-то творческий потенциал и он хочет его выразить, то остановить такого человека очень сложно. Ты ведь пробовал мой коньяк. Это ведь тоже произведение искусства, выражение моего творчества, только вот в этой области… (После слова "коньяк" в комнате опять повисла пауза. И мы уже молча, без команды пошли на кухню. — Прим. авт.) Но музыка сегодня для меня важнее всего.

— Давай попробуем сравнить твои годы в ПИНГВИНАХ конца 60-х и сегодняшнее время. Тогда ведь также шел процесс самореализации. А вот разница в чем, когда легче работалось (без учета энергии молодости)?
— Непросто ответить. Сегодня нет проблем с инструментами. Были бы деньги! Усилитель такой, которым пользовался Джими Хендрикс, — пожалуйста! А когда мы начинали в ПИНГВИНАХ, то наведывались в столярный цех Академии наук, где за бутылку водки покупали классное дерево — буг, граб, ясень — и сами выпиливали корпуса для гитар. Я научился делать гитары. Усилителей не было. Мы покупали наборы ламповых усилителей для телевизоров мощностью 6 Ватт, собирали их в десяток, и таким образом получали усилитель в 60 Ватт. Динамики, опять же за водку, доставали в кинотеатрах. Да, были молоды, энергии — через края. Поэтому то время для меня навсегда останется тем.

— Постой, я — про творчество!
— А творчество тогда было совершенно иным. Играли мы в основном инструментальную музыку. Пели немного: "Pretty Woman" там, белорусские народные песни. Самовыражение было, но совершенно иного плана. Сегодня я в плане творчества на порядок активнее, чем тогда. Может быть, за счет опыта. А скорее всего, по той причине, что просто накопилось много того, что просится быть воплощенным. Такое впечатление, что я каждый день таскал это все за спиной и не знал, куда положить. С первым альбомом часть багажа сбросил, затем еще часть — со вторым. И сейчас открою тебе страшную тайну: в апреле следующего года выйдет уже четвертый альбом, не "Піосэнкі", потому что половина песен для него уже записана. Поэтому развитие будет, и учитывая мой возраст, возраст моих музыкантов, мы не имеем права добиваться популярности в течение десяти лет. Мы должны достигнуть популярности за два-три года!

— То есть план такой: пятилетку — в четыре года! Выполним и перевыполним P.L.A.N.!
— Иначе нельзя: больше времени нет. У нас ведь как получается: представляя первый альбом, мы исполняли уже произведения из второго, и так постоянно. В сентябре-октябре дали четыре концерта, во время которых представляли материал и третьего, и четвертого альбомов. И это было очень важно, потому что по реакции публики на ту или иную песню мы и формировали репертуар этих альбомов.

— А ты, собственно, доволен качеством записи? Ведь на наших FM-станциях, например, очень скептически относятся к записям, сделанным в домашних условиях да на компьютере…
— Дело здесь вот в чем: когда нет денег, многое приходится делать самому. Я прекрасно помню этот день, 5 июня 2002 года. Именно тогда ко мне в качестве саунд-продюсера пришел Геннадий Сырокваш отобрать песни на наш дебютный русскоязычный альбом, который он и должен был записывать.Так получилось, что спонсоры мне отказали, а я слово привык держать. И если уж не смогу оплатить его работу, то почему бы его просто не угостить своим напитком? (При слове "напиток" сама собой зависла пауза, после чего мы опять повторили уже хоженый маршрут на кухню и назад. — Прим. авт.) Так вот... Мы посидели с Геннадием, выпили, я взял гитару, начал напевать самые разные песни, и Геннадий тогда впервые услышал от меня песни на белорусском языке. Поинтересовался: а еще есть? Я показал, но на альбом их не набиралось. И он попросил меня написать еще, объясняя, что русский язык — это сегодня уже все-таки язык другой страны, но когда-то в Беларуси все все равно будут говорить и петь по-белорусски. А тем более важно сделать выбор таким, по существу, начинающим музыкантам, как P.L.A.N. Вот почему я чрезвычайно благодарен Геннадию не только за то, что он меня учит записи и мастерингу, но и за то, что направил наше творчество. Что касается качества записи, то недавно Пит Павлов, прослушав материал, сказал, что больше ничего уже сделать нельзя, все! Сейчас можно лишь добиться повышения качества за счет техники: более дорогих микрофонов, усилителей.
Что касается языка... Мы с тобой родились в большой стране, в которой главным языком был русский. Но сегодня живем в небольшом независимом государстве, имя которому — Беларусь. Это наша родина, и белорусский язык здесь должен главенствовать. В том числе и в рок-музыке.

Таким вот получился разговор. Уже позже, после внимательного прослушивания альбома, я пришел к выводу, что в нем есть с пяток вполне достойных самого пристального внимания номеров, хотя кое-где вокальные интонации Андрея могли быть и поточнее. А вот то, что рэповые номера выпадают из общей блюзовой концепции альбома, — несомненно. Это, как говориться, вполне может иметь место, но — в иной опере.
Точно так же, как и неоднократно упомянутый коньяк. Пили-то мы все-таки собственного приготовления виски. Что, впрочем, общего впечатления не испортило никак.


Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 23 за 2004 год в рубрике музыкальная газета

©1996-2024 Музыкальная газета