Ивашин, Макс

и его «Музыкальный учебник»

Есть люди, которых кто-то и когда-то решил назвать гениями.
Их и сегодня таковыми считают. Бывают личности, глубину мировоззрения которых дано понять не каждому. "Не от мира сего", — так о них говорят. Встречаются порой те, кто способен дать больше, чем взять. Или вообще не брать ничего. А сразу же отправиться восвояси. Чтобы остаться в одиночестве. А потом пойти к другим. Чтобы снова дать… Есть неисправимые оптимисты, умудряющиеся придумать, а затем и отыскать свою сказку. Если хочешь, они и тебе помогут. Поверить в чудо. Искать придется самому…
…А есть просто Максим Ивашин. Только это самое "просто" генерирует в себе ох как много всего. Далеко не каждый это видит. Да и сам счастливчик в силу своей человеческой скромности часто "помалкивает". А я вот попытаюсь рассказать. Что заметила. Хотя повод для разговора был конкретнее некуда: второй сольный альбом Максима. И тем не менее…
— …2-го сентября собираюсь в Канаду. Поеду работать. Так сказать, оправдывать свою ученую степень. Как там сложится — неизвестно…

— То есть Беларусь потеряет Максима Ивашина? (разочарованно спрашиваю я, почти с надрывом в голосе. Эк меня понесло…)
— Нет, Беларусь как раз таки не потеряет. Она-то его нашла, теперь холит и лелеет. А вот Республика Беларусь… Ой, не будем об этом. Вообще, я еду в Канаду стопроцентно на два года. Я вернусь прямо к выборам. А самое главное — к маминому юбилею… Ты что, уже все это уже "пишешь"? (я смущенно опускаю глазки: ля-ля-ля…— Прим. авт.) Ах, ты, поросенок! (как мило! — Прим. авт.)

— Давай теперь "по существу". О новом альбоме. Семь лет — не многовато ли?
— По рыночным меркам это совсем непростительно. Но я, если честно, не очень хороший генератор идей. В смысле — взять что-то чужое, пускай самое зачаточное, и довести до толку мне куда легче, чем изобретать все с самого начала.

— В смысле звучания насколько "Manual" отличается от твоего первенца — "Песенок пожилого Гоблина"?
— Кроме фортепиано в "Manual" присутствуют две гитары: электро- и акустика. За это можно сказать спасибо Диме Пронину из КЛЕНДАЙКА — он еще сессионно в J_МОРС играет. С "тяжелой" же гитарой выручил Олег Громов. В песнях четырех есть скрипка. На ней играла моя ученица Дина Маркина. Но не без гордости сегодня могу сказать, что все остальное сыграно вот этими руками на инструменте "Roland XP-10". Пусть в нем не так много наворотов, но инструмент ого какой!.. Я вообще ко всем техническим новинкам отношусь примерно так: "ну да, еще один прибамбас".
Работать в студии было удивительно интересно. И важно в плане развития: теперь я умею немножко больше, хотя бы даже в отношении музыкальной стилистики. Есть на пластинке и свинговые вещи, и под "техно"… Мне очень помогли ребята из студии "Осмос" — Игорь "Гарик" Плевин и Паша Юрцевич. Они потрясающие аранжировщики. Здорово, что они работали по принципу "от готового материала", так как "человеко-часов" было потрачено на запись и сведение… весьма много. Около двухсот только на запись. А ведь ребята потом еще работали. Только в "Маей рэлігіі" — тридцать треков: Финберг своим оркестром лишь дирижирует, а я это все сам взял и сыграл!

— Что было самым сложным?
— Думать за всех. В НЕЙРО ДЮБЕЛЕ, как, в общем, в любой команде, каждый за себя старается. А здесь мне приходилось просчитывать все на много шагов вперёд. Да еще и во всех направлениях сразу. Кстати, о "дюбелях" вопросы будут?

— Ну, коли так… Как Куллинкович и компания относятся к твоему "солированию"? Одно ведь дело играть на клавишах или стучать в барабаны "на два фронта", а совершенно другое абсолютно всем самому заниматься.
— Грубо говоря, "дюбелям" пофиг. Но одно это наречие разлагается на некоторые личные мнения. Не хочу никого обидеть, только ДЮБЕЛЬ никогда не был делом всей моей жизни. Я воспринимал это как работу, где я реализовывался и был востребован. Я частенько говорил: "Мы в ДЮБЕЛЕ — не друзья". Это не всех касается — только меня. Хоть и связывают нас одиннадцать лет тесного общения, но за это время группа так и не стала для меня домом родным. Наверное, потому что я по натуре — одиночка. "Гоблин", человек "ниоткуда", который еще не "там", но уже и не "здесь". Или наоборот, уже не "там", но "досюда" он тоже не добрался…

— А бывшие коллеги слышали, что у тебя в этот раз получилось?
— На той же студии "Осмос" они пишут "Танкі". Поэтому кое-что Куллинкович уже слышал. Но ему не особенно понравилось. Скорее всего, это просто не его музыка. Вообще, официально мой уход из группы объясняется отъездом в Канаду. На самом деле я фактически не играю с НЕЙРО ДЮБЕЛЕМ с 11-го января. Это вовсе не связано с записью второго сольного альбома. Над этим я начал работать еще до Нового года. Просто мне буквально за два месяца "в хлам" разонравилась стилистика "дюбелей". Помню, был концерт в Могилеве. Зальчик небольшой, но звук на удивление хороший. Публика горячая. Все бы чудесно. А вот меня не прет, и хоть ты умри... Помнишь: "Я иду по говну и блевоте..." — "Дяденька, но ведь вы же по грязи шагаете!" — "Не мешай, мальчик. У тебя свое мировоззрение, у меня — свое. Я иду по говну и блевоте..." Так и здесь: "разные песочницы". А диск Куллинковичу я обязательно подарю. Наверное, даже выпьем с ним по этому поводу...

— Когда исполнитель выпускает альбомы... ну... если не каждый год, то хотя бы с более-менее четкой периодичностью, то можно говорить о его "эволюции", что ли. А семь лет что изменили?
— Какая-то эволюция все же была. Или даже революция. Например, я впервые настолько полномасштабно и "мультитреково" работал в студии. Еще раз подчеркну — очень понравилось! Но говорить о том, что альбом получился полной противоположностью первому, не стоит. На самом деле не настолько я изменился. Жизнь стала разнообразнее, что ли…

— Я бы сказала, даже очень. Откуда такая многостилистичность?
— Я хотел попробовать сделать то, чем до этого заниматься пока не доводилось. Благодаря этому я выявил то направление, в котором мне было бы интересно работать дальше. Звучит оно примерно так: "симфо-электрокор". С другой стороны, если угодно, можно именовать диск "учебником по музыкальной стилистике от Макса Ивашина". Правда, не все на пластинке сделано идеально — можно было бы переиграть, перезаписать… Хотя моя мама претензий к музыкальному оформлению не выказывала. Я ей доверяю полностью: сорок лет в музыке. Она у меня первый критик. А про вокал я вообще не говорю. Я вокалист "еще тот". Плюс на "Басовище" сорвал себе верхние связки. Надеюсь, скоро восстановлю.

— Кстати, на "Басовище" ДЮБЕЛЬ выступил достойно…
— Пожалуй, хотя год назад, по моему мнению, мы отыграли гораздо энергичнее и, как бы сказать, убедительнее. Просто "купались" в звуке. Была полная уверенность в своих силах, состоянии абсолютной эйфории, причем такой, положительной, созидающей. Играли 70 минут, уже исполнили всю белорусскоязычную программу. Хотим уходить, но нам организаторы говорят: "Не, яшчэ давайце". Короче, играли мы больше, чем полтора часа. Энергии выложили столько, что по окончании, например, наш Юра Наумов просто лег спать. А мы сидели возле палаток, раскачивались, как зомби…

— И снова об альбоме. Как и где писались песни?
— Какие-то из них родились почти сразу же после выхода "Песенок". Кое-какие идеи возникали в США, а потом по приезду я их тут дорабатывал. Например, "Не получается". Несколько вещей написала моя соученица по США Ляман Хусейнова. Текст "Радзімы" появился за один вечер. Тоже в США. Мне тогда прислали послушать "Я нарадзіуся тут", и у меня почти сразу же возникла задумка. Было и так: я просто перерыл дома всю поэзию и нашел несколько текстов. Например, "303" Цветаевой, "Н.И.Л"…
О, с последней песней вообще целая история. Во-первых, это совершенно разные восьмистишья Гилевича, не связанные. Но вместе они зазвучали очень связно. Во-вторых, словосочетание NIL помнится мне еще с армейских времен. Я служил авиационным синоптиком, и эти, хе-хе, три буквы в сводке погоды означали, что с какой-то станции нет данных. NIL — сокращение от латинского "ничто". И в песне это как бы обыгрывается: она заканчивается крутым обломом, мол, белорусская зима ни фига мне Снегурочку не подарила, осталось одно "ничто".
Я пытался сделать руководство цельным, но до сих пор не знаю, получилось ли.

— Насколько климат в США благоприятен для белорусского творчества?
— Говорят, художник должен быть голодным. А когда он ест вкусные гамбургеры и при этом еще учится на кандидата по журналистике, то… Но, честно говоря, мне в Штатах откровенно нравилось. Люди там очень простые. Интересно, что они действительно от чистого сердца прижимают руку к левой груди во время гимна. Вот где идеология работает! Еще они потрясающие менеджеры. И в образовании очень обращают внимание на взаимосвязь явлений и функционирование систем.

— Какие-то определенные задачи ты перед собой ставил, когда записывал новую пластинку?
— Если да, то только в отношении таких вещей, как "Старая карчма". То есть, например, коль уж деревенский оркестр, то пусть и звучит, как деревенский…

— Приходилось притягивать вдохновение за уши? Или когда "не писалось" — просто откладывал все в сторону и ждал часа Х?
— Редко бывало, что я заставлял себя. Но иногда становилось обидно: сядешь работать, а у тебя не получается. Но в студию я всегда приходил с готовыми "словами" и гармонической сеткой. Тексты я пишу довольно легко. Причем придумываю сразу несколько вариантов развития. Часто происходило, что песня являла собой их синтез. Но, вообще, если выстроить цепочку последовательных действий, то моя работа примерно следующим образом выглядела: ритм — текст — … флейта, маракасы…

— Как думаешь, следующий альбом тоже будет семь лет "зреть"?
— Не знаю, как и что там будет, но таких сольников больше не хочу. Если и займусь чем-нибудь, то обязательно привлеку еще и других людей. Трудно и бессмысленно взваливать все на себя. Я вообще-то хотел бы новый проект сделать, даже название есть.

— ?!?!?!
— Ага. PYRO PLASTIKA. А может, и по-белорусски: ПІРА ПЛАСТЫКА. Поясняю — эта туча, которая вылетает из вулкана с безумной скоростью, и всему вокруг настает… Ну, понятно, в общем… Соответственно, и стиль должен быть тяжелым, быстрым и навороченным.

— А в Канаде музыкой будешь заниматься?
— Может, даже скорее всего, где-нибудь стану играть. Конечно, не с Селин Дион или Аврил Лавин… Посмотрим.

— Отбывая в "страну благоденствия", напутствие оставишь?
— Естественно. Поменьше "совками" надо быть. Тогда и жить будем лучше, и управлять нами станут умом, а не силой. "Чем больше нас, тем меньше их", короче говоря.