Autism

“Чужой”

Нам почему-то кажется, что самая интересная музыка по-прежнему появляется из-за границы. Как Стив Роуч и THIEVERY CORPORATION. Эти музыканты базируются в США, где белорусский проект AUTISM пишет очередной альбом, как всегда концептуальный, красивый, интригующий и… чуть японский.
Мы сидим в уютном кафе на Спринг-стрит, в Сохо — районе Манхэттена, который временами довольно сильно напоминает Европу: множество французских ресторанчиков, маленькие, но жутко дорогие бутики, частные галереи и неслучайные прохожие, едва ли ни в каждом из которых угадывается замаскированная знаменитость. Шагнешь чуть дальше, на восток, — и мнимая европеизированность Нью-Йорка тут же сходит на нет. По ту сторону Бродвея живет своей обособленной жизнью похожий на муравейник Чайна-таун. Его улицы насквозь пропахли рыбой, которую бойко продают целеустремленные китайцы.
Вадим Милицин — на сей день единственный участник AUTISM — выглядит невыспавшимся. Накануне он должен был встретиться с коллегами по электронному цеху в клубе "Coda", но встреча сорвалась, и бурный поток жизни субботнего Манхэттена увлек его за собой — в клуб "Void", где как всегда показывали любительские экспериментальные фильмы, и дальше — по хаотически выстроившемуся маршруту.

Вадим курит и вертит в руках промо-вариант своего последнего альбома "Gajin" — хотя многие минчане ознакомились с его содержанием еще в феврале, в Нью-Йорке его практически никто еще не слышал. На вопросы он отвечает в своей обычной манере — полушутя и немногословно.
— Ты в этом году исполнил-таки свою мечту: побывал в Токио. И знаешь, возникает такое ощущение, будто "Gajin" был создан на одном дыхании после этой поездки. Сколько на самом деле потребовалось времени?
— После поездки в Японию был записан всего один трек — "Shibuya" — так, кстати, называется "прогрессивный" район Токио, где развлекаются местные панки, фрики и прочая "отстраненная" молодежь. Так что "одного" дыхания не было. Было множество отдельных вдохов и выдохов. Альбом записывался в течение примерно двух лет.
— Чем же так зацепила Япония, что ей посвящены отдельные композиции и оформление альбома?
— Меня всегда цепляют мегаполисы. Я бы не смог жить в деревне или даже в небольшом городе. Всю свою сознательную жизнь я провел в относительно крупных или же по-настоящему крупных городах: Лейпциге, Москве, Минске, Нью-Йорке. Люблю Берлин. В Японию меня тянуло давно. Токио — один из мировых центров нетрадиционной, урбанистической культуры. Ходишь по нему и чувствуешь себя антенной, которая беспрерывно поглощает множество сигналов. Часть из них поддается расшифровке, другая воспринимается на инстинктивном уровне. И потом, это ни с чем не сравнимое ощущение — быть "гайджином" (чужаком, пришельцем) в этом странном азиатском мире, слоняться по ночам по улицам, где практически не встречаются европейцы, не чувствуя при этом ни страха, ни скованности... Да, одна мечта исполнилась, теперь созрела другая. Я уже потихоньку начал собираться в Индию.
— Ты как-то оговорился, что "Gajin" получился более коммерческим, чем предыдущие твои альбомы. Это сознательный шаг или случайность? И что в твоем понимании коммерчески успешный?
— Я никогда не называл его "коммерчески успешным", потому что он еще официально не издан. И будет издан нескоро. В этот раз не буду торопиться. У меня нет планов в ближайшее время записывать новую музыку, так что будет возможность заняться изданием, дистрибьюцией и прочей ерундой, которую я, кстати, терпеть не могу. Одно дело — крутить ручки синтезатора и совсем другое — договариваться с дистрибьютерами, скажем, в Сингапуре... А вообще, возвращаясь к вопросу, могу сказать, что по сравнению с предыдущим альбомом этот — самый натуральный поп-продукт. В моем извращенном понимании. Это — поп-музыка в духе PLAID и BOARDS OF CANADA. Плюс небольшой налет ретро-романтики. За последние годы я написал столько мрачной экспериментальной музыки, что можно справить добрый десяток похорон. И вот в какой-то момент — это было около года назад — я заметил, как мало я слушаю "трудную" музыку в свое свободное время и как много места в моей жизни занимает поп, которого приличному музыканту принято сторониться. И я перестал стесняться: да, я люблю слушать ROYKSOPP и, кажется, уже устал от MILLE PLATEAUX.
— На какого слушателя ты ориентировался, когда писал этот альбом?
— На самого благодарного слушателя — себя самого. А еще представлял себе, какой будет реакция своих самых близких друзей.
— В следующем году группе фактически исполняется 10 лет. Как планируешь отмечать юбилей?
— Куплю бутылку текилы, напьюсь и с криком "I`m a Golden God!" прыгну с Бруклинского моста... Честно? Не знаю.
— Ты встретил понимание в Нью-Йорке или все оно осталось в Минске?
— Встретить понимание в Нью-Йорке — это все равно, что схватить рукой воду. Нью-Йорк — огромный и разный. Я в нем — маленький и... тоже разный. Встретить понимание в Нью-Йорке? Это как "покорить Париж"? Я ехал сюда без амбиций. Segment Records — маленький лейбл, который издает хорошую музыку. В том числе — мою собственную. Диски потихоньку продаются — и в США, и в Европе, и в Интернете. Может, большего и не надо?..
— Если бы ты оставил все, работу, семью, друзей и полностью сосредоточился на музыке, как считаешь, добился бы больших результатов?
— Нет. Дело не в сосредоточенности. У меня часто бывало такое — сижу месяц без дела один дома, обложившись синтезаторами, а проку — ноль. С другой стороны — могу на одном дыхании, минут за сорок, глубокой ночью записать два-три трека, если придет вдохновение.
— В Штатах большой проблемой стало подростковое насилие. Причем причины его ищут в музыке, которую слушают "трудные" дети. Как считаешь, что может устроить миру подросток, "обслушавшись" AUTISM?
— А у тебя какие варианты: взорвет себя гранатой во многолюдном переходе? Глупости. В негативный эффект от прослушивания своей музыки не верю. Да и любой другой — тоже. В музыке нет демонов. Демоны сидят в голове.
— Скажи, предлагали ли какие-нибудь интересные лейблы тебе сотрудничество? Или все та же песня, что лейблам нужен поп-продукт?
— Да нет, дело тут в другом. Крупные лейблы — это настолько сложная многоступенчатая система фильтрации музыки, что соваться туда бесполезно. Начнем с того, что они не принимают демо-материал непосредственно от самих музыкантов, а работают через посредников — в основном с опять-таки крупными агентствами, которые подбирают им исполнителей. Есть такое понятие — unsolicited material — demo-записи, которые музыканты шлют на лейблы по собственной инициативе. Не знаю, как в Европе, а в Америке к подобным инициативам относятся очень прохладно.
— Ты неплохо раскрутил свой собственный лейбл. Неужели белорусская музыка так хорошо раскупается в Сети?
— Дело не в том, что она белорусская, а в том, что она хорошая. Электронная музыка космополитична по своей сути. С другой стороны, я убежден, что Минск — это пока никем, к сожалению, не признанная Мекка "электронщины". К слову о космополитизме... В ближайшее время хочу скрестить белорусскую музыку с японской. Следующим релизом на Segment Records будут два мини-альбома на одном диске — первая часть написана известным минским электронщиком, другая — живущим в Париже японским минималистом. Имена пока не разглашаю. Чтобы не сглазить. Что касается раскрутки лейбла, то, наверное, со стороны виднее.
— Что тебя чаще всего выводило из себя в Беларуси? А что в Нью-Йорке?
— В Беларуси — хамство и бритые затылки, в Нью-Йорке — транспорт зимой. Когда идет снег, перестает ходить метро. Разве не идиотизм?..
— В твоей жизни многое изменилось. Нет ли грусти по былым временам? Что вспоминается с особым теплом?
— Я просто всегда любил валять дурака. Этот увлекательный процесс в той или иной степени был связан с музыкой. Вот и получился AUTISM. С ностальгией вспоминаю середину девяностых, когда мы оба (с моим партнером по проекту Димой) сидели без работы, каждый день курили, слушали музыку, расширяли сознание, терзали синтезаторы и принимали огромное количество гостей. Те сумасшедшие вечера до сих помнят все наши старые приятели — DJ Митя, Граф, Кутузов (ди-джей I.F.U. — Прим. авт.) и многие-многие другие.
— Не хочешь ли по примеру Леши Кутузова заняться привозом к нам американских звезд?
— У меня нет таких административных талантов, как у Леши. И что еще хуже — мне просто лень этим заниматься.
— Ходят слухи, что ты лично знаком с Энди Флетчером из DEPECHE MODE и он заинтересовался выпущенным на твоем лейбле сборником "Segmentation". Правда ли это?
— Слухи, как всегда, несколько преувеличены. Я действительно познакомился с ним на вечеринке в Нью-Йорке и подарил ему сборник "Segmentation" и свой собственный альбом ((vibro)). Дальнейшая судьба этих дисков мне не известна. Возможно, Флетч выбросил их в ближайшую мусорку. А может — на следующем альбоме DEPECHE MODE появятся сэмплы из AUTISM... Посмотрим.
— Есть ли у тебя какие-то иные увлечения, хобби, помимо музыки?
— Люблю крепкие напитки, китайскую кухню, компьютерные игры, немецкие порнофильмы, японские "фильмы ужасов" и старую советскую кино-фантастику. Коллекционирую статуи Будды. Они меня, христианина, почему-то успокаивают...
— И раз уж заговорили о порнофильмах… На твой взгляд, совместимы ли понятия — "электронная музыка" и "женщина"?
— Честно говоря, я не очень верю, что электронная музыка способна затрагивать струны женской души. Электронщина, как и порнография, — почти исключительно мужской феномен. Женщина может рассказывать всем подряд, как она любит, скажем, последний SQUAREPUSHER, а на самом деле в ее плейере будут меняться два диска — какой-нибудь Робби Уилльямс и Dido. Хотя, наверное, есть исключения.