Нейро Дюбель

Семь с половиной часов с НЕЙРО ДЮБЕЛЕМ

С этого номера «Музыкальная газета» начинает вести новую рубрику «День на записи/репетиции». Ее смысл в том, что журналист «МГ» попадает на несколько часов в самый непосредственный момент творчества отечественных музыкантов и делится с вами своими впечатлениями от увиденного/услышанного…
Я очень люблю, когда складную цепочку треков на любимом диске пронизывают ненаигранные вспышки общения музыкантов. Любые их фразы, возгласы, смех и перебранки я трепетно слушаю по нескольку раз. Они заставляют меня вспомнить о человеческом факторе, скрытом в этих застывших магнитных дорожках. И я продолжаю слушать диск дальше, уже исходя из того, что эту музыку делали люди, у которых, наверняка, есть свои истории по поводу каждой строчки в их песнях и которые каждый аккорд непременно выносили в своем сердце. «И на репетициях у них, наверное, было весело», – представляю я и страшно жалею о том, что окунуться в мир «по ту сторону» записанного диска нам, слушателям, позволено всего лишь на несколько секунд… Но положение вещей под луной еще как изменимо. В рамках свеженькой рубрики «МГ» я окунулась в этот мир на целых семь с половиной часов. Специально для вас.

Снятие блокады
В разноцветные мартовские дни группа НЕЙРО-ДЮБЕЛЬ записывала новый альбом. Итак, добро пожаловать в небольшую светлую студию звукозаписи «пиии-ииип» («пиии-ииип» – это не название студии, это музыканты так шифруют ее название. - От авт.), где за пультом сосредоточенно заправляет кнопками звукорежиссер «пиии-ииип» (см. выше. - От авт.), сотрудничающий с лучшей частью белорусских команд. А за его спиной на высоком стуле восседает Александр Куллинкович в окружении своих гитаристов: Виталия Абрамовича и Владимира Сахончика. Прямо перед моими глазами тот самый человеческий фактор, который меня так дразнил и озадачивал: музыканты настраиваются, смеясь, болтают о всякой ерунде.

Я сосредоточенно за всем наблюдаю и педантично заношу едва ли не каждое их движение в блокнотик. В суетливую подготовку к записи осторожно влезаю с вопросом об их настроении: «Оно обычное или какая-то приподнятость все же присутствует?». «Конечно, присутствует!» – заулыбались из разных углов…
Запись альбома длится около 70-100 часов, как фишка ляжет.

Я нахожусь на первых. Записываются барабаны. На первых же минутах в барабанной установке обнаруживаются какие-то неполадки. Ребята готовились к этой записи два года и теперь просто клянут небо, которое не дает им нормально ее начать. Оказалось, что на работу в студии, где они перед этим уже начинали записываться, оно тоже будто вмешалось, оставив на записи какие-то странные звуки, природу которых никто так и не смог объяснить.

14.25. Поменяв неподходящую педаль на самую подходящую, барабанщик Андрей Степанюк занимает свое место в комнате за стеклом. «Тишина!» – предупреждает звукорежиссер, по порядку загибая пальцы: раз, два, три… Начали.
Первой играют песню «Tanki». Тяжела, красавица. Александр Куллинкович поет, покачивая головой в такт, в перерывах отхлебывая пиво.
Ать! Слажал барабанщик. Записывают по новой. Следующие две песни – «Пацалунак» и «Вольга» – любимые Куллинковича. Сначала он надрывисто кричит в микрофон: «Я пацалавау амэрыканца!», а потом переходит на нежное, в темпе вальса «Шукаю цябе, мая Вольга».
Перерыв. Из-за своей барабанной установки растрепанный и мокрый выходит Андрей. Тяжело сосет «колу», выслушивает советы полурасслабленных коллег, которые пока не пишутся, а подыгрывают ему, и снова закрывает за собой дверь белой комнаты. Играют еще две песни: «Беларусь Uber Alles» и «Таварыш Чэ». Прослушивают записанное, обсуждают, решают переиграть некоторые куски.
К 15.05 устают не только они, но даже я начинаю замечать, что мне уже трудно сосредоточиться.
Все, на сегодня с записью покончено. Все очень довольны, несмотря на усталость. Особенно рад Куллинкович: «Ну что, мужики, со снятием блокады вас, наконец-то начали. Два года как никак к этому шли!»
16.05. Но это еще не конец – двигаем на репетицию.

Тайны про «Tanki»Александра Куллинковича
Пока все подключаются, я, воспользовавшись спокойной обстановкой, «призвала Куллинковича к диктофону»:
– Альбом, как я понимаю, рождался трудно?
– Да, очень трудно. Два года мы никак не могли его записать, несмотря на огромный кусок материала, который у нас был. И потому этот альбом у нас очень долгожданный, как ребенок, которого долго хотели.
– Вот! Как ребенок! Как раз о родственных связях с ним я и хотела спросить. Как вы будете к нему относиться: как к доченьке, сыну или, может быть, как к теще?
– У меня особенных родственных связей нет. У вас есть какие-нибудь родственные связи с альбомом? – обращается к гитаристам.
Виталий: Да, еще посмотрим. Потом решим, кем он нам будет приходиться.
– Это еще не кульминация вашего творчества? Вы не будете думать: «О, это лучшее из того, что мы сделали»?
– Я уверен, это будет лучший альбом за 12 лет. Но он не будет кульминацией.
– Есть ли у альбома главная идея или образ, который проходит через весь альбом?
– Образа нет, а вот идеи две: белорусскоязычность и двузначность. Объясню. Изначально группа НЕЙРО ДЮБЕЛЬ – русскоязычная, то есть пела на русском языке. А этот альбом специально сделан на белорусском. Это такой небольшой эксперимент, точнее, он сначала был им, когда мы только начали петь на белорусском, а сейчас это уже смысл нашего творчества – белорусскоязычность.
А назвать альбом я решил словом не белорусским и не русским, а также двузначным. Он будет называться «Таnкi». Танк – это и оружие, это и японский стихотворный размер. И писаться он будет только латиницей, чтобы и не по-русски и не по-белорусски. То есть особенность альбома в том, что он проникнут искренней любовью к Беларуси. Никто нам не верит, но это так.
– А какой, на ваш взгляд, альбом был лучшим до этого времени?
– «Умные вещи». 1995 года.
– Это первый?
– Да. Точнее, это первый, грубо говоря, цифровой, первый студийный альбом.
– Весь материал для альбома уже собран?
– Весь. Только есть еще некий люфт. Некоторые вещи пока не сделаны.
– Каким будет этот альбом: радостным, пьяным, депрессивным?
– Разным. Там будут песни и радостные, и депрессивные. Но скорее, он будет разгильдяйским. И это будет белорусское разгильдяйство. Белорусы были названы кем-то из деятелей фашистской Германии арийцами среди славян, поэтому он будет разгильдяйским, но таким… арийско-разгильдяйским.
– Вот у меня есть личная градация музыки по временам года: весной почему-то Боб Марли, осенью – TEQUILAJAZZZ… Для какого времени года, по-вашему, больше подойдет этот альбом?
– (нахмурившись, ищет ответ, найдя – улыбается) Для поздней осени. Дожди, слякоть, холодно, грязь. Он у меня вообще ассоциируется с той грязью, которая из-под колес трактора вылетает. Не знаю, почему. Не потому, что он грязный – он, на мой взгляд, наоборот довольно чистый: в нем нет никакой нецензурщины, никаких матерных слов.
– Есть на альбоме «Таnкi» песня, о которой вы уже знаете, что она станет хитом?
– Хочется верить, что я знаю такую песню. Вот, допустим, песня «Пацалунак» игралась нами хоть и не очень часто, но первые испытания на публике показали, что это действительно хитяра.
– Так, значит, наверное, невозможно угадать, какая песня раскрутится?
– В принципе, это возможно, но когда есть деньги. Если они есть, то та песня, в которую ты их вложишь, и раскрутится.
– То есть не бывает такого, чтобы она раскрутилась сама по себе?
– Бывает. «Резиновый дом», «Петрова», «Звездочки» – их никто не крутил, не было тогда еще клипов, сами по себе в себя влюбили. И были такие песни, когда казалось, что все – хитяра, а она была незамечена, прошла мимо публики. А были вещи – тоже, казалось, что хиты, но мы сами поленились их играть, потому что исполнялись другие песни.
– Будут ли клипы на какие-нибудь песни с нового альбома?
– Мы рассчитываем снять клип на заглавную песню «Танки». Если получится. Можно и на песню «Вольга». Для всего этого нужны деньги. Поэтому если появятся люди заинтересованные…
– Как определите музыкальную стилистику альбома?
– Видимо, хард-рок.

Это сумасшедшее слово – репетиция
На репетиции команда приняла в себя бэк-вокалиста Юрия Наумова и басиста Евгения Бровко и предстала в полном составе. Этим полным составом они и стали репетировать, неосознанно доверяя все свои секреты любопытным глазам девушки с блокнотом.
Сумасшедшее дело – репетиция. Вы знаете, как появляются песни? Я – да. Никакой слаженности здесь нет. Постороннему наблюдателю расслабиться просто невозможно: только начинаешь наслаждаться песней, как все снова останавливается, обсуждается и переигрывается заново с остановкой в еще более непредсказуемом месте. Такая нервная творческая экзекуция совершалась над песней «Вяселле». Долго выбирали концовку. «Давайте погневим слушателей какой-нибудь цитатой, – предлагает Александр, – какой-нибудь вставочкой из IRON MAIDEN или АРИИ». «Но это же будет плагиат!» – возражают барабанщик и басист. «Это будет не плагиат, а просто прикол, кто знает, тот поймет», – не унимается Саша. Цитату вставили.

Тысячу раз начинают играть и тысячу раз останавливаются. Мой слух утопает в громкой музыке и бесконечных: «А давайте вот так, давайте так!». Вот, кажется, все наладилось. Сыграли целый первый куплет. И снова Куллинкович обрывает эту идиллию: «Стоп, стоп! Давайте здесь по-другому!» И вновь мухами кружатся предложения и несогласия. Подскакивает бэк-вокалист Юра, хватает гитару и показывает, как ему кажется, будет лучше. У него ее перехватывает басист Женя и одним аккордом перечеркивает все до этого предложенное. Опять застряли. Решили повторить придуманное. Саша доверяет мне видеокамеру, чтобы я снимала руки гитаристов: вдруг забудется что-нибудь из того, что только что вымучили. Кого-то осеняет идея. Пробуют. Куллинкович орет: «Отлично! Да, да, то, что надо!».Эх, какие трудные роды песни! Просто через кесарево сечение!..

18.50. Александр Куллинкович наклоняется ко мне и говорит: «Беркутова, еще никто из журналистов за 12 лет ни разу не присутствовал у нас при написании новой песни. Ты попала действительно в исторический момент». Прелестно, что я еще могу сказать!
Получасом позже на написанной до половины песне «Вяселле» НЕЙРО ДЮБЕЛЬ расходится. День громкой музыки, бесконечных криков и споров закончен. Скорее в тишину.

…Я очень люблю, когда складную цепочку на любимом диске пронизывают ненаигранные вспышки общения музыкантов, потому что теперь я четко могу представить атмосферу, в которой они шлифуют свои песни, и ясно услышать их шутки, разговоры и разногласия. Надеюсь, вы теперь тоже. Ждите новый альбом НЕЙРО ДЮБЕЛЯ «Tanki»!