Dolphin

Одинокая “Звезда” Дельфина

К большому сожалению, до назначенного момента интервью мне не довелось услышать эту странную, нервную, сжатую в маленький комочек грустного отчаяния, необычную музыку (иначе, думается, вопросов на эту тему было бы больше), однако, возможно, тем и интереснее: услышать, что говорит/думает на тему своего нового альбома под названием «Звезда» сам Дельфин…
-- Как прошла презентация диска в Москве, как публика восприняла эту работу?

-- Мне, в принципе, сложно судить, поскольку я находился с другой стороны сцены, но... по слухам, всем понравилось. Хотя ничего особого я не ожидал. Изменилась сама музыка, изменилось само... качество презентации, что ли. Если все предыдущие пластинки выпускались более мелкими лейблами, то теперь ситуация несколько другая. Сотрудничество с Universal Music Russia сказалось на масштабности мероприятия.

-- Этот альбом позиционируется как принципиально новая ступенька в вашем творчестве, отличающаяся от всего,

что делалось раньше...

-- Да, это действительно так. Одной из основных идей в работе над этой пластинкой было сделать ее непохожей на другие. Хотя, с другой стороны, убежать от себя очень сложно, и совсем неузнаваемым я не стану. Какие-то слова, какие-то мысли... все так или иначе повторяется, тем более, что каждый хороший музыкант имеет свой узнаваемый почерк.

-- Общая атмосфера диска осталась столь же невеселой и пессимистичной, как и раньше?

-- На первый взгляд, наверно, да. Но -- это мое личное ощущение -- в каждой песне, какой бы мрачной она ни казалась, есть свой свет.

-- Эти мрачные настроения -- следствие личного опыта или размышления о происходящем вокруг, о том, что может быть дальше?

-- И то и другое. И личный опыт, и наблюдения, и размышления, и предположения.

-- Все так плохо?

-- Нет, почему (грустно улыбаясь). Все отлично.

-- Существует мнение, что лучшее время для творчества -- это моменты депрессии, недовольства окружающим миром, сумрачные состояния души. Есть такое?

-- По-моему, в критические моменты жизни, в депрессивном состоянии очень сложно сочинить что-либо адекватное. Ты полностью занят своими переживаниями, ни на что другое просто не хватает сил. Однако впоследствии, когда удается как-то... отстраниться от этого состояния, посмотреть на все со стороны, можно придать прошлым переживаниям какую-то форму – музыкальную, текстовую или еще какую-то.

-- Часто ли приходится "впадать" в такие состояния, и чем они обычно вызваны?

-- Чаще всего тем, чем я занимаюсь. Всегда остается какая-то... неудовлетворенность. Ощущение неполноты сделанного. И чтобы это чувство убрать, нужно сделать что-то новое, более совершенное -- так можно на некоторое время успокоиться. Утешить себя тем, что все, вроде бы, ничего (улыбается). Хотя каждый раз знаешь, что скоро это ощущение пройдет -- и все нужно будет делать по-новому.

-- В одной из песен затрагивалась тема религии, веры... Ваше личное отношение к этим вещам?

-- Если честно, я сам для себя пока не определился с этим вопросом и... не знаю, не могу сказать ничего определенного. Очень неоднозначная тема... Единственное, я верю, что есть что-то... и есть что-то после смерти. Это, пожалуй, все, что я могу сейчас сказать.

-- Интересно, что будет с теми, кто не верит в то, что есть что-то после, а потом, умирая, обнаружит, что ошибался?..

-- Мне кажется, такие люди получат то, чего хотели: они попадут в такое место, где ничего вокруг них не будет, совсем ничего, но, тем не менее, они будут ощущать себя. Полного забытья не получится.

-- Немного сменим тему... поговорим, если вы не против, про время, проведенное в составе МАЛЬЧИШНИКА. Как это все воспринимается сейчас, какие мысли/эмоции вызывает?

-- Очень тепло все это вспоминается, я считаю, что мне повезло в жизни. (Дельфин пришел в группу в 1992 году и пробыл в ней вплоть до распада оной в 1996-м. -- Прим.авт.) Я нашел ту волну, в которой мне хотелось плавать, и группа была прекрасным средством для реализации подростковых фантазий. Мы делали то, что хотели, это многим нравилось, плюс ко всему за это платили немалые деньги.

-- Может, поступали какие-то предложения по реформированию группы? Реально ли это?

-- Такая идея постоянно висит в воздухе. Мне кажется, это вполне реально, было бы только подходящее предложение.

-- И что, сейчас, повзрослев, избавившись от подростковых фантазий, вы могли бы со спокойной душой распевать такие веселые наивно-эпатажные песенки? Ну, не вяжутся они с нынешним образом Дельфина, никак не вяжутся...

-- Думаю, в новом варианте мы бы сделали что-нибудь покруче. А вообще... честно признаться, мне сейчас это не очень интересно. Однако бывают предложения, от которых невозможно отказаться -- в финансовом плане. Если такие предложения поступят, мы соберемся снова.

-- То есть, надо полагать, отношения вы поддерживаете, встречаетесь время от времени?

-- Очень редко видимся, в основном перезваниваемся. Встречаемся так... раз в год где-то. Они тоже, так или иначе, причастны к музыкальным делам: Дэн ди-джеит, у остальных тоже проекты какие-то...

-- Не было ли сложности в том, чтобы приучить публику, знающую Дельфина по раззвездяйскому МАЛЬЧИШНИКУ, к новому Дельфину, серьезному, вдумчивому, философски-меланхоличному?

-- Нет, особой сложности не было, поскольку не случилось какого-то резкого перехода. Сольные работы не стали чем-то кардинально другим: акцентируя внимание на других вещах, подачей своей они все равно были близки тому, что происходило в МАЛЬЧИШНИКЕ. Кроме того, еще в те старые времена существовал мой проект ДУБОВЫЙ ГААЙ, который тоже делал свое дело. Так что для публики ничего неожиданного не произошло.

-- У вас очень много личных... острых песен, буквально разрываемых переживаниями... таких, например, как "Надежда". Не тяжело ли воплощать эти чувства снова и снова на сцене -- ведь приходишь туда, наверное, с разным настроением и, возможно, безо всякого желания ковыряться в душевных ранах. А публика просит... как быть?

-- Бывает, конечно. Бывает тяжело, а бывают концерты, которые происходят так... при включенной лампочке. Выходишь на сцену, включаешь лампочку в голове, запускаешь определенную программу -- и вперед. От начала и до конца. Такое довольно часто бывает. И, в то же время, многое зависит от реакции зала: если публика живо реагирует, заводится, то постепенно и сам забываешься, входишь в роль, и лампочка гаснет. Ты живешь на сцене. Жаль, не всегда так происходит... и в этом одна из причин, почему я не люблю давать «живые» концерты.

-- Бывает ли, что публика вообще никак не реагирует, ведет себя пассивно?

-- С новыми вещами так бывает, они... другие, поэтому на восторженный прием я тогда не рассчитываю. Большинство людей в зале просто не поймет, что происходит.

-- Не страшно сейчас в Москве выступать?

-- Так... Недавно, например, должен был состояться большой концерт в Горбушке -- отменили. Бомбу искали... Выступать, жить -- стремно, конечно, но, с другой стороны, больше всего удивляют сами люди. Все ведут себя, вроде так и надо, никто не выходит на улицы, никто не протестует. Люди приспосабливаются и привыкают. Да... что тут говорить. Показательно было, как после взрыва в Испании на следующий день все вышли на улицы, сразу поднялась волна возмущения. А тут... тихо. Ждут новых происшествий. Просто ждут. Удивляют меня россияне своей гражданской позицией.

-- А вы бы вышли?

-- …Часто закрадывается такая мысль: может, взять плакат, выйти на улицу, походить с ним... Пока это, правда, только мысль, пока, к сожалению, не решился.

-- Остается только догадываться, о каком пиаре потом будут говорить...

-- Да, и это тоже останавливает. Потому если пойду, то никому ничего говорить не буду. Идти только одному.

-- А как насчет "поднять" людей после концерта?

-- Так будет неправильно. Вот здорово было бы написать такую песню, которая сможет заставить людей встать и выйти на улицы безо всяких дополнительных приглашений -- это да.

-- Так, собственно, все карты в руки!

-- Сейчас разберемся с этой пластинкой, а потом... да, действительно. Будем что-то думать…