Вольский, Лявон Лявон Вольский
Простывший-заболевший, как на пытку, пришел на интервью Лявон Вольский. Однако, войдя во вкус размышлений на тему "вдруг" пришедших юбилеев, отвечая на вопросы, иногда даже шутил. Иногда был серьезен. То говорил спокойно, то изменял тембр голоса в сторону кривляний традиционно "по-вольски". И много чего рассказал.
– Почему изначально было принято решение сделать "бест" именно N.R.M. – ведь у МРОI, по сути, тоже юбилей?
– Дело в том, что МРОЮ помнят только дядьки и тетки – это же группа конца 80-х, расцвет МРОI пришелся на 1987-1991 годы. Далеко не 10 лет прошло с того времени, поэтому сейчас нужно делать не the best, а антологию вообще. Виктор Дятликович вот пишет книгу. У него сейчас творческая пауза, он нигде не работает, все позакрывали, Киселева и Доренко... Константин Эрнст на ОРТ сказал, что, вроде, бы хотел бы продолжать с ним контракт, но пока не продолжает. В смысле, он пока что получает деньги, но не работает. И вот он, воспользовавшись случаем, решил написать книгу о МРОЕ. Все безработные журналисты становятся писателями! Нужно собирать материалы по МРОЕ, что у кого есть: и музыкальные, и фото. Все это выливается в ностальгическую работу. Однако при этом получается как-то само собой. Вдруг начинают звонить люди из той жизни. Бывший менеджер вчера ни с того ни с сего позвонил, так я его по свежим следам к Дятликовичу отправил.
– Но делать вы это будете?
– Будем, но сделать нужно нормально, а это дорого. Скорее всего, издаваться все это будет не для массовой аудитории, а для тех, кто это действительно ценит и кто тогда этим жил. Потому что, на мой взгляд, песни МРОI в основном сейчас не актуальны. Хотя есть там пару штук… Но все-таки не очень они музыкальны, а в текстах много подросткового максимализма и всяких таких вещей. Я вот недавно послушал, так даже не знаю, что можно было бы для "беста" и выбрать. Все они нормальные молодежные песни: веселые и грустные. Там уже если трагизм, так уже трагизм! А если весело, так до дурости! А N.R.M…. Ну вот почти 10 лет стукнуло команде, осенью стукнет. Я удивлен – не думал, что команда может быть такой старой, но так получилось, что мы дошли до этого момента. Объективно нормальная идея Димы Безкоровайного сделать the best. И, кстати, хорошо, что исходила эта идея из народа, а не от участников, ха-ха. А Дима человек действующий: взялся и ведет! У Димы много проектов: он что-то оставляет, за что-то берется. Ну, это оставить было бы глуповато…Тем более, идея нормальная! Мы по этому поводу зашевелились и даже записали две новые песни. Абсолютно депрессивные.
– Итоги голосования в Интернете вас удивили?
– Дело в том, что это голосование отражает вкусы людей в какой-то определенный период времени. Я был в шоке, когда "Мела мамка тры сыночкi", белорусская народная песня, из альбома "Одзiрыдзiдзiна", в определенный момент времени вышла в тройку лидеров. Еще меня удивил успех песни "Мы жывем някепска". Она, конечно, веселая, но все равно непонятно…
– А в каких треках вы были уверены?
– Абсолютно уверен я был в "Паветраным шары". Этот "шар" там всех и обогнал по страшной силе. Уверен был, что пройдут "Песьня пра каханьнне", "Тры чарапахi", "Катуй-ратуй" – популярчики. Ну они и прошли. Это песни с харизмой. Разного цвета харизмой, но харизмой. "Я еду" в определенных кругах популярная песня, но она не популярчик. Правда, я думал, что она пройдет. А она не прошла. Странно, что никто не выбрал "Мае пакаленьнне". Наверное, это не то поколение, которое голосует.
– "Бест" будет выпущен в двух видах: обычном и коллекционном. И в последний войдут две песни 94-года?..
– Это из серии демонстрационных записей – из тех 5-7 песен, которые хоть во что-то были оформлены в начале нашего творческого пути, они такие непричесанные, альтернативные, с намеком на прогрессивный рок. Мы еще не знали, к чему это приведет. Знали только, что альтернатива.
– И зачем же это "непонятно что" ставить в альбом?..
– Ну пусть люди знают, с чего… с чего начинается родина! Ха-ха-ха. С этого на самом деле все начиналось! Я там даже на губной гармошке играю в некоторых песнях!
– С чего же "родина" начиналось… То, что было тогда, уже не советские времена…
– Тогда уже был Лукашенко. И это в большой степени меня лично вдохновило на создание нового коллектива, нужно было разогнать эту застоявшуюся МРОЮ, которую уже как камень на шее несли.
Тогда уже не СССР, сейчас не СССР, однако 10 лет прошло. Музыка явно отличается, что-то вокруг наверняка меняется.
– Заниматься музыкой тогда и заниматься музыкой сейчас – вещи, наверное, разные, хотя бы в плане опыта…Какие-то глобальные отличия, ярко выраженные, вы чувствуете?
– То, что у нас происходит, для творчества хорошо. У нас все темы под ногами валяются. Так и есть на самом деле: не нужно много думать, чтобы пришло вдохновение и написалась песня, не нужно никаких мук творчества. И это для рок-н-ролла, безусловно, хорошо. Нас на Западе воспринимают как людей, которые играют хорошую харизматичную музыку, которая всегда несет в себе какую-то энергию, чего при капитализме маловато, потому что там все строится на деньгах. Но этих как раз денежных средств нам и не хватает… Потому что у нас все хорошо для творчества и все плохо для жизни.
– Но вы как-то вот и живете, и творите…
– Ну, да. Но это точно: у нас страна для жизни сложная.
– Так и что – никаких отличий – тогда и сейчас?..
– Сейчас за 10 лет такой жизни я могу сказать, что твой организм, если он сильный и здоровый, стремится тебя защищать. То, что было шоком в 1994-м и из-за чего хотелось выпить или куда-нибудь уехать, сейчас вызывает ироническую усмешку. Жить тяжело, но смешно и весело! Мы в "Незалежнай Рэспублiцы" делали пародии на государственную жизнь. Она у нас достаточно абсурдная, и для человека, который приезжает из другой страны, есть много чего смешного. Мы тоже из другой страны – из N.R.M. – для нас тоже много чего смешного. Мы время от времени в N.R.M. делали на все это пародии: принимали законодательные акты, проводили президентские выборы, на которых победили все. У нас был опрос в Интернете. Конечно, на первом месте был я, на втором Пит, и где-то сзади шли Алесь и Юра. Но в конце концов мы объявили, что все набрали одинаковое количество голосов.
– Смешно-смешно, но этот смех периодически сказывался негативно на вас… Инцидент с БТ, допустим…
– Постоянно такие инциденты происходят!
– Вас это не останавливает? Вы продолжаете смеяться?
– Связываться с БТ было изначально большой глупостью для КРАМБАМБУЛИ. Потому что люди там зависят от волшебной палочки, от единственного прикосновения которой они сразу цвет меняют. Захотел кто-то, чтобы они синими стали, – раз, и готово. Красными – тоже пожалуйста! Там никто ничего не решает. Когда Колмыков поперся с Анечкой к Максимкову, думая, что нас там заротируют крупно и будут держать над нами шефство, будут всегда показывать наши клипы и трепетно относиться к нашим предпочтениям, я сразу понял, что что-то здесь не то. В конце концов этим и закончилось: нас потянули на какую-то "бэтэшную" выставку на ВДНХ, я там что-то в эфире рассказывал… Мне было так некомфортно рассказывать о том, что мы сотрудничаем! Я ляпнул что-то в "Комсомольскую правду" про БТ, и уже утром реакция пошла, все произошло очень быстро. Тот, кто отслеживает все эти штуки, быстренько все отследил. С самого верха пришла директива! "Что ж вы делаете?!". Ну ясно, как же еще могло быть? Просто нам в этом смысле легче… Мы не привязаны к государственным квартирам, мы более свободные. А они там работают, тяжело им… Мы можем посмотреть на это и посмеяться. Ну, выключат меня на два месяца на БТ. А потом что? Никогда не будут давать эфирного времени? Все равно дадут. Люди ведь заинтересованы в том, чтобы взять нормальное интервью или показать веселый клип и все такое. Журналисты ведь тоже люди, им хочется делать хорошие передачи, насколько это, конечно, возможно в этих условиях. А тут им говорят: с этим нельзя встречаться, с этим тоже. А с кем тогда? Только с метростроевцами? С бойцами за урожай? А у нас все хорошо, спорт развивается отлично. Я, пока клип "Госьцi" не начали снимать, не знал ни одного из этих людей, а они, оказывается, звезды мирового спорта. Герасименя – суперпловчиха, а для меня это было глухим звуком, я ничего не знал. На самом-то деле, звезд у нас нету. Кроме одной. Пиар работает в одну сторону все время. И такое ощущение, что никто не хочет, чтобы было больше известных людей. Я абсолютно не в претензии, мне большей популярности, чем сейчас, не нужно, не дай бог, меня и так на улицах узнают, я всем душевно "Здравствуйте" говорю, "Привет", за руку могу поздороваться, передать часть положительной энергии, или взять – это нормально. Но удивительно! При Советском Союзе все знали, что есть у нас звезды-писатели, они приезжали на завод. Гилевич, например, Шемякин. Музыканты – ПЕСНЯРЫ, СЯБРЫ, ВЕРАСЫ. Это были звезды на нашей территории. Сейчас такого нет. Только с введением процентной составляющей белорусской музыки в эфирах вылез внезапно какой-то Хлестов – до этого никто ж не знал, шо это такое. И то это не звезды, это так… Вот на Украине – это другое дело. Там есть свои звезды, и им не нужна никакая Москва. Мы там тоже ищем контакты. У нас есть идея совместной песни с харизматическими особами украинской сцены. Говорить рано, хотя демо прослушано и предварительное согласие есть.
– Вам уже скоро сорок…
– Ну не так уже и скоро! Давайте не будем! (смеется)
– Через полтора года. Но все равно какое-то переосмысление жизни, наверное, происходит, выкладки философские появляются...
– Философские выкладки – это у Славы Кореня.
– И все же…
– Я человек больше интуитивный, я структур и схем делать умею. Может быть, я обделен умом, но интуиции во мне много, и на этом я вылажу. Почитал интервью с Коренем – так это ж можно учебник по философии издавать!
Я вам ничего сакраментального не скажу. Пока мне нравится, я этим занимаюсь. Музыка дает мне положительную энергию. Или отрицательную, что тоже необходимо. Мне нравится играть концерты пока что, хотя некоторые песни уже тяжело даются. Зато сейчас мы с N.R.M. реже собираемся, и наши редкие репетиционные встречи перерастают в маленький праздник, а не в заведенку-рутину "нужно собираться три раза на неделе, а то форму утратим". Так было в конце МРОI. Все приходили на репетицию и думали: "Быстрее бы она прошла". Репетировали, и все равно формы не было, потому что не хотелось этим заниматься, а нужно было.
– В N.R.M. все сейчас углубились в свои собственные проекты. И такое ощущение, что с N.R.M. происходят вещи искусственные…
– Все время поддерживать статус – это не наша задача. Так нельзя делать рок-музыканту. Мы много чего делали впервые, на нашей территории: мы выходили голыми на сцену, мы делали туры – ездили в Могилев, Бобруйск, всякие Столбцы – мы приезжали туда, куда никто не ездил. Мы сделали два концептуальных шоу: "Радио Гомон" и "Падарожжа на возера трох чарапахау". Небольшими средствами, но, на мой взгляд, революционно для того времени. И для этого неплохо. Но если постоянно что-то такое делать, ты просто сломаешься! Такой постоянный креатив подкидывать, подкидывать!.. И так достаточно. Нужно, чтобы организм жил своей жизнью. И то, что Дима придумал the best – это нормально, почему это искусственно? Это не искусственно, так жизнь сложилась, судьба у нас такая. Мне тут одна журналистка подсказала идею перевести песню N.R.M. на немецкий язык – вычитала где-то в старых интервью. Я вспомнил и так загорелся – надо будет на концерте спеть "Паветраны шар" или "Песню пра каханьнне", супер будет. Нам задавали вопрос, не собираемся ли мы спеть по-английски, а мы, шутя, сказали, что лучше по-французски или по-немецки. На языке нетрадиционно рок-н-ролльном.
– А вы знаете французский, немецкий?
– Не могу сказать, что знаю. Я владею польским нормально, когда-то я знал французский, а с 95-го я им не пользуюсь, мне нужен где-то месяц для возобновления знаний. Я недавно в Польшу ехал, со мной в купе ехал француз, так я ему ничего сказать не мог, я автоматически на польский переходил. Анечка выручила: они по-английски общались. Я в английском как собака: понимать понимаю, а сказать ничего не могу. Для этого практика нужна. По-немецки я прочитаю. То, что будет переведено, с легким акцентом спою.
– Продолжение трибьюта N.R.M. не планируется?
– Так это ж акула белорусского шоу-бизнеса Супранович этим занимается! Если он, озолотившись с первого альбома, решит озолотиться и со второго, то хорошо. Подключились же гиганты рок-индустрии НЕЙРО ДЮБЕЛЬ, какие-то поляки. Если он наберет достаточное количество кандидатур, то он сделает вторую часть. Я думаю, что это есть в его планах.
– Но вы против не будете?
– Нет, конечно. Мы в таких случаях занимаем политику наблюдателей. Мы ведь в N.R.M. четко по схеме не действуем. Можно просто придумать что-то, а потом схемой оправдать свои действия, ответить на вопрос, почему же мы это делали. Со всеми этими "бестами", трибьютами получается то же самое, мы туда не лезем. Нас удовлетворяет то, что происходит. Хотя поклонники на сайте кричат: "Что такое! Как вы могли допустить, чтобы КРАСКИ спели!" Так это же супер! КРАСКИ никогда ничего по-белорусски не пели и, может быть, больше никогда и не споют! Или какая-нибудь Аня Богданова… А тут раз – спели. Только, конечно, аранжировка у них хреновато сделана… Но зато Оксана поет ее "на улыбке" – есть такой термин в радиожурналистике. Кто мог подумать, что это песню можно так спеть! Хотя "Тры чарапахi" уж как только ни пытались спеть! Я однажды увязался за KRIWI, мы поехали на фестивальчик один фолковый. Мне Дима Войтюшкевич сказал: "Ну, раз приехал, посиди у нас на перкуссиях". Я и посидел. Меня все узнавали, смеялись. А потом был банкетик, мы немножечко выпивали на открытом воздухе и много закусывали. И тут какая-то фолковая бригада, официальная – какие-то тети, два баяниста, аккордеонист, скрипач – начала петь "Тры чарапахi" народными голосами. Я был просто в шоке! Это было для меня открытием. Серьезно, классно сделали. Специально для нас сыграли, типа "вот автор сидит, а мы вашу песню поем".
– Что у N.R.M. происходит по части видео?
– Все в завале. Когда мы снимали с Вечером, мы знали, что получится. С Вечером ты знаешь планку – по крайней мере, нижнюю границу. Знаешь, что хуже, чем "гэта вось", не получится. Мы его хорошо знаем, он – нас. А тут Шаблинский решил, что с Вечером клипы говняные, нужно снять отличные и прекрасные. Он связался с Виталиком Чижовым, и тот уже взял какие-то деньги и начал снимать. Давно это все началось… Он написал помпезный сценарий, все согласились в N.R.M., я был немного насторожен сценарием, но все так горячо поддерживали, что я решил плыть по течению. Хотя казалось мне, что ничего не получится, вот оно и не получается. Давно можно было снять ясный и понятный клип на пеню "Легкiя-легкiя". Там и снимать ничего не нужно, просто подчеркнуть негатив. Виталик видит ее по-другому, но я-то и не должен, в общем-то, клипы снимать…
– Вам не тяжело было бы снимать клип на "Легкiя-легкiя"?.. В момент ее написания ваш отец находился при смерти…
– Ну, есть там такая нотка, но это же не значит, что я это сильно связываю с этими событиями. Всегда что-то вдохновляет на написание того или иного… шедевра.
Да, но иногда человеку хочется написать песню только для того, чтобы она была, вложить в нее свои чувства. А когда она начинает становиться массовой, попахивает каким-то кощунством, что ли… Это задевает артиста.
Я не приурочиваю песни к событиям. Может быть, просто какая-то окраска от переживаний… Я не считаю нужным писать песни для узкого круга или для самого себя только. Все равно, когда ты пишешь, ты думаешь, что они могут быть нужными какой-то части народа. И глупо говорить, что нам плевать на это. Тогда зачем вообще этим заниматься?
– А новые песни…
– …еще подепрессивнее, чем "Легкiя-легкiя". Одна называется "10", посвящена нашему 10-летию и 10-летию того, что у нас в стране происходит. Она в лоб депрессивная. Посвящена грустному юбилею… У нас таких еще не было. По тексту политизирована. А вторая "Рок-н-ролл не уратуе" – тоже депрессивная. Адресуется тем, кто ставит идею рок-музыки выше, чем все остальное. Я в молодости тоже бегал и кричал, что рок нас вытащит. А сейчас открытым текстом в песне поется, что это не так.
– Вот! А говорили, ничего сакраментального. Вот и сказали!
– Я на самом деле считаю, что рок-музыка может в чем-то помочь, она может помочь думать, стать ближе к свободе. Но спасти она не может. Помочь может только комплексная терапия. Нужно много читать, много слушать, общаться с людьми, работать над своим совершенствованием. А надеяться на то, что рок нас вытащит за уши на солнце, – так такого не будет. Наоборот, тех, кто чрезмерно интересуется творчеством DOORS или NIRVANA, может ждать… Если жить жизнью Джима Моррисона, можно и закончить как Джим Моррисон.
– В контексте того, что февраль на дворе… К "Рок-коронации"…
– О-о! Ха-ха! "Рок-коронация"! Ха-ха-ха! Нас туда, наверное, уже не позовут! "Рок-коронация" – всегда повод показаться на публике в каком-нибудь новом имидже. Придумать шоу какое-нибудь коротенькое веселое. Или коротенькое грустное. Никаких наград мы не ждем, не дай бог, не надо нам ничего. Ха-ха-ха. Никому не надо: ни N.R.M., ни КРАМБАМБУЛЕ, ни лучшая песня, ни альбом, ничего. "Рок-коронации" уже тоже лет 10, да? Мы на первой "Коронации" N.R.M. презентовали как новую музыкальную формацию. Так смешно это было. Мы вышли в самом конце на сцену, все уже закончилось, всех "слонов" раздали. Я очень просил Цыбина, чтобы мы как-то там засветились. Мы вышли и думали, что всем будет интересно, что же это за новая бригада такая. А народ дружно повалил из зала на фуршет! Столы были накрыты уже, это было видно в открытые двери (это было в Альтернативном театре, там был храм искусства, а теперь храм финансовых операций – банк, ха-ха). И вот мы играем, а народ утекал к столам… Мы отыграли эти три несчастные песни, переоделись, вышли ко всем, а на столах уже ничего не было, хотя перед этим столы просто ломились. Только гарэлка стояла и легкие элементы закуски недоеденные. Вот так мы выступили первый раз. В 1997 году мы очень волновались. Мы подозревали, что нам что-нибудь дадут, но уверены не были. Например, РУБЛЕВАЯ ЗОНА все отлично знала, они настраивались даже. Их только объявили, они сразу играть начали. А мы как на иголках в зале сидели – до конца ничего не было ясно. Мы переживали и боялись.
В 2000-м мы, конечно, подозревали, что нам дадут корону столетия, но тоже до конца не знали точно. Тем более, мы так были увлечены своим шоу, которое придумали. Уже готовились. Понимали, что нужно нормально сыграть, "не так, як ТАДЫ!". Потом мы уже в строительных касках выходили с песней "Фабрыка"… Если пригласят, мы, конечно, что-нибудь придумаем. Наши поклонники ведь не виноваты, что нас мало волнует это мероприятие, они все равно купят билеты и придут. Нужно будет им спеть чего-нибудь новенького.
– Новый альбом у вас планируется?..
– Мы придумали концепцию. Мы придумали, что это будет вообще. Песен там еще никаких нет, но зато мы знаем, что это будет кардинально отличаться от того, что мы делали раньше.
– А говорили, что ничего не планируете. И когда можно ждать воплощения?
– А вот тут мы как раз и не планируем, никаких привязок к датам. Мы команда органичная, под давлением ничего не делаем. Ясно, что в нем будут песни, но все же мы идем к большим формам. Сначала были заставочки, потом была пьеса, а сейчас, наверное, будет что-то общее и кое-что еще.
P.S. Насчет Украины – никто не догадался, что имя "особы украинской сцены" – Олег Скрипка.
P.P.S. И о гастролях группы ZET никто ничего не знает тоже…
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 03 за 2004 год в рубрике музыкальная газета
