Ulis Вячеслав Корень (ULIS)
— Для группы ULIS на сегодняшний день есть ярко выраженная нужда в концертах?
— Я сказал бы, даже больше. Вообще, все белорусские музыканты нуждаются в концертах, точно так же, как и белорусская публика нуждается в этих концертах. Музыканты работают в этом направлении, эта нужда — их жизненная необходимость, а белорусская публика просто не знает, что ей эти концерты нужны. Но я просто уверен, что они необходимы, потому что мы живем в отдельной независимой стране и должна быть отдельная культура, независимая от других стран. А наша публика, похоже, отвыкла в основной своей массе от белорусской молодежной культуры. Я думаю, она считает, что таковой не существует. Поэтому и они нуждаются, и мы, и вообще вся страна.
— А так называемая "свядомая публика" обычно знает…
— Дело в том, что нельзя рассчитывать на свядомую публику. И за это название я не поручился бы. Публика есть публика — более интеллигентная, я бы сказал. Я бы назвал это более подготовленной публикой, а не свядомой. Свядомость может быть разной, а интеллигентность определяется одинаково: это люди, которые за какой-то формой пытаются рассмотреть содержание. И не особенно заморачиваются на форме, а ищут настроение в том, что слушают, и в том, что ищут. И у них не возникает сразу же каких-то отрицательных эмоций потому, что, может быть, им и не совсем нравится, но они пытаются в этом разобраться. Вот это свядомая, интеллигентная публика. А такую публику нужно поддерживать, подпитывать концертами. Культура должна воспитывать публику, а не идти у нее на поводу, как это происходит сейчас в России. Там поэтому сейчас так много всяческой мишуры, ерунды, которая делается для питья водки под эту музыку. А для того, чтобы шло какое-то развитие рок- и поп-музыки, и культуры вообще, культура должна быть в авангарде, над основной массой населения.
— О! То есть рок не должен быть массовым?
— Так было всегда. Рок-музыка идет в авангарде всей музыкальной культуры, всей поп-культуры. Сейчас западная поп-музыка берет элементы рок-музыки пятилетней-десятилетней давности. Более утяжеленные ритмы, гитарные риффы находят отображение в поп-культуре. Поэтому я и говорю, что рок-культура — это авангард, который должен идти впереди, а не идти за публикой, играя то, что ей нравится.
— Замкнутый крут какой-то. Люди ведь идут на более раскрученную и более качественную попсу.
— Нельзя определить, какая более качественная, а какая нет. Это все относительно. Нету чего-то хорошего объективно. Есть субъективно хорошее или субъективно плохое. Но, так или иначе, это субъективно хорошее может завтра стать субъективно плохим. Зависит от того, как подготовлена публика. Но нельзя заведомо, извините меня, раскручивать дерьмо. Дерьмо — оно и так дерьмо. Но оно заведомо станет хорошим, если его постоянно крутить по телевидению и радио. Публика будет это слышать и не знать, что есть что-то другое. Но если бы на уровне с дерьмом крутили бы что-то другое, более передовое, современное, то сформировались бы различные уровни публики. Кому-то нравилось бы одно, кому-то другое, кому-то — третье. Как, например, на Западе. Там нет только чего-то одного. Там есть много разного. Ты можешь выбрать.
— Но есть же люди, которые изначально из принципа идут против того, что им навязывают, они пытаются отыскать что-то сами — это, скорее, ваша публика?
— Да, их можно отнести к нашей публике, но это не нормальный процесс, который происходит в постсоветских государствах: когда люди зомбировались тем, что им давали. И в России к этому сейчас вернулись. А так не должно быть. Должна присутствовать полнота выбора. То есть ты должен свободно ходить на концерты, свободно слушать и выбирать, и там должно быть свободно все: и плохое, и хорошее, и очень плохое, и очень хорошее. Потому что, повторюсь, все это относительно. Мы сами не знаем, на каком мы свете. Может, у нас все с ног на голову, а может, с головы на ноги… А пока что у нас считается, что "то, что мне нравится, — это хорошо, а то, что я не понимаю, — плохо. Я хочу, чтобы мне было хорошо пить водку под эту музыку — это хорошо. Мне не нравятся слова, потому что надо думать, что это такое; мне не нравится, потому что невозможно под это пить водку, — это плохо". Вот Польша — тоже постсоветская страна, у них похожее отношение к музыке, хотя и более продвинутое. У них другая психология: вот сейчас модно так, значит, все играют так и всем это нравится. Потом меняется мода, все начинают играть другую музыку, и всей публике это снова нравится. То есть они на Запад смотрят. Мы смотрим на Восток, на Москву. А там полнейшая чернуха. Песня в стиле "Ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже" считается верхом поэзии и музыки. И все идет в этом направлении. Хотя я иногда смотрю "Золотой граммофон" и вижу, что публике надоела та лапша, которую ей вешают на уши, и люди специально голосуют за молодых — более искренних. Они верят в то, что делают. Не голосуют за тех, кто навязывается и получает одни и те же награды каждый год.
— На прошлой неделе первое место — Бутусов.
— Я имею в виду, что сейчас Киркоров, Пугачева, Орбакайте вылетают… Бутусов — это рок-музыка, какая бы она ни была. Это чуть-чуть другая волна. Это победа российской непопсы, что Бутусов занял первое место. Публике фуфло надоело, они голосуют за более глубокие музыкальные и текстовые произведения. А у нас получается… хвост. Мы до сих пор не избавились от периферийности. Мышление белорусской публики периферийное, зависит от России. Наш белорусский канал очень сильно отстает от московских и по своей оснащенности, и по подготовке кадров, и по первичности-вторичности-третичности. Все программы, которые показываются на БТ, третичны, они все похожи на российские. А все исполнители, которые показываются в этих программах, похожи на российских исполнителей, причем не высшего пошиба.
— Но телевизионщики ведь приглашают тех, кто есть: что же им поделать, если музыканты похожи на российских?
— Но было время, 1984-94 года, когда на БТ крутились группы другого плана. И попса, которой сейчас так много, тогда не вылезала. Нужно учиться делать по-другому. Я считаю, что все, что делается от души, — это искусство. Искусство не должно стоять на месте, оно должно развиваться, и если ты сам не развиваешься, то и искусство не развивается. А люди, которые пытаются подражать, втройне не могут развиваться, потому что, подражая, ты ничего не достигнешь. Только экспериментируя, ты можешь что-то сделать. А "экспериментируя" — значит — очень долго. Пока что-то придумаешь, пока донесешь это до публики… А публике нравится только то, что она слышала когда-то раньше, что-то должно быть похоже, а что-то... Получается, чтобы воспитать публику, ты должен отдалить свое собственное "я", свои амбиции и упорно пропагандировать то, что ты сам придумал и что ты делаешь, а также пропагандировать то, что ты не похож ни на кого. Это неблагодарная работа, но это нужно делать, без этого ничего не получится.
— Альбом "Люстэрка" явно ни на что не похож. И это, наверное, максимально ваше "я", которое вы вкладывали, несмотря ни на какие тенденции, которые сейчас развиваются… Отзывы положительные, "Люстэрка" называют претендентом номер один на грядущую "Рок-коронацию"…
— Перед альбомом "Люстэрка" пять альбомов было после старого ULIS, в которых были попытки показать свою непохожесть, но не было возможности качественно это сделать, качественно записать. "Люстэрка" — это радикальное изменение формы предыдущей работы. Единственное, что содержание не может меняться. Могут меняться формы. Почему "Люстэрка" воспринимается лучше, чем все остальные альбомы? Потому что не все люди могут понять содержание, которое является душой и искренностью исполнителя или автора. И все чаще обращают внимание на форму. Может быть, форма, в которой сделано "Люстэрка", более удобна для всех этих людей, которым она больше нравится. Но я уверен, что хотя бы треть публики, которая хвалит "Люстэрка", содержание все-таки видит.
— На "Рок-коронацию" пойдете?..
— Не знаю, мне пока еще никто ничего не говорил, не предлагал. Могу сказать только одно: от "Рок-коронации" я не в восторге — я это всегда повторял и сейчас повторяю. Я не могу назвать группу КРАМБАМБУЛЯ рок-музыкой. Не могу назвать ЛЯПИСА ТРУБЕЦКОГО рок-музыкой. Однако эти группы получали короны. Нужно изменить название! Я бы назвал это "Пресс журналистов". Потому что "Рок-коронация" — слишком громко звучит. "Серебряный граммофон" какой-нибудь. Ведь в результате всего только журналисты решают, кто лучший и что лучшее. Хотя я считаю, что журналисты не совсем объективны в Беларуси, да и вообще во всем мире. И не очень хорошо разбираются в рок-музыке.
— Печально.
— Это было бы печально, если бы не было так смешно. Все находится в руках тех людей, которые свое субъективное мнение ставят выше объективных причин и не пытаются углубиться в суть проблемы и подумать о том, что такое рок-музыка. Никто даже не задумывался об этом, когда делал эту "Рок-коронацию". Рок — это авангард. Но я авангарда пока в "РК" не видел.
— Мы заговорили о музыкантах, журналистах. У нас по дороге катается автобусик "Правильное движение". Вот если подобный запустить в музыкальную тусовку, рок, поп, неважно, что должно быть в этом автобусе?
— Правильное движение — это совершенно неправильно. Этот автобус нужно сломать! Нельзя указывать, куда правильно двигаться, а куда нет. Правильное движение — это движение за собственной душой. Но для души нельзя ничего указать. Можно читать Библию, какие-то философские книги, думать о жизни. Я не думаю, что деньги — смысл этой жизни. Человек должен построить сам себя: искать смысл в жизни — вот это правильное движение, но если ты ищешь смысл в том, чтобы стать популярным или заработать много денег, то, я думаю, это неправильно. Однако такие автобусы есть. Это всяческие храмы. Вера в Бога. По-моему, здесь слишком глубоко надо копать.
— Давайте чуточку копнем. Вы лично чем сейчас живете, что вас волнует?
— Чем старше человек становится, тем больше его волнует его собственная душа. Потому что если ты ни во что не веришь, кроме каких-то материальных положений и позиций, то фактически очень страшно умирать. Деньги, машины, дома, квартиры с собой не заберешь. В два на полтора много не войдет. Надо думать о душе. Я считаю, каждому не помешало бы думать о том, что человек есть центр вселенной. Каждый человек одинаково чувствует, одинаково боится, одинаково переживает. У каждого человека свои проблемы. И если ты не хочешь, чтобы тебе чего-то не делали или тебе что-то сделали, то не делать или делать ты должен и сам. Каждый человек не есть субъект, на которого все должны пахать или за которым все должны ходить. Если я не хочу, чтобы меня обокрали, значит, я не должен красть. Если я не хочу, чтобы меня ругали, я не должен никого ругать. Никто не имеет никакого морального вселенского права ставить себя выше других, что в этом мире не всегда происходит.
— А в музыке…
— Беда большинства белорусских музыкантов в том, что ни у кого нет денег и политика такая: "вот я играю на гитаре и пою, я супермузыкант, а больше ничего не знаю. Если на концерте не звучит — это не моя проблема, это плохая аппаратура и оператор. Я не могу настроить усилитель? Вот если бы был хорошим музыкантом, за мной ходил бы инженер и все настраивал бы, а так это не мои проблемы". Нет. Рок-музыка — это долгий процесс обучения. Это жизнь. И каждый день ты должен чему-то учиться, и каждый день, от концерта к концерту, все должно быть лучше и лучше. Ты должен анализировать, почему у тебя было что-то не так на прошлом концерте, что не так прозвучало и так далее. Все эти проблемы нужно валить на себя. Если кому-то что-то не нравится, виноват ты сам, никто в этом не виноват. Ты должен либо исправить это, либо донести до человека свою позицию, любым способом, неважно каким. Но, прежде всего, делом. Нельзя бить себя в грудь кулаком, как некоторые, и кричать: "Мы лучшие", — а потом после провала на концерте говорить: "Это все интриги, это засудили". Так не получится. Не бывает виноватых вокруг, ты сам виноват. Это для молодых.
— Вы как-то общаетесь с молодыми? К вам ведь наверняка обращаются.
— Очень трудно общаться, у нас нет системы для общения рок-музыкантов. Нет системы клубов, где можно было бы работать всем и зарабатывать себе деньги, общаться. Такая система и является двигателем рок- и поп-музыки. Мы были в Лондоне: там на каждом углу есть такой клуб, где каждый день играет по 3-4 группы. Все они общаются, и никто друг другу дорогу не переходит. Чем больше групп — тем лучше, тем более мощно развивается рок-музыка. У нас философия вывернута наизнанку: чем меньше групп, тем лучше, тем быстрее меня заметят. Так думают молодые. Было много разговоров: "Что там этот ULIS? Надо молодым давать дорогу". Можно подумать, ULIS кому-то не дает дорогу!
— Как успехи у нового бас-гитариста?
— Дело в том, что у нас пока что нет помещения для репетиций и мы не репетируем. А я тут недавно звонил ему домой, хотел переговорить, а он куда-то уехал: то ли в Бахрейн, то ли в Турцию, поэтому, я думаю, мне придется искать еще одного басиста. Идет постоянная борьба: не жизнь, не игра, а борьба с обстоятельствами. Вот и сейчас есть обстоятельства, которые нужно перебороть.
— Вы сейчас над чем-то работаете?
— Слишком много было отдано сил "Люстэрку", в том числе написанию музыки, текстов, репетициям, чтобы сейчас все это бросить и заняться следующей программой. Нужно отыграть в течение хотя бы года эту программу. Я сейчас работаю над распространением компактов, чтобы впоследствии концертная деятельность была более продуктивной.
— Вы работаете сами? Без продюсера? Вы субъективны по отношению к своей собственной музыке — это в контексте сегодняшнего разговора. В какой-то степени было бы правильным, если бы этим занимался другой человек.
— У нас же нет системы продюсерства: каждый музыкант сам себе менеджер и продюсер. Даже если сказать, что Аня Вольская у N.R.M. — продюсер, это будет не совсем правильно. Это семейные узы, муж и жена — одна сатана: то же самое, что я один занимаюсь. Просто освобожденному человеку легче переносить все это. Особенно если есть какие-то трения, когда на каком-нибудь сайте кто-то что-то говорит про тебя, выдумывает, врет. Если бы не я разбирался с этим, а кто-то другой, было бы намного лучше. А так мне приходится самому быть громоотводом. Это тяжело с точки зрения морально-психологической. А насчет продюсерства… Я знаю многих музыкантов на Западе, которые являются продюсерами собственных групп. Может быть, они не занимают какие-то места в конкурсах, но это гораздо более серьезные музыканты, чем те, которые занимают эти места. С 1989 года я знал, что все эти топы — это неправда, это только зарабатывание денег. Они не лучшие. Настоящая рок-музыка не на виду. Моя любимая фраза — "Дерьмо всегда плавает сверху, и если хочешь найти чистую воду, то нужно глубже нырнуть". И так во всем мире. Не стоит искать в топах чего-то серьезного, там только деньги.
— Вы так душевно говорите о Западе…
— Я не душевно говорю о Западе. Запад подразумевается как более объективная демократическая система, которая позволяет развиваться всем. Мы в Беларуси говорим о шоу-бизнесе, но не имеем бизнеса, от которого процветала бы страна. А шоу-бизнес базируется на этом. Человек думает: "В эту субботу схожу на концерт за 10000, а в следующую субботу не пойду, потому что в месяц я трачу на концерты только 10000". Эта психология — убийца шоу-бизнеса. У нас музыканты в основном выживают потому, что где-то зарабатывают. Но… Если ты постоянно не думаешь о рок-музыке, не совершенствуешься, то ничего не получится. Ты торгуешь на базаре, а в свободное время занимаешься рок-музыкой? Такой рок-музыки не будет. Она действительно будет мертвой. Потому что тот имидж, который ты приобретаешь, торгуя на базаре какими-то шмотками, все равно переходит на имидж твоего творчества. Ты и в творчестве будешь базарным человеком. Если ты в творчестве не отдаешься своему делу — не получится у тебя ничего. А раздвоение наших музыкантов убивает в данном случае творческое начало.
— К слову о материальных благах, вы радуетесь наличию новых музыкальных инструментов?
— В данном случае выбирать не приходится. Инструменты — еще одна беда белорусских музыкантов. Почему они не могут хорошо звучать и не знают, что такое хороший звук? Потому что инструмент подбирается не по качеству звучания, а по цене, которую ты можешь за него отдать. У всех белорусских музыкантов дешевые инструменты, которые плохо звучат. А к тому же хозяева не могут довести до максимума хороший звук. К своему инструменту я подхожу с точки зрения максимальной доводки его звучания. Потому что у меня тоже инструменты недорогие…
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 01 за 2004 год в рубрике музыкальная газета
