Павлов, Пит Пит Павлов
— Пит, вы как-то в свете изменений процента ротируемой музыки сказали, то есть даже пообещали, что в каждый альбом отныне будете помещать как минимум одну форматную песню. В "Городских" поместили?
— Нет. Есть одна песня, которая была написана в последний момент. Она условно форматная, ее может поставить любая радиостанция. Условно форматная, потому что никто толком и объяснить-то не может, что такое "формат". "Формат" — это слово, с помощью которого программные директоры радиостанций отказываются ставить композиции в эфир. То есть никаких критериев форматности у нас не существует, кроме "Русского Радио".
— Музыка ГОРОДСКИХ, в общем, крутиться не будет.
— Такая музыка только в исполнении Земфиры или МУМИЙ ТРОЛЛЯ могла бы иметь шанс попасть в ротацию. А так — только специализированные программы, на которые меня приглашают. Но это не имеет никакого отношения к ротациям.
— Где же находит применение музыка ГОРОДСКИХ?
— Там, где живет музыка. Среди слушателей. Альбом активно покупается. Активнее, чем ротируется. Как известно, самая покупаемая в Беларуси музыка — это SYSTEM OF A DOWN, LINKIN PARK, из русских — КОРОЛЬ И ШУТ. Музыку этих групп невозможно услышать по радио. Только если SYSTEM OF A DOWN в Минск приедут — тогда, может, их специально в передачах поставят. Однако это самая слушаемая музыка. А самый непокупаемый артист — Филипп Киркоров. Нет, наверное, ни одного человека, который потратил свои деньги на покупку его пластинки. Хотя сейчас вместо Филиппа Киркорова пришла "Фабрика звезд", но ее покупают. Активно покупают, это я точно знаю.
— "Фабрика…" все же лучше…
— Не знаю, я в этом не разбираюсь. Мне кажется, Киркоров лучше. Хотя нет, "Фабрика…" лучше, потому что они моложе и они же бабушек не трахают. Пока еще.
— Когда я послушала альбом, первое, что после этого вспомнилось, это выражение "каубасiць ды плюшчыць". Колбасит и плющит — это, по-вашему, что? Это как? Состояние души?
— А там в тексте есть. Это состояние, при котором невозможно работать. Что бы ты ни начал делать, результата не будет. А деятельность ради деятельности я отрицаю… Это такое состояние общей неудовлетворенности или перевозбуждения.
— Колбасит и плющит — не антонимы случайно? Колбасит — когда перевозбуждение, а плющит — когда прибило…
— Нет. Может одновременно и проколбашивать, и плющить.
— Вы, как мне показалось, даже воспеваете сленг в этом альбоме, нет?
— Нет. Я вообще считаю, что нужно обязательно избегать сленга. Этот текст, скорее, исключение из правил. Я старался избегать сленга даже там, где он настойчиво просился. "КиП" — песня экспериментальная. Во-первых, она рэповая, что очень не свойственно ни альбому, ни мне. Во-вторых, она была самой тяжелой, пока "Нелегал" не записали. Она записывалась в два приема: сначала с электронными прибамбасами и только потом "вживую".
— Эксперимент удался. Начинает колбасить и плющить!
— Я очень старался. Просто это та песня, которая вселила в меня уверенность, что альбом делать стоит, что он кому-то нужен и найдет своего благодарного слушателя. Песня была сделана как раз на середине пути: пол-альбома уже было, а пол-альбома еще предстояло записать.
— Был такой момент, когда вы понимали, что вам не нужно всего этого делать?
— Нет. Такого момента не было. Со мной такого не бывает. Единственное — мне было очень тяжело с моими соратниками-поплечниками. "Соратники" не очень удачное слово, потому что мы ни с кем не сражались, но я с ними сражался. Они в меня не верили. В меня никто не верит, пока не получается результат. В момент получения результата все удивляются: "Почему так хорошо?". Что означает: "Как у тебя, такого мудака, могло так хорошо получиться!" Хотя вся моя жизнь показала, что не может плохо получиться. Если получится плохо, то никто об этом не узнает. Может быть, их неверие связано с тем, что всегда конечный вариант слышу только я, а они слышат только свои партии?.. Они не знают, о чем будет песня, не знают мелодию… Но это самое тяжелое — ведь мне нужно не только доверие, но и активная помощь. В N.R.M., например, все друг другу помогают — не осознанно, а интуитивно. Потому что все знают, каким будет конечный результат. Пока не вышел этот альбом, даже тяжело было предметно разговаривать. Непонятно было, что же мы играем, что же делаем. То есть я знал, а все остальные не догадывались. Теперь уже, отталкиваясь от альбома, можно объяснить, что же мы делаем. Это точка отсчета.
— Вы довольны работой, судя по своим же откликам…
— Я всю работу делю на "в минус" и "в плюс". Эта, я считаю, в плюс. Она явно хорошая. А вот насколько хорошая, мне судить трудно. Если бы люди смогли прослушать это такое же количество раз, как я, то они бы это полюбили, возможно, больше, чем я. Ведь я слушаю его по необходимости, а люди — из каких-то чувств. Надеюсь… Но заставить людей послушать — это самое сложное в нашей ситуации.
— Песни, которые записаны на альбоме, написаны давно?
— Последняя песня, "На далонi", была записана в момент, когда весь альбом был уже записан, сведен, отмастерен. Текст писался по мотивам дизайна. Теоретически, она могла и не войти в альбом, потому что не хватало уже ни времени, ни сил. Я музыку пишу очень быстро, если она нужна. Многое писалось в последний момент: я специально себе говорил — "Завтра пишу, чтобы утвердить текст". Тексты переделывались до последнего момента. Я садился в студии перед микрофоном, и у меня еще было несколько вариантов текста. Мне было очень тяжело принимать финальные решения. Я все время оглядывался на другие свои работы, думал, как бы не повториться, не перегрузить. Потому что недогрузить я не мог, и это слышно: в треках есть по 5-6 наложений гитар. Задача была в том, чтобы отбросить лишнее. Последняя песня — гимн минимализму. Это гитара и голос. Было миллион идей, что туда можно дописать. Все варианты очень красивые, но я все отмел ради минимализма — и так много чего на альбоме, чего не специалист не слышит. Гитары, домбры, дарбук, цимбалы, духовые, много лупов, огромное количество бэк-вокалов, чего я раньше никогда не делал…
— А как отнеслись участники коллективов, в которых вы играете, к идее реализации вами сольного проекта?
— Ну как они отнеслись?.. Я самый первый из наших музыкантов, кто начал активно играть в нескольких известных проектах. Это всегда создавало почву для всей палитры отношений… То, что я решил запеть, не было чем-то сверхъестественным — это стало продолжением моего многосторонничества. А для меня это естественное состояние. Мне кажется, глядя на меня, молодые музыканты играют в нескольких коллективах. А может, не глядя на меня… Но мне кажется, я узаконил такое многостаночничество. Оно ведь у меня не связано с тем, что я ищу, где теплее. Мне кажется, что я создаю коллектив, а не пытаюсь влезть во что-то готовое. Да и все коллективы очень разные, что позволяет чему-то научиться новому либо высказаться на невысказанную тему. Хотя ГОРОДСКИЕ от N.R.M. не сильно отличаются, но тут уже вопрос приоритетов. Если в N.R.M. я часть небольшая, одна четвертая, то в ГОРОДСКИХ я — почти все. Мне всегда сложно было отделять проекты от себя. Это мои любимые проекты. Как оказалось, в нелюбимых я не участвую. Не замечен я был сам собой в нелюбимых.
— У ГОРОДСКИХ уже есть какой-то статус?
— ГОРОДСКИЕ сейчас не имеют никакого статуса. Это новая рок-группа. Мало чего сделано. Есть альбом, есть презентация. Что из этого будет — посмотрим. Все зависит только от того, сколько людей этот альбом услышат. Если его не услышат люди, то, как бы он хорош ни был, он так и останется на том же самом месте. Современный мир не предполагает того, что альбом сам себя раскрутит. Раньше была другая культура потребления: то, что нам показывают, считалось плохим, а вот то, что мы сами нашли, — это хорошо. Сейчас — ни фига! Сейчас максимально все зависит от каких-то пиар-ходов, которые могут быть прямыми или косвенными. Не сделав ничего, рассчитывать, что кто-то это услышит, глупо.
— Кому принадлежит идея оформления диска?
— Я носился с этим компактом очень долго, обращался ко многим дизайнерам… Зоя же воплотила в обложку ВСЕ. Когда я в очередной раз пришел от дизайнера с непонравившимся мне дизайном, я сказал: "Делай ты". Через несколько дней она принесла готовый эскиз. После этого я ни о чем не думал и ничего не искал. В этом эскизе были воплощены те 5-6 идей, обрывки которых я носил в своей голове. Я пошел к Цеслеру, который собрал все это дело в логотип и чисто технически все довел до ума.
— Мне показалось, что "смысл" города все же нужно додумывать.
— Мне кажется, даже додумывать ничего не надо. ГОРОДСКИЕ — это факт. А тексты — это взгляд одного из городских, в данном случае меня насчет того, как жить дальше в городе. Тексты — вещь гораздо белее интимная, чтобы декларировать в них какие-то манифесты типа "Не сорите на улицах". Но все равно это явно городские тексты.
— Про Амстердам…
— Здесь везде в виду имеется город Минск. Именно этот текст был написан во время гастролей. Меня все время куда-то тащит, тянет, не исключена возможность оказаться не дома, а черт знает где. Возможно, в Лондоне. Амстердам для рифмы. Потсдам тоже. Хотя он тоже понравился, но жить там я бы не смог. Несмотря на то, что наш город проигрывает по сравнению с какими-то крупными европейскими, он все-таки большой. И на меньшее я не согласен. В Минске мало места, но меньше уже никак. Перебраться в Гродно — и мне постоянно чего-то не хватало бы.
— Что вас вдохновляет именно в Минске? В городе Минске.
— Ничего. Ха-ха. В основном, это мои любимые. С точки зрения архитектуры наш город стерся с лица земли. Последние индивидуальные черты сейчас уничтожаются. Минск превращают в нечто чудовищное. Из Минска делают город в представлении деревенских жителей. Сейчас понаехало сюда из Шклова и окрестностей Шклова каких-то людей, которые всю жизнь мечтали жить в Минске, а жили в деревне. И они представляли себе город: все должно быть чыстенько, везде должен быть асфальт… У нормального городского жителя не возникло бы мысли рушить старые дома, потому что они не новые, и строить железо-бетонное непонятно что. Не возникла бы мысль вместо газонов выкладывать плитку. Зачем? Ходить ведь там никто не будет. Просто чтобы было як у горадзе. УЖЕ как в городе, надо только сделать, чтобы было красиво и удобно, но не более. А красиво и удобно — это в том числе парк и трава. Многие вещи делаются людьми, которые совершенно не представляют, что они делают. И об этом тоже мой альбом. Наш город требует восстановления исторических ценностей. Это же надо было догадаться автостоянку поставить в центре Троицкого предместья! Это же не городские люди придумали! И даже не деревенские. И это самое страшное. Их поймай за шиворот, спроси "Кто ты?", они даже не смогут ответить!
— Что для вас — жить в городе?
— Для меня жить в городе — это активно общаться. Много, коллективно. Иметь возможность позвонить и в любой момент куда-то сорваться, зайти в гости, вместе пойти куда-то. Или пойти куда-то и там встретить кого-то. Или познакомиться. Чем больше город, тем больше таких возможностей!
— С другой стороны, чем город меньше, тем вероятность того, что где-то встретишь знакомых, больше.
— Тем больше шансов быть одиноким! Чаще всего именно в большом городе к тебе за солью не придут. В деревне это нормально через забор соли попросить, а в городе сильно ощущаешь свою отгороженность от других людей. В этих блочных домах чувствуешь себя очень одиноко… Но тебе предоставлена большая возможность для маневра. Вышел — и сразу много людей! Это преимущество города. Потому что все остальное — это недостатки. Наличие транспорта, недостаток воздуха, хамящие подростки в подворотнях и так далее.
— "Нелегал" можно считать автобиографичной?
— Песня о том, как я живу. Моя попытка легализоваться ни к чему не приводит. Не придумана модель нашим государством… Я бы очень хотел быть легальным, но в нашей стране легальных рок-звезд не существует. Государство не считает, что ипостась "рок-звезда" есть. Есть Союз художников, где какое-то количество художников являются легальными художниками. Есть Союз композиторов, где доживают свой век старые композиторы. Есть даже такая ипостась, как ПЕСНЯРЫ, СЯБРЫ — с государственными помещениями, зарплатами… ну хоть какими-то структурами, направленными на их поддержание и удержание. А вот ипостась рок-музыкант… .Я не говорю, что она должна быть, но я не могу вписаться ни в какую существующую госструктуру. Частным предпринимателем я не могу быть по факту — я очень мало зарабатываю денег, чтобы кому-то их еще и отдавать. Я плачу гигантские налоги от каждого выхода на сцену, их забирают сразу у организаторов концертов. Огромные какие-то суммы. Но даже это привязать к своему имени я не могу, потому что механизма никакого нет. Вот эта полная нелегальность моего существования иногда меня угнетает. Песня об этом: о том, что я никаким образом не могу претендовать на то, чтобы быть респектабельным человеком. Самый респектабельные человек — это либо пенсионер, который ни черта не делает, либо рядовой служащий завода, который ни черта не производит. Потому что если завод что-то производит и зарабатывает какие-то деньги, тут же руководителей начинают проверять, сажать, душить. А вот если завод убыточен и рабочие ничего не получают — вот они и являются идеальными гражданами. Они пользуются максимальными льготами, они получают квартиры, они получают бессрочные кредиты. Это не преувеличение. Успешные бизнесмены сидят в тюрьмах, в основном, или уезжают за границу. Музыканты, которые не разбежались, ведут примерно такой же образ жизни, как и я: очень непонятный. Нелегальный. Я снимаю квартиру, например… Все, что я делаю, я делаю нелегально. А как делать легально? Невозможно. Если обратиться к какому-то государственному функционеру, то сразу можно отдаваться в суды непонятно за что. За визит. Я даже со своей женой не расписан и ребенок у нас не зарегистрирован.
— Какое у вас гражданство?
— Я гражданин РБ. Мне же нужен паспорт, чтобы выезжать куда-то. Хотя сейчас это все сложнее и сложнее. Уже введен визовый режим даже в Польшу. Скоро введет визовый режим Россия, потому что она вступит в НАТО, и мы будем друг к другу в Гродно в гости ездить.
— "Я ненавижу, таму што кахаю, ненавижу, таму што люблю" — трек скрытой философии?
— Ненависть — это сильное чувство. Ненависть — это не равнодушие. Ненавидеть можно, только если есть, что любить. Ненависть может возникнуть, только если у тебя есть любимый человек, которого ты боишься потерять. И вот тот, кто посягнет на твоего любимого человека, может вызвать ненависть, потому что если ты никого и ничего не любишь, то и не будет никакой ненависти. Я люблю женщину и страдаю от того, что я не могу дать ей того, что я мог бы ей дать. И ненависть вызывают те люди и структуры, которые не позволяют мне этого делать.
— Что в планах у ГОРОДСКИХ?
— Планы? Голливуд, захват новых рынков, как то — Европа, дальнее зарубежье, Средняя Азия, Ближний Восток.
— Я имею в виду, что вы будете делать сейчас, когда выпустили диск и организовали его презентацию. Смотреть на то, как это будет развиваться, или что-то еще делать?
— Я занимаюсь рутиной. Надо снимать клипы, делать плакаты, пиар-движения организовывать. Но они такие… Не очень понятные. Никаких технологий я не продумывал и использовать не буду. Маечки, открыточки, Интернет, клипики… Мне хочется много клипов! Причем не навороченных, а снятых, по возможности, по тексту песен. Ну, сколько получится — столько получится. Это единственное, что еще можно было бы делать. Правда, еще можно переводить тексты и рассылать их на Восток и на Запад, но так как я уверен, что в этом нет никакого смысла, то я не хочу этого делать. Еще если на русский… Но все равно я не понимаю, с кем я мог бы конкурировать. Мне кажется, что “как альбом рок-группы” этот альбом в миллион раз лучше того, что делает вся Россия. А как альбом поп-группы — он никаков. Кто мне нравится из русского поп-рока — это МУМИЙ ТРОЛЛЬ, ЧИЧЕРИНА. Но он в эту нишу не попадает. А в той нише, в которую он попадает, ему нет равных. И если вдруг он попадет в ту незаполненную нишу, то ему сразу первое место. Но так как он туда не попадет, то и думать об этом не надо. ТАМ люди такую музыку не слушают. Там есть металисты, поп-рокеры, есть попса. На самом деле есть! Вот у нас нет попсы, а там есть. Есть еще государственные деятели во главе с Аллой Борисовной. Они вообще не музыкой занимаются, они обслуживают Дни милиции, "Песни-87", "Славянские базары", концертные залы "Россия". За рамки этих мероприятий они не выходят. У нас такие деятели тоже есть. Но белорусской ГЛЮКОZЫ нет у нас.
— И все это город…
— …Мне так хотелось записать много тяжелых песен на альбоме! Рэгги, рэповый альбом записать, панковский альбом, акустический… Но вся эта эклектика пошла в один альбом, ну и черт с ним! Надеюсь, молодежь лучше понимает, что происходит. Надо быть просто внимательнее.
Вместо ПС. Завладев диском, да восслушайте его на проигрывателе в наушниках. А имея возможность такую, да вставьте-ка вы компакт в компьютер! И посетят ваш экран приятные неожиданности… Летающие…
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 23 за 2003 год в рубрике музыкальная газета
