Iron Maiden

четверть металического века

Британская группа IRON MAIDEN — коллектив, каждый новый альбом которого становится классикой уже в момент премьеры. А еще это солидное предприятие, которое производит множество сувениров, дисков, печатной продукции, организует незабываемые зрелищные концерты. Но, прежде всего, это шестерка опытных музыкантов, любящих то, что делают, и дарящих большое вдохновение своим фэнам. Которые, в свою очередь, отплачивают активностью на концентрах и в жизни.
"Dance Of Death" (2003) — это 13-й студийный альбом в багаже группы. Диск сделал фурор в хит-парадах всего мира, а в престижном плебисците еженедельника "Billbo-ard" дебютировал с 18-го места, что нынче весьма редко удается метал-бэндам. За звук альбома снова ответственен Кевин Ширли, которому помогал басист "ЖЕЛЕЗНОЙ ЧУВИХИ" Стив Харрис. "Dane Of Death" стал и вторым альбомом этих британцев, записанным вшестером. Альбом стал исключительным для его создателей, поэтому поговорить о нем мы решили со всеми сразу — с Брюсом Дикинсоном, Стивом Харрисом, Дэйвом Мюррэем, Адрианом Смитом, Дженником Герсом и Нико МакБрайном.

— Это уже третий ваш диск, записанный Кэвином Ширли, включая и "Rock In Rio". Не рассматриваете ли его как наследника успеха Мартина Бирча?
С.Х.: Да, в Кевине, как мне кажется, мы нашли надежную замену Мартину. Когда перестали с ним работать, мы не до конца осознавали, что делать дальше. Тяжело заменить кого-то, с кем работали столько лет. Но вот в Кевине, похоже, нашли замену, а схожесть их поистине уникальная, особенно в способе работы, в шутках. Думаю, этого настроения хватит нам на несколько следующих альбомов.
— В своих дневниках из студии Кевин охарактеризовал "Dane Of Death" как продукт более солидный, чем даже "Brave New World". Вы согласились бы с ним?
Б.Д.: Я бы скорее употребил иную характеристику и сказал бы, что новый альбом более мягкий. Может, и он именно это имел в виду. Некоторые композиции явно более глубокие, убедительные. А материал на "Brave New World" был качественный, солидный, типично "майденовский". Ничего полого в этих сравнениях нет, просто мне кажется, что мы тоже сделали толковую работу, но теперь, как нам кажется, появились некоторые отличия, которые придают целость, более широкий спектр сравнений. Новый альбом явно более необычный, чем предыдущий.
— Как вам лучше: много лет работать с одним продюсером или, как в некоторых группах, менять их в каждом альбоме?
С.Х.: Ведь наша группа и так исключительно сама занимается аранжировками. У нас продюсер не продюсирует альбом в дословном значении этого понятия. Нам нужен инженер, а не надзиратель, который будет сидеть и указывать, что нам делать. Мартин и Кевин полностью управляли только оборудованием. У них есть ассистенты звукозаписи и подобные помощники, но все оборудование целиком лежит на них — чего, куда и сколько.
Вот в этом и есть наш стиль работы. Нам нужен такой продюсер, который в состоянии уловить квинтэссенцию нашей идеи в любом формате. Не ищем кого-то, кто бы чересчур лез в аранжировки, стремился добавить что-то свое. Это не значит, что у Мартина и Кевина нет своих идей, но когда мы все подготовили, им не приходится их выявлять. Мы сами придумываем аранжировки и все остальное. Они разве что какие-то мелочи добавляют тут и там. Классно иметь какого-то объективного судью извне. Порой бывают недоразумения в группе, когда нужно чье-то решительное вмешательство. Мартин и Кевин как раз и выполняли этакую роль порыва свежего воздуха.
— Быстро ли прошла запись этого альбома? У многих создалось впечатление, что с работой вы справились побыструхе.
С.Х.: Когда записывали "Brave New World", Кевин осваивал для себя новые штучки: у нас в группе три гитары, что для него было непривычным. Когда записывали ритм-секцию или гармонии, он колбасил все сразу, поскольку так мы и на сцене играем. Раньше мы не делали чего-то такого, но ведь вышло бесподобно, поэтому и теперь это повторили. Мне кажется, что благодаря этому композиции лучше звучат. Даже если в студии что-то теряется, оно восстанавливается во время "живого" исполнения. Каму-то все это покажется обыденным, но, окончив запись, мы спрашивали сами себя: "Почему мы не делали это много лет назад?"
Н.МБ.: Это очень удобно, но и здесь есть свои трудности. Работа шла довольно быстро, как наши ранние диски, но в этом конкретном случае было и что-то новое, неизведанное. Когда вернулся Брюс, мы записали "Brave New World", ставший значительной вехой в истории IRON MAIDEN.
Потом мы пришли в студию, имея семь композиций. Не хватало явно штуки четыре. Но нам было так хорошо, мы чудесно отдохнули. Такое случалось и раньше, но теперь была какая-то иная атмосфера. Ощущение, словно мы записываем свой первый альбом. Говорили себе: "Е мое! Да это ж мы в студии!" А в этой студии когда-то записывались гиганты: Боб Марли, LED ZEPPELIN (именно здесь возникла "Stairway To Heaven"). Мы словно на святой земле творили. Это явно воодушевляло всех. Понятное дело, запись пошла с подъемом.
— Но я бы сказал, что "Dane Of Death" получился более агрессивным и более амбициозным, чем "Brave New World". Вы именно к этому и стремились, входя в студию?
С.Х.: У нас не было никаких планов. Случайно вышло, что "Brave New World" получился этаким навеянным 70-ми годами, вроде прогрессив-рока. Сами собой такие композиции написались, и это нам понравилось, но уже от этого зависел и сам способ записи. Тот альбом получился, пожалуй, более разнородным. Может, звучит чересчур сурово, но от нас это не зависело. Все диктовали уже сами композиции. Несколько первых треков напоминают 70-е годы, хард-рок того времени, прогрессив-рок того периода.
Д.М.: Если глянуть на все это с точки зрения продюсера, то звучит все необычно для нас. Говоря о музыке, бросается на слух ее большая глубина, сложнейшая партитура. Короче, новый диск более прогрессив, чем предыдущий, особенно в таких композициях, как "Dane Of Death" или "Paschendale". Да и потяжелее будет новый диск, и, по-моему, мы пошли здесь дальше в своем развитии. Но вместе с тем замечаю все время, что и "Brave New World" выдержал испытание временем и его даже нам самим не надоело слушать.
— Вы полагаете, что место записи альбома немало влияет на его содержание или это не особенно важно?
Д.М.: Раньше, например, когда мы два месяца записывались на Багамах, работа начиналась поздно, порой трудно было собрать музыкантов в студии, поскольку у каждого целый день было какое-то дело. В конце концов вынуждены были ввести для себя более жесткий режим, сказав себе твердо, что в такой-то день и час делаем в студии то-то. Когда записываемся за границей, мы ведем себя повольготнее. Работая в Лондоне, можем и домой подскочить, если надо, и это чудесно. Благодаря этому более уверенно работается. За границей не сбегаешь домой, а приятельская компания ограничивается каким-нибудь баром. Так и о работе забыть недолго (смеется). Так что последняя студийная сессия мне очень понравилась. Мы работали в "Battery Studios", где когда-то записывались. А дело в том, чтобы во время работы иметь хорошее настроение, добрые воспоминания даже тогда, когда дома не все ладится.
— Почему на первый сингл выбрали "Wildest Dreams"?
А.С.: Хороший вопрос. Сингл всегда опережает издание альбома, а эта вещь оказалась самой непосредственной и короткой. Это совсем не то девятиминутное плотно, которое мы обычно рисуем. Да и в совершенстве передает то, что мы теперь играем, идеально соответствует нашим классическим образцам. А если говорить о публике, то народ легко подхватывает ее на концертах, подпевает, врубается уже на второй строфе текста и успешно ловит дальнейшие рифмы и смысл. Под конец вообще наступает полное взаимопонимание, а это хороший знак.
— После концерта в Рио вы устроили себе перерыв, а потом как — сразу приступили к работе или начали готовить материал незадолго перед студийной сессией?
А.С.: Почти каждый из нас куда-нибудь выбрался, чтобы зарядиться энергией, и, если честно сказать, в прошлом году лично я не очень часто брал в руки гитару. И все же под конец года начал уже подумывать о написании чего-то нового. Официально мы должны были начать композиторские разработки в августе, а я только в сентябре сделал пробные попытки. Играл на гитаре 2-3 часа ежедневно, чтобы восстановить форму. Порой приходилось все другие дела откладывать, когда чувствовал, что вот-вот придет вдохновение. А его надо беречь.
— Брюс, скажи как вокалист: в смысле текстов ты обладаешь каким-то решительным голосом во время их написания? А если нет, то как тебе поется чужое поэтическое творчество?
Б.Д.: К моему голосу авторы прислушиваются не всегда. Как раз и зависит от того, кто является автором. К примеру, у Стива совсем иная философия текстов, чем у меня. Он больше заботится о продолжительности, чтобы текст легко вписывался в структуру композиции. Но его не всегда беспокоит, как во время пения будет реализовываться определенное звукосочетание, а для меня это важно. Это совершенно разные взгляды. Иногда случается так, что все кончается появлением очень трудных для пения вещей. Но за годы работы я научился терпимо относиться к слабостям других. В принципе, у меня уже нет с этим никаких проблем.
— Твои тексты не такие уж непосредственные. Тебе нравится быть таинственным в своих рифмах?
Б.Д.: Да, нравится. Я не думаю, что все нужно подавать к столу слушателя в разжеванном виде. Мне даже кажется, что такая таинственность увеличивает век произведений, их живучесть.
— Есть в новом альбоме несколько эпических исторических тем: "Montsegur", "Paschendale". Почему вдохновение IRON MAIDEN так завязано на истории?
Б.Д.: Беря во внимание характер этой группы, настроение создаваемой нами музыки и темы песен обо всех этих средневековых войнах и резнях плюс о современных реалиях, ты легко, как мне кажется, придешь к выводу, что вся человеческая история полнится невероятными сюжетами, имеющими отзвук и в наших днях. Слушая историческую песню, думай о сегодняшнем дне. Сравнения бывают весьма колоритные. И ведь это несложно. Если хочешь во что-то серьезно углубиться, лучше выбрать подлинно правдивые события, а не городить глупые сказки о драконах и рыцарях.
Дж.Г.: IRON MAIDEN — это группа, которая может писать обо всем. "Be Quick Or Be Dead" рассказывала о Роберте Макевэлле, в то время как "Alexander The Great" или "The Trooper" — о делах исторических. В этом мне видится здоровый подход. Нас не запихнешь в узкий сундучок коллективов, создающих только любовные песенки или баллады. Мы можем писать буквально обо всем. Вот и пишем о том, что нас интересует. История в этом спектре, по-моему, не последний участок интересов. Порой даже о политике пишем, но очень осторожно. "Afraid To Shoot Strangers" рассказывает о войне. "The Aftermath", похоже, о том же, но с точки зрения солдата, которому эта война не нужна. А посмотрев на текст "Alexander The Great", понимаешь, насколько рассудительно подошел к делу Стив. Да и Брюс обладает большими историческими познаниями и хорошо ориентируется в этой сфере. Мы не пишем о том, в чем не разбираемся. Создание текстов основано на том, чтобы что-то тебя вдохновило — книга, фильм, сама жизнь.
— Кроме "No More Lies" все композиции написаны разными комбинациями участников группы. Можете объяснить, как формировались эти творческие содружества?
Б.Д.: Да собственно никогда не получалось нам всем постоянно торчать в одном помещении. Как говорится, собираемся по двое, по трое. Я бегаю от дома Адриана к дому Дженика, а потом присоединяется к нам Стив. После этого Стив работает с Джеником, а затем кто-то звонит мне и спрашивает: "Слушай, я и Джени написали что-то классное. Забегай, посмотри, может, напишешь к этому какие-нибудь слова и придумаешь какую-нибудь мелодию?" Позже выходит так, что уже кто-то поработал надо всем без меня, и тогда спрашивают: "А как думаешь, удастся тебе это пропеть?" Вот приблизительно так все и выглядит. Потом я прихожу и пробую придумать мелодию, следя за тем, чтобы она соответствовала.
— Очень таинственной вещью оказалась "Face In The Sand". А о чем собственно она?
Б.Д.: О пропаганде в современном мире и о том, как это получается, что мы кажемся себе такими мудрыми, создавая какие-то якобы нетленные вещи, а они вдруг безвозвратно пропадают. Во время подготовки материала альбома как раз начался конфликт в Ираке. Помню, как думал тогда о пустынном перемещающемся песке, который, в конце концов, засыпет все созданное человеком — Сфинксов, пирамиды…. Империя, создаваемая человеком — будь то империя британская, американская, российская, иракская, — в итоге все равно исчезнет. Ее заменит что-то другое. Вот тогда и пришел такой образ, что единственное, что человек оставляет после себя как память о своем существовании, — это след оттиска, когда падает лицом в песок.
— Какие композиции нового диска будете играть на гастролях?
Б.Д.: Наверняка, "Jorneyman", "Rainmaker" и "Paschendale". Чудесно пойдет "Dane Of Death", потому что в нем пять моих собственных минут. Исполнение "Paschendale" будет очень зрелищное, с огнями, взрывами. Ну и гитара там вначале такая заводная. В школе я числился в кадетах и ходил на вечерние тренировки, во время которых стреляли сигнализационными огнями. Становилось тогда так светло, что было видно, как днем. Поначалу зажигался маленький огонек, а когда падал, рассыпался тысячами искр. Вот и с гитарой так в этой композиции. Когда впервые услышал ее, я сразу сказал: "Это будет блестящая вещь!"
— А о чем рассказывает произведение "Jorneyman"?
Б.: Эта вещь началась с хоруса, и нам подумалось, что это будет нечто наподобие гимна. Потом засомневались: "Что с этим делать? Ведь если сделаем из этого что-то вроде "Born In The USA", это будет звучать глупо". Вот так размышляли, а тем временем приходит мне в голову образ кого-то, принимающего решения вопреки голосу своего сердца, невзирая на то, куда они могут завести. Так может выглядеть путешествие через всю жизнь. Идя через риск, принимая решение, ты можешь выбирать, хочешь ли сидеть в своих четырех углах и потиху гнить или куда-то двигаться и делать что-то невероятное, могущее принести тебе либо славу, либо смерть. Но только тебе выбирать. Вот об этом и песня.
— Нио стал соавтором только одной песни в альбоме. Вас обрадовало, когда он принес идею "New Frontier"?
С.Х.: Да, пожалуй, все обрадовались. Он играет с нами уже 20 лет, а это его первая композиция. Много времени на это пошло, а перед тем он был довольно ленивый (смеется). Поводом к активизации послужила, видимо, многолетняя учеба игры на бас-гитаре. Он и написал на басу тот кусок. Может, это добавило ему уверенности в себе. А ведь действительно толковую вещь создал. Она трогает и малость отличается от того, что написали бы остальные. Ну и хорошо, что альбом разнообразился.
Н.МБ: На "Dane Of Death" действительно есть вещица, написанная единственным пристойного вида блондином этой группы — Нико МакБрайном (смеется), а называется она "New Frontier". 20 лет я писал этот шедевр для группы. И текст уже готовый был. Показал его Адриану, и вместе начали работать над хорусом, хоть я уже приблизительно прикинул, как он должен звучать. Но додумывали мы его вместе. Когда появилось потом 2-3 недели на запись, я предложил итог на обсуждение остальных. Все остальные произведения, над которыми работали раньше, были уже готовы. По-моему, Брюс тогда сказал: "Хорошо, теперь возьмемся за предложение Нико". Я заиграл готовые фрагменты, и ему понравилось. Следующим этапом был бас. Причем акустический. И поскольку в группе три гитариста, первым свое соло сыграл Адриан, а Дэйв интерпретировал мелодию. Когда гитары были уже готовы, надо было сыграть все Стиву. И вот он пришел, а я стою и на мне его акустический бас. Он говорит. "Ну и как дела?" Я сыграл ему вступление, а потом мы выдали и все остальное, услышав от него: "Это не так уж плохо". После этого добавил: "Но бас я бы хотел здесь сыграть сам". Может, это был комплимент, но я очень нервничал. С самого начала, как только предложил я эту вещь, все были очень позитивно настроены, никто не сказал, что не хочет этого случать. Каждый из нас может что-нибудь предложить, а потом все мы детально это анализируем. Если что-то не подходит, это попросту не используется.
— А почему ты раньше ничего не писал для группы?
Н.МБ.: Песни, которые я писал раньше с женой и моим другом Дэнни Шпитцем (бывшим гитарстом ANTRAX. — Прим. ред.), были не очень "мэйденовские". Правда, что это значит — не очень "мэйденовские"? Как-то раз кто-то из ребят принес очень попсово звучащую песенку. Мы добавили туда быстрые гитары, я соответствующим образом поправил ударные, и в итоге получилось произведение IRON MAIDEN. Должен признаться, что сперва боялся, а потом с годами пришла какая-то уверенность в своих композиторских способностях. С женой, с Дэнни мы писали очень разные вещи, я учился игре на бас-гитаре и теперь могу сказать, что играю слегка напоминая Стива. Вот послушаешь "New Frontier" и скажешь себе: "Так это же классический рифф Стива". Квинтэссенцией этой композиции как раз и стал басовый рифф. Помню, разговаривая потом с женой об опасении попасть под влияние стиля игры Стива, я как раз и придумал эту вещь о клонировании. Но Брюс немного изменил текст. Когда все инструменты были уже записаны, Брюс подошел ко мне и сказал, что стоит отметить это событие чарочкой и спросил: "Ты не будешь против, если немного поменяем текст? Дело не в том, что мне не нравится, но у меня есть малость иная идея". Я не стал перечить.
— Брюс, кроме "должности" вокалиста IRON MAIDEN ты еще работаешь на радио, ведущим и диктором. Тебе явно нет времени грустить, раз так любишь быть постоянно занятым. Но как удается тебе все это совместить?
Б. Д.: Видимо, я принадлежу к тем неусидчивым личностям, которые и пяти минут спокойно не проведут. Может, и бывают ситуации, когда я неожиданно говорю себе: "О, прошло пять минут, а я все сижу. Так ведь и неплохо сижу!" (смеется). Но чаще бывает так, что не могу успокоиться. Возможно, все это оттого, что стараюсь взять от жизни все, что могу. Не вообще все, а что могу, т.к. никогда не зарился, например, на галлюциногены только ради того, чтобы их попробовать. Не хочу совать руки в огонь. Меня привлекает то, во что можно углубиться, чему-то научиться, что-то создать. Я ведь не просыпаюсь по утрам, говоря себе: "Я великий рок-вокалист и останусь таким до конца дня". В этом, может, и ключ моего подхода к другим вещам. Они не занимают меня 24 часа в сутки. Я путешествую по всему миру с ребятами из IRON MAIDEN, но не думаю при этом: "О, я путешествую с этим знаменитым бэндом IRON MAIDEN". Это просто нормальные коллеги, с которыми делаем общее дело. Выходя на сцену, я не упиваюсь: "Вот и сегодня я снова стою здесь вместе с этими звездами и буду с ними петь". Попросту говорю себе, что и сегодня нужно спеть хорошо. Правда, люди, как я наблюдаю, как раз так и думают: "Это Брюс Дикинсон, знаменитый вокалист из IRON MAIDEN". Я не могу смотреть на себя как на великую звезду, хоть признаюсь, это порой может быть весьма удобным.
— Стив, "Dane Of Death" — это эпическая композиция, текст которой очень пластичный, живой. Когда ты ее писал, думал о клипе?
С.Х.: Подход, конечно, интересный, но нет. Когда я пишу, я ни о чем подобном не думаю. Просто стараюсь воплотить свои идеи в убедительные образы, потому что от этого зависит итог. У нас много климатических, атмосферичных, драматических произведений. А я люблю как раз такие — эпические. Я воспитывался на музыке кино и постоянно ее слушал. Настроение и драматизм являются существенными элементами музыки нашей группы.
— "No More Lies" ты полностью написал сам. Не о том ли там, кто стоит на пороге смерти? Эту тему ты уже затрагивал в "Hallowed Be Thy Name", "Haven Can Wait". Так уж тебя это привлекает?
С.Х.: Об этом задумывается каждый человек. В какой-то момент жизни начинаешь задумываться, что будет потом, за порогом. Вызывает это разные ассоциации, будит образы. И это одно из сильнейших впечатлений человека. Дремлет оно, видимо, в каждой душе, занимая место больше других. А в моей душе, видимо, еще больше (смеется).
— Вы объявляли об уменьшении числа концертов. Так вот, как в будущем будут выглядеть трассы IRON MAIDEN?
С.Х.: Концертов будет меньше. И ничего больше с этим не связано. Просто вместо девяти месяцев в год мы будем гастролировать три-четыре. За 20 лет активности мы провели множество гастролей и играли, пожалуй, в большинстве мест этой планеты. Мы не отказываемся от трасс, но теперь нас заботит не количество, а качество. Да и не становимся мы все более молодыми, и надо трезво осмысливать это. Конечно, еще не стали старыми пердунами, еще пока дееспособны и нам нравится то, что мы делаем. Свидетельствует о том последний тур, где фэны балдели как никогда. Похоже, нам всем хотелось бы выжать из себя все и давать побольше концертов, а значит, может быть, будем играть и дальше, если это позволят соответствующие циклы, но не так, как последние 20 лет. Когда-нибудь это кончится, но мы намерены тянуть как можно дольше.
— Нико, на вашем официальном сайте ты ведешь дневник. Тебе это нравится? Считаешь это важным, давая фэнам картинки с трассы?
Н.МБ.: И да, и нет. Это лишь образ того, что происходит в группе, чем она живет, а не разговор с ребятишками в машине о том, что мы вытворяли за прошедший день. Я начал это делать на гастролях "Brave New World". Тогда мы все купили себе лаптопы — в то время пик электроники, а теперь, видимо, уже старье. Род Смолвуд говорит мне: "Нико, а ты не хотел бы вести гастрольные дневники. Ты весьма забавный чувачок, и детишкам бы очень понравился. Должен понравиться". Я тогда не знал, понравится ли это мне самому, но понравилось.
— В группе аж три гитариста. Как делите соло между собой?
Д.М.: Очень натурально: когда вещь написана, оставляем в ней место на соло — на три или на два. Специально по этому поводу не дискутируем, просто садимся и работаем над вопросами гармоническими, над октавами, над чередованием аккордов. Переход к сольным партиями выглядит так: "Первую сыграешь ты!" или "А я ведь давно не играл в этой тональности, так вот здесь как раз сыграю". Все происходит естественно в свободной атмосфере. Если внимательно прислушаешься, то заметишь, что все продумано в совершенстве.
— IRON MAIDEN существует уже 25 лет. Как вам кажется, труднее начинать новой группе было тогда или теперь?
С.Х.: Когда мы начинали, был больший выбор мест выступления, особенно пабов. Сегодня этого явно меньше. Даже если тебе удастся захватить какой-то паб, то другим мест для вступления уже не остается. Меньше стало университетских концертов. Что остается делать группам? Ведь если завоюешь паб, то можешь уже выезжать как группа разогрева на гастроли. Теперь этого все труднее достичь. Да и в большие клубы все труднее попасть, потому что их все меньше. Впрочем, новым группам всегда было нелегко пробиваться, но теперь, как мне кажется, все меньше и меньше мест для выступлений и это серьезная проблема.
— Почему IRON MAIDEN никогда не выходит из моды?
А.С.: Эта группа никогда не гналась ни за какой модой, и мы никогда не отдалялись от того, что всегда делали. Можешь включить наш диск 10, 15, 20-летней давности и всегда найдешь что-то близкое к тому, что мы делаем сейчас. Заметно разве что улучшение звучания, но оно кардинально не отличается от привычного нашего звука. Мы всегда чувствовали своих фэнов. Даже если кто-то из них по каким-то причинам не слушал нас какое-то время, он всегда узнает нас очень быстро и войдет в канву. Посмотри на это более объективно: мы всегда очень много концертировали и заботились о своих фэнах, а не о проблемах рекламо-рейтинга на радиостанциях. Думаю, наши поклонники всегда с нами и любят нас, потому что мы всегда с ними. Это так просто.
— А что вы посоветовали бы молодой группе, которая начинает карьеру в 2003-м?
С.Х.: Старайтесь играть концерты настолько часто, насколько удается, как бы трудно это не было. Не советую отказываться, если вас приглашают. Сегодня проблема еще и в том, что не все группы готовы выступать. Запишут порой демку, пробьются в клуб, сделают себе рекламу в журнале, а дозреть толком не успели. Мы четыре с половиной года выступали, куда пошлют, прежде чем подписали контракт. Только тогда были готовы серьезно работать. От многих из сегодняшних любимцев ждут большего, чем они могут. Если они недостаточно хороши, тверды, то пропадут. Мой совет лишь такой: надо делать и делать концерты. Совершенствуйте свое ремесло и закаляйте уверенность в себе, делайте такую музыку, чтобы удивлять публику, держать ее в своих руках. Тогда вы легко подпишете любой контракт.