АНЖ

АНЖ: “Мне еще многое нужно сделать, чтобы и мою музыку можно было смело причислить к классике”

Хард-романтический АНЖ появился на отечественной сцене в странные времена. Унеслись в прошлое агрессивные 80-е, улетучилась рефлексия 70-х. Музыка стала элементом обыденности и перестала удивлять, а музыкальное общество погрязло в странном занятии — перекатывании мячика под названием "постмодерн". Лидер группы АНЖ не скрывает, что его цель — закончить эту игру. У него другое миропонимание и другое чувство звука. Он возвращает современной музыке утраченную в процессе упадка русского рока твердость, прямолинейность и мужскую красоту. Он называет свою музыку музыкой космических, глубинных чувств. Сейчас у лидера коллектива, Анатолия Журавлева, есть все для того, чтобы играть с кем он хочет и что он хочет. Есть сила для того, чтобы взрывать стадионы гитарными риффами и тяжелыми барабанами. Есть первый альбом, наполненный романтикой и любовью. У сценического АнЖа есть безумная энергетика Тиля Линдеманна и внешность Стинга. И, наконец, есть отчаянное желание стать зачинателем новой волны в русском хард-роке. "Только настоящий рок, как Чайковский или Свиридов — мои любимые композиторы, — рождает во мне истинные эмоции, которые мне бы хотелось вызывать у моих слушателей, — признается Анатолий Журавлев. — А в России сегодня все сдулось. Кроме АРИИ нам тягаться не с кем".
— Я бы хотела так озаглавить это интервью: "АНЖ — реабилитация монументальной эстрады". Как вы к этому отнесетесь?
— Неплохой заголовок, только я бы с большим удовольствием реабилитировал тяжелый рок (улыбается).
— Насколько я поняла, вы начали петь, потому что вам было что сказать людям. Вам кажется, что музыка — лучшая форма для ваших идей? Если бы вы не пели, в чем вы могли бы воплотить ваши идеи? Я имею в виду вопрос, какое из видов искусств, на ваш взгляд, наиболее близко музыке?
— Я начал просто петь тогда, когда еще и не задумывался о том, что это может нести более глубокий смысл, чем просто удовольствие для себя. Музыка, а тем более песня, несомненно, сильна по воздействию на людей. Но искусство не ограничено только воздействием на слух, а живопись, скульптура? А проза, поэзия... Возможности для выражения себя велики, только каждый выбирает то, что ему более подвластно и по душе. Если не музыка, то, скорее всего, живопись и поэзия: в них я смог бы себя проявить.
— Что сейчас в вашей жизни больше хобби: бизнес или музыка?
— Никогда не собирал марки и значки. Для меня не было понятия "хобби". Все, чем мне приходилось и приходиться заниматься, для меня вещи серьезные, и им я отдаюсь полностью. Патенты на свои изобретения я получаю тоже не от нечего делать.
— Вы говорите, что свободны в музыке. В чем это выражается? Ведь… вы все равно остаетесь в рамках, заданных стилем.
— Свобода в музыке не означает свободу от музыки. Если играешь тяжелую музыку, то свобода как раз в том, чтобы иногда ломать стереотипы. Порой и парадоксальные.
— И еще вопрос: почему вы называете свой стиль "элитарным хард-роком". Ну, если с хард-роком почти все понятно, то почему "элитарный"?
— Я его так не называю. Я отношу h&h к элитарной музыке как наиболее близкой к классической. Мне еще многое нужно сделать, чтобы и мою музыку можно было смело причислить к классике.
— Не кажется ли вам, что право на "свободу в музыке" нужно купить и зачастую цена бывает слишком высока?
— Не факт. Моего клипа на песню "Уличная война" панически боятся и ни за какие деньги не хотят ставить в эфир. Рок вообще вызывает легкий трепет, а тяжелый понятно какой трепет. Так что деньги не всегда решают.
— По какому принципу вы будете составлять альбом? Какие песни будут включены в него и на какие вы сделаете "ставку"?
— Альбом уже давно сформирован, и не один. Первый альбом "Под пристальным прицелом" пока так и не увидел свет. А вот второй, "100 миль по прямой", в ноябре должен появиться в розничной продаже.
— Как вы познакомились с клипмейкером В. Янковским (если я не ошибаюсь, это он снимал вам клипы в Беларуси)? Почему вы так… иронично отнеслись к его поведению на площадке (как это следует из пресс-релиза)?
— Иронии там нет. Я его уважаю как режиссера. Между нами сложились дружелюбные отношения, в которых если и есть стеб, то, скорее, по-доброму. Нас познакомил мой саундпродюсер Леонид Гревнов. Янковский продемонстрировал клип, который он снял для одной западногерманской группы, мне понравились его идеи, и мы начали работать.
— Если, как сказано в вашем пресс-релизе, "у белорусов просто маниакальная страсть к экономии, поэтому когда русский приезжает клип снимать, то его стараются ободрать как липку", то не легче ли было вам снимать клип у себя, в России?
— И снимаем. Но такие клипы, как "Нежные слова", в России просто не получилось бы снять в тот момент. И если возникнет необходимость использования в клипе исторического антуража, то я непременно вспомню о возможностях в Беларуси.
Пусть обдирают, я за искусство согласен (улыбается).
— Вас устроил результат работы над вашим видео? Если сравнивать белорусских и российских клипмейкеров, кто выиграет в творчеством плане?
— Я не у многих снимался. Янковский, безусловно, очень сильный режиссер. Но снимать рок ни у нас, ни в Беларуси пока не умеют так, как это мне бы на все 100% понравилось. Дело ведь не только в режиссерах, дело в ощущении всей группы. А потому и результат меня не устроил ни по одному видео. Будем делать римейк.
— С какими музыкантами вы работаете в группе АНЖ? Смирились ли вы, что в большинстве случаев АНЖ ассоциируется с вами, а не с группой в целом?
— В группе со мной работают Юрий Крюков (гитара), Олег Ломовцев (бас-гитара), Дмитрий Сачко (барабаны). Название группы частенько "липнет" к их лидеру или вокалисту. Не то чтобы смирился с этим, не обращаю внимание, скорее.
— Почему музыканты вашего коллектива не принимали участие в клипах, которые снимались в Беларуси?
— Это было по ряду причин сделано. О них я расскажу позже: это интрига.
— Часто ли вы даете концерты?
— Нет, к сожалению. Много сил и времени уходит пока на работу над альбомами.
— Вам удалось приблизиться в ваших шоу к тому уровню, который когда-то так поразил вас на концерте URIAH HEEP?
— Оно круче.
— Что бы вы написали на обложке вашего диска для человека, который бы очень хотел понять вас и ваше творчество как можно лучше?
— Слушайте рок сердцем. А. Журавлев.