Skid Row

SKID ROW: “Мы делаем новый рывок”

Камбэки знаменитых групп после многолетнего отсутствия связаны в немалой степени с подозрениями в том, что, якобы, музыка для них не столь уж важная штука, а реактивация деятельности вызвана чисто коммерческим интересом. Как раз SKID ROW доказали обратное. Почти все рецензенты, которые послушали их новый альбом "Thickskin", изданный в конце сентября 2003 года, не имеют сомнений: группа записала классный диск, убеждающий, что хорошая музыка, несмотря на изменчивость музыкальной моды, всегда способна постоять за себя. Можно верить в искренность убеждения музыкантов SKID ROW, которые дружным хором утверждают, что возвращаются, потому как любят музыку.
Эта группа имеет на своем счету миллионы проданных экземпляров, лидерство одного из альбомов в престижном плебисците журнала "Billboard" ("Slave To The Grind" в 1992 году), концерты на стадионах, знаменитые хиты — все то, что сопутствует всемирно-известной рок-группе.

Но и скверные моменты не минули группу, которая в новой реинкарнации играет не
в том составе, что был на альбомах "SKID ROW" (1989), "Slave To The Grind" и "Subhuman Race" (1995) — уже нет среди них харизматичного вокалиста Себастьяна Баха и ударника Роба Аффузо. Но зато по-прежнему остаются Джонни Солингер (вокал) и Фил Варонэ (ударные). В сравнении с былыми временами изменилось также то, что альбом "Thickskin" ребята сами записали и сами спродюсировали, а еще сами позаботились о художественном оформлении. Не решились на контракт с большой издательской фирмой, т.к. коммерческий успех для них теперь не столь важен, а главное — музыка.

Гитарист и сооснователь SKID ROW Дэйв "Змея" Сабо охотно согласился поделиться своими мыслями о новом альбоме с нашими читателями.

— Дэйв, для начала зачитаю тебе две цитаты из рецензий на новинку. Первая: "Диск выразительно убеждает, что мы действительно имеем дело с одним из легендарнейших американских рок-героев нашего времени". А говорил это не кто иной, как знаменитый Никки Сиксс из MOTLEY CRUE. А вот еще высказывание какого-то американского радиожурналиста: "Это совсем не тот случай, когда давно умершие звезды 80-х неожиданно собираются, чтобы сорвать очередной куш, опираясь на былую славу, но не предлагая ничего нового. SKID ROW — чудесная группа, убеждающая, что может и дальше работать". Тебе много такого доводилось читать о "Thickskin"?
— Должен сказать, что меня на самом деле очень радует то, что альбом был так хорошо принят. Как у нас в Америке, так и за границей. Но нет причин сходить с ума от этих добрых высказываний, ведь и без того я по ночам хорошо сплю, хоть в глубине души озабочен судьбой альбома. И каждый из нас тебе то же скажет. Особенно приятно, что мы сделали это сами. Сделанное люди оценивают положительно, благодаря чему наше будущее не выглядит мрачным. Нам нет нужды опираться только на былые заслуги, хоть — понятное дело — они нам помогут в новом рывке.
Мы трезво осознаем, что наше будущее делается теперь, а не уже было сделано 10 лет назад. Теперь важнее всего наш камбэк-2003 и этот новый альбом. Он стал доказательством нашей жизнеспособности и нежелания продаваться.

— Хотелось бы вернуться во времена подготовки "Subhuman Race". Сегодня уже каждый знает, что тогда в коллективе были очень напряженные отношения. Не лучше ли было убрать паруса еще до студии, чем писать альбом в такой нервотрепке? А может, к этому обязывал контракт или какие-то иные причины?
— Мы делали все, что в наших силах, ради существования SKID ROW. Вот и подумалось тогда, что группу спасет новая работа в студии, создание, может быть, наилучшего нашего альбома. И это нам почти удалось, если учесть все эти негативные влияния, сопутствующие той работе. Во всяком случае, в тех условиях мы сделали все, что могли. Не знаю, блестяще ли получилось, просто хорошо или абы как, но четко осознаю, что есть там и мои любимые песни. Но даже само упоминание тех обстоятельств теперь давит, деморализует. И то, что в нашей дискографии все-таки есть этот альбом, — просто чудо. Однако тогда выход диска и концертный тур убедили меня в догадках, что существование группы приближается к концу.

— Известно, что вскоре после выхода "Subhuman Race" SKID ROW исчез со сцены. Как один из основателей этого коллектива, скажи, всегда ли потом в глубине души верилось, что вернетесь?
— Нет, этого я не знал. Мы вообще разъехались на некоторое время кто куда. Иного, как мне кажется, и быть не могло. По крайней мере, лично мне так казалось. Потом осознал, как не хватает мне музыцирования с Рэчелом и Скотти, как не хватает творческого процесса. Ведь как раз я и Рэчел начали все это в 1986 году. Утрата пришла по разным причинам, среди которых негативное отношение Себастьяна. Нам казалось, что можем создать нечто исключительное, но это разбивало сами наши отношения. Творчество в тот период проходило через истинную боль. Было словно визит к дантисту, когда тебе нужно удалить зуб. Трудно работается в таких условиях. Даже и приступать не хочется, потому что знаешь, чем все кончится. Но вот как-то же работали и старались создать лучшую музыку. Мы все делали из любви к музыке, ведь тогда только так удавалось как-то сдерживать процесс. И это вопрос контроля над своим эго. Успех имеет свои отрицательные стороны, способные убивать личность. Я реагировал на все иначе, чем Себастьян. Да и Рэчел, и Скотти. Естественно, не хотелось, чтобы нечто подобное свершилось, чтобы наша дружба начала трещать по швам. В конце концов дозрели все до того, чтобы все восстановить и наладить отношения. Теперь, оглядываясь на прошлое, говорю себе: "Конечно, мы тогда могли еще продолжать клепать альбомы, срывая неплохие деньжата, но какой ценой?" К счастью, в 1996-м все кончилось.
Едва приняв решение о восстановлении утраченного, я сразу почувствовал облегчение на сердце. Думаю, и другие тоже. Все подключились к делу восстановления группы. У каждого был уже свой музыкальный проект, но факт изменения жизни каждого из нас способствовал жажде возвращения нами былых отношений, совместному творчеству. Это снова стало превыше всего, да и вне репетиций мы нередко бываем вместе. Так мы и пришли к сегодняшнему состоянию.
Последние четыре года были наиболее неблагоприятными для нас, нам просто не везло. Было очень тяжело, но как-то по особенному. Короче, и люди были недовольны нами, и мы сами понимали, что надо быть терпимее и сделать что-нибудь вместе — новую музыку, концерт. Особенно хочу подчеркнуть одну вещь: если мы и встречались за эти четыре года, ни разу нам не пришлось перегрызться, хоть напряжение и оставалось. Порой возникало какое-то несогласие, но, главное, удавалось сохранять уважение друг к другу. Даже к тем, кто остался за бортом восстановленного SKID ROW. Мы должны были вернуться на былой путь, и мы вернулись. Много раз уже говорил и тебе скажу: мне, Рэчелу и Скотти, уже предлагали немалые деньги, чтобы мы восстановили SKID ROW, но мы отказывались. Лучше было сделать это вне какой-то финансовой зависимости. Это очень важно. Придерживаюсь мнения, что микроклимат является лучшим лакмусом в определении правильности твоих поступков. Он выше денег. Правда, деньги тоже нужны, но не настолько, как реальное ощущение счастья. Бывает, они вообще ничего не значат.

— В 2000-м фэны впервые узнали о составе возрожденного SKID ROW. Ты вот говорил, что взаимопонимание уже наладилось идеально. Помню, даже в каком-то интервью ты и Скотти говорили, что SKID ROW снова как одна семья. Подходит ли сегодня слово "семья"? Такое же ли его значение для вас, как лет десять назад?
— О да, наверняка! Ведь когда мы создавали группу, нам сопутствовало чувство веры в чистоту отношений. Это как морская прогулка в штиль, когда даже не предчувствуешь возможности бури. Не думаешь ни о чем кроме воплощения мечтаний, задуманных планов. А поскольку многое зависит от широты способностей, мы все ошалело учились. И если говорить о разнице ощущений, то представь себя идущим в дебрях по тропинке. Как много зависит от того, насколько она тебе знакома! Очень много!
Конечно, кто-то ограничивается в своем стремлении познать все, а потом даже не понимает, что его ждет. В самом начале мы все были очень и очень наивными. Стремление расширить горизонт как раз и объединило нас. Вдруг ни с того ни с сего стали знаменитыми, такими, что и представить себе не могли. Но каждый, оказывается, интерпретировал это по-своему. Есть люди верящие, что успех им предназначен судьбой от рождения, а есть и такие, которым он представляется случайным подарком небес. Я оказался среди вторых, кто-то среди первых.
Если кто-то говорит, что верил в свой успех и знал, что его достигнет, я отношусь к нему весьма осторожно. Вообще не понимаю такого эгоистического подхода. Теперь нас пятеро, наши цели совпадают, мы подобно мыслим. Каждый понимает, что от него зависит и успех других. Работы, ясно, стало больше, но и награда за нее ожидается большая. Мы существуем, потому что так решили мы, а не какой-то дядя в костюмчике с галстуком, правящий на 30-м этаже Рокфеллер Плаца. Естественно, это по вкусу и нашим поклонникам, которых любили мы и которые верят в нас. Для меня такое взаимопонимание и есть главная награда, ради которой хочется жить.

— Не пытались ли вас снова заполучить большие фонографические фирмы? Может, это как раз вы пресекли возможность подписания с ними контракта, потому что решительно вознамерились заниматься своими делами сами?
— Когда снова пошли разговоры о реактивации группы, ее концертировании и т.д., конечно, мы дискутировали о том, подписать контракт с солидной фирмой или нет. Единственным, кому полностью претило иметь дело с мэйджорами, был Скотти. А вот Рэчел и я как раз думали о договоре с какой-нибудь толковой фирмой. Но чем глубже погружались мы в этот вопрос, чем плотнее задумывались над ним, тем яснее давали себе отчет, как изменился бизнес за это время. И мы пришли к выводу, что ради ближайших и даже более далеких целей лучше для нас будет все сделать самостоятельно. Мы ведь хорошо знаем, в каких условиях теперь работается в больших американских фирмах. Во-первых, никогда не получишь того, чего требуешь; во-вторых, если не продаешь нужное количество экземпляров, то тебя прибирают из ротации отовсюду и на тебя все меньше обращают внимания, переходя на что-то иное. Тогда ты становишься узником фирмы. Они не занимаются твоей промоцией, ты их все меньше интересуешь, они теряют веру в тебя, хоть даже качество твоей работы все лучше и лучше — их не интересует качество творчества, а только деньги.
В этом деле уже никто не занимается вопросами развития артиста. На что-то можешь рассчитывать, только занимаясь попсой и обладая способностью быстро вдувать дешевые поделки. Они даже забывают, что это недолговременный товар, а потом плачутся об упадке фонографического рынка. Да у них же нет музыкального хлеба, а попсовым тортом пресыщаешься очень быстро. Поначалу-то оно идет как бы веселее, вот они и бросаются объедаться попсой, пока не стошнит. Мы же работаем не ради быстрой прокрутки финансов, а ради наших фэнов, ради музыки.

— Вы не только издались, но и продюсировались сами. А ведь раньше вы работали с такими мастерами, как Майкл Вагенер и Боб Рок. Может, у них научились работать в сфере звука? Спрашиваю об этом, потому что "Thickskin", как и ваши лучшие ранние альбомы, звучит явно круче обычного live-студийника.
— А ведь это почти и есть live-студийник, как пишутся теперь и METALLICA, и CARDIGANS. Мы с самого начала решили, что альбом должен звучать сурово и максимально искренне. Мы разложили все наши партии и подошли к ним в стиле AC/DC. Никаких лишних красивостей, зато изящные мелодии, которые досконально сыграны. Все очень непосредственно, даже в чем-то наивно. Ничего лишнего. Мы установили микрофоны, включили усилители и старались быть как можно более энергичными, чтобы сохранить это настроение на треке. И как раз к чему-то такому, живому, мы стремились, а не к монтажу технологических наворотов. В итоге получился более натуральный человеческий имидж группы.

— Слышал, что партии гитар вы записывали два раза, узнав, что звучат они чересчур мягко. Надо ли это понимать так, что вы не хотите быть похожими на возрожденных мастеров старых метал-балад?
— Мы действительно перезаписывали гитары, чтобы звучать суровее. Нам нужно было донести слушателю наше нынешнее понимание музыки. А ведь мы теперь ко всему подходим иначе, чем 10-15 лет назад. Мы изменились и профессионально, и чисто по-человечески. Желая быть искренним, ты должен соответствующе выражать свою сущность в данный момент. Мы не стремились достичь модного теперь звучания гитар, как бы нам это ни нравилось. Мы хотели остаться в музыке самими собой, ведь только так, а не похожестью на моду, которая быстро становится вчерашней, можно достичь нового витка успеха. Говоря о том, что я изменился …. я все-таки не настолько изменился, чтобы записать рэповый альбом. Этого не будет никогда. Мы изменились как личности, и это можно услышать в нашей музыке. Многое повлияло на нас за это время, много к чему изменилось отношение. Мы ведь не можем не чувствовать изменения мира вокруг нас. Ты должен чувствовать, что давит на тебя, что для тебя важно в эмоциональном плане. Ты должен быть открыт выходу этой энергии из тебя естественным и искренним способом. Если постараешься обмануть самого себя, то и публика твоя почувствует, что ее обманывают.
Что качается твоего вопроса о перезаписывании гитар, скажу одно: дело не в том, что нам что-то не понравилось. Главная причина именно в желании представить каждого из нас наиболее соответствующе.

— За несколько последних лет вы сыграли около 400 концертов. Становится понятным, что большинство материала нового альбома родилось на гастролях.
— Естественно. Пришлось. Иного шанса не было. Календарь концертов был ужасно напряженный. Если не создашь репертуара, не будет альбома, но если не будешь концертировать, не встретишься лицом к лицу с людьми, от которых зависит твое место в жизни. Вот и приходится эти две стихии как-то примирять. У нас за эти 3-4 года было всего лишь полтора-два свободных месяца. Короче, гастролировали почти все время. Трудно было уловить момент, чтобы сказать себе: "Хорошо, теперь каникулы!" (смеется). Мы то выступали, то писали новые композиции, то сидели в студии.

— Но при всем этом вы еще и счастливчики, ведь едва объявили состав возрожденных SKID ROW, вам сразу поступило предложение открывать концерты прощального тура легендарных KISS. Скажи, Дэйв, теплый прием публики на этих концертах убедил вас, что и без Себастьяна вы можете снова достичь успеха?
— Ну а как же! Это был наилучший барометр. Убедило это нас в том, во что верили. А верили, что камбэк реален. Тур с KISS стал чудесным случаем, чтобы утвердиться в этой вере, чтобы почувствовать, как люди хотят нас слушать и наблюдать "живьем" на сцене. Это словно печать о качестве соответствия марки SKID ROW принятым стандартам.

— Боюсь, следующий вопрос ты слышишь от каждого журналиста, с которым разговариваешь, но и я не могу обойти "I Remember You Two".
— А ведь действительно каждый об этом спрашивает (смеется).

— Ну так вот скажи, вы решились на римейк одного из знаменитейших ваших хитов в более острой рок-версии потому, что надоело его балладное звучание?
— Нет, ни в коем случае! Нас невероятно восхищает оригинальная версия. Мы играли ее на множестве концертов и тонко понимаем наших поклонников, которые хотят ее слушать. А рок-версию мы сделали, потому что интересно было экстремально проинтерпретировать такой знаменитый наш хит. Идея пришла Рэчелу. Говорит как-то: "А не сделать ли нашу знаменитую балладу в атмосфере панк-рока?" И оказалось интересно, потому что каждому стало интересно, как это получилось, каждый об этом спрашивает, все об этом говорят, обсуждают. Сделали мы это, зная любовь публики к оригинальной версии, потому что хотели показать, что, если захотим, можем стать и группой панк-рока.

— То есть хотели продемонстрировать свою разносторонность, а не заставить людей забыть оригинал, увлеклись новым вариантом?
— Вот именно. Точнее, речь о том, как далеко мы можем пойти в каждом конкретном случае. Но уж никогда бы мы не заставляли людей забыть наши лучшие творческие всплески. Скорее, речь идет о попытке создать столь же приметный шедевр панк-рока, как была та баллада.

— Должен признать, что это вам удалось. Может, займетесь и остальными балладами да переделаете в панк-стихии и издадите на диске?
— Никогда не скажешь точно, но в жизни возможен любой вариант развития событий.

— Дэйв, параллельно с альбомом вышел DVD, документирующий процесс работы над ним. Значит, в судии были камеры, постоянно вас записывающие. Вы не ощущали себя объектами назойливого ток-шоу?
— Но ведь у нас все было естественно, мы ничего не придумывали. Подошли к этому полностью искренне. Ведь как раз так создавался "Thickskin". Есть и напряжение, и рассудительность, есть моменты упоения восторгом и балдеж, есть настроение. Это, пожалуй, самая искренняя вещь нашей последней работы: DVD показывает каждого из членов группы в наиболее личных жизненных проявлениях.

— Теперь исторический вопрос. SKID ROW побывал в наших краях, когда еще был СССР, в 1989-м. Это было на "Moscow Music Peace Festival". Как вспоминаете этот исключительный прецедент? Помнится, там даже ребята из MOTLEY CRUE устроили пожар в своем гардеробе…
— У каждого, естественно, были свои проблемы. Но в пожаре мы не участвовали. И тогда даже не верилось, после окончания холодной войны, что мы находимся в центре "империи зла" и играем там еще недавно запрещенную здесь рок-музыку. На двух наших концертах было 75 тысяч человек. А кроме концерта для меня приятным воспоминаем осталось зажжение олимпийского огня. Это сделали тогда, потому что в 1980-м США бойкотировали московскую олимпиаду. Это был воодушевляющий момент. Выступать на открытии такого феста было чудесным впечатлением. Мы там завалили как надо. Правда, между разными группами было много недоразумений, но нас это не беспокоило. Говорили себе: "Вы беситесь, как хотите, а мы лучше углубимся в атмосферу этого необычного концерта".

— А еще помнишь компиляцию каверов, на которой CINDERELLA играла "Move Over" Джанис Джоплин, а Оззи Осборн хендриксовский "Purple Haze"?
— О да, мы там играли что-то из SEX PISTOLS.

— У меня до сих пор хранится этот диск. Но вот что бросается во внимание: вы явно неравнодушны к панковским делам. На вашем сингле "B-Sides Ourselves" тоже не обошлось без панк-номера.
— Это влияние Рэчела на группу. Когда я познакомился с ним, не мог даже поверить, сколь разные вещи он слушает. От KISS до AC/DC через музыку типа NEW YORK DOLLS, SEX PISTOLS и все, что есть между THE RAMONES, THE PLASMATICS и проч. Благодаря ему я узнал много всего разного. В те времена меня интересовала гораздо более острая музыка — новая волна британского метала вроде JUDAS PRIEST, IRON MAIDEN, а также групп, которые до Штатов даже не доходили (смеется). Но в наших интересах всегда были точки соприкосновения, как, например, группа KISS и коллективы такого имиджа.

— Дэйв, правда, что какое-то время ты был гитаристом BON JOVI?
— Просто помогал им малость поначалу. Они просили поиграть с ними на гитаре несколько концертов. Но постоянным участником этой группы я никогда не был.

— А правду говорят, что ты, как Голда Мейер, где-то из наших мест имеешь корни?
— Почти. Я скорее поляк, чем белорус. И то наполовину. Моя бабуля эмигрировала из Варшавы в начале XX века. В Америку приехала 16-летней девчонкой и ни слова по-английски не говорила. Когда я был маленьким, моя мама со взрослыми разговаривала по-польски, чтобы я ничего не понял (смеется).

— Насколько я знаю, вас ждет большая трасса по США, а как насчет того, чтобы представить новый облик SKID ROW в Европе?
— Уже запланированы несколько концертов в Великобритании, а уже потом Америка. В Советский Союз, понятно, уже не попадем, а вот в независимых государствах бывшего спрута хотелось бы побывать. Или хоть в близких частях Европы. Как много стран в мире, где бы еще хотелось побывать.