Blondie “...работала иконой поп-культуры”
— Откуда возникла идея столь зловещего названия альбома — "Проклятие Блонди"?
Дэбби Харри: Это нечто такое, что всегда повторяется. Как рефрен. Когда в группе дела обстоят не лучшим образом или что-то не получается, что аж нервничаешь, мы всегда говорим: "Вот те раз, проклятие Блонди!" Когда начали думать о заголовке, были разные варианты. Например, "Phasm" и еще что-то… Однако в финале остановились все-таки на "The Curse Of BLONDIE".
Клим Бюрке: Определенно в этом названии чувствуется ирония.
Дэбби Харри: Меня всегда привлекало присутствие мелодраматической забавы. "Проклятие Блонди" — шуточка что надо.
— Почему запись этого альбома заняла так много времени?
Дэбби Харри: Помнится, начали мы в конце 2000 года, но к реальной студийной сессии приступили только в 2001-м. Завершили в районе сентября или ноября, а потом как-то утратился интерес ко всему.
Крис Стэйн: Вот как раз завершение этого альбома заняло множество времени. Большинство альбомов, созданных нами за годы нашей карьеры, делались месяца за 4-5. Так что этот новейший, на который ушло 2,5 года (хоть, ясное дело, не сидели мы все время в студии), является рекордным.
Клим Бюрке: Определенно повлияло на это и изменение выпускающей фирмы, что стало очень нудным процессом. Теперь мы в Sony International и чувствуем себя чудесно.
— Что вы можете сказать про обложку альбома "The Curse Of BLONDIE"?
Крис Стейн: На обложке предыдущего альбома доминировали цвета голубой и белый, так что когда подошел черед думать над гаммой нового релиза, мы склонились к красным оттенкам. Парень, который сделал снимки тех огней, выбрал именно то фото, которое обладало каким-то невероятным, мистическим настроением. Как бы, фотографируя, ухватил сам дух огня. Он и верит в такие штучки.
Дэбби Харри: Да, он знал одного человека, который работает с огнем, пишет огнем, является глотателем огня и перформером. Поехал к нему, привез на фотосессию, на которой и вытворял все свои пламенные штучки. В конце концов, и получилось у него такое огненное создание, хоть по поводу результата сам не давал себе отчета, чего он хочет. А как увидел, пришел в восторг, а мы использовали этот снимок.
— В чем разница между новейшим альбомом и всеми предыдущими?
Дэбби Харри: Этот явно более рафинированный, рассказывает о наболевшем. Не хотелось бы оценивать все с точки зрения репутации группы BLONDIE за все эти годы, ведь всяко бывало, на немыслимые вершины взбирались. А теперь мы ничего не пытались повторять, просто решили осмыслить в альбоме день сегодняшний: то, о чем мы думаем, о чем беспокоимся, чем живем.
Крис Стэйн: Думаю, и наши старые альбомы для своего времени выглядели рафинированными, а мы всегда старались все делать как-то не так, не как все, чтобы удивить даже своих коллег. Новый альбом такой же. Но прошло 20 лет, за время которых музыкальные стили многократно повторялись в разных конфигурациях. Понятно, в такой ситуации еще сложнее предложить публике то, что еще никто не слышал, но мы старались.
Дэбби Харри: Мне кажется, что как раз теперь с любой точки зрения мы способны дать людям гораздо больше, чем когда-либо. Теперь мы и песни лучше пишем, и концерты лучше играем. Опыт!
Джимми Дэстри: Этот диск, скорее, есть продолжение того, что мы начали давно. Мы хотели именно эклектику сделать нашей фишкой и доказали, что можем сыграть все. Данный альбом — как бы пик таких устремлений.
— Вы достигли статуса иконы поп-культуры. Ну и как ощущения?
Дэбби Харри: Гм-м-м… Честно говоря, ты впервые заставил меня задуматься над этим статусом, а ведь наша творческая активность теперь явно ниже, чем раньше. Но как раз тогда можно было заметить, что люди относятся к тебе не как ко всем. А я просто давала себе отчет, что если продержишься на сцене достаточно долго и сохранишь при этом свой образ мыслей, то все будет нормально, а ты станешь идолом. В нашем случае так и стало.
Клим Бюрке: Добавил бы к этому необходимость сохранения чувства гордости и справедливости.
Дэбби Харри: Да-да!
Клим Бюрке: Ну а как же без этого? И тогда, когда будешь заполнять анкету, в графе "место работы" можешь написать: работала иконой поп-культуры.
Дэбби Харри: По крайней мере, я стараюсь найти в этом для себя приятные выгоды. Может быть, потому-то моя жизнь вопреки заголовку нашего альбома совсем не стала проклятием. Конечно, диск говорит об очень важных вещах. Классно сказал когда-то Руперт Пампкин: "Самое важное — уметь действительно хреновые вещи, которые встречаются на жизненном пути, превратить в шутку". И ведь, согласись, это гениальный образ жизни. Ведь всегда по любому поводу звучит в тебе какой-то мрачный голос, так я стараюсь не относиться к нему серьезно. И не важно, как смотрят на это окружающие, главное не убиваться по пустякам, пока не угрожает смерть. Это уж действительно серьезное, но тут и убиваться не будешь. Так что радуйся жизни, пока живешь.
— Расскажите что-нибудь о первом сингле "Good Boys".
Дэбби Харри: Это очень простая поп-композиция с приятной мелодией и толковым текстом. Типичная развлекалочка.
Крис Стэйн: Мне очень нравится это произведение. Есть даже уверенность, что она станет хитом не хуже, чем "Heart Of Glass", или "Call Me", или "Hanging On The Telephone".
— Как вы вышли в реализации клипа на шведа Йонаса Акерлунда?
Дэбби Харри: Я работала с ним, когда он дебютировал художественным фильмом "Spun". У меня была там небольшая роль. Мне очень нравятся его видеофильмы. После окончания съемок "Spun" я досконально усвоила его ироническое чувство юмора и быстрый способ работы, а это как нельзя лучше подходило для нашего клипа. Он очень положительный парень, а я люблю работать с такими людьми: хорошо знает, что делает, прислушивается к своим инстинктам, но при этом очень ответственный, уважительный к коллегам и старательный. Благодаря ему работа над клипом шла быстро, что нас очень радовало. Мы подкидывали разные идеи, а в конце сказали — посмотрим, заинтересуется ли Йонас всеми этими делами и поймет ли. А вышло все идеально.
— Кто был автором концепции клипа "Good Boys"?
Крис Стэйн: Это видео стало терапией для Дэборы.
Дэбби Харри: Терапией от бездействия был скорее фильм, в котором я участвовала с удовольствием. А вообще, я лечусь классикой старого немого кино. Как, к примеру, "He Who Get Stapped" ("Тот, который получал пощечины"). Фильм малоизвестный, но там дебютировал Лон Чэйни. Как раз здесь его заприметил Голливуд. Для меня в этом фильме всегда скрывалось какое-то притягательное начало, что-то чарующее. Я напомнила о нем Йонасу. Хотела, чтобы в нашем клипе как-то отразилась эта атмосфера. Это история о пристойном парне, которому все не везет. Оттуда, собственно, мы и оттолкнулись. А поскольку режиссером того фильма был швед, Йонас отправился в Шведский институт кино и там впервые посмотрел его полностью. Потом восторженно говорил мне по телефону, что действительно мы должны это сделать, потому что это в самом деле прекрасно.
— Как вам удалось так долго продержаться вместе? Ведь даже "Plastic Letters" вы тем же составом писали.
Дэбби Харри: Мы очутились в этой сфере давно, случались у нас и взлеты, и падения, потом снова взлеты. Сдается мне, что еще до нашей встречи у каждого была своя мотивация к действию, но группа BLONDIE не стала обычным итогом слияния всех этих мотиваций. Скорее, это результат слияния всех наших успехов и индивидуальных устремлений.
Крис Стэйн: Процесс музицирования очень и очень связан с ожиданиями твоих фэнов. Они всегда хотят получить от нас что-то конкретное. Они чувствуют свою связь с нами, а мы хотим всех их сделать счастливыми.
Клим Бюрке: Прежде, чем все это началось, прежде даже, чем мы познакомились, у нас было очень много общего с точки зрения музыки.
— А почему BLONDIE чрезвычайно популярна среди геев?
Дэбби Харри: Думаю, что наша популярность в геевской среде имеет много общего с нашим статусом иконы поп-культуры и всей этой символикой. Это нас каким-то образом выделяет, своеобразная цепь случайностей. Я всегда с самого начала была связана с рок-сценой. Когда-то был такой хит "Platinum Blond", который касался всех актрис — платиновых блондинок со светящегося экрана, будь то большие звезды или обычные персонажи. По-моему, это-то и повлияло на меня особенно. Да и не только на меня. Даю себе трезвый отчет, что это союз сильной сексуальности с невинностью и психической впечатлительностью. Это приводило к тому, что у каждого сердце млело.
Клим Бюрке: Это было обоюдное влияние нас и геевской среды.
Дэбби Харри: Если оглянемся назад, то окажется, что времена наибольших наших успехов полны характерных случайностей. Вот хоть бы движение за освобождение женщин или борьба за права сексуальных меньшинств. Речь шла о возможности каждого быть таким, каков он есть, сохраняя верность своим критериям миропонимания. Вот оттуда, мне кажется, все и взялось.
Клим Бюрке: Кроме того, мы ведь тоже всегда были аутсайдерами, как и гомосексуалисты 20 лет назад априорно попадали в аутсайд-общества. Может быть, потому геям и нравилось то, что мы делаем. Как и коллегам из HELLS ANGELS.
— А чем вы особенно приглянулись Объединенному Королевству?
Клим Бюрке: Первые успехи застигли нас не в Штатах. Сперва были Австралия, Англия и Голландия. Только после третьего альбома "Parallel Lines" можно было говорить о чем-то вроде успеха в США. Но репутация наша сложилась вне родины. Нет пророков в отечестве своем.
Крис Стэйн: Блестящий имидж Дэбби, по крайней мере, для меня, мог бы конкурировать с образами Дэвида Боуи или Марка Болана, а ведь даже их Штаты не очень-то адекватно воспринимали. Да и как группа мы были более европейскими.
Джим Дэстри: Да и благодаря им с нами что-то закрутилось. Боуи взял нас и Игги Попа с собой на гастроли. Видимо, хорошо понимал, что мы собой представляем.
— Чем отличаются ваши фэны в разных частях света?
Дэбби Харри: Теперь-то публика уже не очень отличается в разных странах. Ведь благодаря Интернету и MTV мир как бы уменьшился и музыка легко достигает любого уголка земли.
Крис Стэйн: Помнится, как много лет назад впервые доехали до Англии и были удивлены тамошним "физиологическим" подходом к музыке. На нашем первом концерте люди бросались из угла в угол, тряслись в шальных ритмах pogo, что для нас было полной экзотикой. Нас это подстегивало и окрыляло.
Клим Бюрке: На первом концерте в 1977 году в Боурнмоуте, где мы выступали вместе с TALKING HEADS и SQUEEZE, встретил нас довольно скандальный прием. Не знали, чего ожидать, кроме того, что был аншлаг и зал чуть ли не трещал по швам. Ну это уж чересчур. Да и всегда ведь, выезжая в чужую страну, беспокоишься, как тебя примут. Но я согласен с Дэборой, что теперь способы восприятия музыки публикой решительно сблизились в разных странах.
— Вы уже пробовали играть новые произведения "живьем"?
Дэбби Харри: Так уже начался международный тур промоции нового альбома, поэтому — ясно — играли. Это как глоток свежего воздуха. Да и сколько можно колбасить старые хиты. Теперь мы даже их осмелились реформировать, словно и они стали новыми для нас, осовременив аранжировку. Но самое приятное, когда публика благодарно реагирует на новые песни. Я обратила внимание на трех последних концертах, как публика с усердием прислушивается к новым вещам, и приятно уже то, как реагирует.
Клим Бюрке: Новый диск рождался долго, и, думаю, как раз теперь наступает пик интереса к нему. Как Дэбби уже сказала, люди прислушиваются к новой музыке BLONDIE, что и заметно на концертах. Каждый наш сет получается таким "живым", хоть у нас очень широкий репертуар. А новые вещи даже делают концерт острее, уводят от монотонности. Поклонники просто в восторге.
А что касается старых хитов, то от них уже не уйдешь: публика сама поет полные тексты и даже наяривает соло на воображаемых гитарах. Мы можем даже остановиться и дать попеть им. Несмотря ни на что, здорово слышать это и давать себе отчет, что твои песни стали классикой. Когда-то это замечалось только в United Kingdom, но теперь и в Штатах то же самое. Порой какой-то хит тебе уже надоел, но, замечая, как эта песня влияет на людей и какие дарит ей чувства, снова хочешь играть ее с прежним задором.
— Пожалуйста, чуть подробнее об этом международном туре…
Дэбби Харри: Очень радует факт, что запланированы выступления в Японии и Австралии. Давно там не были. В Австралии, правда, 3-4 года назад тусанулись, а в Японии аж с 1978 года… Наше возвращение туда еще более интересно. Я просматривала разные книжки о японских подростках, как они одеваются, как ведут себя на улицах. Выходя из дома, они действительно выглядят опрятно и образцово. А вообще, класс, что нас ждут встречи с нашими друзьями в Европе, Азии, с нашими поклонниками, верными BLONDIE долгие годы.
Крис Стэйн: Мы будем играть в таких разных местах. Может быть, порой даже вызывающих. Не знаю, как это будет смотреться. Для меня идеален зал где-то на три тысячи человек. Бывало у нас и 10-20 тысяч слушателей, но там очень трудно дойти до каждого.
Клим Бюрке: Думаю, нам будет просто выйти на сцену и порисоваться перед публикой. Ведь это само по себе большое удовольствие.
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 21 за 2003 год в рубрике музыкальная газета
