Дай Пистолет! ДАЙ ПИСТОЛЕТ! «Ладно, немцы, прорвемся!»
— Начнем с Германии. Вы там были в первый раз. Как это было?
— Шли мы к этому долго, наконец-то свершилось. Первый раз нас позвали в Германию года полтора назад. Но это было так спонтанно, просто зов сердца и не какой организации, структуры четкой. Приезжайте и все. Ну, естественно, мы не смогли никак. Второй раз сделали официальный вызов. Есть такой корабль "Штубниц", культурный фонд, плавает по Европе, на нем проходят выставки, дискотеки. И он по разным странам плавает, где есть моря, реки: Голландия, вот на Неве он был. А вообще, "Штубниц" — это культурная организация, она много чем занимается. Но все равно поддержки никой не было, просто приезжайте на "Штубниц" концерт сыграть. Мы отказались. Но сейчас мы попали под праздничное настроение — трехсотлетие Петербурга — и вот тут все сошлось. Люди получили бюджет, получили возможность сделать нам официальное приглашение. Это было под маркой фестиваля "Белые ночи", ведь Берлин дружит с Петербургом. Фестиваль продолжался на протяжении пяти месяцев, в нем участвовали КОЛИБРИ, какая-то электронная музыка, группа ЛЕНИНГРАД, Игорь Вдовин с каким-то экспериментальным проектом… ДАЙ ПИСТОЛЕТ! представлял тяжелую сцену Санкт-Петербурга. И Федор Зачинаев, который это все курировал (бывший гражданин Петербурга, сейчас живущий там), ди-джей Марк экономически и творчески все сумели организовать: у нас было четыре официальных концерта в Германии и еще один неофициальный — просто вечеринка. Все — только в Берлине. Мини-турне такое, по клубам. Прошли концерты очень интересно, а публика, как нам говорили, не ожидала такого от русских. Мы все-таки играем достаточно интернациональную музыку, она не носит самобытности русской, славянской, как у группы KRIWI, с которой мы там познакомились. Но немцы любят не только из нашего то, чтобы к ним приехали с балалайками, а любят качественную, хорошую, драйвовую музыку. Мы и играем жесткую, тяжелую музыку, с элементами хардкора, рэп используем. Западных групп таких предостаточно, это то, что сейчас достаточно популярно. И немцев поразило, что русские тоже так играют. Их можно понять, потому что к ним чаще приезжают или с техническим уклоном группы, или очень такой питерский рок: АУКЦЫОН, АКВАРИУМ, ДДТ. Прекрасные группы, но они очень сильно отличаются от западных команд, в лучшую или в худшую сторону, не скажу, это уже решать слушателям. И для нас это, конечно, был такой первый опыт за границей. Что-то было внове, что-то было так, как будто это вот все на Невском происходит, как будто в клуб "Молоко" мы зашли. Играли только в одном пафосном клубе, таком дорогом. А все остальные были просто как наши старые друзья, только на немецкий лад. И было приятно, в самом деле, то, что публика в основном была немецкая. С одной стороны это и не очень хорошо, потому что мы поем о чем-то, о каких-то проблемах, а публика нас не понимает. А с другой стороны — приятно: все-таки вышли на такой… другой уровень.
— Среди групп на СНГ'шном пространстве очень мало таких, которые играли бы некую интернациональную музыку, может быть, это причина того, что они не могут быть известны в мире, так как настроены сугубо на местного слушателя..? А те, кто поет английские тексты, тех недолюбливают здесь…
— Я имел в виду только музыку. Потому что мы поем только на русском языке, принципиально. Мы не хотим своей музыкой завоевать западный рынок. Мы работаем для этого слушателя, для благодарного питерского слушателя, или наоборот — подчас снобистского. Одна из самых благодарных публик, которые у нас были, это Калининград и Беларусь: Витебск, Могилев, Минск. Это я говорю точно. Вообще, там очень открытые, искренние люди, мне так показалось. А что касается интернационализма… подача, аранжировки, музыка, мы делаем это все так же, как если бы это сделал парень в Великобритании, только спел по-английски. И это не потому, что мы специально это делаем... Конечно, есть тенденции в мировой музыке, может быть, какая-то соответствующая волна идет, естественно, мы слушаем западную музыку, естественно, мы черпаем оттуда, мы не выдумываем велосипед, и никогда не говорим, что мы самые Такие. Но как ни крути, русский язык ломает музыку в корне. И как только мы чувствуем, что мы скатываемся до банального подражания, мы говорим себе: стоп. И даже если песня нам очень нравится, мы ее или меняем, или выкидываем из репертуара. Мы стараемся максимально разнообразить репертуар. Если не "русскость" какую-то подчеркнуть, то стиль ДАЙ ПИСТОЛЕТ!.
— С Кап-Кан Records вы как работаете?
— Если официально, то они наши работодатели, те, кто предложил нам контракт на выпуск альбома на условиях, выгодных им. Мы все просчитали и сказали, нам это тоже интересно.
Но, конечно, нас сближает большее, мы друзья. Здесь больше того, что друг, который добился какого-то коммерческого успеха, открыл свою компанию, и теперь лейбл Кап-Кан нам помогает. Все это сотрудничество достигнуто благодаря Артему Копылову и нашему другу и администратору Рустаму…
А так… есть официальные контракты, договоры. Мы с Кап-Каном уже четыре года работаем, два альбома выпустили. Сейчас подходим к третьему альбому, на который их устное согласие уже есть — несмотря на то, что мы, с коммерческой точки зрения, не ведущая группа, не занимаем верхние строчки хит-парадов, не столь востребованы на просторах нашей необъятной родины. Тем не менее, Кап-Кан Records считает своей задачей работать именно с такими коллективами. Они уже выпустили ПЯТЬ УГЛОВ, группу СОК, электронщиков очень многих. У них даже есть такой проект, сборник, который называется "Охота!", сборник независимых музыкантов — это те, у кого нет контрактов, но они хотят одну свою песню выпустить в сборнике. И эти диски идут не на продажу, а на все радиостанции, различным масс-медиа, именно для промо. И если они кого-то заинтересуют, то через Кап-Кан они могут помочь этой группе. Я знаю, что многие Копылову присылали свои записи, даже из-за границы. И мы вот тоже попали в прекрасную компанию к таким группам, как MARKSCHEIDER KUNST, например. Или ЮГЕНДШТИЛЬ: был такой клуб "ТаМ-тАм"…
— …Он, наверное, уже заканчивал свое существование, когда вы начинали?
— Да. Мы там только один концерт отыграли. И я в клубе выполнял функции менеджера (потому мы туда, как группа, видимо, и попали), всех людей знал и общался и тусовался с группой ЮГЕНДШТИЛЬ. Но как группа мы застали только кончину "ТаМ-тАм'а".
— А до 96-го года чем ты занимался?
— Можно сказать, был такой тусовщик, меломан. И я помогал разным группам, брал на себя административные функции в таких группах, как ЮГЕНДШТИЛЬ тот же. Насколько мог, что-то организовывал. В конце концов, ребята из ЮГЕНДШТИЛЬ сказали, а давай ты лучше сам, пойди, попробуй, энергии у тебя много. Попробовали мы в ЮГЕНДШТИЛЕ немного что-то сделать из моего. Но что-то там не состыковалось. В результате, гитарист из ЮГЕНДШТИЛЯ сказал, а давай отдельно что-нибудь сделаем, и стали набирать музыкантов. А так хотели полностью на базе ЮГЕНДШТИЛЯ все сделать, как бы два проекта из одной группы, со мной и с Германом Подстаницким. Но я изначально был настроен на рэп, а они на такой панк и питерский рок, раньше это independent называлось. С того момента с Андреем Градовичем мы и начали искать музыкантов. Нашли Владимира Пыхонина, который до сих пор с нами играет. Потом много раз состав меняли. Но из старых как раз остались я и басист Владимир Пыхонин.
— Вы сотрудничали с группой БОНДЗИНСКИЙ..?
— Мы с Игорем Мосиным и Димой Петровым старые знакомые, по меломанской части, по походам на концерты, везде общались. Но они уже были группой. ДУРНОЕ ВЛИНЯНИЕ назывались, потом был проект СИБИРСКИЕ МУТАНТЫ, еще какие-то проекты были. И потом БОНДЗИНСКИЙ появился, я уже застал это время. Когда я сделал свой проект, то им это было интересно, они как-то поддержали и морально, и идейно. И даже пели вместе с ними песню "Свобода", на одном фестивале специально ее подготовили. Я написал очень быстро текст, который потом вылился в отдельную песню уже у ДАЙ ПИСТОЛЕТ!. БОНДЗИНСКИЙ на последнем концерте, на котором я был, мне очень понравились, инструментальная их музыка, то есть они "технари", которых в Питере не очень много. Их ритм-секция — Дима Петров и Игорь Мосин — они играют очень давно друг с другом, уже спиной чувствуют, что нужно делать. И сложность ритмическая, и технические возможности, которые они имеют, немножко отталкивали массового слушателя от них. Но тот, кто понимает, что такое интересная музыка, с удовольствием их слушает. Когда они были в Голландии, то ими заинтересовался такой человек, как Дейней — ди-джей одной группы, для нас очень любимой и авторитетной, как раз играющей в нашем стиле, то есть — хардкор с рэпом. Ему очень понравилась эта группа. Он делал им, кстати, сведение альбома. Долго, правда, делал. Но, тем не менее, вот сейчас все получилось. Кроме того, Андрей Градович, который, можно сказать, организовал группу ДАЙ ПИСТОЛЕТ! сейчас играет на гитаре в БОНДЗИНСКОМ, и уже давно. То есть в любом случае мы — как ниточка и иголочка. А Игорь Мосин (их барабанщик), когда на "Радио Балтика" работал, иногда устраивал нам эфиры неформальные, мы там ставили, что хотели. Но, конечно, долго это продолжаться не могло, потом нам подрезали крылья. У нас же радио такое, что ставят только удобоваримую музыку, а чуть-чуть шаг влево, вправо, тяжело уже. Несмотря на то, что Питер — Мекка рока. Здесь есть возможности поставить свою музыку, да, но это либо дадут тебе сделать в три часа ночи, или это были программы, которые закрыли. И в Москве тоже самое. Вообще, меня удивляет, как это так, вот эта проблема формата у нас. Мне кажется, какой-то был лошок, потом он разбогател, благодаря своему вот этому нахрапу жлобскому, и у него есть теперь тетка, девушка какая-то там или женщина. Она не любит такого плана музыку, а любит такого. И у меня такое ощущение, что почти вся ориентация нашего радио под вкус его дамы. Или он любит какой-нибудь старый DEEP PURPLE и организовывает передачу "Архив", и там будут DEEP PURPLE гонять. Эта формативность радио достаточно чудная, но она показывает то, что всем на музыку наплевать, а только на деньги не наплевать. Откуда берется неформатная музыка? Потому что проблема возникает, что такую, другую музыку на их радио меньше слушать будут, и рекламы будет меньше. И все. А не потому, что музыка плохая или хорошая. "Неформат" — такое великое слово, под которое можно подогнать все. Мы, кстати, в одной из наших песен попытались об этом сказать. Она так и называется — "Неформат".
— Вы о чем-то договорились с Вероникой и KRIWI, на самом деле возможен какой-то совместный проект?
— О, ну с Вероникой вообще было интересно. В "Kesselhaus", где мы играли, пришли девушка и парень с камерой, с микрофоном, снимать в гримерку вошли. Наш тур-менеджер сразу к ним, кто такие, нельзя снимать, дал такого звездного менеджера, что прямо к нам не подойди. Я себя почувствовал неловко. С одной стороны, чего тут такого, пришли наши, русские, потом мы узнали, что они из Беларуси. Но все быстро утряслось, нашли контакт. Они сказали, мы снимаем вообще о наших, мы из Беларуси. Мы — а мы у вас играли. Они — а мы группа KRIWI. Да, говорю, я слышал ваше название, что вы такие… с этническими элементами. В результате, после первого концерта им все так понравилось… что мы так громко сыграли. Пригласили меня на шашлыки. Я, правда, очень напился и не смог подняться в этот день. Они в Кройзберге жили, хороший район, хорошее место. А дальше мы продолжили эти наши съемки. Я подарил им диск, и они мне подарили диск. Тут я узнаю, что Вероника — это вокалистка, а Валера — их продюсер, который выпускал диск KRIWI, и вообще — видный деятель альтернативной сцены. Мы пригласили их на другие концерты, погуляли по городу, попили и пивка, и винца. Много было приколов всяких. В результате, наш жесткий саунд их совершенно не оттолкнул. Они увидели в этом что-то, может быть, самобытное. И мне пришло электронное письмо, когда я был уже в России (там мы говорили об этом вскользь — о совместном проекте), что это может быть. В принципе, голос Вероники, ее эти пения с народным оттенком, я их даже восточными называю (мне почему-то белорусские напевы восточные напоминают, чудно, но это так!) меня заинтересовали. И мы их тоже заинтересовали. Возник разговор о том, чтобы сделать что-то совместное. Технически есть сложности, они далеко, в Беларуси или в Германии, мы здесь, в Питере. Но сейчас есть Интернет, техника нормальная. Более того, возможен наш приезд в Минск и в Берлин… Что бы я видел в этом проекте? Это тот же саунд ДАЙ ПИСТОЛЕТ!, мои речитативы, которые просто по-доброму, как материнской рукой, приглажены красивым вокалом Вероники, чтобы она спела, как хотела, и даже, может быть, почитала бы рэп. Вот на этом пока мы остановились, как творческие люди загорелись, сказали: ура! ура! Технически мы понимаем, как это сделать, но если бы экономически все выглядело бы проще… если бы для меня не составляло труда приезжать в Минск каждую неделю или в Германию, то, конечно, этот вопрос решился бы быстро. И вот из-за этого экономического барьера все растянется на какое-то время. Но я думаю, что-то может получиться из этого интересное. Потому что мы очень разные, и в этой разности и есть притягательность. Она, например, играет, поет, у нее саунд такой, а в голове у нее, может быть, крутится, что пожестче бы. Со своими музыкантами она это не может делать, а с нами может. А я наоборот думаю, нам бы чего-нибудь такого мягкого, красивого, а мы не можем такого сделать. Вообще, это довольно распространено, когда люди играют одну музыку, а хотели бы сделать что-то совершенно другое. Вот на этом хотении мы можем точно сойтись.
— Когда планируется ваш новый альбом и твой сольный проект на каком этапе осуществления?
— Да сейчас много всего планируется… Сольный проект — это, вообще, уже такая больная песня. От меня его многие ждут. Я имел неосторожность поделиться с журналистами… Не вижу в этом ничего плохого и ничего хорошего, поскольку не сделал ничего конкретного до сих пор. У меня, вообще, такая любовь давняя к поэзии Маяковского, причем меня не смущают даже революционные его опусы, за что его критикуют. Даже они, с точки зрения поэзии, неплохо написаны. Есть полный ширпотреб, но это я не беру уже совсем. А ранний Маяковский, экспериментальный, так я его называю, это просто интересно. Потом, наша ритмика предполагает речитатив, рэп. И мне кажется, что он мог бы очень удачно лечь, потому что, помнишь, у него эти рваные, резаные фразы, жесткие. Я пробовал. И тут даже не важно то, что я так думаю и что я тебе все это говорю, стихи для песен-то уже выбраны. Этот мой проект назвался бы, может быть, "Думая о Маяковском", так, довольно банально. И для него нужен очень жесткий гитарный вариант.
И еще такая вещь. Я могу сказать, что многие, кто не знает Маяковского, не поймут этой задумки, если я не расскажу тебе вот об этом сейчас, а ты не напишешь. Стихи Маяковского будут совершенно по-другому подаваться, и ранние, и те, что всем хорошо известны. А ведь раннего Маяковского мало кто знает, это абсолютно точно, я это проверил. Никто не врубается, где Маяковский, где не Маяковский. И здесь я уже хотел бы привлечь каких-нибудь электронщиков, не саму группу. Чтобы они сделали это в драм-н-бэйсе, хип-хопе, ну и гитарами мы бы все загладили. Если этот проект осуществится, я наконец успокоюсь, потому что меня это все-таки беспокоит. А эта идея у меня в голове уже лет шесть. Почти с основания группы.
Группа находится сейчас в очень хорошем состоянии, боевом. Германия очень подтолкнула нас, сплотила. Было десять дней и пять концертов, такой плотный график. Новый альбом мы хотели бы также записать с Кап-Кан Records, возможно, он будет называться "Догмы". Идея и концепция, и даже оформление уже есть. И даже есть трек-лист песен, которые мы записали бы. Мы хотим туда вставить несколько старых вещей, которые мы никогда не издавали, и абсолютно новые. И в этом альбоме мы покажем новую грань ДАЙ ПИСТОЛЕТА!, то, что мы не делали ни в одном альбоме. Это будет касаться такой лирической части, мягкого саунда ДАЙ ПИСТОЛЕТА!. Там будут песни, которые узнаются сразу, что это мы, будут песни, про которые скажут: а что это они заиграли панк-рок? Пока мы записали только один трек. Называется он "Эх, натискал, так натискал". Чья это песня, я не знаю, но исполнял ее в 70-ые годы Аркадий Северный. Это такой ироничный блатной маленький хит, сыгранный в стиле а-ля хардкор. Кстати, он уже вывешен на real music (там можно послушать и наши треки из старых альбомов). И она как раз записана в нетипичной для нас манере исполнения. Хотелось бы, конечно, запись сделать в конце августа, сентябре. А в октябре-ноябре выпустить альбом. Это было бы идеально, но практика показывает, что все надолго растягивается. Если возьмемся, я думаю, мы сможем это сделать. Это были бы самые логичные сроки. Новый клип сейчас снимем. И осенью — возвращаемся.
— Вы выступаете чаще в клубах, а большие фестивальные площадки вы что, намеренно игнорируете?
— Мы группа клубная изначально. И по определению критиков, и по собственному определению, и по практическому применению. Потому что фестивали проходят не так часто. И они несут на себе отпечаток такой клановости. Каждый организатор проталкивает свои команды или своих друзей попросту. То есть, грубо говоря, фестивали в Питере проходят не по тому принципу, чтобы показать весь спектр музыкальный или наиболее интересных его представителей, а по принципу — мы выпустили этот альбом, значит, его надо раскручивать. В результате этого многие группы не попадают на него. А я бы проводил фестиваль так, чтобы это был действительно ФЕСТИВАЛЬ. Более объективно. Может быть, я так говорю потому, что последние несколько фестивалей мы мимо "кассы" пролетели. Но это совершенно не удивительно, потому что мы никуда не лезем, ни с кем не общаемся. Мы являемся независимой группой, довольно оппозиционной. На последнем крупном фестивале, по моим тайным сведениям, Гаркуша, когда услышал название ДАЙ ПИСТОЛЕТ!, сказал, нет, они на этом фестивале играть не будут. Я не знаю, по каким причинам он так жестко заявил. Зато потом Гаркуша с экрана телевизора — вот мы представили все направления, и жесткой, и тяжелой музыки, у нас нет запретов, мы стараемся показать весь спектр. Все, что они показали… была полная... поп-рок. Ну кого они вытащили? Дружков своих и все. Если они хотят показать тяжелую сцену, то такие группы, как ДАЙ ПИСТОЛЕТ!, просто должны были там присутствовать. А если Олег не очень знает эту сцену, то зачем он тогда говорит..? Как бы я ни хотел скромничать, я все равно не могу уйти от этих слов — что если вы попытаетесь найти подобного рода группу в Питере, вы не найдете никого. Я имею в виду сочетание слов, идеологии, собственной позиции и музыкального формата, в котором мы играем. Есть лучше группы, есть хуже, есть тяжелее, напористей, безусловно. Но симбиоз того, что мы делаем, не найти. И если они недальновидные, и фестиваль им нужно провести только для галочки, тогда пусть они проводят такие фестивали. Потому что был однажды фестиваль, "шевчуковский", в 97-м году, вот тогда я лично видел, что там отбор был, и видел, какие группы были представлены, и как рассуждали организаторы. Но тогда еще Шевчук работал, видать, за идею. А теперь или ему не дают работать за идею, или его не увлекает уже идея. Так, наверно, обстоят дела.
— С Ксенией из ДЖАН КУ вы удачно сотрудничали, но это уже пару лет назад было…
— Ну мне ДЖАН КУ вообще нравится, и сама Ксюша — это такая женщина, выдающаяся персона, неоцененная критикой российской. Вознесли, например, Земфиру, все в порядке, против Земфиры ничего не имею. Чичерину — здесь уже спорный момент… МАША И МЕДВЕДИ — еще более спорная ситуация. А нашу Дженис Джоплин почему не приподняли? Это ж Дженис Джоплин настоящая. Зато из TOTAL… подняли до небес. Полная туфта, а не группа. И она сама, вокалистка эта. Как бы она сама себя не крутила. И это все меня подвигло к тому, что я спросил — Ксюша, не хочешь поучаствовать? И она спела профессионально, сделала все, что можно, на высоком уровне. И как коллективы мы дружим, общаемся. Неоднократно в гостях были друг у друга. А на новый альбом я хотел бы максимальное количество людей пригласить на те или иные подпевки, роли, партии. Но не всегда все соглашаются, могут быть разные для этого причины. Но идея такая есть.
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 17 за 2003 год в рубрике музыкальная газета
