IDM

Энергетическая вспышка

Энергетическая вспышкаДанная статья — перевод одной главы из книги "Energy Flash" известного английского музыкального журналиста Саймона Рейнольдса. Это толстый том, посвященный электронной музыке, ее истории и даже философии. А нижеследующий текст адресуется всем, кому интересна заря возникновения стиля IDM. Глава называется "К черту танцы, давайте займемся искусством".

"Fuck dance, let\\\\\\\\\\'s art (The post-rave experimental fringe)"
"Все люди, с которыми я знаком, делают музыку в своих спальнях. Это более личное отношение к творчеству, потому что не приходится думать о клубах. Когда я иду в студию, я вижу музыкантов, работающих со специальным намерением заставить людей танцевать. Но работать в собственной спальне — это больше похоже на искусство", — Luke Vibert (WAGON CHRIST / PLUG).
В конце 1995 года на руинах расплывчатого понятия "electronic listening music" возникла новая музыкальная зона. Это было что-то вроде многожанрового пострэйва, в котором чистота техно была осквернена сонмом идей из джангла, трип-хопа и так далее. Не совсем танцевальная, но слишком ритмичная для чилл-аута, эта музыка была своего рода dub-art-tekno. Представьте себе музей, посвященный не прошлому, а будущему, где вы удивляетесь причудливым аудиоскульптурам, а сквозь ваши уши путешествуют странные саунд-инсталляции.
Одним из самых ранних событий, посвященных новому стилю, был "Electronic Lounge", который имел место в баре Института современных искусств (ICA) в Лондоне. Другие аудиосалоны открылись в студиях музыкантов ("Soundlab" в Нью-Йорке) и в подвалах пабов ("The Rumpus Room" в Лондоне); также под них были перестроены некоторые бывшие чилл-ауты в клубах. В новомодных заведениях выступали ди-джеи, игравшие различные стили в течение одной ночи: они смешивали trip-hop, E-Z listening, музыку из саундтреков, сочный драм-н-бэйс и nouveau electro. Чтобы подогнать все это под одно определение, использовались такие термины, как "freestyle", "eclectro", а в Нью-Йорке --"illbient".

Подобные клубы были ответом на изменение периметра post-rave/post-rap/post-rock. Новая ситуация нашла отражение в творчестве таких "электронщиков из спальни", как Mike Paradinas (m-ZIQ/Jake Slazenger), BEDOUIN ASCENT, SCANNER, David Toop, Patrick Pulsinger, Matthew Herbert (WISHMOUNTAIN/DR. ROCKIT), MOUSE ON MARS, SQUAREPUSHER, Luke Vibert (WAGON CHRIST/PLUG), плюс музыкантов, ранее игравших авангардный рок: Kevin Martin (TECHNO-ANIMAL/THE SIDEWINDER/THE BUG) и Mark Clifford (SEEFEEL/DISJECTA). Вместе с запоминающимися обложками синглов и ЕР, выпущенными лейблами Clear, Sahko, Cheap, Sabotage, Leaf и ставшими фетиш-объектами коллекционеров, — новым форматом для art-tekno стала компиляция: например, серии "Extreme Possibilities" и "United Mutations" ("Lo Recordings") — или антология "Macro Dub Infection", которую скомпилировал Kevin Martin.

Имела ли эта "пострэйв/пост-все"-музыка отличие от "electronic listening music" лейбла Warp? Безусловно: последняя всегда была ограничена нео-детройтским пуризмом (никаких брейкбитов) и прогрессивной антитанцевальной элитарностью. В результате "intelligent techno стало анемичным в ритмическом плане", как сказал Kingsuk Biswas из BEDOUIN ASCENT. В 1995 году полиритмичный jungle хорошенько надрал задницу techno, которое наконец зашевелилось в поиске идей насчет ритма. Например, ответом Ричарда Джеймса стали вдохновенные брейкбиты мини-альбомов "Hangable Auto Bulb" AFX и "Girl/Boy" APHEX TWIN.

Новая заинтересованность в перкуссионной комплексности оставалась тем не менее до странного ментальной. Во freestyle-салонах было скорее популярно "качание головой", чем "отрыв на танцполе". При этом употреблялось пиво, а не наркотики. Публика была куда ближе к буржуазной богеме и космополитам без корней, чем к танцевальной хардкор-сцене. В структуральном смысле слова, в отличие от его пейоративного значения, экспериментальная пострэйв-бахрома (fringe) явилась "паразитом" на теле сцены, главной движущей силой которой являлись наркотики и танцы, она украла ее идеи и дала им авангардное воплощение.
Возник мини-жанр джангла, сделанного неджанглистами для неджанглистов — AFX, PLUG, WITCHMAN, SQUAREPUSHER, — который называют "drill & bass", потому что брейкбиты настолько ускорены, что звучат как ужравшийся кислоты Вуди Вудпекер. Так как эти продюсеры не принадлежат к драм-н-бэйсовому сообществу, они свободны в обращении со всеми идиоматическими атрибутами джангла: бешеные брейкбиты, бас-мутант, коллажная сэмпладелика. Результат часто ставит ди-джея и танцоров в тупик. Дело не только в конвульсивном бите, но также и в дадаистском абсурдизме использованных сэмплов. Настроение, которое отражает эта музыка, не вписывается ни в "конкретное рубилово" дискотек, ни в мягкие полутона "интеллигентных" клубов.

За примерами далеко ходить не надо: "Children Talking" AFX (засэмплирован детский голос, рассказывающий про картофельное пюре), "Milk Man" APHEX TWIN (задумчивая песенка мальчика, который хочет выпить молока из грудей жены молочника). На альбомах SQUAREPUSHER "Feed Me Weird Things" и "Hard Normal Daddy" Том Дженкинсон заменил воющий джангловый low-end-бас на виртуозный слэп, сыгранный им самолично в духе фьюжн-музыканта Жако Пасториуса. Но самым непривычным примером нового жанра квази-джангла являются первые два мини-альбома проекта Люка Вайберта PLUG ("Visible Crater Funk" и "Rebuilt Kev"). Здесь джангловая брейкбит-наука вживлена в безумный стиль Heath Robinson/Professor Brainstorm. Гротескная полиритмия затянет части вашего тела в узлы, если вы достаточно глупы, чтобы танцевать под PLUG.