Ace Of Base Каждый сам строит свой дом
— Вы еще помните свое первое выступление?
Дженни Сесилия Бергрэн: О, да.
Ульф «Будда» Гуннар Экберг: Что касается ACE OF BASE, все помню четко. Было это в Гетеборге 4 августа 1990 года. В тот самый день в Гетеборге выступали ROLLING STONES, а значит, в городе было полно людей. Мы работали на главной аллее Гетеборга, и поскольку таковая одна, называли ее просто «Аллея». Людей было множество, и это, признаться, давило на психику.
Дженни: Эти люди все время менялись, было поистине целое столпотворение.
— Это был разогрев для ROLLING STONES?
Дженни: Нет, наше выступление проходило совсем на иной сцене.
Ульф: Да, совершенно иная, но людей понаехало тьма-тьмущая.
Дженни: Они были разогревом для нас (смеется).
Ульф: Сняли все это на камеру, однако лента где-то пропала, когда одолжили ее одной телестанции, делавшей о нас документальный фильм. Но помню, как все это выглядело, словно все было вчера. Были у нас классные костюмы — выглядели на той сцене как двое службистов. Думаю, с того времени мы много чему научились.
Помню и наше первое телевыступление. Это был выход на камеру «живьем» в студии этакого шведского MTV. Ох, как мы волновались тогда. Это было время, когда 2UNLIMITED выскочили с песней “Twilight Song”. А точнее, 1 марта 1992 года. Приехав туда, мы даже встретились с ребятами из 2UNLIMITED, а ведь это были первые знаменитости такого ранга, с которыми мы познакомились лично. Выходили на сцену с серьезным мандражом. Сказали нам работать в чем-то, весьма похожем на обувной шкафчик, где даже синтезатор едва умещался. В общем, один у одного на головах, пробуя при этом что-то спеть. Никогда этого не забудем. Правда, было и забавно, даже хотелось бы еще раз посмотреть ту запись.
Дженни: Да ну, глаза б мои ее не видели.
— У вас очень хорошая память. Как считаете, помогают ли семейные узы сохранить группу?
Ульф: На все сто.
Дженни: Даже когда нам будет под 90, есть шанс такими узами сохранить группу. Если и есть какие-то недоразумения (и в семье, и в группе это бывает), мы ведь еще и частичка определенного бизнеса, поэтому просто обязаны все недомолвки разрешать. Надо встретиться, обсудить разные точки зрения на какую-то проблему и найти обоюдоприемлемый выход. У нас это хорошо получается, ведь мы вместе уже десять и даже больше лет.
Ульф: Думаю, то, что удерживает нас вместе, это везение и взаимопонимание, которым нас не обидел Бог.
— Ощущаете вы себя как семейство Бергрэн?
Ульф: Безусловно.
— Ну, а ты в нем как брат или, может быть, как отец?
Ульф: Скорее, как брат. Порой как младшенький, если хочется, а бывает и за старшого сойду… Впрочем, бывает, и вовсе не брат. Удобно то, что могу просечь самые лучшие стороны ощущения себя в семье Бергрэнов, полной тепла и любви. Однако бывают дни, когда не хочешь принадлежать семье, находиться вместе с братом или сестрой. Я бы, например, и с собственной сестрой не смог бы проводить 24 часа в сутки — поубивались бы. Все время спорим, пререкаемся, хоть и любим друг друга. В семье всегда есть угнетение. Во время конфликтов выхожу и закрываю за собой дверь, возвращаясь только тогда, кода буря утихла. Меня интересует только добрая сторона вещей. Берется это с того, что в семье Бергрэн нет зависти, обмана — говорим обо всем искренне, напрямую, а это помогает и группу сохранить. Уважаем и прислушиваемся друг к другу. Да и других стараемся вытягивать, а не топить.
— Есть ли у каждого в семье какая-то своя роль, какая-то конкретно очерченная ответственность?
Ульф: Решительно, есть. Каждый вкладывает в это здание свой кирпичик. ACE OF BASE, как и упаковка диска, имеет четыре угла — группа существует на основе компромисса между четырьмя очень сильными личностями. Это четыре разных характера, но мы прислушиваемся друг к другу и ищем как раз этот компромисс.
— И всегда находите?
Ульф: Находим выход. Ведь потому-то мы вместе.
— Слышал, что вы написали аж 150 новых песен, так почему же только 11 вошли в новый диск? Что будет с остальными?
Ульф: У нас всегда так было. Как и теперь, мы всегда создавали очень много всякого материала, а выбирали лучшее.
— Но не с десятикратным же перебором...
Дженни: А может, и не было их так много. Главное, что все попавшее оставляет хорошее впечатление от альбома. Среди оставшихся за бортом тоже есть удачи, просто они пока не подошли к альбому по настроению, по теме. Как и альбомные треки когда-то вынуждены были ждать своего часа. Наконец из них сложилось что-то целое, которое звучит весьма адекватно.
Ульф: Мы решили издать на этот раз оптимальный альбом, самый лучший из того, на что способны. Раньше такого стремления не было – просто работали под давлением времени и обстоятельств, что кончилось большим стрессом. Даже когда песни еще не были завершены, не могли решить, насколько они хороши, а надо было издавать. Даже не было шанса ощутить — а может, это отстойный альбом. Так вот теперь твердо решили, что не издадим его, пока не убедимся сами в его достойных качествах. Ведь мы написали кучу песен в самых разных стилях, а когда определили стилистику альбома, многие отсеялись сами собой. Конечно, полезно быть и самокритичным, ведь были там и песни, которые не украсили бы никакой альбом. Что-то сгодилось бы для другого альбома или даже для другого артиста. Но не нам и не теперь. Некоторые песни выйдут потом как B-side синглы, какие-то разместим в Интернете или на каких-то специальных альбомах.
— А что вас потянуло к произведению из репертуара Блэка “Wonderful Life”?
Дженни: Людям, с которыми мы работали рядом, показалось, что из этого получился бы классный кавер. Когда я попробовала запеть, звучало чудесно. А я была в студии недалеко от леса, был горячий летний день, окно было открыто, и в помещение вливался поток свежего воздуха. Это как бы подчеркивало, насколько подходит мне эта песня, как затрагивает живые струнки души. Был исключительно приятный летний день, когда я пела это. И подумалось, что это будет слушаться.
Ульф: Эта песня много лет преследовала нас. Впервые идея такая возникла в конце 1993 года — она пришла к человеку, с которым тогда работали и который помог нам подписать первый контракт с лейблом. Это Мортен Дотт. Но тогда нам не показалось, что песня эта подойдет ACE OF BASE, что она могла бы появиться в каком-то из наших альбомов, ибо песен-то нам как раз хватало своих. Но он налегал, и эта тема прокручивалась постоянно. Сейчас возвращается мода на стилистику 80-х, а та композиция всегда была в числе моих любимых, вот и решили, работая над альбомом, что произведение Блэка наконец-то подходит к остальным трекам, которые уже появились у нас. Вот так через годы старая идея натурально воплотилась в жизнь.
— Вы живете теперь в Испании. Неужто в родной Швеции вам стало холодно?
Ульф: А ведь действительно. Но и из Испании мы уже уехали. Попали туда в 1993 году. Покинули Швецию по разным причинам, среди которых и отношение к людям, достигшим успеха. Да и погода там не в моем вкусе, особенно зимой, когда так и мечтаешь о теплых краях. Вот и сделали это. В Испании прожили почти восемь лет, но когда появилось немного свободного времени, затусовались в еще один проект.
Испания — фантастическое место для отпуска, но жить там не очень удобно. Столько всего, что делает тебя ленивым. Особенно нас, шведов. Мы ведь так привыкли и к переменам погоды, и к дождю, и к снегу, и к холоду, что стоит появиться солнцу, с радостью выбегаем из дома, чтобы ощутить его. Когда из Швеции приезжаешь в Испанию, неожиданно вместо двадцати получаешь аж триста двадцать погожих дней в году, когда не сидится дома и… не работается. Они-то там привыкли.
К тому же регулярно приезжали к нам на каникулы фэны, которым невдомек, что нам надо и работать. В конце концов работа там становится невозможной, поэтому я принял решение переехать в Лондон. И это было хорошее решение: наконец-то смог заняться несколькими проектами одновременно.
— Но ведь погода там не лучше шведской…
Ульф: Все-таки лучше, и намного. Зимой какие-то пять-десять градусов, даже снега нет. Бывает даже до пятнадцати тепла, и солнце светит, можно ходить просто в легком костюмчике. А в Швеции тогда те же пятнадцать, но мороза. Так что Лондон в этом выигрывает, хоть и имеет плохую репутацию в смысле погоды. Думаю, незаслуженно. Конечно, там не испанский рай, но нужно искать какой-то компромисс. Для меня как раз и является таким компромиссом работа в Лондоне и возможность выезжать на отдых в теплые края.
— Вроде бы, живя в Испании ты соседствовал с самим Шоном Коннори?
Ульф: Да.
— Приходилось с ним встречаться?
Ульф: Неоднократно. Да и уехав оттуда пару лет назад, время от времени возвращаюсь, поскольку Марбелла — чудесное место, где живет очень много известных личностей.
— У вас есть какие-то мысли по поводу расширения Евросоюза?
Дженни: В Швеции мы много дискутировали о том, стоит ли нам туда вступать. В конце концов пришли к выводу, что стоит вскочить в отъезжающий поезд. Конечно, вопросы еще остаются, и все еще спорят, что мы с этого поимеем. Я советовала каждому искать как можно больше информации об этом, прежде чем делать выводы. Да и не бояться вступать в дискуссии, обсуждать. Даже твои противники в спорах могут открыть полезные грани. Хочу сказать, что стоит услышать все мнения, т.к. это обогащает и твои аргументы. На том и зиждется демократия: люди дискутируют, совершенствуясь в своем понимании. У каждого есть выбор, но он должен быть в согласии с мнениями других.
Ульф: Конечно, на Евросоюз можно смотреть с разных сторон. Что касается экономики, стоит создать великую объединенную Европу. Прежде всего ради сохранения стабильности в мире, особенно в области торговли. Есть и определенные предостережения. Через 10-15 лет Китай достигнет наивысшего потенциала, и для Европы, если она не сможет консолидироваться, наступит хозяйственная катастрофа. Вот и страны бывшего Восточного блока это понимают. Для всех объединение экономических потенциалов будет на пользу. Отдельным людям, например, селянам, пока еще не все выгоды видны отчетливо, но с осознанием целей своей страны они найдут единственно правильную дорогу.
— Так вас радует вступление Швеции в Евросоюз?
Ульф: Я просто не вижу другого выбора. Даже возьмем чисто хозяйственный вопрос: с кем бы Швеция тогда торговала и чем? Мерзлыми камнями? С Японией? Она далеко, и не нужно ей это. Мы даже нефти не имеем, как Норвегия. Да и всем странам вокруг нас вряд ли стоит игнорировать этот общий поезд, когда нужно ехать. Советую только людям анализировать все аргументы за и против. Разговор только об этом. Каждый имеет свой выбор, нужно только знать, чего ты хочешь и чем можешь заплатить. Нужно знать, что думают люди вокруг, но свой дом каждый строит сам.
Дженни: В конце концов, даже кто-то вне Евросоюза уже должен считаться с ним. Это влиятельная сила. С ней можно договориться, разве что без вступления у тебя нет права голоса и влияния на нее. Члену Евросоюза легче донести до него свое видение какой-то проблемы, предложить некое решение от себя. У него есть хоть часть власти в нем, которую теряешь, находясь в стороне.
— Дженни, говорят, что одна из твоих любимых книг — «Процесс» Франца Кафки?
Дженни: Эта книга со мной с момента знакомства с ней. Училась тогда в школе, все это было внове для меня, и книга открыла мне многие двери. Читала в то время еще и что-то из Гете. Не знаю, как у вас называется, но героя там зовут Вертер («Страдания молодого Вертера». — Прим. ред.). Там речь идет о боли и любви, а действие происходит в эпоху романтизма. Обе книги оставили огромное впечатление, т.к. никогда прежде ничего подобного не попадалось. Могу показаться глупой, но тогда мне подумалось, что я сама могу так писать о том, к чему лежит душа, поскольку нет никаких запретов делать что-нибудь так или иначе. Скажем, могу писать о том, какой должна быть любовь и как руководствоваться возвышенными чувствами. Дверь к этому открыл мне именно Франц Кафка, хотя сама книга не была развлекательной, не вызывала взрывов хохота, а, скорее, была гнетущей. Это очень серьезная книга.
Ульф: Не думаю, что вообще читая книги, можно смеяться. Мне вот не приходилось.
Дженни: Да, ему еще не приходилось. Бедненький…
Ульф: Я смеюсь только оттого, что много раз засыпал, читая книги.
— А как ты управляешься на кухне?
Дженни: Увы, все не хватает времени на готовку. Может, четыре-пять раз за год напрягусь и что-нибудь приготовлю. Мне это нравится, но большого опыта нет.
— Жалеешь об этом?
Ульф: Жизнь долгая, так когда-нибудь, освободившись от работы в ACE OF BASE, я сам займусь готовкой. Но нужна для этого хорошая кухня. В моем испанском доме была фантастическая кухня, очень часто в ней кулинарил. Знаю много поваров лучше меня, но присматриваюсь только к истинным гениям этого дела. Невероятные ощущения быть с ними на кухне и смотреть, как они работают.
— Чего бы вам хотелось в 2003 году?
Дженни: Прошлый год был очень трудным. Думаю, люди начинают понимать, как пел Майкл Джексон в песне “Man In The Mirror”, что начинать нужно с себя — делаться как можно лучше, чтобы в конце концов весь мир стал нормальным. В ACE OF BASE мы всегда повторяем: «Сконцентрируйся на позитивных моментах, если тебе так уж плохо». Хотелось бы, чтобы все люди поверили в себя. Если мечтаешь завоевать мир, начни с себя – и все получится.
Ульф: Считаю, что живем мы теперь в исключительно опасное время, какие-то драматические катаклизмы не за горами. Нужно быть осторожнее в своих устремлениях, особенно в области политики. Хотелось бы, чтобы политики стали больше слушать, чем говорить — ведь на то есть два уха, но один рот, чтобы слушать в два раза больше. Но пока все-таки наоборот — больше говорят. Крутимся теперь в порочном кругу, насилие порождает еще большее насилие. Надо же как-то остановиться.
Шри-Ланка — хороший пример того места, где удалось достичь успеха. Посмотрим, как долго это продержится, но надеюсь, что эту модель можно было бы повторить не только на Ближнем Востоке, но и в других местах, где есть нужда поговорить. Честно говоря, меня очень беспокоит напряженность ситуации, но есть надежда, и, повторюсь, желал бы, чтобы политики начали больше слушать, чем говорить.
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 07 за 2003 год в рубрике музыкальная газета
