Audioslave

в будущее, не повторяя себя и других

Одним из самых нетерпеливо ожидаемых дебютов мирового рока
в прошлом году оказался как раз американский квартет AUDIOSLAVE. Да и что удивляться, раз группа стала результатом объединения известнейшего в 90-х годах состава RAGE AGAINST THE MACHINE и вокалиста группы SOUNDGARDEN Криса Корнелла. Диск суперновы, названный точно так же, как и группа, появился лишь
в ноябре 2002-го, хоть завершен был значительно раньше.
По случаю раскрутки альбома музыканты AUDIOSLAVE предали огласке, как дошло до их сотрудничества, в чем смысл названия,
да и на что намекает сама обложка дебютного издания.
— Так вот: откуда взялось название AUDIOSLAVE?
Том Морелло: Название просто привиделось Крису Корнеллу. Такие видения приходят обычно шаманам, а с ними не стоит дискутировать… (смеется).
Крис Корнелл: Обсуждая разные предложения по названию, мы долго пытались найти то, что могло бы точнее очертить собой наши взгляды и музыку. Довольно трудно было, поскольку материал первого альбома получался весьма разнородный. И вот как-то раз, словно молния, в моей голове блеснуло название AUDIOSLAVE ("звуковой пленник"). Ну, и сходу подумалось, что это идеально соответствует нам по всем параметрам: все мы просто фанатики звукозаписи, создаем музыку, способную захватить миллионы. А вообще мы — просто четыре кореша, для которых музыка uber alles.
— А раньше вы были знакомы с Крисом Корнеллом?
Брэд Вилк: Я познакомился с Крисом еще в Голливуде, в студии. Аккурат закончили тогда играть как RAGE AGAINST THE MACHINE, а тут Рик Рубин (продюсер) убедил нас записать что-нибудь вместе. А Крис, кстати, и до того был одним из моих любимых вокалистов, поэтому такое сотрудничество уже и в мечтах мелькало. Помню, когда впервые оказались вместе в одном помещении, я закрыл глаза и начал играть, а тут вдруг слышу возле себя этот уникальный, могучий голос. Это было что-то сюрреалистичное, необычайное. С самого начала между нами возник ореол полного взаимопонимания, что не столь уж часто бывает. Даже супермузыкант может выглядеть бледно, если не найдет общего языка с другими участниками группы. А тут нам такое везение: во-первых, пел с нами один из лучших вокалистов мира, во-вторых, та попытка сотрудничества оказалась выстрелом в десятку. Когда-то играли вместе с SOUNDGARDEN во время передвижного фестиваля "Lollapalooza", и была это, пожалуй, первая возможность посидеть вместе за минутным разговором.
— Может быть, подробнее о первой встрече?
Тим Коммерфорд: Когда Зак покинул группу, долго не знали, с чего начать. Боролись с мыслью о подборе нового вокалиста. И вот предложение Рика помогло, ибо оказалось кстати. Он спрашивал, не хотели бы мы условиться с Крисом Корнеллом на небольшой джэмчик, а когда наконец определился срок встречи, стало ясно, что есть виды на явно не разовую сессию. Честно говоря, перспектива работы с Крисом не обошлась без волнений. Да и Рик Рубин сам брался продюсировать новый проект, а у нас даже не было еще ни одной подготовленной песни! И все-таки удалось отбросить сомнения и поверить в будущее.
Т.М.: Наша первая встреча сходу переросла в совместное джэмование. Зачатки первых песен появились уже на третий день. Это были "Expolder", "Light My Way" и "Bring Em Back Alive". Помозговали, прикинули: "Гм, а неплохо ведь!" Тогда и пришло окончательное решение создать группу. С Крисом мы договорились сразу, что это не будет разовый проект бывших суперзвезд ради оперативного снятия кассы, а серьезное творчество. Мы хотели быть группой и — что существенно — записать лучшие диски в своей карьере. Так думал и Крис, чем очень импонировал мне. А еще своим голосом и личностью. За 19 дней была создана 21 композиция, и это стало самым плодотворным периодом нашей карьеры. Что-то невероятное!
К.К.: Вся идея основывалась как раз на той джэм-сессии, и только потом можно было о чем-то судить. По дороге на встречу с ребятами размышлял: я буду знать уже через несколько минут, получится ли серьезный проект. И на самом деле, через 10 минут джэма уже не было никаких сомнений. Играли вместе часа полтора, и хоть ребята хотели продолжать, я встал и сказал: "Ну что же, приятно было поразвлечься с вами. Думаю, группа у нас получится". Возможно, было рановато для такого решения, но уже через несколько дней родилось аж семь весьма интересных песен. Как ни крути, сознательно или бессознательно, но мы уже становились группой.
— Изменилась ли сущность работы в сравнении с вашими предыдущими проектами?
Б.В.: В музыке "рэп", составлявшей значительную часть творчества RAGE AGAINST THE MACHINE, обращалось большее внимание на выразительность и остроту ритма. Но использовать в таком контексте вокал Криса было бы просто кощунственно.
К.К.: Да и мне стало более необходимым детальное взвешивание всех идей. Я должен приспособиться к произведению, органично войти в него. Самое смешное, что, увлекаясь буддизмом, я много читал об идеях упрощения жизни для себя, а реально смыслом наполнился другой подход: я ощущал совершенно новый опыт, заставляя себя вслушиваться в мелодию, в климат произведения. Это ведь уже не банальная эксплуатация своих возможностей. Я чувствовал, что и от меня ждут какой-то изобретательности.
Т.М.: Сама работа с Крисом вдохновляла, поскольку впервые был у нас вокалист, способный на ходу изобретать вокальную линию. И не просто вокалист, а сам Крис Корнелл, лучший из лучших! Композиции вроде "I Am The Highway", "Like A Stone" или "Getaway Car", о возможности записи которых мы могли только мечтать, теперь стали реальностью.
Т.К.: В этом альбоме мы позволяли себе вещи просто невозможные ни в одном из альбомов RAGE AGAINST THE MACHINE. Любые аккорды, любые риффы. Мне, как басисту, вообще, было в кайф иметь черным по белому расписанную последовательность и продолжительность аккордов. Я всегда побаивался играть по аккордам, разве что кто-то хотел проэкзаменовать басиста RAGE AGAINST THE MACHINE. И именно Рик смог снять все предостережения для меня в этом вопросе: слушал нашу игру и говорил, что мы не сможем звучать мягко. Так увлеклись тяжелым роковым саундом, что утратили вкус к нежному, более спокойному звукоизвлечению. Именно поэтому более мягкие композиции мы оставляли на потом при записи, да и добравшись, пробовали их осторожно, с опаской, хоть именно они определяют настроение альбома. Никогда ранее не решился бы такое сыграть. Еще в RAGE AGAINST THE MACHINE, работая над аранжировками, порой натыкались на какой-нибудь корявый звучок, повторяющийся ряд тактов, чем создавали своеобразную чисто хип-хоповую привлекательность. В AUDIOSLAVE такой звучок не появится ни на секунду. В студийной работе встречались нам такие моменты, но Крис протестовал, мол, не запоет эту фальшь. Приходилось каждому по очереди играть ему свою партию, он останавливал в определенных местах, уточнял, шлифовал, тусовал, пока не достигал безукоризненного созвучия. Те непричесанные звучки, возможно, были интересны с хип-хоповской точки зрения, но не корнелловской. Играя с Крисом, я ощущал себя как в цыганском ансамбле, который получил себе нагаданного вокалиста!
— Как работалось вам со знаменитым продюсером Риком Рубиным?
К.К.: Когда он убеждал меня сотрудничать с Томом, Тимом и Брэдом, я поддался его инстинктивному чутью: что-то же должно получиться, думаю. И теперь должен признать, что Рик с самого начала душой проникся проектом. Он даже вошел в кадр нашего клипа. Помню, после долгого перерыва в слушании первых треков я приехал на съемки с небольшим опозданием, там уже началось, а я все никак не мог вспомнить одну из своих мелодических линий. Вдруг увидел Рика, подошел поздороваться и шепнул на ухо: "Не помнишь, как я тут вылабываю?" И представляете — он вспомнил. Вот такой он, Рик Рубин.
Т.М.: С Риком имел радость работать уже давно. Мы все очень долго мучились вопросом, кого пригласить к сотрудничеству. И когда в начале 2001 года проблема, что делать дальше, вообще стала головной болью, как-то всплыла в памяти фамилия Криса Корнелла. Рик Рубин советовал нам его очень горячо, т.к. умирал от любопытства, как мы сможем зазвучать вместе. Сколько помню, мы всегда были большими фанами SOUNDGARDEN и Криса Корнелла. Одной из главных вдохновительниц на первом диске RAGE AGAINST THE MACHINE была именно пластинка "Badmotorfiner". Она и первый CD CYPRESS HILL были с нами в студии, когда записывали дебютник RATM, и это чувствуется. Но нельзя было сразу утверждать, что все у нас с Крисом получится. Как мне кажется, хорошую группу отличает духовное единодушие ее участников. Порой оно даже способно выгодно представить сборище недалеких любителей, едва способных держать инструменты. А не раз бывало и так, когда из-за отсутствия взаимопонимания ничего не получалось даже у гениальных музыкантов. Так что заранее и мы с Крисом старались особо не загадывать, но работать было в кайф, а результаты радовали.
Б.В.: Довелось работать с Риком над диском "Renegades", и я уже тогда чувствовал идеальное взаимопонимание. У него всегда много идей, а замечания всегда по делу. Да и вообще это корифей своего дела. Именно благодаря ему сработались мы с Крисом, факт. Поэтому он как бы дополнял наш союз. Никто иной не мог быть продюсером этого альбома, потому что он стал и генератором настроений.
К.К.: Никогда раньше не слушал продюсеров, но впервые сказал себе, что этот может делать то, к чему призван. Да и не раз уже удавалось ему интересные идеи довести до логического итога — шедевра. Например, когда он уговаривал меня переаранжировать "Rusty Cage" группы SOUNDGARDEN специально для альбома Джони Кэша, я все артачился, воспринимая это как сумасбродство, а в итоге это сделал кто-то другой и достиг успеха.
— Автором текстов альбома стал Крис. А остальные музыканты оставили в этом хоть какой-то след?
Т.М.: Уже на первых переговорах я попросил, чтобы он сохранил интеллигентность в текстах — тогда и музыка получится возвышеннее. А так мне нравились его тексты еще в SOUNDGARDEN. Импонирует его личностный, почти экзистенциальный подход к делу. А это в сочетании с непосредственностью рока, пожалуй, словно бомба. Ничего подобного никто еще не слышал.
К.К.: Как рок-поэт я достиг уже того пункта, когда можно дать себе волю. Уже не повторяюсь, не боюсь двузначности, твердо знаю, как сохранить форму без ущерба идее. Мои слова создают определенный духовный ореол, в который можно либо окунуться, либо избежать — только настроение лови. Для меня это особенно ценное в музыке, а я ориентируюсь на ранние работы PINK FLOYD. И речь не о каком-то мистицизме, а об умении создавать удобный для слушателя ореол, когда самым важным становится полученное им от прослушивания впечатление. Я не стремлюсь к какой-то узкой конкретике, к каким-то единственно правильным прописным истинам. Даю слушателю шанс самому объяснить себе услышанное, если захочет.
Т.К.: Да, Крис — это поэт. А еще ведь и вокалист классный. Но он даже меня обхитрил своей многозначительностью. Например, я думал, что "Like A Stone" — это песня о любви к жене или дочери, поскольку рефрен приблизительно такой: "Буду ждать там тебя, словно камень/Одиноко тебя буду ждать". Спрашиваю: "А кого ты там ждешь?". А Крис отвечает: "Смерти". И весь текст сразу переосмысливается. Теперь он рассказывает мне о человеке, который в одиночестве ждет смерти. Умирают его друзья, а его заботит, когда же и его черед придет. Качается в кресле-качалке и ждет естественного отхода… Крис заставил даже меня перечитать все его тексты, вернуться даже ко вроде знакомому мне SOUNDGARDEN и старому TEMPLE OF THE DOG. Понял, что он имеет в виду, а для себя уяснил, что общаюсь с гением! Он умудрялся обманывать меня аж 15 лет, поскольку даже казавшиеся банальными тексты оказались гораздо более глубокими в своей сути.
— Расскажите о своих вдохновителях в музыке.
Б.В.: Самый лучший барабанщик из ступавших по этой планете, — пожалуй, Джон Бонэм из LED ZEPPELIN. Так что меня в работе над нашим дебютником вдохновляли диски LED ZEPPELIN и AC/DC. Последних вспомнил, потому что однажды кто-то из музыкантов этой группы спросил меня, видел ли я "No Ball" — видеозапись их концертов в Испании. Я сказал, что нет, и он подарил мне кассету. Былая самоудовлетворенность силой воздействия RATM на публику сразу пропала, когда я наблюдал, как это делали задолго до нас. Возвращаясь к книгам о буддизме, находил все новый смысл во всем этом: упрощение каких-то вещей провоцирует более серьезное отношение к роли музыки.
Т.М.: Будучи ребенком, конечно, увлекался разными гитаристами. Но когда основали RATM, решил больше внимания обращать на ди-джеев и создателей техно, которые открывали такие неожиданные возможности в тех инструментах, где уже нечего было и открывать. В последнее время, особенно работая над новым диском, продвинулся еще дальше. А началось с посещения концерта Ричарда Прайора. Подумал тогда, что здесь пахнет не только хорошим исполнительским уровнем, а каким-то откровением, выходящим за границы моего понимания. А через пару вечеров увидел в телепрограмме трансляцию скачек. Смотрел, как бегут самые быстрые кони мира, и решил записать эти гонки на видео. Пересматривал уже раз сто и все размышлял, что является стимулом таких соревнований в спорте, музыке, искусстве, политике? Пожалуй, реализатор — это окрыленный исполнитель божьей воли. В чем же еще причина, что сцена, беговая дорожка или ораторская трибуна становятся местом страстных баталий, которых даже никто не ожидал? Не знаю, в чем суть, но в случае "Ozzmosis" Оззи Осборна моя гитара склоняется не в том направлении, когда я слушаю хотя бы Эрика Клэптона.
— Первым синглом с диска стала песня "Cochise", к которой создан и прекрасный видеоклип. Расскажите о нем.
Т.М.: Если говорить о главной идее, то мы там с Тимом и Брэдом ездим запыленными дорогами на каком-то старом грузовике, и вдруг среди долины Сан Фернандо вырастает перед нами гигантская металлическая конструкция. Со щита на ней смотрит на нас таинственный, но очень пристойный вельможа. Идем к нему, а потом вместе даем такого чаду, что еще никогда не слышали. Режиссер клипа Марк Романэк, который полюбился нам давно своими работами. Замечали, как лихо он каждый раз улавливает суть артиста, с которым работает: будь то Ленни Кравитц в "Are You Gonna Go My Way" или NINE INCH NAILS в целом ряде работ. А в нашем случае он удачно подчеркнул наше сотрудничество с Крисом.
Т.К.: RAGE AGAINST THE MACHINE явно был одним из лучших коллективов живого контакта с публикой. Я, бывало, даже задумывался, насколько наш сегодняшний день будет сравним с достижениями RAGE AGAINST THE MACHINE. Так вот, пожалуй, клип — первый ориентир для сравнений, как будут выглядеть концерты AUDIOSLAVE. Кадры потрясающие. Конечно, неплохо иметь в арсенале фейерверки за миллион долларов, но был это еще и первый шаг по нашему концертному пути: так он смотрелся реально и, кажется, впечатляюще.
Б.В.: Все, что видите в клипе, происходит реально. До недавних дней я еще носил следы ожогов от искр, падающих на нас сверху. Они взрывались так часто, что не уловить, но лично я люблю такую форму нарушения техники безопасности. Я не знал, сколько их там взорвется, а только слушал. Классные впечатления, хоть немного и ожегся (кстати, второй раз на съемках клипа).
К.К.: Это была прекрасная инаугурация. Ведь только начали создавать группу, а тут такой дебютный концерт со множеством петард вокруг. Никогда раньше не выходили на сцену в таком составе, но ничего страшного не случилось. Играли, как бы и всегда так делали, — и все довольны. А что еще нужно для клипа? Было классно.
— Что означает довольно таинственная, признайтесь, обложка диска AUDIOSLAVE?
Т.М.: Когда готовились к записи этого альбома, стремились сделать ее как можно более внушительной, подобно тем нашим предшественникам, которые очаровали нас. Порой задумывались, с кем бы хотели сравниться? В голову приходили альбомы "IV" LED ZEPPELIN, "Wish You Were Here" PINK FLOYD. Конечно, с самого начала позаботились связаться с художником, работавшим над оформлением обоих этих альбомов. Убили много времени разговорами с этим человеком о вещах, которые, вроде, и не касались никак нашей музыки. Наконец он предложил несколько своих вариантов, о которых мы вели в группе целые диспуты. И тоже убили много времени. В итоге остановили свой выбор на том, идея которого основывалась на высеченном в Исландии гигантском пламени, доставленном на один из африканских островов только для того, чтобы сделать снимок в соответствующем окружении. Эффект настолько впечатляющий, что поразит каждого, кто глянет на него. А если еще и поразмыслит…
Т.К.: Этот художник, Сторм Торджсон, который делал обложки еще и для "Dark Side Of The Moon", "The Wall" (PINK FLOYD). Специально для нас сделал эту гигантскую резьбу, которую разместил на одном из вулканических островов Африки, стал вблизи и запечатлел на фото ситуацию. Так что смотришь на это фото и невольно задумываешься над его содержанием. То пламя может быть даже нашим лого. Еще когда были только черно-белые наброски такой обложки, даже они выглядели невообразимо.
— Тим, ты основал недавно организацию "Axis Of Justice". Чем она занимается?
Т.М.: Я, вообще, при каждом удобном случае сую нос в политику. Поэтому вместе с Сержем (SYSTEM OF A DOWN) организовал то самое чудо — "Ось правосудия". Группируем вокруг себя музыкантов и фанов, выступающих за социальную справедливость. Результаты нашей деятельности видны были хотя бы на последних фестивалях "Ozzfest", где стояли наши палатки, куда каждый мог обратиться со своими проблемами и обидами. Если не могли сами, то помогали обиженным и оскорбленным связаться с другими организациями, более компетентными в каких-то конкретных вопросах (медицинских, юридических и т.д.). А еще все чаще сами молодые предлагают через нас свою помощь ближним. Направляем их наwww.axisofjustice.com, где есть ответы на многие вопросы.
— Повлияли ли на вас во время записи диска события трагического 11 сентября 2001?
Т.М.: Все песни альбома созданы до этой даты, поэтому никакого влияния и быть не могло. На альбом. А вот лично в нас, в наших душах, след остался. Да и какая-то самомобилизация проснулась. Вот и "Axis Of Justice" возникла тогда. Но нам смешно, когда наш президент говорит об "оси зла", которая случайно пролегла как раз через нефтеносный район. Главной задачей нашей организации после 11 сентября стало просвещение людей, что каждый может оказаться в благополучном районе планеты, и напротив. Где гарантия, что завтра "ось зла" не проведут там, где живут ваши родные и близкие? И тогда люди понимают, что война, уничтожающая тысячи невинных, не лучшее решение политических вопросов.
— Во время работы над диском фрагменты его появились в Интернете. Что вы на это скажете?
Б.В.: Снилось вам, что вы идете по городу в бельишке или голяком? Хоть сон далек от реальности, даже стыда в нем нет, но мечтаете: упаси меня Бог от таких представлений. То же самое чувствуем мы, думая о возможности проникновения каких-то некондиционных демо в Интернет. Правда, по телефону знакомые утверждали, что скачали даже целый альбом, когда он не был готов. Я говорил, что это невозможно, а они настаивали. Обидно, что порой даже самым близким приходилось доказывать, что демо — это лишь схема произведения, с которой только начинается работа. Конечно, такая реклама в Интернете удручает. Удивляет слушатель, готовый есть недоваренное блюдо, а потом жаловаться на плохого повара. Но что тут поделаешь?
Т.М.: В Интернет попали пробы аж с лета 2001 года. Пересылали их из дома Рубина на студию в Сиэтле, где Крис работал над вокальными партиями. Это даже не молодняк, а куски зародышей будущего детища. И только часть потом попала на диск. Какой-то дебил раскрутил это по Интернету где-то к осени. Какие чувства? Да вот работаешь над чем-то грандиозным, а кто-то рекламирует шелуху и мусор… Хвалиться тут нечем. Это было похоже на реальный альбом, как кусок угля на алмаз. Впрочем, это уже не важно, т.к. альбом уже пошел в народ и каждый сам может убедиться, что к чему. Вот под этим мы подпишемся, за это отвечаем. Слушайте. Недавно я гостил у своей мамы, а в дороге пара человек говорили мне, что давно имеют мой диск. Я ответил: "Вы не имеете ничего, что попало на наш диск. У вас в коллекции только стружка от скульптуры, так что вы можете судить о скульптуре?!"
— Очертите, пожалуйста, музыку альбома "AUDIOSLAVE" в двух словах.
Т.К.: Убежден, звучит она совсем по-другому, нежели то, чем живится радио. Как много стало банальных упражнений вроде 2х2, как много бледных копий один одного. Мы очень старались преодолеть этот барьер.
Т.М.: Ничего подобного не было не только на радио, но и в клубах, на концертных площадках, ибо мы поставили себе такую задачу. Что-то похожее было при создании RAGE AGAINST THE MACHINE — мы вышли с совершенно новой музыкой, тогда еще никто не делал коктейля из рока и рэпа. Теперь наша задача — интеллигентность, создание музыки, исходящей из сердца и в которую веришь. Не нам считать проданные миллионы копий, но мы были в музыке честными, искренними и надеемся на понимание слушателей. Казалось бы, простое любопытство, как будет звучать союз SOUNDGARDEN и RATM, а вот уже и живой плод родился. Плод рок-дерева, которое не думает усыхать.
Б.В.: Единственное, что несколько похоже здесь на RATM — это "Hypnotize", выдержанный в климате фанка и даже техно. А меня лично в этом треке вдохновлял Клайд Стабберфильд, ударник группы Джеймса Брауна.
Т.М.: Вдохновение подарило нам ряд очень мощных, красивых фрагментов. Меня самого они заводят. А само написание таких вещей поправляет наш метаболизм. Помню, как целую ночь штудировал аккорды из "I Am The Highway", которые даже не напоминают ничего ни из SOUNDGARDEN, ни из RATM. А стресса никакого не было, как и депрессии. Даже когда на репетиции пробовал что-то поменять, Крис улавливал все на лету. Конечно, усталость была, но зато есть на диске и мои любимые фрагменты.
— Когда встречаете информацию, что AUDIOSLAVE уже называют супергруппой, как вы реагируете?
Б.В.: Этикетку "супергруппа" приклеили нам журналисты. А что бы они сказали, будь вместе с нами в дни кризисов, когда за 19 суток мы не могли придумать ничего. Ходишь по комнате, шутишь, смеешься над собой… Вот это было супер… А вообще мы трезво осознаем, что все играли в очень солидных группах, но старались избежать влияния вчерашнего дня на новую работу. По-моему, термин "супергруппа" — искусственный штамп, который ничего не значит. У нас был опыт, нам удалось создать новую группу, но мы старались не повториться. Но если кому-то помогают этикетки, — пусть, абы "наихудшей группой" не назвали.
Т.М.: К счастью, глядя в зеркало, не восклицаю: "О, это тот знаменитый гитарист из супергруппы!". Одно могу сказать, что благодаря опыту SOUNDGARDEN и RATM у нас за плечами есть довольно удачное творческое прошлое, а теперь нам удалось объединить силы и подумать о будущем. Для меня супергруппой всегда будет LED ZEPPELIN, который возник после распада THE YARDBIRDS.