Witt, Joachim

Германский мастер

Йоахим Витт — образец по части экстравагантной музыкальной карьеры. Он умудрился стать классиком двух совершенно различных музыкальных движений — одного, в целом, оптимистичного, моложаво-бодрящегося, как домохозяйка, и другого, мрачноватого, как ипохондрический юноша, — между которыми пребывал в относительном забвении полтора десятка лет (продолжая записывать диски). Будучи только на два года моложе Дэвида Боуи, он получил свои "пять минут славы" лишь в начале 80-х, а свой лучший альбом выпустил в возрасте 49 лет, когда, по удачному выражению одного отечественного мэтра, новые песни пишут лишь те, у кого старые плохие. С 1998 года Йоахим Витт — звезда немецкой "черной сцены". Вышедший в конце мая на Sony Music альбом "Eisenherz" оказался сюрпризом, приятным не для всех.

Весси, которого любят осси
Обложка альбома — всегда "дверь" в него (осмысленная, привлекательная или не очень). Птица с обложки альбома "Eisenherz" взята из той части "Сада наслаждений" Босха, что посвящена невинной любви и добродетелям, но — учитывая тематику песен — здесь она, скорее, заставляет вспомнить библейского змея с его знаменитым яблоком, а в позах трех людей, которым гигантская птица принесла плод, теперь уже угадывается алчность. Все вместе это имеет характер едкой иронии. Такой же противоречивый получился прием: с одной стороны, публика, подогретая предшествующим синглом с титульной песней и очень эффектным видео, сразу же кинулась в магазины. Седьмое место в немецких национальных чартах в первую же неделю продаж — не шутки (в биографии Витта — лучший результат). С другой стороны, часть сценической прессы встретила альбом с редкой неприязнью, а самые горячие головы требовали: "Прочь из готики, возвращайся в поп-музыку". Но не все так просто. Витт вовсе не посредственные песни выпустил. Чтобы понять, в каком контексте ожидался и был встречен альбом, необходимо вспомнить биографию певца. Кроме того, его творчество сильно увязано с теми процессами, что происходили в немецкой музыке и культуре последние двадцать лет.

Как известно, Витт обязан своим первым взлетом причудливому и скоротечному явлению начала 80-х, названному "новой немецкой волной" (neue deutsche welle, NDW).
Прежде этого, в 1976-1980 годах, он пел в группе DUESENBERG, имевшей умеренный успех. Есть ли еще что-то более банальное, чем группа, имеющая умеренный успех? DUESENBERG ориентировались на американские образцы, пели, как все, на английском и записали три LP. Так же "умеренно" складывалась и театральная карьера Витта. В 1975-1977 годах Витт (родившийся в семье актера и окончивший театральное училище) играл в гамбургском Талиа-Театре (том самом, где в начале 90-х были поставлены "The Black Rider" и "Alice" Тома Уэйтса), однако, на второстепенных ролях.
Термин "новая немецкая волна" впервые был применен в 1978 году по отношению к андерграунду, прежде всего к немецкому панк-движению, которое в лице MITTAGSPAUSE, S.Y.P.H., ABWAERTS и других групп культивировало такие известные добродетели, как фобия на любой коммерческий успех, ориентация на собственные издающие структуры и каналы распространения, злободневность, социально-критический настрой и — last, but not least — тексты на немецком языке. Дальнейшее — один из крупнейших "подвигов" немецкой музыкальной индустрии: сделать из кассетного самиздатовского движения продаваемый эстрадный продукт (как правило, качественный), выжать его по полной программе (так, что в ушах немцев звон стоит до сих пор), а затем выбросить.
Подали пример панки FEHLFARBEN, заключившие контракт c EMI-Electrola; после этого мэйджоры накинулись на оставшихся: в 1981 году двенадцать крупнейших из них имели контракты со 150 исполнителями "новой немецкой волны", под определение которой уже подходили как IDEAL, TRIO, SPIDER MURPHY GANG (по всем признакам рок), так и Markus, Frl. Menke, Hubert Kah (чистая эстрада). Смысл явления — в бурлящем потоке новой музыки, заполнившей хит-парады. Внешние характеристики панка (быстрота, минимализм, обращение к повседневности, ирония) были перелицованы. Обязательными считались: эксцентричность, игра слов, легкая мечтательность, незлобливая критика, молодцеватость. Если бы такое "превращение" было невозможно, оно бы не состоялось.

Вот характерный прием. Песня "Pogo In Togo" группы UNITED BALLS вся состоит из сыпящегося, как конфетти, называния экзотических слов. Как детский стишок: "Samba in Uganda, Pogo in Togo, Coca-Cola in Angola". Еще там есть "Chaos in Laos" и "Drums in the Slums", а больше — ничего. RHEINGOLD — группа другая, а принцип тот же: "Fan-fan-fanatisch tanzen automatisch". Затем эти "fan-fan-fanatisch" оказываются (по языковой логике) "dramatisch" (драматичными), "sympatisch" (симпатичными), "apatisch" (апатичными) и "extatisch" (экстатичными). Скандальная песня "Der Mussolini" циничного и талантливого дуэта DAF (повлиявшего на многие последующие группы) построена аналогично: попеременно возникающие в ней "танцующий Муссолини", "танцующий Гитлер", "танцующий коммунизм" — всего лишь "экзотические" слова-возбудители. Даже пародия на NDW, песенка "Und Geht Es Ab" группы PIEFKE UND PAFKE, — лишь набор цитат из самых известных песен. Такая вот "первозданная" радость называния.
Вернемся к Витту. В конце 1980 года он выпустил 1-й сольный LP "Silberblick" (полностью на немецком). Успех альбома, скорее всего, остался бы все таким же "умеренным", но тут началась шумиха вокруг чудо-направления и оказалось, что Витт — это тоже NDW. "Silberblick" разошелся тиражом 450 тыс., а Витт с главным хитом "Goldener Reiter" ("Золотой всадник") стал абсолютно всеми восприниматься как один из символов NDW. Духу 80-х он соответствовал. Разве названия песен "Blonde Kuh" ("Корова-блондинка") и "Ruecksack-Idiot" ("Идиот с рюкзаком") не говорят сами за себя? Хотя очень многие его песни проникнуты скепсисом и грустным юмором, все это звучит на будничном и узнаваемом фоне.
Конец NDW связан с хрестоматийным, как из учебников, кризисом перепроизводства: не выдержав "товарного изобилия", публика отказалась покупать все, что связывалось с этой маркой. Дискография многих групп так и осталась на уровне 1-2 альбомов. Вся эпоха уместилась в два-три года. Витт еще пытался записывать альбомы (последний датируется 1992 годом), не имея и намека на прежнее внимание. По недружелюбному наблюдению одной из газет, к середине 90-х он смог напомнить о себе лишь тем, что поддержал вызвавшее резонанс требование исполнителя Ханса-Рудольфа Кунце ввести на радио и телевидении сорокапроцентную квоту на музыку на немецком языке.

Один из показателей скептицизма Витта — факт взаимного притяжения между ним и слушателями из восточных земель. Напомню, что жители земель бывшей ФРГ зовутся весси (wessi), а жители земель бывшей ГДР зовутся осси (ossi). Их отношения наглядно представляет (несколько брутально) открытка, которую можно купить в магазине. На ней изображено несколько господ, повернувшихся спиной и вместо приветствия демонстрирующих ягодицы. И подпись: "Запад приветствует Восток, Восток приветствует Запад". Вот такое "радушие". Поэтому примечательно, что в трудные годы небольшую, преданную аудиторию Витта, уроженца Гамбурга (значит — весси), составляли осси, и даже в 2002 г. большая часть гастролей происходит на Востоке. В свою очередь, Витт не только записал на альбоме "Bayreuth II" кавер-версию песни "Batallion D'Amour" популярной группы из ГДР SILLY, но и включил двух ее музыкантов в свой состав. Общеизвестны его высказывания в пользу всего, что имеет отношение к "новым землям" Германии.
Неверно смотреть на NDW лишь как на фарс. Иметь стильность — свойство не всякого стиля. Бывает так: стиль есть — а стильности нет, и взять ее неоткуда. У "новой немецкой волны" стильность была.

Шлягер для последних времен
И вот началась эпоха сенсационного сингла "Die Flut", патетических аранжировок, постоянного муссирования в прессе в паре с RAMMSTEIN и новой аудитории.
В 1995 году Витт спел (судьба, как всегда, рядится в случайность) в кавер-версии собственной песни "Strenges Maedchen" на альбоме SABOTAGE QU'EST-CE QUE C'EST, группы из индустриального сектора. Именно SABOTAGE знакомят Витта с альтернативным лейблом Strange Ways, на подразделении которого Zeitbombe и вышел первый сингл "Das Geht Tief" (1997) — с очень суггестивным сочетанием ритмики и аффектации. Так экс-"Goldener Reiter" попал на сцену, о которой, по собственным словам, еще совсем недавно не имел понятия.
Что стало причиной внезапного массового успеха — коммерческого (тираж около 700 тысяч, 2-е место в немецких чартах) и культурного — следующего сингла, "Die Flut" (1998)? Промо-кампания, проведенная фирмой Sony, взявшейся за его распространение? Может быть, необычность спевшего песню дуэта — полузабытый "дедушка" Йоахим Витт и солист WOLFSHEIM Петер Хеппнер (благодаря специфическому вокалу — популярная фигура в готическом коммьюнити)? Или сама тематика — о невозможном потоке, уносящем из тривиальной жизни, — которая задела эмоции очень многих? Между прочим, в немецкой поэзии есть одно замечательное стихотворение, темное, мрачное и энергичное. По уровню с песенным текстом сравнивать нельзя, но оно о том же. Это "Пьяный поток" Готфрида Бенна.
Особенный энтузиазм Витт, человек для субкультуры пришлый, встретил в среде груфти (немецких готов): в мае 1999 года он потешно скачет — в черном с красной отделкой сюртуке — в переполненном зале на 8-м фестивале "Wave-Gothic-Treffen" в Лейпциге; в июне 2001 года — в расшитом золотом камзоле — на юбилейном 10-м фестивале.

Первый альбом байрейтской трилогии, "Bayreuth I", вышел в феврале 1998 г., второй, "Bayreuth II", в ноябре 2000 г., и, несмотря на то, что считается, будто между ними есть некоторое различие, их можно рассматривать как целое.
Построенные по старой, но всегда эффективной схеме разрядки через самые темные, болевые, предпороговые образы, песни байрейтского цикла надежно проводят "через самые темные времена". Перечислю, какие группы образов можно встретить. Во-первых, лексика последних оснований ("слепой и глухой, для смерти рожденный" или "мешает мне моя бренность"). Во-вторых, провокационные обобщения, принуждающие немедленно реагировать ("через грозовую ночь сотня печатает шаг с эксцентричной мускульной силой"). В-третьих, романтическая апокалиптика чувств ("это мучение и есть Грааль"). В-четвертых, — как, например, в песне "Sturm", — фирменная "мистика природы". На смешанном полотне появлялись ради нескольких риффов резкие гитары и вновь растворялись в тревожной полифонии, а ритмический рисунок, доходчивый и очень узнаваемый, разработанный Виттом еще в 80-е, структурировал эту конструкцию емким синтаксисом. Красной нитью — профетическая "teutonica" голоса Витта. Вот — гибель, вот — встречный поток; вся энергетика — в схлестывании. Печаль как лекарство, как весть из дома. Поэтому вычурный, окрашенный в мрачные интонации звук альбомов легко усваивается.
Витт вступил в новый для себя проблемный круг: "страх наци" и отношение к романтическому наследию.
Эти всем известные обвинения RAMMSTEIN и других групп чуть ли не в "фашизме" не так глупы, как кажутся нам извне. Но их основания не в том, что говорят стороны. На подсознательном уровне англо-американская поп/рок-музыка ассоциируется с современным, нормальным, повседневным, комфортным. Вдруг кто-то пробуждает романтический дискурс (в котором смыслы функционируют совсем иначе), но не как темы-штампы. Важна силовая подача. Считается, что лишь политика является областью применения сил, а тут таковой оказывается эстетика. Поэтому дискурс как бы сразу выталкивается на подиум и воспринимается как конкурирующий, "чужой", нарушающий привычное, выводящий из себя. Отсюда недалеко до обвинений. Вот отрывок из "Bayreuth II" (еще одна группа образов, уже с развевающей знамена надеждой): "О, покой, чужак в моем времени!/Я приветствую тебя/Из безмолвной уединенности,/Где я несу покаяние за свою жизнь,/Из колодезного родника моей жизни./В священных потоках/Я смотрю на тебя и позволяю своему сердцу/Тихо кровоточить." Эти фразы не просто ультраромантические и словно вытащенные из книжного шкафа, они как нечто жизненное брошены в гущу современной эпохи. Поется с нажимом, словно клич. Это волнует. Некоторым становится дурно.

Вот основной байрейтский "секрет": удалось организовать песни так, что они производят впечатление настоящего потока жизни, наполненного сильными эмоциями, испытаниями. Слушатель, приученный к потреблению смыслов виртуальных, нуждается в чем-то большем, просто конституционно. Именно стремление включить романтику напряженно в актуальный контекст сближает "новую немецкую жесткость" (neue deutsche haerte) — к которой поверхностно был причислен Витт — с dark wave. Один способ "плакатный", другой "интеллектуальный". И если выразительность групп вроде MEGAHERZ и OOMPH!, так сказать, нутряная, "мясная", основанная не на оригиналах, а на их вторичном преломлении в субкультуре, то, напротив, такие "философски" настроенные dark wave-группы, как DAS ICH и GOETHES ERBEN, как бы напрямую транслируют семантику культурной традиции. Поэтому Витт, претендующий на "классицизм", подчеркивающий богатые культурные коды, гораздо ближе к dark wave.
В байрейтском цикле Витт — все же связанный с мэйнстримом — сделал нечто более важное и значительное, чем обычно в конвенциональной готике. Ключ к этому — в парадоксе, который не все понимают: получилось совместить атмосферу собранности и сосредоточенности, экзистенциалистские образы в лирике с гениальной коммерческой упаковкой.

А был ли швуль?
Получилось так, что с реакцией прессы на "Eisenherz" я познакомился раньше, чем с самим альбомом. Так вот, если в опросах критиков двух ведущих сценических СМИ альбом певца, известного всей стране, был помещен на последнее и предпоследнее место, это означало только одно: "прокатили". Журнал "Zillo" даже посвятил Витту резкую передовицу. Я читал, не веря глазам: речь шла о вульгарности, о какой-то безъюморной серьезности, о подростково-пубертанной тематике в песнях. "Пойми, Йоахим, это никому не интересно, что там и где у тебя "стоит", — убеждала (кажется, тщетно) Витта колумнистка. Это о песне "Steif", где данная мужская подробность была вынесена в заголовок. Еще один трек назывался "Ich Bin Schwul" ("швуль" = русск. "гомик"), в котором в цветистой манере обсуждалось позднее открытие склонности к однополому сексу. Вслед за автором статьи я был возмущен! Терпеть не могу спекуляции на "нетрадиционной ориентации", равно как и смакование наркотической тематики в кино, в молодежных "кислотных" фильмах (и то, и другое "пиарится" как часть общей идеологемы). Самое главное, все это вместо той освежающей поэзии, которую ждали от заключительной части "Байрейта". Другое зло альбома "Eisenherz" — роман Витта с готикой закончился (так утверждалось) там, где и следовало ожидать: в области шлягера.
Вскоре появилась возможность разобраться во всем самостоятельно.
Саунд — "клубно-ориентированный", танцевальный бит зовет потопать и похлопать, покидая байрейтский ряд, — зато буклет три раза (чтобы наверняка) проштампован логотипом "Werkreihe Bayreuth". Все очень контурно, четко, и элементы, которые раньше были "в тайне", теперь снаружи, на виду. Но, например, лейтмотив всей серии сохраняется: стремление к освобождению из неких стесняющих (здесь — эмоциональных) обстоятельств: "Ты свободен, наконец, да, свободен!" ("Fliegen"). Затем, жесткости в песнях даже прибавилось. Из двенадцати песен около половины — подвижные (все же стаккато-ритмика Витта — его козырь), остальное — траурные поп-баллады, переполненные самой щемящей, но суровой, без слез, немецкой есенинщиной.
Обязательно надо упомянуть трек "Supergestoert Und Superversaut": заводной дискотечный ритм, агрессивный барабанный стук на переднем плане, броская аранжировка; а текст, как объясняет Витт, представляет собой критику глобализма. Поется о топ-менеджере, который пользуется исключительно "мраморными туалетами" ("er scheisst in Mramortoiletten"), гоняет "со скоростью торпеды" и знает, как "выкачать еще два миллиарда долларов из глупых обезьян". Такого еще не было: антиглобалистский танцевальный боевик, дистрибутируемый транснациональным концерном.

Без сомнения, это китч. Но какого рода? Ведь не подразумевающийся обычно под этим словом наивный и неумелый хлам? И не тот китч, которым так увлекается поп-, соц- и прочий арт? Вот уж это меньше всего. Надо опять вспомнить, что романтизм — не как книжные полки с произведениями писателей 19 века (их изучают), а как актуальное, прямое высказывание — давно вытеснен в массовую культуру, в бескрайние прерии аляповатой тоски по истине. Во всем остальном признается только высказывание, заключающее в себе некое "как бы", эдакое "расслабься", "не принимай ничего всерьез". Реклама в СМИ и высокобровая постмодернисткая ирония идут рука об руку. Поэтому романтическое высказывание еще не произнесено вслух, а уже перетранслирывается. Китч — это последняя резервация романтизма. Китч — это чистое сердце в теле шлюхи (эта фраза тоже китчевая).
"Eisenherz" — это идеальный германский рока-попс: дикий, сентиментальный, громоздкий, ультратанцевальный, лезущий в уши с бесцеремонностью Макса Раабе и его PALAST ORCHESTER. Поп-музыка справедливо считается не приспособленной для "важных" смыслов, но именно эта невозможность вселяет в нее, когда "серьезность" все же как-либо закладывается в нее, некое особенное безумие, которого лишена "серьезная" музыка, за счет мгновенного контакта, за счет "осуществления невозможного".
Лучшее кодовое слово для этого альбома — "жестокий романс". Как всякая стилизация, "жестокий романс" является отличным накопителем смысловых образований, но не персонально-психологической природы, а универсальной, родовой, архетипической. И при сильном преувеличении "потерянная" эмоциональность снова работает. Рассмотрим в этом плане заглавный трек вместе с необычайно подчеркнувшим его смысл видео. На видео мы должны обратить внимание не столько на нарисованного на компьютере горбуна (тотчас заставляющего вспомнить своего "родственника" из романа В. Гюго; Витт, как всегда, использует "солидные" референции) и не на фигуры замерших в витражах-проемах "актеров" Витта и Нади Зэгер (витражи — референция к романтической живописи XIX в., увлекавшейся религиозным искусством кватроченто), а на бьющие из этих витражей эманации золотистого света. Этот свет словно просвечивает поющиеся слова. И вот если бы эти слова были гирляндой метафор и образов. Но это — прямолинейная душещипательность "жестоких романсов", "роковых страстей" ("Мир без тебя — это мир из ненависти и боли./Ты губишь меня своим железным сердцем."). Но золотистый свет просвечивает и такие слова (может быть — именно такие слова) и наполняет силой. Это и есть "осуществление невозможного".

Для подтверждения того, что Витт переносит принцип образности романтического XIX века точно, мощно и профессионально (и без оглядки на субкультуру), посмотрите, например, на картину "Спящая вода" бельгийского художника-символиста Леона Фредерика, часть его триптиха "Поток" (память подсказывает еще одно произведение, сходное по заглавию и смыслу с самой известной песней Витта).
На ней изображены два десятка лебедей (естественно, с гордой осанкой и вздернутыми крыльями), плывущих через множество застывших в различных позах детей, которые и есть спящая вода. Дети-волны красновато-золотистого цвета (того же, что и свет в клипе), по ним плывут лебеди; а откуда-то, не то с гор, не то прямо с неба, несется поток. "Правила приличия" в области вкуса нарушены, но эффект достигнут. Эта картина была некогда очень популярна, но сегодня у критиков считается китчем.
Если "Eisenherz" так хорош, спросит заинтересовавшийся читатель, то как же "швуль", что по этому делу? Оказалось, что с гомоэротизмом у Витта плохо, просто никак — он, кажется, изрядно обломал, объясняя это, интервьюеров с гей-сайта. Не понимайте, парни, буквально. Но главное вообще не это, а то, что "Ich Bin Schwul" и "Steif" существуют в общем китчевом контексте, с влиянием 80-х годов, откуда, кстати, происходит своеобразный саркастический виттовский юмор "с серьезным лицом". Парочка скабрезностей, вполне немецких. В конце концов, на мой взгляд, это вообще проблема немецкого языка: в результате постоянных обвинений в высокопарности ("Schwulst") Витт утрированно приравнял себя к "schwul", тем самым попав — в глазах прессы — в неловкое положение ("Schwulitaet").
В октябре вышел второй сингл "Supergestoert Und Superversaut". Витт об уходе со сцены не думает и сообщает, что уже работает над новыми песнями, на которых обещает "комбинацию из электро и жестких гитар". Возможно, "Eisenherz" — только начало нового периода в творчестве этого неординарного исполнителя.