Фестиваль «Sziget'2002»

Танцы в пыли и под дождем

Официальное вступление
Итак, десятый, юбилейный "Sziget". В этом году культовый дунайский остров был чрезвычайно политкорректным и буквально кишел всяческими этническими меньшинствами и группами, которые где-нибудь запрещены. Геи и лесбиянки, речь в защиту коих в 2001-м так экспрессивно толкал со сцены главный "пласибовец" Брайан Молко, получили отдельную сцену с игривым названием "Magic Mirror" (типа у них там такое зазеркалье), а еще отдельную сцену отдали цыганам. Все остальное — как всегда: две главные сцены, десятка полтора поменьше, много рэгги и атмосфера легального одурения. Точно понятно, что во всей Европе аналогичного фестиваля просто нет. Ну, куда-нибудь в Роскильд, конечно, "раммштайнов" и "бизкитов" приглашают, это да. Но, извините, это на три дня. Только во вкус вошел, энергии ревучей от огнедышащих немцев набрался, — тут все и кончилось, и ехать домой автостопом к маме, папе, младшему брату, линючей собаке и бабушке, все время забывающей выключить газ. А "Остров" — это восемь дней, из них семь с музыкой, а один просто так, чтобы во вкус войти — и никаких родственников! А если хотите линючую собаку, так на остров с собакою тоже можно. Туда только со стеклянной бутылкой нельзя — карма у нее плохая, в демона может выродиться.
...Высланные на фестиваль корреспонденты "МГ" Татьяна Замировская и Федор "Арпад" Печенкин, впрочем, так и не смогли найти общий язык касательно стиля материала. Поэтому, извините, пришлось смешивать все письменные документы, касающиеся феста, а там, где непонятно, мы ставили инициальчик. Потому что Татьяна Замировская всякие книжки читала, а вот Арпад Печенкин только мультики про Бивиса и Баттхеда смотрел. Такие дела.
А.П.: Прикинь, баклан. "Сигет-фестиваль" — это такая хрень, которая происходит летом. А сейчас ни фига уже не лето. Но поскольку это такая фигня типа летняя, вот мы и будем писать, как будто счас лето. Плюс 10, дым и дождь — вот такое лето охренительное.
Типа прикинь. Значит, вот у нас тут срань господня, а там, как бы летом, жара 30 градусов, пылюга до ушей, и всякие уроды туда-сюда ходят. Туда типа и сюда. Пыль гоняют. На фестиваль их хрен кто пустит — даже если с билетом, потому как еще не открыли. Дебилы половчее уже прощемились на остров задним проходом и теперь дебилов на этой стороне Дуная подзуживают…
Вот такая фигня. Охрана у всех траву искала, но хрен что нашли, хотя травы там было на обкурить весь город Киев. И вот, значит, вся эта голубая даль, наконец, ломанулась на остров. Яйцы-муяйцы, один туда бегит, другой сюда, и каждый свой вялый тент пытается в землю вбить в наиболее центровом месте — ну, там, к сортиру поближе или же вообще в точке местной геомагнетической аномалии. И вот такая хрень до ночи. Кругом все больше всякие чухонцы и прочие лохи необразованные, которым мама русским языком объясняться не привила. Но не боись, мы там не пропали — все равно наши белорусские братаны нас нашли и бухали прямо рядом с нами. Зашибись было круто слушать, как они в три часа ночи заводят известный хит "Мама, я летчика люблю".
Т.З. В три часа ночи наш фотокорреспондент Арпад Печенкин (на самом деле он Федя, но в соответствии с венгерской спецификой мы решили называть его Арпадом — в Венгрии каждый третий предмет так называется) отвалился от ноутбука и уснул. И слава Богу — он уже начал писать про какого-то Кришну, которого всю ночь кормили хлебом и луком. Неправда. Не было никакого Кришны. Да, приходили зеленые гномики к палатке, спрашивали, не найдется ли у нас крошечного кофейничка, но вообще больше никого не было. А следующий день был таким чудесным, что мы посвятили ему пьесу.

31 июля. Пьеса
Акт первый. Утро
А.П.: Мля, какая вобла жарила эту облезлую сардельку! Смотри, Танюха, я точно знаю, из какого именно места она вынута! Пошли на фиг в другое кафе!
Растаман: (сверху, наворачиваясь из подвесной фигни с веревкой на исколотой ноге) Ээээээ!
А.П.: (как бы остроумно передразнивая) БЛУЭЭЭЭ... БЛУЭЭЭЭ...
Т.З.: (читая пресс-релиз) Сегодня будет концерт Сержанта Гарсии. Это очень хороший должен быть сержант. Он как бы рэгги играет, только латиноамериканское и очень доброе.
А.П.: (задумчиво глядит на распростертую под подвесной фигней, которая на самом деле называется "Bungee-jumping", фигуру растамана).
Зазывала "Bungee-jumpingа": No risk! Just fun!
Растаман: (вяло, угрюмо) Эээээ.
Сперматозоиды из фильма Вуди Аллена, проезжая мимо на каком-то маленьком бочонке: Заполните анкету, и мы подарим вам очень удобный презерватив с подсветкой и цитатами из Гессе на ободке! Эээ, ребята, извините, она на венгерском. Вы знаете что-нибудь на венгерском?
Т.З.: (гордясь скудными познаниями этого ужасного наречия) Нем эртэм.
А.П.: (угрюмо рифмует) Рваная резина от толстого лимузина.
Лучащаяся радостью толпа кришнаитов: Кришна Кришна! Харе Харе! (поют в стиле хард-рок, с гитарами: у них сегодня день хард-рока).

Акт второй. День
Солнце: (жарит).
Сержант Гарсия: (с главной сцены) Либертад!!! Аморе!!!
Растаманы: (пританцовывают, улыбчиво щурятся).
Веселые латиносы с дудками (со сцены): Ту-ру-ру! Ду-ду-ду!
Сержант Гарсия (весь в белом, очень красивый, смешно танцует и поет на французском что-то на горячий испанский мотив)...
Т.З.: (восхищенно) Какой замечательный сержант. Такой веселый и солнечный.
Сержант Гарсия: (танцуя на пару с каким-то негром) А теперь все садимся! Садимся! Сели? Круто! А сейчас мы все каааак подскочим! Ррраз!
Африканские барабаны: (задумчиво) Тым-тыдым!

Акт третий. Пресс-конференция группы CURE
Т.З.: (Через час томительного ожидания) Да ну нафиг, не придет он. Вот даже тот крутой дяденька с бэджами пошел в какой-то лаунж покупать коктейль за 999.9 форинтов. Не будет Смита. Его не существует. Я каждый февраль слушаю "Bloodflowers" и...
А.П.: (перебивает) А это что за жирный потс рядом с тобой трется?
Т.З.: (оборачиваясь, видит рядом с собой Роберта Смита. Вид у Роберта довольный, он медленно стремится к столику, заваленному дешевой колой и диктофонами, нервно смотрит на колу. Достает из кармана бутылочку с какой-то хитрой жидкостью и делает маленький глоточек. Т.З. начинает клинить, она сползает на пол и начинает проникновенно смотреть Смиту в демонические глаза).
Журналисты: (истерически, от соприкосновения с божественным) Хы-хы. Хы-хы.
Пресс-секретарша Нора: Прекратите ржать. Спрашивайте что-нибудь.
Мужик в очках: Это правда, что вас выгонят из группы
и вместо вас возьмут Бритни Спирз?
Роберт Смит: (увешанный фенечками, добрый, накрашенный, блестя пряжкой на ботинке) Не понял.
Мужик в очках: (на довольно плохом английском): Ну, Бритни. Ааай лааав рокенроооол. Упс! Ай дидит агэйн! Присоединится ли она к CURE?
Роберт Смит: (восхищенно) Блин, это самый фантастический первый вопрос, который я когда-либо слышал. Ну, да мы вообще можем кого угодно в группу взять. Даже Робби Уильямса.
"МГ": Вы обещали распасться, и не распались. Нечестно. Теперь вы должны выпустить альбом. Вы ведь выпустите альбом, правда? А вы не боитесь, что альбом ерундовый получится?
Смит: Не боись. Я когда в вашем возрасте был, тоже много чего стремался. И собственных альбомов тоже. Все это уже в прошлом. У нас уже было такое с "Pornography". Что бы мы ни выпустили, какая-то часть народу будет разочарована. Вообще, все, что я делаю, должно как-то меня радовать. Если альбом будет нас радовать, тогда он точно еще кого-нибудь порадует.
"МГ": А расскажите, что вы чувствуете, сознавая, что каждый вечер вы контролируете огромную толпу народа? Это для вас стало чем-то тривиальным, вроде как каждое утро ходить в офис?
Роберт Смит: (очень весело, издеваясь) Я не понимаю, о чем вы говорите. Я же никогда, слава Богу, не ходил по утрам в офис.
Какая-то девочка: Господин Смит, а вы не боитесь, что станете старым?
Роберт Смит: (ласково) Деточка, да я и ЕСТЬ старый. Поэтому я НИЧЕГО не боюсь...

Акт четвертый. Концерт CURE
Дождь: (начинает идти).
Сорок тысяч человек: (начинают мокнуть).
Гитара Смита: (сакрально) Взззззз. Ууууууу!!!
Роберт Смит: Whe-e-en we look back at it all...
Народ: (офигевает)...
Роберт Смит: ...as I know we will, you and me, wide eyed, I wonder... will we really remember how it feels to be this alive?
Дождь: (усиливается)...
Музыка: (уносит, прибивает к земле)...
Т.З. (размазывая по себе дождь) Что делается-то! Ой, блин, что делается!
А.П.: (гордо) Это что! Вот у нас на районе один чувак...
Роберт Смит: (поет песни из "Bloodflowers", потом подряд валит "Plainsong", "Open", "Trust" и совершенно нежданная "Shake Dog Shake").
Народ: (слушают с закрытыми глазами, слизывая с губ прохладный дождик).
Т.З.: (растворяется).
...Роберт Смит: (вращая сумасшедшим глазом): I uuuused to keeep the fire...
Полтора часа: (незаметно проходят).
Дождь: (очень красиво хлещет, смешиваясь с потоками звука).
...CURE: (уходят, типа как будто конец концерта).
Народ: (открывая глаза) Эээ! Это что? Не надо! Не надо!!!
Роберт Смит: (возвращается) Whenever I'm alone with you...
Народ: (почти плача) You make me feel like I am free again!!!
Старые песенки CURE, от которых едет крыша: (звучат)...
...Дождь: (синхронно с окончанием концерта прекращается).

Акт пятый. После концерта
Т.З.: (в состоянии шока): Нет, это просто с ума сойти что. Я такого еще никогда не видела. Они два с половиной часа играли! Двадцать две песни! Причем плэй-лист какой-то бешеный — никогда не угадаешь, что им придет в голову спеть! А что они со старым материалом делали, — я половину песен просто не узнала — какие-то безумные аранжировки психоделические. Ты слышал, — они в песне "M" изменили мотив, текст и аранжировку, там один припев и остался. А из "Kiss" они что сделали? Я до самого конца была уверена, что это какая-то космическая новая песня. Блин, я думала, они страшные будут, а они такие светлые, и музыка такая очищающая, позитивная... Наверное, это один из лучших концертов ВООБЩЕ, — он совершенно вырывает тебя из контекста, эта музыка просто сметает тебя, — она обрушивается, — и все, и тебя просто нет! Блин, два раза выходили! По четыре песни в каждом! Последней — "Boys Don't Cry"!
А.П.: (восторженно) Нефигово! Вставляет почти как "Блатные номера". Жаль, конечно, что ты не слышала...
Т.З.: Понимаешь, это демонизм! В обычной жизни Смит — такой простой толстенький дяденька с всколоченными волосами. А на сцене он просто дьявол какой-то. Ты видел, как он играет на гитаре? Это даже не звук, это просто какое-то причащение — ты посмотри, с какими одуревшими рожами все по острову ходят!!!
Все: (ходят по острову с одуревшими рожами).
Т.З.: Пошли, что ли, перед сном посмотрим на Бобана Марковича. Это тот, который к фильмам Кустурицы музыку играет. С духовым сербским оркестром. Ну, там, где джинджи ринджи бубамара, калашников и эта... "нэма више су-у-унца".
Бобан Маркович: (со сцены "Folk Music") Гэй, ромалэ!!!
Невесть откуда взявшаяся толпа: Ыыыы!
Бобан Маркович: Мэ-э-эсэчиииина, мэ-э-сэчина, йоу-йоу!
Толпа: (ревет) Йоу-йоу!
Т.З.: (убито) Что-то после CURE никакая музыка не воспринимается. Даже любимая балканская. Кажется, CURE не надо было в первый день ставить. Вот сейчас песню про бубамару дослушаем — и спать...
...Палатка: (ласково, приветливо) Здравствуйте, дети! Зря вы в меня пришли. Я вся промокла, и ваши спальники тоже промокли. И вещи тоже просто чудно промокли — теперь они такие забавные. Очень хороший дождь был. У нас в Китае редко дождь. Поэтому у меня внутри лужа. Очень смешная. Вы будете ее вычерпывать или так поспите?..

1 августа. День Химика
...На входе на остров явно раздают набор "Юный химик". Туда входит черная комбинашечка (для девочек), черные чулочки в сеточку (для всех), черная тушь и всякие другие черные красочки, накладные черные ногтики, черная краска для волос и блестящие штучки для красоты. Это потому, что сегодня будет концерт группы HIM. Но мы не пойдем на группу HIM, потому что видели ее уже два раза, и не было никому счастья. Мы пошли на родную ТРОИЦУ, которые выступали на сцене "Этно". ТРОИЦА, только что пофестивалившая в таинственной Малайзии, играла совершенно сумасшедшее! Если бы не русскоязычные комментарии Кирчука между песнями и не длиннющий саундчек (по окончании которого много народу ушло, потому что все подумали, что концерт окончен), все было бы вообще супер. Танцевали какие-то панки. Толпа белорусов отрывалась перед сценой. Около сцены стояло много всяческого растамана и тащилось. Не потому что музыка африканская очень, а просто растаман — существо такое, его от всего прет. К нам даже какой-то пьяный инвалид подъехал и начал спрашивать, что это за чудесная группа. Когда заиграли песню про "Совушку" (сказав, что это "песня о дикой измене"), инвалид вскочил с колясочки и побежал к сцене танцевать. После концерта мы ходили, распираемые солнечной гордостью, — нет, это уже не фолк, их надо на сцену "World music". Не зря наши питерские друзья потом рассказывали: "Вы вот нам рекламировали свою белорусскую группу. Мы пришли, послушали, а там какой-то дядька с бородой играет индийские и восточные песни, мы так поняли, что это не ТРОИЦА, и ушли...".
Потом мы спросили у одной хорошей девушки, на что были похожи HIM. Она сказала: "Ну, такое впечатление, что как только они вышли, кто-то начал шутки ради тягать ручки громкости в разные стороны, я послушала минут десять и ушла". Для полноты впечатлений мы задали этот же вопрос другой девушке. "Ребята, я его ХОЧУ!" — выдохнула она и упала на траву.
...Мы же пошли на концерт легендарных панков UK SUBS, которые играли на сцене "Wan2". Панки матерились со сцены, грязно шумели и толкали какие-то провокаторские речи о том, что весь мир надо облить бензином и сжечь.

2 августа
Письмо Т.З. одному знакомому фанату Игги Попа
"Привет! Мы все заболели какой-то тиной. Питаемся рисовой кашей. Нашли горячий душ для музыкантов и прессы. Послушали очень классную венгерскую группу KISPAL ES A BORZ. Это какие-то местные U2, жутко простые, добрые и красивые. Только о чем поют — мадьяр их разбери!!! А еще были KOSHEEN. Такая молодая модная группа, чем-то похожая на MORCHEEBA. Музыка у них очень милая, такая шероховатая и спокойная, но вообще-то это клубная группа — на большой сцене смотрится странно. Потом мы ходили на еще один концерт ТРОИЦА — в этот раз они говорили на белорусском и играли кучу новых песен!
Так, а теперь про Игги Попа. Это был НЕРВНЫЙ СРЫВ. Сейчас он творит что-то сумасшедшее. Вначале я подумала, что дядька сошел с ума. Он уверен, что сейчас 60-е, и что он играет в STOOGES. То, что он творил на сцене (а раньше был мудр и спокоен, — помнишь "avenue B" и мой любимый "American Ceasar", где такая страшная песня про "Fuckin Alone"?), было на порядок выше и грязнее всего, что делают теперешние панки (да и какие это панки? — так, елочные игрушечки). Это какая-то ржавчина, это грязь, темнота и замусоренные улицы. Звук испортился уже к третьей песне — один индустриальный грохот и этот безумный полуголый тип, носящийся по сцене и выделывающий со своим телом какие-то невероятные вещи. В свои-то девяносто. Энергетика злобная, темная, хитрая и жутко рок-н-ролльная. Знаешь, ведь это все, что осталось по-настоящему от 70-х. Моррисон тоже таким был, но он — поэт, а Игги — он Артист. Король-Игуана. Настоящая звезда. Он, в общем-то, ни одной любимой моей песни не спел, разве что "Passenger" в каком-то хардкор-панк стиле. А так — новый альбом и старые-старые песни STOOGES — "No Fun", "Now I Wanna Be Your Dog". И все это на полном надрыве — братание с народом, вены на шее, небритый, сумасшедшие глазищи, вопли "Фак ю! Я вас всех ЛЮБЛЮ!!!" и бесноватые жесты. В общем, это настоящая Легенда. Настоящий панк. Злой, циничный и грязный. Блин, таких сейчас никто не делает".

3 августа
Пресс-конференция PULP — веселый вечер британского юмора. Такого абсурдного, от которого под конец действа у большинства журналистов началась икота. Джарвис с серьезным видом интервьюировал собственную клавишницу, рассказывал о прелестях семейной жизни (недавно женился), жаловался, что обручальное кольцо ну никак не слезает с пальца, и что Игги Попа надо накормить, а то он худенький очень. Текст этой чудесной конференции мы напечатаем в следующем номере, а пока перейдем к концерту. Хотя, в общем-то, ничего удивительного на этом концерте не было. Джарвис на сцене — точно такой же, как в жизни. Нарциссический, суматошненький, очень спокойный и милый. Одетый в какие-то глупые штанишки и полосатую рубаху, распевающий песенки о природе, птичках и травках (из нового альбома). Из старого — о девочках — он тоже пел. В основном из "This Is Hardcore". Гонял по сцене моль, разговаривал с ней ("Смотрите, дети, это моль. Это самое отвратное животное после осы. Она жрет одежду и портит коврики"), вскакивал на мониторчики и красиво размахивал микрофоном. Очень рафинированный, насквозь британский. Улыбался, радовался самому себе, рассказывал о том, что надо любить жизнь и солнышко — какое там солнышко, народу тогда уже совсем нехорошо было, им "Different Class" подавай. Подали. На десерт. "Underwear" (о, ностальгия по славному 96-му!) и "Common People", совсем шаманскую. Нет, все-таки Джарвис молодец. Когда смотришь на него, понимаешь, что даже если брит-поп и умер, то Джарвис — лучший ему памятник. Потому что он живой и светится.

4 августа
Долго бродили по африканской деревне, пробовали украсть малийский ксилофон — не вышло. У африканцев все настоящее. Блестящие такие негры хватают всякую перкуссию и постоянно, как костер, поддерживают ритм. Бегают голопузые негритенки. На это открывается замечательный вид из башни, которой завершается лабиринт. Да, в этом году среди прочих развлечений был и лабиринт — в нем затерялось немало наших товарищей.
Концерт полуегипетской фолк-дивы Наташи Атлас был в одно время с TOTEN HOSEN. Мы честно выбрали Наташу, потому что у нее альбомы классные. Правда, уже через десять минут мы поняли, что Наташу и впредь будем слушать только на альбомах ("вживую" оно как-то вяло и смурно), и ломанулись на "хозенов". Сразу становится весело. Немецкие панки просто горят. Они похожи на трудных детишек из младшей группы детского садика, которые сбежали с тихого часа. Они развлекаются, устраивают сами с собой веселые игры, прыгают в толпу и вертят микрофонными стойками, попутно распевая веселые бюргерские песни и старые хиты вроде "Десять маленьких оленей". Когда они спели какую-то классическую полечку, толпа взревела. "Блин, — сказал вокалист. — Вам что, эта народная фигня нравится? Дак если б мы знали, мы бы вам ведь концерт могли это дерьмо играть!" И разразились "Auld Lang Syne" и еще какими-то народными песнями, от которых было весело и хотелось размахивать стеклянными пивными стаканами, да не было, одни ведь пластмассовые всюду.
Этот вечер подпортило только одно, — чудную банду TITO AND TARANTULA поставили на крытую сцену "Wan2". Естественно, что образовалась толпа, и внутрь мы так и не попали. По тому, что можно было расслышать, можно точно сказать, что организаторам надо резать головы и складывать в тумбочку.

5 августа тоже было столь приятным, что ему мы посвятили еще одну пьесу
Акт 1. Утро
А.П.: Пойдем на NIGHTWISH и на GATHERING.
Т.З.: (грустно) А я хотела в зоопарк. Посмотреть слоненка...
А.П.: Ненормальная! Это же GATHERING!!! Какой на фиг слоненок!
Т.З.: (жалостливо) Маленький... Хорооошенький...
Люди в черном, заполонившие остров: (ходят тут и там, предвкушают).
Т.З.: Давай вот лучше вечером сходим на Джованотти. Ты знаешь, кто такой Джованотти? Тут написано, что он хэдлайнер. Наверное, интересное что-нибудь.
А.П.: А во, тут пресс-релиз. Только он на венгерском. Может, тут знакомые слова будут.
Т.З.: Вот, я нашла знакомое слово. Боно.
А.П.: Боно — типа старый. Не прикольно.
Т.З.: А вот еще — Том Йорк. Все остальное на венгерском.
Кришнаиты: (радостные, улыбаются, идут мимо) Харе Кришна! Кришна Кришна! (поют на слабую долю — у них сегодня рэгги-день)
Мэр Будапешта: (дает интервью на главной улице острова) Это ж такой, блин, офигительный фестиваль мы замутили, что я решил отметить свое пятидесятилетие именно тут! Тут еще два министра тоже пришло, так мы с ними сейчас пойдем палинку пить...

Акт 2. Вечер
...Все томятся ожиданием Джованотти. Никто о нем ничего не знает. Кто-то пустил слух, что это итальянец, потому что по всему острову разбросаны пьяные итальянские девочки.
А.П.: (мстительно): Мне тут сказали, что GATHERING просто офигительно сыграли.
Т.З.: (полная каких-то печальных воспоминаний, оставшихся от поездки в город): Я же не знала, что слоненок будет ТАКИМ. Если бы я знала это заранее, я бы осталась. Если бы мне кто-нибудь сказал о том, что слоненок — это вот так вот, я бы не пошла на него смотреть.
Джованотти: (выходит на сцену, вид у него хипповский, рыжая борода лопатой).
Много африканцев: (выходят, расставляют барабаны и еще какие-то хитрые штуки).
Джазеры, трубачи: (выходят, достают блестящие дудки и начинают в них дуть).
Еще человек семь: (выходят, хватают всякие разные инструменты: клавиши там, барабаны, бас...).
Негритянские тетки, толстые, красивые, четыре штуки: (выходят, становятся у микрофонов).
Т.З.: (удивленно) Их что, семнадцать человек на сцене?
Музыка: (обрушивается).
Народ: (опять офигевает).
А.П.: Смотри! Смотри! Сейчас выйдет КОБЗОН!
Кобзон: (не выходит).
Джованотти: (достает листочек) Сейчас я буду читать вам приветствие по-венгерски!!! Только я его не знаю, и читать на нем тоже не умею! Ээээ. Келети нюйгати арпад хит! Филяторигат магрит хит!
Венгры: (в истерике) %?*(?№???!!!
Джованотти: (бормочет что-то рэповое под дикие фанково-этнические инструментальные навороты, все это пропитано добротным джазом, дабом и смачными взвывами негритянских теток. Песни длятся по 15 минут, выглядят очень структурно, ни одного лишнего звука, все отточено и жутко энергетично).
Т.З.: Ну вот. Теперь придется искать его диски. Ой, ой, смотри, он еще и рэгги поет!!!
А.П.: А на фига? Все равно Кобзон не приехал...
Джованотти: A-а-аll we are sa-а-аying is give peace a chance...
Все музыканты: (по одному устраивают соло, по всему видать, что неслабые профессионалы, концерт длится уже два часа, и народ начинает реально сходить с ума).
Т.З.: (в полном шоке) Караул! Это похоже на смесь DAVE MATTHEWS BAND, MOLOTOV, Питера Гэбриэла и LIMP BIZKIT. Хочу в Италию!!!
...(пьеса заканчивается ночной сценой с пятью пьяными итальянскими девочками, которые громко визжат и пытаются неосознанно порушить белорусские палатки).

6 августа
Утром к корреспондентам "МГ" прицепился иностранный коллега и начал упрашивать их дать интервью немецкому радио. Нам не жалко. Пожалуйста.
— Вот вы приехали на фестиваль. Что вам больше всего нравится — атмосфера или музыка?
Т.З.: Ну, музыку вообще много где можно слушать. Я тут уже третий раз, и мне больше нравится сама эстетика фестиваля. Вся эта пыль, пьяные панки, рисовая каша, — это похоже на такой другой мир, какую-то игру, где можно стать кем угодно.
А.П.: Музыка тут классная, это точно. И Будапешт ничего такой город. Но, блин, эти бухие козлы меня достали! Вчера какие-то ваши соотечественники всю ночь орали песни — ну на фига? Что за нравы — коллегу вот мою прошлым утром какой-то старый папик на мотоцикле снимал, я вообще охренел, в натуре! Хотел лыч ему надрать, да больно он здоровый. Итальянские девочки — это ваще дуры какие-то. Пыль, блин, всюду — я из носа сопли черные достаю, во, смотри!!!
— Да, да, не надо, я понял... Так вам не нравится?
Т.З.: Это ему не нравится. А мне нравится. Такие колоритные люди. Столько малоизвестных групп хороших. Разве что надо бы отдельную сцену для авангарда и индастриэла, а то этого тут почти нет.
А.П.: Какой индастриэл?! Тут все сумасшедшие! За мной вчера гнались японские целители, блин, в белом. Щас, говорят, мы те чакры прочистим. Я уже видел, как они это делают. Двое держат, а третий прочищает. Люди потом зомбированные ходят. Я сам, блин, кому хочешь чакры прочищу, но их трое, понимаешь, а я один.
...(далее в том же духе)...

...Днем на главной сцене — испанские экстремисты и антиглобалисты SKA-P. С бородками и черными бровищами. Они играют ска практически против всего. Против ментов, против испанского правительства, против Америки и Буша. Все очень театрально, с костюмами. Нет, эту группу надо ставить вечером, чтобы звездочки сияли, потому что жутко, просто жутко весело.
Хэдлайнеры фестиваля — MUSE. Вышли на сцену втроем и начали играть так слаженно и так мощно, что звукорежиссерам захотелось поставить памятник. Это было похоже на панк. Только с сильным готическим подтекстом, замешанным на классической музыке. Да, альбомы мы слушали. Но "вживую" — это какая-то нео-классика, которая разрубает в щепки. Басист забывает о том, для чего нужен бас — он играет на нем виртуозные арпеджио и готические мелодии. Мэтт Беллами со смешными хвостиками на голове то бросается к визжащей гитаре, то выделывает душераздирающие пассажи на клавишных. Барабанщик стучит так, как будто барабаны — это как минимум саксофон — с какими-то мелодическими интонациями. Мэтт корчит рожи, фыркает и начинает завывать так, что на душе ну просто кошки скребут. Даже Том Йорк не всегда так воет. На сцене MUSE бесятся, но не импровизируют. Зато выдают такие пласты звука, что начинаешь понимать, что это явно одна из лучших концертных групп Британии. Один минус — энергетика. Группа слишком сильно дистанцируется от зрителя, на нее трудно настраиваться. Были новые песни и какие-то гигантские шары с блестками внутри, которые выпустили в воздух полетать и погибнуть, рассыпавшись серебристым дождиком на наши головы. Правда, Арпад был другого мнения. Вот его письмо о концерте MUSE, написанное после концерта своему другану:

"Здравствуй, дорогой друг Вова!
Вот живешь ты нормальной, можно сказать, жизнью, утром просыпаешься, идешь в магаз, а там уже друзья ждут, опять же теленовости и утепленный сортир с зеркалом. И это в то время как я по колено в грязи пропадаю в этой гиблой стране, где все вместо водки заливаются по самую крышу самогоном, от чего круглые сутки болбочут на такой чудовищной фене, что у столбов уши вянут.
И вот, друг мой Вова, приключилась со мной, наконец, полная во всех смыслах муйня. Стали мне на пятый день от их этой самой самогонки являться глюки. То покойный главный редактор явится, и грозит эдак пальцем — мол, надо фокус в глазу подкручивать, когда снимаешь, а то потом, пока пару стопарей не хапнешь, не поймешь, что на фотке нарисовано, то ли взятие новыми русскими Бастилии, то ли сточные воды в цвету. То вдруг привидится, что над деревьями дирижабель летает, а на нем надпись "Мойте сало перед едой". И совсем я перестал различать, где явь, а где порождения моего измученного высшим образованием сознания.
Эх, Вова, и вот в этом туманном бреду прихожу я на какой-то концерт. Кругом черти лысые скачут, ряженые, и все-то мне рожи звериные корчат. Страшно мне стало, чувствую, что самогон к горлу подступил, и счас вроде как не сдержусь. И тут все завыли, заверещали, и стали по земле кататься, и вижу я, вышел их главный на сцену, весь черный, и сатанинский ящер к рубашке приколот, а с ним еще двое, оба тоже хороши. Тут они завыли, тот, что поздоровее, стал струны дергать быстро-быстро, а главный их по сцене заметался, завыл так гадостно, волосы на нем дыбищем стали, а в глазах огонь. Слышу, вроде как хоралы задом наперед играть начали. А главный уже на земле в припадке бьется, и нечисть вся, что слушала, стоит, оцепенев, и не рыпнется.
Тут стало мне жутко, друг мой Вова, и пошел я в кусты блевать. А сатанисты эти еще побесновались-побесновались минут тридцать, да и разошлись грустные несолоно хлебавши. Потому как главный ихний слаб в коленках оказался, и, как выяснилось, кроме как выть, толково дьявола вызывать не был обучен, и вообще шарлатан"…
Поэтому было единогласно решено — самыми главными хэлдайнерами были питерские НОМ. Которые играли в два часа ночи на сцене "Bahia". В спортивных штанах типа "Абибас", со страшной булкаговской музыкой, срывающей крышу. Бедный, бедный венгр, — ты ничего не понимаешь, но тебе страшно, правда?
Как только НОМ закончили играть, повалил дождь. Тот самый, который потом потопил на фиг Чехию, Германию и Австрию. Пришлось складываться, быстро допивать палинку и мчать в темноту ночного города через мост, — вода прибывала, и уже на следующее утро только верхушки платанов, торчащие над водной гладью, напоминали о том, что тут когда-то был чудесный остров и фестиваль "Sziget". Ну и ладно. В следующем году готовьте акваланги — и вперед!