Albini, Steve

Стив Альбини как зеркало буржуазной революции (начало)

Революция — это то явление, о природе которого мистер Альбини никогда не задумывался, даже перед сном. Мистер Альбини никогда не увлекался творческим наследием классиков марксизма-ленинизма, не особенно зачитывался жизнеописаниями Сакко и Ванцетти, Кропоткина, Троцкого и батьки Махно. Однако революции одна за другой рождались у него в голове крайне регулярно. Некоторые из них были очень короткими и безобидными, большая же их часть сметала все на своем пути. Мистер Альбини был (типун мне на язык!) весьма дальновидным человеком, строя глобальные планы, и при этом упускал из виду мелочи. Мистер Альбини любит деньги. Мистер Альбини не любит людей. Мистер Альбини обожает рок-н-ролл. С другой стороны, тот же мистер Альбини с удовольствием превращает рок-н-ролл в полный идиотизм, наслаждаясь реакцией окружающих. Мистер Альбини с удовольствием играет на нервах. Мистер Альбини не любит людей.

Историю делают экспериментаторы, радикалы и психопаты
Что же я могу рассказать вам о Стиве Альбини? Не правда ли, неплохое начало? Так любят начинать свои повествования известные романисты, уверенные, что их произведение, несмотря на некоторое занудство, преследующее читателя на всем протяжении рассказа, все равно будет прочитано. Так вот, первое упоминание о Стиве Альбини в хрониках прошлого века датировано примерно 79-м годом. Юный Стив, в то время уже слегка свихнутый на жесткой и своеобразной музыке, заканчивал колледж в Чикаго и получал какой-то там диплом и какую-то там специальность. В то время как его сверстники играли в американский футбол и шатались по безалкогольным вечеринкам, Альбини паял паяльником и рубил рубильником. Подписавшись на журнал "Янг Техник", Стив умудрился самостоятельно собрать микшерный пульт, драм-машину, парочку гитарных процессоров и кучу еще какой-то дряни, призванной максимально испоганить звук любого приличного инструмента. На всем этом металлоломе Стив музицировал в свое удовольствие некоторое время, пока небеса не разверзлись и дистортированный (чтоб внушительнее было!) глас не изрек, что, мол, давай, Стиви, лабай на всю катушку, типа, ждет тебя великое будущее и небо в алмазах.
Услышав про небо (в алмазах), Стив купил на стипендию стаканчик героина и пригласил в гости пару-тройку таких же увлеченных музыкой бездельников. Тем у Стива понравилось, и они в следующий раз приволокли с собой всех своих знакомых (отличных, естественно, ребят) без исключения. Рок-н-ролл гремел на всю чикагскую область, люди приходили и уходили, и никто не знал, что делать дальше. Но Стив-то знал! Отсортировав в конце концов самых отъявленных… хм, меломанов, Стив Альбини сколотил команду BIG BLACK. "Меломаны" откликались на имена Сантьяго Дюранго (гитара) и Дэйв Рили (бас). Ну а сам Альбини занял в проекте место вокалиста — плюс гитара, сэмплер и художественное руководство драм-машиной. На первый взгляд неискушенному и здравомыслящему индивидууму могло показаться, что парни просто страдают одной из форм коллективного психического расстройства, однако думать так — значило ошибаться: Стив Альбини и BIG BLACK старательно закладывали фундамент нового музыкального стиля. Первое выступление группы состоялось в одном из грязнющих чикагских клубов весной 81-го года. Парни врезали кто куда, и собравшимся отбросам чикагского общества сразу стало ясно — перед ними великий ансамбль. Нойзкор от BIG BLACK настолько пришелся по душе американским панкам, что группа тут же стала желанным гостем в любой солянке. Неизменный отсчет "one-two-fuck-you!" можно было слышать во время совместных концертов с самыми крутыми яйцами панк-рока. Надо сказать, что Альбини и его бригада головорезов отнюдь не страдали особенной принципиальностью и ярко выраженными политическими убеждениями. BIG BLACK прекрасно себя чувствовали на одной площадке и с BAD BRAINS, и со SKREWDRIVER. Такая неизбирательность, мягко говоря, несколько настораживала социально активную часть панк/хардкор-тусовки, однако вскоре стало ясно, что BIG BLACK просто шпарит свой футуристский нойзкор и совершенно не парится тем, выходит ли кто-то на сцену после них или нет. Тем более что к этому моменту участники группы уже настолько надирались, что не могли адекватно оценивать происходящее.
Разумеется, что после волны всеобщего ликования наступила реакция: ведь панки — люди весьма традиционных взглядов, с собственной системой ценностей и стандартов (что бы они там про себя не говорили). BIG BLACK, несмотря на всю их "панковость", назвать стопроцентной панк-бандой было сложно. Во-первых, проблемы с ритм-секцией — куда определить электронные барабаны и сэмплер? Во-вторых… ну, собственно, все, но и этого достаточно. Поклонники же авангардного искусства также отказывались признавать BIG BLACK за братьев — слишком уж много неслось со сцены нецензурной ругани, короче — панк. Не ломали голову над этими никому не нужными вещами лишь сами музыканты. Пока эстеты соревновались с панками в остроумии и точности определений, BIG BLACK на свои средства выпустили на лейбле Ruthless первый мини-альбом — "Lungs" (82). Пластинка моментально стала раритетом, и тираж мигом был сметен с прилавков независимых мьюзик-шопов. Пресса мямлила что-то о "безусловно, интересно… необычно… типа, но зачем же столько мата" и прочую чепуху. Альбини не обращал внимания на статьи в газетах и продолжал изобретать новые музыкальные формы, призванные спасти загнивающую рок-музыку. Пытаясь слегка прогуляться на поводу у общественного мнения, Стив пригласил барабанщика и еще одного гитариста, но не смог долго вести себя прилично. Через неделю музыканты со следами побоев и обиженные на весь белый свет были уволены, а BIG BLACK снова стали трио.
Следующие два года прошли под знаком "отличные пластинки + глобальное непонимание окружающих". Группа выпустила два совершенно убойных мини-альбома — "Bulldozer" (83) и "Racer X" (84) — однако это почему-то не повлияло на отношение к группе со стороны внешнего мира. "Мир туп, и не мешало бы всех немножко поубивать", — часто повторял Стив. Тема безудержной ненависти продолжала развиваться в лирике BIG BLACK наравне с такими интересными явлениями, как садомазохизм, инцест, кал, моча, гомофобия, психопатия, зоофилия, некрофилия… Всего не перечислишь. Короче, команда продолжала настойчиво позиционировать себя как группа добрая и человеколюбивая.
В 85-м году в один прекрасный день произошло нечто странное. Одно нью-йоркское радио получило заявку, в которой выражалось жгучее желание со стороны какого-то потребителя рекламы услышать песенку ансамбля BIG BLACK "Kerosene". Радио заявку почему-то выполнило. И началось страшное! Заявки на эту вещь шли непрерывным потоком. Через неделю BIG BLACK были завалены предложениями самого разного характера и стали знаменитостями мирового масштаба. Пресса почувствовала, что момент истины настал, и наперебой стала обзывать группу "самой лучшей", "лучом света в темном царстве", "новыми королями панка", "у, ты моими сладенькими" и прочее. Казалось бы, справедливость восторжествовала, и можно позволить себе издеваться над публикой, сколько душе угодно… Какое-то время Альбини так и делал. BIG BLACK записали "Il Duce" (85), "Atomizer EP" (86), двойник "Hammer Party" (86), "Songs About Fucking EP" (87) для Touch & Go и концертный альбом "The Rich Man\\\\\'s Eight — Track Take" (87). Что там нашло на Альбини потом — неизвестно. Известно лишь, что Стив обложил коллег самыми неприличными словами, коих знал в достатке, и распустил группу BIG BLACK во время очередного турне.
Дальше по правилам должны были бы следовать слова о том, что Стив опомнился, покаялся. Но этого не было. Все. BIG BLACK кончились. А жаль.
Альбини же не кончился. Решив поднакопить деньжат на создание чего-нибудь грандиозного, Стив обнаруживает в США никому не нужную группу с симпатичной девушкой-басисткой, Альбини решает спродюсировать очередной альбом группы, чтобы втереться в доверие, и между делом затащить девушку в постель. Девушку звали Ким Дил, группу — PIXIES, а альбом, записанный ими со Стивом — "Surfer Rosa" (88). Альбом удался на славу, и Альбини приобрел межконтинентальную славу крутого рок-продюсера. Затея с Ким тоже удалась, и, поднабравшись сил, Стив Альбини создает новый музыкальный проект, который получил название RAPEMAN. Продолжая традиции нойзкора, Альбини еще более утяжеляет… лирику (группу чуть ли не с первого дня существования начали обвинять в разжигании национальной розни, сексизме, нетерпимости, осквернении чувств верующих и прочих мелочах), а также пытается разнообразить саунд новыми электронными примочками, смело экспериментируя с индустриальной музыкой, трэшем и техно, успешно применяя (ха-ха!) мило дистортированные брейкбиты. Надо сказать, что произведения RAPEMAN, записанные в конце 80-х, весьма актуально звучат и в 2002-м. Этот проект выпустил три релиза. Первый — это "Ink\\\\\'s Butt Crack" (88), выпущенный на кассете лейблом Sub Pop. Затем следовал мини-альбом "Budd" (88), ну а завершал собрание сочинений RAPEMAN мощнейший альбом "Two Nuns And A Pack Mule" (88). К сожалению, группа умудрилась настолько сильно настроить против себя целый выводок религиозных организаций, общественных (особенно благотворительных) объединений, а самое главное — судебные органы и полицию, что репетировать и выступать, не вылезая из судов, группе не удавалось. Решив, что лучший альбом RAPEMAN уже записан, Альбини объявил о роспуске команды. Ему не терпелось закрепить славу самого лихого продюсера всех времен и народов. В записной книжечке Стива значилось два названия — NIRVANA и JESUS LIZARD.