Onegin

“Стиль, в котором мы работаем, названия еще не имеет”

ONEGIN родился в Бресте14 мая 2000 года. Его рождению предшествовало несколько событий. Во-первых, самоликвидация не понятой и не оцененной должным образом группы PEACEMAKER, в которой играли Юра Корогода (музыка, тексты, гитара) и Юра Юрчик (бас). Во-вторых, уход из группы НАИЗНАНКУ Олега (Патяма) Степанюка (музыка, тексты, вокал) и Коли Семитко (барабаны).

Поначалу группа называлась СНАЙПЕРЫ. Под этим названием было записано добротное демо из четырех вещей. С легкой руки Саши Рудницкой, тогда ведущей программы "Хамелеон" на "Радио Столица", группа пустилась в плавание по FM-волнам. Вскоре на глаза Патяму попалось название НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ, заставившее наших героев крепко призадуматься. Группа продолжала выступать под старым названием, в ноябре 2000-го завершила запись дебютного альбома "Город дорог" в брестской лаборатории звука "Воздух". А между тем варианты придумывались и отвергались. И лишь 20 февраля 2001 года на концерте, посвященном дню рождения Курта Кобейна, состоялся дебют группы под новым названием — ONEGIN.
Затем были совместные с ЛЕПРИКОНСАМИ гастроли по Беларуси, поездка в Москву, выход песни "Поломанные" на сборнике "БульбаШок", положительная рецензия в журнале "Fuzz" на демо ONEGIN... Последняя и послужила непосредственным поводом для нашей встречи (на которую по уважительным причинам не явился Коля Семитко).

— У многих ваше название ассоциируется с пушкинской поэмой…
Юрий Юрчик: Пушкин был хорошим человеком.
Патям: Да, поэт был отменный. Классика. А название возникло само по себе, без какой-либо ассоциации.
Юрий Корогода: Красиво звучит. Ситуация была такова: нам нужно было переименоваться, мы искали новое название. Перебрали кучу названий. А Патям вдруг приперся с этим ONEGIN и стал нам его совать...
Ю. Ю.: А нам надоело выбирать...
Ю. К.: А у Патяма был такой козырь, что он пришел к оператору, который с нами работает — Андрею Богданову, и спросил: "Какое тебе название нравится?" — и Богданов выбрал ONEGIN. Патям пришел, стал говорить: "Богданов выбрал ONEGIN!"

— А чем вас не устраивало предыдущее название — СНАЙПЕРЫ?
П.: Из-за НОЧНЫХ СНАЙПЕРОВ.
Ю. К.: Проблема именно в них.
Ю. Ю.: Они нам мешали своим названием.
П.: Просто как бы уже была какая-то похожесть.
Ю. Ю.: Дабы нас не обвиняли в плагиате.
Ю. К.: С точки зрения маркетинга это было неудобное название.

— В плагиате вас обвинять не будут. Но ваши недоброжелатели ставят вам в вину и дружбу с ЛЕПРИКОНСАМИ, и желание погреться в лучах славы последних... Раньше вы играли совсем другую музыку. Я помню тебя, Патям, по группам НЕГАТИВ и НАИЗНАНКУ, помню PEACEMAKER. Теперь вы стали ближе к роко-попсу…
П.: Мы стали ближе к брит-попу.
Ю. К.: Влияние BEATLES. На самом деле мы никогда не шли на компромиссы. ЛЕПРИКОНСЫ — это уже другой вопрос. Об этом скажет Патям. А что касается музыки — мы играли то, что хотели. Звук был разным. Иногда более съедобным, иногда — менее. А то, что мы делаем сейчас — это уже далеко не похоже на роко-попс и вообще...
Ю. Ю.: Но нам нравится.
Ю. К.: Главное, чтобы нам нравилось.
П.: А ЛЕПРИКОНСЫ — это наши хорошие друзья. Они услышали наш материал, сказали, что весьма профессионально сделано, и если есть возможность, надо это показать. В общем-то, они, видя, что мы хотим показывать свой материал, нас везде с собой таскали. И это повод для каких-то обвинений?..
Ю. Ю.: Они, наши обвинители, просто глупые. За что ж обвинять нас в дружбе с ЛЕПРИКОНСАМИ? Многие люди знают ЛЕПРИКОНСОВ, просто даже так. Но то, что мы знакомы с ними, еще ничего не значит.
Ю. К.: Хотя это естественно. Мы хотели играть с какой-то известной группой. Потому что это шанс, чтобы видело больше людей. Например, та же инициатива ехать в Москву исходила не от нас, а от ЛЕПРИКОНСОВ.
П.: Они сами нас просили.
Ю. Ю.: Это логичная вещь. Любой музыкант хочет какого-то прогресса и продвижения.
Ю. К.: Например, группа ДАЙ ДАРОГУ! очень хотела отыграть с КОРОЛЕМ И ШУТОМ, когда тот выступал в Бресте. Но в этом их никто не обвиняет. Это нормально.
П.: Я тоже могу сказать, что КОРОЛЬ И ШУТ — это, в общем-то, поп-панк. Ну и что теперь? Если бы ДАЙ ДАРОГУ! могли с ними отыграть, это было бы здорово.

— Как происходило ваше восхождение — "БульбаШок", выступление в московских клубах, "Наше Радио"?..
П.: Восхождения еще не было. Это так, пробы, шажки...
Ю. К.: Это были легкие прыжки.
Ю. Ю.: Поползновения.
Ю. К.: У Патяма оставались какие-то знакомые в Минске.
П.: Просто было какое-то число людей, с которыми мне приходилось общаться по музыкальному прошлому. И когда мы стали что-то делать, я просто им позвонил и сказал: "Вот, есть материал". Люди послушали и сказали: "Да, серьезно, нормально. Можно покрутить".
Ю. К.: Что ни говори, но у нас материал, возможно, где-то местами не доработан, конечно, с идеальной точки зрения. Но материал у нас был и есть достаточно сильный — и старый, и новый. И поэтому, если бы не покатил совсем, было бы странно. И это факт, что мы играли и на "Belarusification", и в Москве. Играли мы, а не какая-то другая группа.
П.: То есть, из Бреста на фестиваль "Belarusification" были приглашены именно мы. Причем, инициатива шла не от нас, а именно от организаторов этого фестиваля.
Ю. К.: И это показатель.

— А как вас нашла BULBA?
Ю. К.: Мы, по-моему, просто передали CD-R, имея желание выпустить альбом. Они сказали, что, типа, диск мы выпустить не сможем, но в сборку вы попадете. Мы с ними пытались что-то сделать, но ничего не вышло. Но в сборник они нас включили.

— Один очень уважаемый в музыкальных кругах человек, в прошлом ведущий программы, посвященной альтернативному року, высказывал сожаление по поводу того, что вы стали слишком модными…
Ю. К.: Этот уважаемый человек в тот момент, когда мы модными не были, не мог оказать нам посильную помощь, а теперь начал выражать различного рода сожаления. Если бы мы были модными, мы бы сейчас сидели в Москве с бабами где-нибудь в кабаке...
Ю. Ю.: И прогуливали заработанные бабки.
Ю. К.: ...и гудели бы на такие суммы, о которых сейчас даже подумать не можем. Вот тогда можно говорить о том, что мы стали модными.

— Ваш первый альбом "Город дорог", еще не будучи издан, уже распространился по Бресту и не только. Благодаря этому альбому у вас есть своя стабильная аудитория, свои верные фанаты. Какова его судьба? Сможет ли его оценить более широкий круг слушателей, скажем, за пределами Бреста?
П.: Мы его давно думали выпускать.
Ю. Ю.: Мы его и записывали с целью выпустить.
П.: Мы еще в конце ноября 2000-го его свели и все это время пытаемся его выпустить. Но опять-таки, если бы мы были такими модными, права на этот CD купила бы куча лейблов.
Ю. Ю.: Он был бы в продаже уже давно. И не только в Беларуси.
Ю. К.: Ведем переговоры.
Ю. Ю.: Да. И не теряем надежду.
Ю. К.: Я хочу сказать, что мы уже получали определенные предложения от московских фирм, но отказывались, потому, что условия и контракты работы с этими фирмами нас не устраивали по разным причинам.

— Некоторые группы собственными усилиями тиражировали кассеты, делали полиграфические обложки, ставили (c) и (p) и несли в киоски на продажу. У вас не было такого желания?
Ю. Ю.: А смысл?
Ю. К.: Простой вопрос: я сейчас пойду с Патямом за угол, намешаю какао с сахаром, насыплю в грязный мешочек, принесу, и начнут его продавать, как шоколад. Ты будешь покупать?

— Насколько мне известно, многие группы прежде, чем стать известными, продавали свои релизы, сделанные именно таким способом.
Ю. Ю.: Ну и каким тиражом?
Ю. К.: Я вот смотрю на группу КЛЕЙ!, в которой играют мои знакомые. И результата от того, что их кассеты продавались в ЦУМе, я не вижу. Результата нет. Если идет речь о выпуске диска, это продукт. Слово "продажа" подразумевает получение какой-то финансовой прибыли за счет реализации качественного продукта. Если они это делают и им нравится на этом зарабатывать — ради Бога.

— Вы завоевали первое место на "Золотой осени-2001". Вы как-то ожидали, программировали свою победу?
Ю. Ю.: Мы не завоевали. Мы подкупили жюри. Только мы, правда, еще сами не знаем, за сколько. Цена нам до сих пор не сказана.
П.: А ты же был в жюри. Ты, может, нам скажешь, сколько мы заплатили? Просто большая часть музыкантов Бреста говорит о том, что мы не достойны первого места, мы его себе купили.

— В первый раз слышу.
П.: Значит, тебя тоже не поставили в известность.
Ю. К.: Даже члены жюри не знали, за сколько их купили.
Ю. Ю.: Мы в Москве скоро всех подкупим и выпустим альбом.
П.: (иронично) На самом деле мы не знаем, куда деньги девать.
Ю. К.: Столько много, что вот сейчас шли от троллейбуса, и след тянулся.
П.: Бабки все сыпались...

— Российский и белорусский шоу-бизнес глазами ONEGIN?
Ю. К.: ONEGIN — это единственная некоммерческая группа в городе Бресте. Некоммерческая потому, что мы владеем самыми достойными средствами производства и играем дольше всех, не имея от этого никакой прибыли. Все прочие группы города Бреста — поскольку мы говорим о происходящем в Бресте, — глубокие попсари. И, соответственно, как некоммерческая группа, мы не можем реально оценить свои перспективы для шоу-бизнеса в России.
П.: Но в любом случае в российском шоу-бизнесе есть некоторые коллективы, которые, в принципе, может быть, и интересны, но для нас куда более интересна западная сцена.
Ю. К.: Хотя там тоже все продано.
П.: Но, по крайней мере, качество выше.
Ю. К.: А все-таки опять же мы говорили о том, что не будем путать шоколад и перемешанное какао.
П.: Я могу от себя сказать, что есть такие коллективы из роко-попса, которые вообще неприемлемы для меня. Но это останется со мной.

— А какие все-таки для вас приемлемы?
П.: Тут у каждого, наверно, свое мнение будет. Я, например, могу сказать, что мне были интересны два первых альбома Земфиры. Это было что-то новое.
Ю. Ю.: Интересное, свеженькое. Не похожее ни на кого.
П.: ...а последний — "14 недель тишины" — он какой-то вымученный. Интересны по текстам, опять же для меня, СМЫСЛОВЫЕ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ. В общем-то, все.

— А ОКЕАН ЕЛЬЗИ?
П.: Нормальный коллектив. Но то, что они сделали сейчас — "911" — для меня странная песня. Это уже не альтернативная музыка.

— Если даже согласиться, что вы играете брит-поп, — в Беларуси мало таких групп. Разве что ЛЮБОВЬ И СПОРТ...
П.: Есть, есть!
Ю. К.: Я возьму на себя смелость заявить, что мы не играем брит-поп. А стиль, в котором мы работаем, названия еще не имеет. Более того, мы радикально отличаемся от всех брестских, белорусских и российских групп. По крайней мере, в новом материале.

— Новый материал я почти не слышал…
Ю. Ю.: У тебя еще все впереди.
Ю. К.: Да. Первый альбом звучал по-другому: это был переходный период от альтернативы к тому, что мы делаем сейчас.

— Вы уверены, что в Беларуси и России нет аналогов?
Ю. Ю.: Конечно, могут быть, но нет таких, которые уже дали о себе знать...
Ю. К.: Конечно, есть какие-то группы. Но они с ЛЕПРИКОНСАМИ не играли. (Дружный смех.)

— Вернемся к "Городу дорог". Почему у вас такие депрессивные песни? Я вспоминаю, как Людмила Рогачева, ведущая "Музыкального ринга" на первом канале Белорусского радио, советовала вам выкинуть из альбома песню "Поломанные"…
Ю. К.: Людмила Рогачева — это женщина, которая работает на радио?
Ю. Ю.: Пусть себя с радио выкинет сначала!
П.: Это грубо. Может, она шутила...
Ю. Ю.: (с недоверием) Шутила...
П.: Но это не ее дело, что нам выкидывать.
Ю. К.: Кстати, да. Она очень неприятно вела передачу, вызывающе разговаривала с Патямом. Он абсолютно не заслужил к себе такого отношения. Ей не мешало бы помнить о том, что если у нее есть какие-то личные предпочтения, их лучше скрывать в эфире.
Ю. Ю.: Она, наверное, демонстрировала свое расположение группе, которая с нами соперничала.

— Ладно, вернемся к депрессивному настроению.
П.: Мы делаем материал! А уже то, что люди будут говорить — депрессняк, не депрессняк... Это уже их личные проблемы.
Ю. К.: Все очень просто. Когда людям хорошо, они песен не поют. Они жрут и ложатся спать. А когда собаке плохо, она сидит и воет. Так же и люди. Музыка — это не состояние счастья, понимаешь? Вон что сказали КОМИТЕТ ОХРАНЫ ТЕПЛА, когда их попросили охарактеризовать свою музыку. Они ответили: если одним словом, то это — боль.

— Ваша вторая программа будет отличаться от первой в сторону утяжеления…
Ю. Ю.: Она будет серьезнее.
П.: Интенсивнее. Все-таки звучание изменится... Пусть люди слушают и потом думают.
Ю. Ю.: Каждый эмоционально что-то свое найдет. Кто-то, может, будет радоваться...
Ю. К.: Я могу сказать, что это будет звучать, как смесь NICKELBACK и чего-то еще.
П.: Это будут диаметрально противоположные друг другу композиции. Никогда в жизни не подумаешь, что они могут звучать в одном стиле.
Ю. Ю.: Запишем, тогда услышите.

— Что бы вы хотели сказать напоследок вашим недоброжелателям?
Ю. К.: У нас их нет.
П.: Это они считают, что они наши недоброжелатели.
Ю. Ю.: На самом деле тем, что они пытаются нам сделать что-то плохое, не то чтобы нам не вредят, — они показывают, что мы правильной дорогой идем, товарищи! То есть, они в нас пробуждают веру в себя, желание что-то доказать.
П.: Они — недоброжелатели сами себе. Мы абсолютно не собираемся сводить счеты, мстить... Это их какие-то личные замуты в голове.
Ю. К.: Они нас укрепляют.