Гребенщиков, Борис

Борис Гребенщиков и его “Сестра Хаос”

АКВАРИУМУ тридцать лет, дата какая-то не реальная… А недавно на свет появился новый, никто не помнит какой по счету (хотя Борис Борисович наверняка помнит), альбом группы "Сестра Хаос", который, судя по всему, можно считать логическим продолжением предыдущих работ ("Пси", "Лилит" и т. д.). Альбом отражает то, что происходит вокруг, может быть даже, и, скорее всего, то, что происходит вокруг АКВАРИУМА. И почему-то кажется, что таких песен как "Серебро Господа моего", "Никита Рязанский", "Волки да вороны", "Государыня", "Елизавета", "Русская симфония", "Капитан Воронин" у АКВАРИУМА уже не будет…

— Новый альбом "Сестра Хаос" — это отражение вашего мироощущения на данный момент?
— Нет, это не мое мироощущение, мы не занимаемся тем, что отражаем чье-то мироощущение. АКВАРИУМ регистрирует то, что происходит вокруг.

— В записи альбома принимал участие гитарист Стас Березовский (группа СПЛИН), чем была вызвана необходимость пригласить его в студию?
— Стас сыграл в одной песне в течение пяти секунд, или двадцати. Нам интересно попробовать разных людей, мы пробовали многих музыкантов, остался только он.

— Вы до сих пор не нашли соло-гитариста?
— Нет. Все, что на пластинке — играю я сам, а на сцене мы пока замечательно обходимся без соло-гитариста... Если появится правильный человек, то мы будем ему рады.

— С чем связано участие в этом альбоме Дживана Гаспаряна?
— Дело в том, что музыку Дживана Гаспаряна я люблю с 1978 года. Представьте, сколько это уже лет… Это сложно назвать моим сегодняшним увлечением. Я, знаете, вообще-то музыку слушаю…

— Да, но это достаточно сложно отследить, то, что вы слушаете…
— Достаточно заглянуть на наш сайт, и там подробно расписано все, что мы слушаем, и все, что мы считаем хорошим.

— Вы неоднократно говорили, что смена состава — это травма души. Но все-таки какие-то перестановки у вас происходят…
— Мы на протяжении двух с половиной лет играем в одном составе.

— Но вас стало меньше…
— Мы отправили Олега Сакмарова по его собственной просьбе в творческий отпуск. В данный момент он помогает Бутусову. Мы продолжаем с ним поддерживать отличные отношения. Просто Славке он в тот момент был нужнее.

— Сакмаров вернется в АКВАРИУМ в следующей программе?
— У нас нет такого понятия как программа. Но… никто не знает, что будет дальше. Мы продолжаем относиться к нему очень хорошо.

— Вы подписали контракт с "Союзом", это оказалось самым подходящим вариантом?
— Нас с самого начала интересовала возможность донести нашу музыку в качественном виде до как можно большего количества людей. Фирма "Союз" на данный момент нам блестяще это обеспечивает — наши желания совпали.

— Вы в этом году провели много времени в Америке…
— В этом году я уже два раза был в Америке, был на Ямайке, в Индии, проехал еще половину Сибири. В Америке в общей сложности в этом году я провел полторы недели. В прошлом году, кажется, не ездил… Я в Америке провожу крайне мало времени.

— Тем не менее, вы записали там альбом с Габриэлой Рот, который вышел в январе…
— Просто есть много музыки, которую мне очень хорошо с кем-то записывать. Мы уже записали два альбома, может быть, сделаем что-нибудь еще.

— Есть такое мнение среди наших музыкантов, что у западных их коллег иной подход к музыке, который, может быть, неприемлем для русских…
— Конечно. Потому что западные музыканты стараются работать чисто и качественно. Стараются получать удовольствие от того, что они делают. Русские музыканты, как правило, работают грязно, плохо, неумело, и ориентируются на всю попсу, которая только есть. Поэтому с западными музыкантами русским работать сложно.

— Те же музыканты считают, что по образности английские тексты значительно уступают русским, и никогда не будут такими как русские…
— Просто есть люди, которые настолько невежественны, что им лень узнать английский язык, почитать, узнать, что такое западные тексты. Невежество — ужасная вещь... Тексты на английском языке ничуть не менее образны, они по-другому образны. И они часто гораздо сложнее наших.

— То есть, в русских текстах ничего не изменилось…
— Появляются люди, которые стараются держать высокую марку. Скажем, TEQUILAJAZZZ — музыканты мирового уровня.

— Вы смогли бы что-нибудь так же полюбить как музыку?
— Я в принципе многое люблю не меньше, чем музыку… Музыка — это одно из выражений мировой гармонии (сказал БГ почему-то очень грустно. — От авт.). Мир, окружающий нас, — это тоже выражение мировой гармонии, и люди окружающие нас. Я люблю очень многое…

— Брайан Адамс сказал, что музыкант бывает абсолютно счастлив только тогда, когда сочиняет музыку, посему женщины ему не нужны…
— Если говорить словами Брайана Адамса, я счастлив не только тогда, когда сочиняю музыку. Мне нравится ее играть, мне нравится ее записывать, мне нравится жить без музыки вообще, просто заниматься какими-то делами в жизни. Все это является возможностью делать что-то хорошее. Нельзя ограничиваться музыкой, как мне кажется. Музыка — это только одна из частей мировой гармонии, но далеко не все. Если бы была музыка, но не было людей, в музыке не было бы смысла.

— Как вам удается оставаться таким мягким и лояльным к иногда агрессивным проявлениям внешнего мира?
— Кто-то из древних сказал мудрую вещь: насилие — это последнее прибежище некомпетентности. Когда человек не умеет, не может, тогда он прибегает к насилию. Человеку, который что-то умеет, не нужно прибегать к насилию. Поэтому, когда человек мягкий, ему удается больше сделать.

— Почему на концертах АКВАРИУМА всегда создается возвышенная одухотворенная обстановка, а когда вы даете интервью, вы чаще всего иронизируете, шутите…
— А вам не кажется, что без юмора жизнь могла бы стать немножко скучнее?..

— Тем не менее, у вас на концертах и в альбомах одна атмосфера, а при общении с представителями СМИ — другая…
— По-моему, моя основная деятельность — это именно музыка. Я думаю, что в песнях у нас тоже есть юмор. Но там для меня это священнодействие.

— Некоторые музыканты в последнее время очень агрессивно относятся к разным проявлениям шоу-бизнеса…
— Мне кажется, когда музыкант что-то выпускает, его задача сделать так, чтобы люди могли это услышать.

— Борис Борисович, а как вы относитесь к музыке с нецензурной лексикой…
— Например?

— Наверное, ЛЕНИНГРАД нельзя однозначно оценивать как только такую группу...
— Я расцениваю их однозначно как группу, которая мне на данный момент не интересна. У них очень хорошие аранжировки, хороший вкус в смысле музыки. И у них очень плохой вкус в смысле песен. И я боюсь, что они совсем не понимают, что делают.

— А если говорить об их идее, подаче…
— Я не понимаю, какая у группы может быть идея. Идея группы — делать музыку. Какая это может быть идея? Кстати, Маяковский пробовал навязать идею искусству, и это закончилось самоубийством, или убийством. Музыка не терпит идей.

— Что вы думаете по поводу множества новых модных групп?
— Мне совсем не хочется возиться в этой детской перегородке. Я не понимаю, что в них модного. Существует нормальная большая музыка во всем мире, и существует этот детский уголок отгороженный, который называется "модной музыкой". В принципе, если посмотреть внимательно, то большая часть этих песен — это простое нытье, к которому подложены барабаны. Уберите барабаны, посмотрите, что будет. Будут обычные дворовые песни, занудные, скучные и печальные. Есть приятные исключения, но они недотягивают даже до посредственного мирового уровня. Нельзя же быть таким слепым и глухим. В мире происходит масса чудесных и интересных вещей. Существует большая музыка. И когда несколько групп повторяют одни и те же слова, занудное нытье и несколько аккордов, по-моему, говорить тут не о чем. Бэк, который был назван самым прогрессивным человеком девяностых годов, RED HOT CHILI PEPPERS — хорошая музыка. Никакие СМЫСЛОВЫЕ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ или кто-то еще с ними в сравнение не идут. Как можно серьезно сравнивать их и Бэка? И я не замечаю, чтобы что-то из того, что крутится у нас, было бы с этим сравнимо. Зачем себя настолько ограничивать. Почему мы судим русскую музыку по одному счету, а всю остальную по другому? Это мне не понятно.

— Вы какую-то особенность русской музыки отрицаете?
— Жесткая вторичность и закрывание глаз на весь остальной мир.

— Может быть, здесь есть какой-то другой подход, исторически сложившийся...
— Другой в чем? Из-за исторических моментов у нас слух пропал, и работать не умеем. Я думаю, что это просто чудовищная наглость, считать, что раз мы русские, то нам все прощается.

— Сергей Шнуров сказал, что вы занимаетесь искусством, в отличие от него, тогда как то, что делает он, — это…
— Он тоже занимается искусством, он просто очень дешево себя ценит. Он потакает вкусам людей, которым не стоило бы потакать.

— Он называет это "явлением в культуре"...
— Мне всегда казалось, что слово "культура" включает в себя нечто большее...

— Но за последнее время они единственные попытались внести что-то новое, выйти за старые рамки…
— Что именно новое? Матерные частушки в России не редкость, по-моему.

— А ваша дочь назвала ЛЕНИНГРАД в числе ее самых любимых групп!..
— Очень хорошо. Я прекрасно ее понимаю. Но поскольку я немножко другого возраста, я имею право иметь совершенно другую точку зрения.