Vanden Plas Самые прогрессивные музыканты Германии
- Привет. Расскажите, пожалуйста, о вашем новом альбоме. Сильно ли он "отошел" от прошлого?
- О, думаю, что да. Тут много мистики в текстах, в идеях. Впрочем, это неважно... наши тексты разным людям говорят совершенно разные вещи, поэтому нельзя утверждать, что они следуют определенной идее. Но зато на этом альбоме у нас есть конкретный персонаж, который проходит через все эти песни. Музыка не такая "прогрессивная" по звучанию, как в прошлом альбоме, но все еще "прогрессивная". На этом альбоме есть три замечательные баллады. Наверное, это какая-то смесь последнего альбома и того, что мы делали очень давно.
- Если у вас есть главный герой и все песни как-то соединены, значит ли это, что вы стремитесь создавать концептуальные альбомы?
- Нет, не очень! (смеется. - Прим. Т. З.) Многие ищут в том, что мы делаем, какие-то замороченные концепции, потому что любая прогрессив-группа типа должна так делать. Но это не то, что мы хотим делать. Мы сделали очень понятную и конкретную историю о человеке, который как-то познает жизнь. Просто песни соединены какой-то одной личностью, одним героем, но толкать какие-то концепции мы не хотели, мы же не MARILLION.
- Ну, какие-то идеи и философию вы стараетесь передавать?
- Думаю, каждый музыкант в первую очередь старается поделиться с другими своим видением мира, своей философией. Так и нужно. Но мы, я думаю, не очень сильно отличаемся от других людей. Все люди имеют какие-то цели в жизни, хотят заниматься тем, что им близко. То, что нам близко - это музыка, мы просто счастливы, что имеем возможность жить как музыканты. У каждого есть своя философия, но важно не это, важно работать над тем, что тебе нравится, а не делать что-то ради денег или проталкивания идей.
- Вы все одинаково вкладыватесь в музыку?
- У нас есть один songwriter - Стефан. Он является и главным инструменталистом - играет на гитаре и на клавишных, он все сочиняет. Энди же пишет собственные тексты, потому что для него важно петь сочиненное собой. Ну, а я просто барабанщик. Я песен не сочиняю. И текстов тоже.
- Так что, барабанишь, что скажут - и все?
- Нет, ну над песнями-то мы всей толпой работаем, тогда я иногда проталкиваю всяческие аранжировки интересные... Над идеями вообще приятно работать, когда на чужие идеи наслаиваются твои собственные и рождается какая-то форма.
- В вашей лирике много вещей на довольно щекотливые темы. О добре и зле, о Боге, свете и темноте. Просто и понятно. Тем не менее - вы считаете себя религиозными людьми?
- Да, несомненно, в определенном смысле мы религиозны. Энди в особенности увлекается разнообразными религиями и мистицизмом. Мы не поддерживаем какую-то определенную религию, как это принято: походы в церковь и все такое, но каждый из нас во что-то или в кого-то верит. Кто-то называет это Богом, кто-то Буддой, кто-то - абсолютной пустотой. На самом деле это одинаковое для всех. В типичном смысле это не религия. Это скорей часть индивидуальной философии.
- Ваша музыка такая серьезная. Патетическая. Вы хоть веселитесь, когда ее играете?
- (Довольно хохочет. - Т. З.) Ты думаешь, раз у нас такая серьезная музыка, так и сами мы ходим такие убитые, важные и с кислыми рожами! Хе-хе, веселиться мы тоже умеем. Или ты хотела сказать, что играя такую музыку, как у нас, веселиться невозможно?
- Ну... Кто его знает... Люди же разные бывают. Может, вы зануды какие-нибудь. Я же вас лично не знаю, и на сцене вас не видела. Мало ли как вы там себя ведете...
- Ха-ха-ха! Думаешь, стоим с каменными мордами и валим концептуальную музыку? Да нет, мы, конечно, премся страшно, когда играем. И не сказать, что наша музыка очень уж грустная. Мы ведем себя очень эмоционально, общаемся со зрителями. Можешь послушать наш "живой" концертник, который вышел в прошлом году. Наша музыка, конечно, может быть и серьезна, и, конечно, мы не делаем такой развлекательный туповатый рок-н-ролл, как какие-нибудь MOTLEY CRUE, но это не значит, что мы не можем веселиться на сцене и относиться ко всему, как к обычной игре. Не волнуйся, никакого пафоса нет. Наши зрители не загружаются, по-моему, они тоже получают удовольствие.
- А ты вспомни самую дикую вещь, которую вы сделали на сцене?
- Уххххх! Самую дикую вещь... Хе-хе... Ауууу... (видно, что вопрос его серьезно озадачил. - Прим. Т. З.). Да на каждом шоу какая-нибудь гадость приключается, всего и не запомнишь. Конечно, мы не из тех групп, которые планируют какие-нибудь странные штуки для концертов, мы же не шок-рокеры все-таки. Фуууух, сложный какой вопрос. Я подумаю над этим потом, честное слово. Мне самому интересно стало - что же было самым странным-то...
- Вы сейчас очень много выступаете...
- Да-да, нас особенно любят во Франции. И вообще нам страшно нравится выступать там, где мы еще никогда не играли. Поэтому очень понравилось недавно в Греции, в Венгрии. Хочется играть еще больше, по всей Европе.
- Вы все же немецкая группа. На вас не давят поклонники в смысле языка? Не думали записать альбом на немецком, например, для немецких фэнов?
- Я не думаю, что нам это нужно. С самого начала мы начинали с английской лирики. К нам таким уже привыкли. Наш вокалист Энди сейчас работает с одной немецкой группой, так что по-немецки он тоже поет, когда надо. Там он больше продюсер и директор группы, поэтому у него есть возможность воплотить свои немецкоязычные идеи, если что вдруг зародится. А мы же с самого начала выбрали петь на английском. Сама знаешь - это интернациональный язык для музыки, и ничего тут изменить нельзя. Иначе нам бы пришлось вынудить себя быть группой только для немецкоязычной аудитории, а это неправильно. Никто нас не поймет. Кому это нужно? К тому же следует помнить, что изначально стиль музыки, которую мы делаем, принадлежит англоязычной культуре. Она органична именно в таком виде.
- Я читала, что однажды вы все же записали песенку на родном языке. Какой-то футбольный гимн для местной команды. Вы, наверное, футбольные болельщики, или вас просто попросили?
- Да... Мы же родом из той области Германии, где "прописана" одна из самых основных футбольных лиг. Кузен Энди играл в местной команде, поэтому у нас были неплохие отношения с этим футбольным клубом. Еще мы, конечно, большие поклонники нашего родного города и всего, что с ним связано, пусть ходить на стадионы и вопить как резаные мы не очень любим. Но если есть возможность поддержать своих, родных людей бодрой песней - почему бы и нет? Мы даже два раза для них это делали. На немецком языке, да (смеется. - Прим. Т. З.). Это не фан-клубовская вещь была даже, просто песня.
- У вас очень длительная карьера. Почти такая же, как и у DREAM THEATER. Почему вы только недавно начали как-то греметь по всей Европе?
- Иногда мы попадали в довольно-таки тупиковые периоды. В самые первые годы нам было очень трудно. Мы не знали, с чего начинать делать то, что мы хотим. До 93-го года мы маялись с концепцией и не могли точно решить, что нам нужно. До этого мы несколько лет подряд меняли стиль, почти каждый год меняли участников группы. У нас было множество проблем с нашей первой европейской рекорд-компанией. Они обошлись с нами действительно нехорошо и мы потеряли из-за них много денег (грустнеет. - Прим. Т. З.).
- Не надо расстраиваться. Это же практически с каждой группой случается.
- Да, но было очень трудно продолжать в такой атмосфере. У нас не было денег, а мы по контракту должны были выпустить для них еще один альбом. Мы выпустили его, и он тоже провалился. Думаю, что такое в самом деле происходит с каждыми, и что у некоторых бывает еще хуже чем у нас. Мы, по крайней мере, точно знали, что нам надо продолжать играть, несмотря ни на что. Некоторые хорошие группы просто сдаются. Мы, конечно, теряли деньги, влезали в долги, становились грустными и постепенно разочаровывались в шоу-бизнесе, понимая, что тебя стопроцентно ограбят и будут нежно и незаметно грабить то тех пор, пока ты не найдешь нужных людей, которые будут ценить твою музыку и работать честно. Этими людьми для нас оказались Inside Out, очень хорошая рекорд-компания. За последние годы вокруг нас образовалась очень хорошая команда людей, которые делают нам концерты и всячески продвигают и издают нашу музыку. В промоутерском плане эта компания очень честная и искренняя. Наверное, благодаря им нас узнали в Европе. Очень важно, что мы друг другу доверяем. А в начале мы были дикими и не доверяли никому.
- Когда вы только начинали, у вас, наверное, была какая-то музыкальная мечта, чего-то добиться как группа. Сбылась ли эта мечта к сегодняшнему моменту или вы все еще в процессе ее осуществления?
- Думаю, главное мечтой было иметь возможность жить как музыкант. Чтобы это было основным источником дохода, настоящей профессией. Чтобы на вопрос о твоей работе ты мог гордо ответить: "Я - музыкант". Когда мы были совсем молодыми, мы могли только мечтать о таком. Мы зверски боялись, что придется вкалывать до шести вечера в офисе, потом плестись домой, отдыхать, немножко заниматься музыкой и ложиться спать с больной головой. Мы мечтали о том, как сможем выпускать настоящие альбомы и играть на больших фестивалях на открытых площадках. В общем-то, простые вещи.
- Да, это уж все точно сбылось.
- Нет, оно не все сбылось. Мы еще не играли на БОЛЬШИХ фестивалях. На маленьких играли. На средних таких тоже. Но на крупных всеевропейских - нет (подмывает спросить, что имеется в виду, но почему-то страшно. - Прим. Т. З.). "Monsters Of Rock", например. Это в Москве. Но думаю с подобной музыкой выступать на больших фестивалях довольно нереально, потому что этот стиль не очень популярен. Конечно, один из наших основных "пунктов" - достичь большего количества людей. Мы хотим выступать в разных местах. Хотели в Штаты поехать. Но там как раз тогда были террористические атаки, поэтому концерты пришлось отменить.
- В 1992-м вы играли в мюзикле "Jesus Christ Superstar"...
- О, да, это был великий опыт! Это было что-то совершенно отличное от нашей музыки, но было очень интересно быть частью чего-то оркестрового, особенно такой великой вещи как "Jesus Christ Superstar". Мы играли там целых два года. Эта опера для нас вообще многое значит. Позже мы еще в некоторых мюзиклах участвовали, в "Rocky Horror Show", например. Немножко еще в "Эвите". Мы все в этом участвовали, и всем это очень нравилось. Это было театрально и это было очень весело - играть каких-то героев и одновременно развивать себя как музыканты. А касательно "Jesus..." - это же лучший мюзикл для нас, потому что по музыке он очень прогрессивен. Ему тридцать лет, да - но это же настоящий прогрессив-рок - тонкий, умный и красивый.
- Расскажите о своих отношениях с коллегами. С теми же DREAM THEATER, например.
- Ну, когда они к нам приезжают, или мы к ним, у нас классные отношения. Они приглашают нас на свои шоу. А мы их - на свои. Иногда они не приходят, конечно, но мы не обижаемся. До сих пор мы вспоминаем наше турне с ними. Это было замечательно. Во-первых, тем, что мы смогли приблизиться к тому, чтобы нас услышало так много людей, как это только возможно (наша аудитория все же близка к аудитории DREAM THEATER). Во-вторых, это было что-то вроде причащения. Ведь это самая великая группа на прог-рок-сцене. Так что это самая потрясающая вещь, которая с нами происходила. Конечно, мы не хотим вечно быть группой поддержки DT, ведь хочется как-то на своих ногах идти и своей дорогой. Но турне с ними - это было супер!
- DREAM THEATER на вас, наверное, повлияли. Кто еще повлиял на ваше творчество?
- Все-таки не стоит говорить, что мы типичная группа, играющая в стиле DT. Есть много групп такого "дримтеатрового" стиля, но мы от них довольно сильно отличаемся. В первую очередь тем, что мы в таком же возрасте, как и они сами. Мы не можем быть какими-то идейными последователями DT - ведь мы начинали одновременно и независимо друг от друга, просто они стали знаменитыми гораздо раньше. Но возраст у нас одинаковый, поэтому и влияния у нас одинаковые - типа KANSAS, VAN HALEN, RUSH... это все мы слушали в молодости. Но корни у нас очень разные. Мы, помимо всего, еще слушали много немецкой музыки, как традиционной, так и роковой. Это на нас тоже, думаю, повлияло. Еще мы сами слушаем весьма разную музыку. Наш басист, Торстен, очень сильно увлекается местной death-сценой, какое-то время он даже барабанил в death-metal-группе... Это тоже сказывается на нашем стиле, и у нас из-за этого даже когда-то были проблемы, когда ему приходилось выбирать между нами и этой death-группой. Мне и Стефану нравятся VAN HALEN, а клавишник больше любит классическую музыку, сама понимаешь - когда начинаешь где-то изучать игру на пианино, приходится разучивать классику, Баха там, Бетховена, и это вклинивается в сознание намертво. Наверное, все клавишники глубинно подвержены необратимому воздействию классической музыки (интересное наблюдение. В общем-то, правильное. - Прим. Т. З.).
- Не боитесь ли вы идти уже пройденными путями и случайно повторяться?
- Это очень важно для нас - открывать новые вещи. Иначе будет получаться одно и то же. Мы стремимся быть прогрессивной группой даже в лингвистическом понимании этого слова - прогрессивность как процесс, как стремление делать что-то свежее, новое, неизбитое. При таком отношении к музыке стараешься меняться с каждым альбомом. В этом смысле в 70-х было много прогрессивной музыки, те же KANSAS - тогда никто не думал о том, насколько они прогрессивны, это видно именно отсюда, спустя какое-то количество лет. Нам нравится привносить в музыку новые идеи и отметать все пройденное, постоянно развиваться. Тогда это будет настоящий прогрессив-рок... Никогда не знаешь, в какую сторону придется меняться. Поэтому мне всегда интересно, что будет дальше.
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 09 за 2002 год в рубрике музыкальная газета
