Ambassador 21

«Fuck all systems!» (окончание)

(Окончание. Начало в N 3)

Н.: Я, когда выхожу из подъезда, бабушки на лавочке тоже мне вслед смотрят и говорят обо мне. Но... я-то пошла дальше, у меня есть дело, а они продолжают сидеть и обо мне говорить. А я их даже не знаю. Приходите, поговорим, посмотрим, что вы мне скажете. Лично мне.

В.: На самом деле эти люди делают нам лишнюю рекламу, да? Кто-то по радио нас слышал. Всех, короче, интересует этот проект. Как мне говорят, многие программу "Затерянный мир" с А21 уже на кассеты записали. А вообще... это постоянный конфликт между людьми, которые хотят что-то сделать, но не делают по причинам личностного характера, и теми людьми, которые захотели и сделали. Этот бесконечный разговор о самиздате, который обязательно должен быть на туалетной бумаге и от руки. А тут реально участники группы создали свой лейбл, скинулись по небольшой сумме и сделали продукт, который не стыдно взять в руки. И людей начинает мучить вопрос: а откуда у них деньги? Значит, продались кому-то. Они не учитывают следующий момент: если действительно чего-то очень-очень хочется, это можно сделать хорошо. Даже у нас в республике. И не довольствоваться полумерами.

- Алексея вот еще многие панки не любят за то, что ты говорил, что...

А.: Слушай, да меня абсолютно не трахает, кто и за что меня не любит! Я говорю то, что считаю нужным говорить. Если я говорю, что в Беларуси нет явления, которое можно с чистой совестью называть "панк-сценой", то я действительно так считаю. Считаешь по-другому - высказывайся, сколько хочешь! Панки ж не обижаются на меня, что я не люблю группу КРАМА? А теперь нас еще не будут любить за то, что нас Фили выпускают в сборнике "Типа... панки и все такое", песенку "Happy Beerday, Mr. President".

- Я вот уже слышал, что А21 некоторые называют фашистской группой.

А.: А, да!

- Что - да?

А.: Называют.

В.: В проект удалось привлечь много разных людей. Вокруг этого тоже ходят разговоры. Можно по-разному относиться к группе EXPLOITED. Я считаю, что на многих известных именах другие люди, у которых нет имени, делают себе имя. Известного человека можно облить грязью, пусть он пока отмывается, в то время как на меня обращают внимание. Это характерно не только для музыки. Известно, что все теории - и философские, и математические - строятся на критике других теорий. Но в музыке, как и в науке, должна присутствовать определенная креативность. Если ты критикуешь, ты должен что-то предложить сам. А в случае с А21 и с Уотти критика беспочвенная. Никто ничего не предлагает взамен. В лучшем случае это какие-то минималистические попытки что-то сделать. Все это проходит тихо, от акции к акции и не имеет никакого резонанса. А AMBASSADOR 21? Резонанс есть, согласись. Естественно, это затрагивает интересы других людей. В любом случае, нам интересно мнение всех. Мы всех приглашаем к сотрудничеству, потому что это не только А21, это еще и рекорд-лейбл.

Кстати, по поводу Уотти. Я был удивлен темой Уотти-фашиста. Группа EXPLOITED - это типичный представитель, как я называю, хулиган-панка. Их родная почва - это не университетская тусовка, а рабочая среда. И, соответственно, их протест носит стихийный характер. А в каких формах - это, господа теоретики анархо-движения, как получается. Это не всегда зависит от чьих-то теоретических выкладок, троцкистов, марксистов, маоистов, книжных анархистов, это все происходит совершенно иначе. Наверное, нужно общаться с другими людьми, в других несколько кварталах и условиях, нежели на конференциях, где в интеллигентской среде выясняются взгляды рабочих. Это надо делать в рабочих общежитиях. Вот это и есть Уотти - хмурый, мрачный, может быть, несформировавшийся социальный протест. Но, по крайней мере, он личность, это бесспорно. Это то, что называется панк-роком в широком смысле слова.

- Расскажите о вашем лейбле.

А.: Когда работа над дебютником А21 подходила к концу, встал вопрос об издании. Ясно же, что издаваться на уже существующих белорусских лейблах нам не стоило. Поэтому мы решили, что вполне в состоянии издать свою музыку самостоятельно. Мы организовали лейбл Invasion Wreck Chords, выпустили тираж CD, сейчас собираемся допечатывать. Поскольку существуют определенные проблемы с дистрибьюцией, мы сейчас ведем переговоры с крупным московским лейблом на предмет тиражирования наших дисков и реализации через их дистрибьюторов, которые, кстати, есть и в Минске. Так что, скоро можно будет, наверное, купить А21 в магазинах. Можно приобретать и через официальный сайт лейбла. Его адрес www.ambassador21.com. Также можно связаться на этот предмет по пейджеру 289-12-12, аб. 3174. Кроме А21, мы планируем работать и с другими группами. Сейчас мы готовим компиляцию "FM Must Die!", уже собираем фонограммы. Можно с нами связаться по этому поводу, да и по любому другому, по адресу invasion@tut.by. Кроме этого, недавно снят клип на одну из композиций из первого альбома, а сейчас мы работаем над новым диском "Народ против AMBASSADOR 21". Он будет и жестче, и агрессивнее. На нем с нами снова поработает Стронг из ZET.

- Белорусская электронная сцена...

А.: Мы никак не относимся к белорусской электронной сцене. То есть, кто-то из нас имеет к ней определенное отношение, но группа А21 не является частью электронной сцены.

- Не боитесь ли вы, что ваш проект сочтут излишне политизированным?

А.: Мы и есть излишне политизированный проект. Можно, не слышав того, что мы делаем, что говорим, называть нас как угодно. Этот мир катится ко всем чертям. Наша страна является частью этого мира. Нравится это кому-то или нет - это так. Когда в мире идет третья мировая война, когда политики пытаются убедить нас, что в Беларуси все спокойно и так будет всегда, когда система окружает и мочит нас, где бы мы ни находились, петь песни о колесах, клубах, бабах и "Пепси-коле" у нас не получается. Нас имеют день и ночь, тебя нигде не могут оставить в покое. Они каждый день изобретают новые законы, один убийственнее другого, и требуют, чтобы тебе это нравилось. Другие политики просят деньги у западных корпораций, якобы на революционную борьбу, но что-то я не вижу революций. Вместо этого на прилавках появляются сборники танцевальной музыки. Вся их революционность заключается лишь в том, что это фуфло, в отличие от другого фуфла, поется на белорусском языке. Петь в Беларуси на белорусском языке - революция? Или за это в тюрьму сажают? Не смешите меня! Следуя этой логике, выходит, что все белорусское телевидение - сплошь оппозиция. Наши якобы альтернативные группы играют на свадьбах блюзы Би Би Кинга. Все это напоминает хитрый оборонный комплекс, какое-то тайное коалиционное правительство. Им нужна оппозиция? Они хотят революции? Дайте им чуть-чуть революции, и они успокоятся. Вся эта игра в радикализм напоминает мне литованные шутки белорусских кавээнщиков. Нас везде окружает система: то ли коммунистическая, то ли фашистская, то ли выстроенная одним нездоровым человеком, да хоть система образования! Та же альтернативная тусовка - это тоже система, играешь по другим правилам - ты не наш. Способен ты бороться с ней или предпочитаешь существовать внутри нее - это твой выбор. Но если мы хотя бы не предпримем попытку как-то изменить ситуацию, то мы долго не протянем. Я говорю не только о Беларуси, а обо всем мире. Беларусь - часть этого мира, помнишь?

- А что насчет FM?

А.: А это просто ярчайший пример системы, считающей, что именно она и именно таким образом имеет полное право забивать вам голову всякой дрянью. Горстка боссов придумала определенные правила, позволяющие ей зарабатывать на вас максимальное количество денег. Причем вам просто сказали: "Можно только так. Иначе нельзя". Но ведь мы знаем, что можно. Однако, включая приемник, мы поддерживаем их банковские счета.

Н.: Сколько там людей на Земле есть? Миллиардов шесть?

- Где-то так...

Н.: Если бы они подумали лучше, они бы поняли, что необходимо создать как минимум шесть миллиардов систем. Каждый человек - это своя система. А всем хочется уложиться в рамки чужой системы, у каждого в голове свое прокрустово ложе. Уже существуют определенные штампы, и ты все, что видишь вокруг, пытаешься рассортировать с учетом этих штампов. Я - человек, у меня система - кровеносная, нервная, какая там еще? А люди из электронной либо панковской тусовки будут все равно подгонять меня под стандарты своей системы, мерить по своей шкале ценностей. Поэтому основная идея А21, пожалуй, - это представлять собой систему человека. Это где-то экзистенциализм, с одной стороны. Но мы уже пошли дальше. Мы за существование системы свободных систем. Это объединение свободных людей. Естественно, что группа такой идеи - против любого режима, режима подавления свободы человека. О каком фашизме может идти речь? Это же убийство человека, прикрываемое эстетическим элементом. Тоталитаризм, авторитаризм, коммунизм - о чем мы говорим? Система не понимает, но хочет нас, мы же отлично ее понимаем и не хотим. Fuck all systems! И не потому, что это модно, а потому, что нам очень противна любая система, в которую вы пытаетесь загнать человека и обрезать ему все лишнее. Мне не нравится наша система образования, действительно фашистская по своей сути. Я знаю, как относятся к студентам. Мне не нравится, как относятся к людям на работе. Знаешь, если раньше инакомыслящих сжигали на кострах, то сегодня достаточно пригрозить им выговором. И они готовы! Человека не надо лишать жизни, ему достаточно просто намекнуть, что им будут недовольны или что он может лишиться работы - и все! Люди заходят в транспорт и пробивают талоны не потому, что они считают правильным заплатить за проезд. Им стыдно, что если зайдет контролер, бабушка, сидящая напротив и едущая бесплатно, потому что она старая, с неодобрением на них посмотрит! Страшно представить, как на них посмотрит эта бабушка! Не контролер! Они никогда ее не видели и никогда больше не увидят, но им стыдно!

- То есть, А21 предлагает не платить за проезд?

Н.: Ну, естественно! Нет, хочешь - плати. Но не как откуп от общественного мнения. Хочешь поддержать систему рублем - плати. Слишком часто человек является рабом: на улице, на работе, в семье. И самое страшное - наедине с собой. Ну, сколько же можно? По Ницше человек - больное несовершенное животное. Слабое звено. И сложно сказать, что в этой рабской системе его так уж подавляют. Каждый свой выбор делает сам.

А.: Вся проблема в том, что люди, которые занимаются построением систем, их проектированием и структурированием, способны объединиться против общего врага - нас. Мы сделать этого не можем по причинам сволочного характера и неумения договориться, кто в далеком будущем займет самое мягкое кресло. Они даже предоставили нам некоторую свободу слова. У нас есть оппозиционная пресса, она продается в киосках, на нее есть подписка. У нас музыканты поют, что им хочется. То есть, система либо не настолько жестко выстроена, либо она недостаточно умна, либо она умна беспредельно. Как бороться с системой? Словами и музыкой?

Н.: Я не верю, что она настолько мудрая. Тогда мы должны сказать "спасибо" за то, что они вообще позволяют нам дышать. Бороться с государством - это бред. Разрушив тоталитарное государство насильственным путем, ты получаешь новое. В самом идеальном обществе человек вполне может позволить себе быть рабом. Нам интереснее сто человек, свободных внутри себя, чем двадцать тысяч болванов, готовых мочить всех за чью-то чужую, пусть даже и благородную идею. Нам насрать на тысячи. Мы за "партизанские отряды больших городов".