Dickinson, Bruce

Не сломленный

У этого интервью было не много шансов состояться. Во-первых, оно стало вероятным всего за неделю до назначенного дня, и времени толком подготовиться к нему особо не было. Во-вторых, в назначенный час звонок так и не прозвучал — выяснилось, что кто-то из менеджмента Брюса Дикинсона переставил местами две последние цифры моего номера, а день артиста был с утра до вечера разбит на получасовые разговоры с журналистами из разных стран. К счастью, у певца в расписании наличествовал полуторачасовой обеденный перерыв, и как только я в отчаянии занялся другими делами, телефон затрепетал. В трубке послышалось: "Hello, Dmitry! It's Bruce Dickinson"...

Вокалист IRON MAIDEN, поэт, прозаик, фехтовальщик и летчик Брюс Дикинсон в конце сентября выпустил сборник своих лучших сольных творений, что и послужило отправной точкой нашей беседы.

— Прежде всего, позволь поблагодарить тебя за новый альбом!
— Спасибо!
— Почему ты решил выпустить сборник лучших композиций именно сейчас?
— У IRON MAIDEN наступил спокойный период, а в следующем году я намерен выпустить новый сольный альбом, так что сейчас — самое подходящее время для того, чтобы заняться сольной карьерой. Последняя пластинка IRON MAIDEN была успешной, у меня появилось множество потенциальных новых поклонников, и этот сборник — отличная возможность познакомить их с моим материалом, а заодно осчастливить старых поклонников как ранее не издававшимися и редкими произведениями, так и совершенно свежими.
— Одна из новых песен называется "Broken" ("Сломлен"). Если уж ты поешь о том, что не сломлен, так почему отбросил это "нет"?
— Потому что так загадочнее. (Смеется.) Люди видят, что песня называется "Сломлен", думают: "Почему это сломлен?" и обнаруживают, что на самом деле я — не сломлен.
— Но это как-то связано с нынешним раскладом, этими вот новыми поклонниками. Они придают тебе силы, не так ли?
— Точно. А еще в Англии говорят: "Не дай ублюдкам растоптать тебя".
— Как бы это лучше выразиться... Ты кажешься очень лиричным певцом, но отчего ж тогда записываешь такие тяжелые альбомы?
— Потому что мне это нравится — проще простого! (Взрыв смеха.) Я пытаюсь быть лиричным и тем самым делать свои альбомы лучше. Я весьма доволен успехом последнего альбома, "Chemical Wedding", и какую бы там музыку я не записал на следующем альбоме — пусть будет то, что будет. А после этого альбома я займусь очередной пластинкой.
— Не желаешь ли рассказать о своем следующем альбоме?
— (со смехом) Нет!
— Потому что сам ничего не знаешь или же просто не хочешь?
— И то, и другое. Прежде всего, я не вижу смысла рассказывать о том, что выйдет не раньше чем через год, а потом — я на данный момент сам толком не знаю, в каком направлении все будет развиваться. У меня имеется три-четыре песни, но чем обернется вторая половина альбома, я сейчас и понятия не имею.
— А что такое "Catacombs"?
— "Catacombs"... Так изначально должен был называться второй диск из нового сборника, в него вошли неизданные песни и раритеты. Теперь же он просто придается к диску с двумя новыми песнями и кучей ремастированных песен из предыдущих студийных альбомов, то есть "The Best Of" включает в себя то, что должно было быть "Catacombs".
— Ты собираешься гастролировать со следующим альбомом или новым сборником?
— Нет, у меня больше не будет сольных гастролей, а следующим турне станет тур IRON MAIDEN — он состоится в 2003-м.
— Давай немного поговорим о влияниях. Я полагаю, на тебя по большей части оказали влияние Гиллан и Дио. Или же был кто еще?
— На меня сильно повлиял парень по имени Артур Браун, который в конце шестидесятых записал песню "Fire". Еще Питер Хаммилл из группы VAN DER GRAAF GENERATOR. И Иэн Андерсон из JETHRO TULL — на меня в особенности подействовали его стихи. Влияния самые разнообразные. Что же касается Гиллана, то в ранний период я испытывал его влияние, но все в некоторой степени поменялось с моим приходом в MAIDEN, когда я стал использовать более оперный подход.
— И теперь сам стал оказывать влияние на других. Кого из своих последователей ты считаешь лучшим?
— Ну, не думаю, что он — мой последователь, но лучший роковый голос... Два лучших роковых голоса из тех, что я слышал в последние годы, происходят из гранджевых команд: это — Эдди Вейдер (PEARL JAM. — Дм. М. Э.) и Крис Корнелл из SOUNDGARDEN.
— Эти ребята — да и многие другие — поддались сейчас мании альбомов-посвящений. Ты также принял участие в альбоме, посвященном Элису Куперу. Купер тоже на тебя повлиял?
— Подрабатывая на заправочной станции, когда мне было шестнадцать, по радио я услышал "School's Out". Меня поразило не столько пение Элиса, сколько его отношение к жизни — что очень существенно, если тебе пятнадцать-шестнадцать. Элис — это воплощение бунта плюс фантастически комический персонаж, если можно так сказать, и именно поэтому он пользуется успехом и сегодня: мой сын — ему одиннадцать — обожает Элиса Купера. (Смеется.) И этот вот образ Элиса — он отразился и в Мерилине Мэнсоне, и во многих других.
— Тебе нравится Мерилин Мэнсон?
— Да, Мерилин Мэнсон мне по нраву. На мой взгляд, он весьма талантлив и записал некоторое количество отличных песен.
— Эта песня из альбома, посвященного Элису Куперу, "Black Widow" — кто решил, что петь ее должен именно ты?
— Мне кажется, она была единственной оставшейся. Вообще-то, она меня удивила, так как я понятия не имел, как все зазвучит, но, по-моему, в конце концов она получилась удачной. И уж наверняка моя версия понравилась тем, кто купил эту пластинку. Конечно, там был Эдриан (Смит, гитарист MAIDEN. — Дм. М. Э.), но что касается остальных музыкантов, то все это организовал Боб Кулик, и все инструментальные партии были записаны заранее.
— А ведь с MAIDEN ты спел еще парочку чужих песен — LED ZEPPELIN, FREE... Они также оказали на тебя влияние? Я имею в виду Пола Роджерса, Роберта Планта.
— О да, целиком и полностью! Ведь все мы происходим из одной и той же эры, все росли на этих вот классических рок-группах семидесятых.
— Ты упомянул стихи Иэна Андерсона, а где ты черпаешь вдохновение для собственных текстов? Ты же увлекаешься поэзией, так что твои стихи существенно отличаются от текстов многих исполнителей metal.
— Да, возможно, это и так, но так уж сложилось — мне всегда нравилось читать стихи, стараться писать нечто большее, чем просто тексты песен, вкладывать в них большее значение. Я знаю, так поступают немногие; люди счастливы написать просто текст, а я не понимаю, почему они не хотят попытаться сделать что-то чуточку получше.
— Почему, работая над "Chemical Wedding", ты обратился к творчеству Блейка?
— О, Блейк — это нечто фантастическое, Блейк был гением. При жизни его так полностью и не поняли. Он вдохновил целые поколения художников в широком понятии этого слова, он был одним из первых мультимедийных художников.
— Ты говорил о "Fire" Артура Брауна, песне, где играл Карл Палмер.
— Да, с ним играли Винсент Крейн и Карл Палмер. Винсент Крейн был...
— В Atomic Rooster.
— ...органистом и басистом — точно, в ATOMIC ROOSTER он исполнял басовые партии на клавишных. А исполнительным продюсером того альбома выступил Пит Тауншенд.
— Как ты познакомился с Брауном?
— Мы знакомы давно, он — мой друг, и мы встречаемся время от времени. Потому-то я и попросил его начитать блейковские фрагменты на моем альбоме.
— Любопытно: Блейк, вся эта мистика, а у тебя, к тому же, есть песня под названием "King In Crimson". Мне довелось читать объяснения по поводу того, кто был Малиновым королем, но есть ли здесь какая-то связь с группой KING CRIMSON?
— На самом деле, "Король в малиновом" — алхимический термин. Малиновый король был метафорой, обозначавшей дьявола, сатану, но в то же время это и метафора, подразумевающая один из этапов в очищении человека и духа всего человечества на пути к единству с Богом и с Бесконечным, что является философической целью алхимиков. Блейк сильно увлекался алхимией и алхимическим символизмом, отсюда-то и происходит упоминание о Короле в малиновом. А зная историю этой группы, я уверен, что KING CRIMSON определенно знали значение термина. (Смеется.)
— Другая твоя песня называется "Killing Floor", ее название в первую очередь ассоциируется с блюзовой традицией. Ты же знаешь этот старый блюз "Killing Floor".
— Да, но... Не-е-ет, в этой песне нет ни капли блюза. (Хохочет.) Ее название действительно восходит к старому блюзу, и это одна из причин, по которой я выбрал это название, — просто, чтобы люди думали, что это блюз, а потом были бы приятно удивлены. (Смеется.)
— Играть словами всегда интересно. И вот твой альбом "Scream For Me, Brazil" — там что, обыгрывается фраза "Don't Cry For Me, Argentina"?
— Нет! (Взрыв смеха.) Нет! Название "Scream For Me, Brazil" просто произошло от выражения "scream for me", "покричите за меня". Это — нечто вроде кодовой фразы, которую я повадился употреблять со сцены еще в IRON MAIDEN. Оззи Осборн говорит: "Давайте побесимся!", а я говорю: "Покричи за меня, Милан!", "Покричи за меня, Лондон!", так что "Покричи за меня, Бразилия!" показалось мне хорошим названием для альбома. Связи с "Don't Cry For Me, Argentina" здесь не имеется.
— Да, MAIDEN. Любопытно, что многие певцы, которые уходят из своих групп, а потом возвращаются, никогда не поют песни, записанные теми, кто их сменил, — скажем, Гиллан никогда не поет песни PURPLE периода Ковердейла. Ты, однако, решился и пел материал Блейза Бейли. Трудно было решиться?
— (Смеясь.) Нет! Я же певец! Что группа делала, когда я ушел, это — их дело. Они занимались своей карьерой, я — своей. Но я точно знаю: все в этой группе, включая Блейза, всегда стараются дать максимум того, на что способны — большего и требовать нельзя. Я не из тех, кто отворачивается, говоря: "Так как я не участвовал в группе, то она стала хуже". Это — полная ерунда.
— Самая успешная песня MAIDEN, "Bring Your Daughter... ...To The Slaughter", была позаимствована из твоего сольного альбома. Как это произошло?
— Они ее услышали — в смысле, Стив (Харрис, — лидер MAIDEN) услыхал песню и так в нее влюбился, что сказал, я, мол, просто обязан записать ее с MAIDEN. Я ответил: "Ладно, хорошо", ну и, конечно, все закончилось тем, что сингл с этой песней занял первое место. Здорово, но в то же время существовала и оригинальная версия, и я решил, что пришло время людям ее услышать.
— Но на данный момент, когда ты снова в группе, где проходит водораздел между MAIDEN и твоей сольной карьерой?
— Водораздел... В начале следующего года я намереваюсь поработать с Роем Зи над следующим сольным альбомом, а затем сразу переключусь на запись новой программы IRON MAIDEN.
— И у тебя будет достаточно песен для обоих проектов?
— О да, несомненно! Смотри, я разделяю эти вещи: когда я пишу для MAIDEN, то сочиняю только вместе с ребятами из MAIDEN, мы не берем песни со стороны.
— Хорошо, но ведь "Daughter" предназначалась для твоего сольного альбома. Ты уверен, что подобное не случится в будущем?
— Сомневаюсь, сильно сомневаюсь и совершенно не беспокоюсь по этому поводу. Если что, то когда это произойдет, тогда и поговорим.
— Рой Зи сильно отличается от ребят из MAIDEN?
— С одной стороны, да, с другой — нет. Он — такой же музыкант, как и все мы, но обладает невероятной способностью читать мысли того, с кем он работает, и видеть мир глазами этого человека — что просто чудесно.
— Где ты его нашел?
— Я встретил Роя несколько лет назад в Лос-Анджелесе, где он играл со своей группой TRIBE OF GYPSIES, очень хорошей группой, альбом которой меня заинтересовал, — так мы и повстречались. Оказалось так, что он — поклонник MAIDEN, и я предложил ему попытаться писать вместе, в результате, мы сочинили две-три песни. Мне это понравилось, и я подумал: парень по-настоящему великолепен. Разумеется, сейчас Рой — очень успешный продюсер, но он заслужил этот успех, ведь он так талантлив.
— Это ты познакомил его с Робом Халфордом?
— Я был одним из тех, кто посоветовал им поработать вместе, да.
— А та песня, которую ты пел с Халфордом...
— Песню "The One You Love To Hate" мы с Роем написали для моего сольного альбома, решив: "О, отличная песня, запишем ее для следующего диска". Потом Рой приступил к работе с Робом Халфордом, и уж не помню, то ли он предложил исполнить "The One You Love To Hate" дуэтом, то ли я, но нам показалось, что это будет смешно, иронично, как угодно еще, но по-любому круто.
— Идея проекта TRINITY возникла в это же время?
— Да, разумеется, но с проектом TRINITY ничего не получится еще некоторое время, так как ни у кого из нас сейчас нет времени. (Смеется.) Роб занят, Джефф (соответственно, Халфорд и вокалист QUEENSRYCHE Тейт. — Дм. М. Э.) занят, и я занят, так что...
— Еще ты участвовал в проекте AYREON. Что случилось с ним?
— С Арьеном (Лукассеном, создатель AYREON. — Дм. М. Э.) я больше ничего делать не стану. Я записал с ним одну песню — очень одаренный парень. Я думал начать сочинять с ним и, возможно, выпустить совместный альбом, но вышло так, что все это просочилось в Интернет, так как Арьен разгласил информацию — то ли через электронную почту, то ли через свой фан-клуб. Ни с того ни с сего о том, что мы собираемся делать альбом, узнали все. Я спросил его: быть не может, чтоб это ты все выдал, это же непрофессионально! Он ответил: "Нет-нет-нет, я бы так никогда не поступил", но мне стало известно, что именно он и был источником. Так что, у меня нет никаких планов делать что-либо с Арьеном. Он талантлив, он строит собственную карьеру, и я желаю только удачи.
— Он сочиняет концептуальные альбомы вроде твоих.
— Это точно!
— А не собираешься ли ты записать что-нибудь концептуальное с MAIDEN?
— Не знаю. Поживем — увидим.
— Если уж мы вернулись к MAIDEN, то как работает связка из трех гитар?
— Отлично работает, да. На мой взгляд, чем больше на сцене гитар, тем лучше. (Смеется.)
— Я это к тому говорю, что, когда вы со Смитом вернулись в MAIDEN, я беседовал с Эдрианом и Дэйвом (Марри, гитарист MAIDEN. — Дм. М. Э.) и они выражали опасение по поводу всех этих проводов и трех парней, бегающих друг перед другом и падающих.
— Они бегают взявшись за руки! (Взрыв хохота.)
— А что скажешь о гитаристе по имени Стюарт Смит?
— Стюарт Смит... О Боже, конечно! Я выступал с ним и еще несколькими друзьями давным-давно. Я потерял его номер, но кто-то говорил, что он вроде как по-прежнему работает, этот парень из прошлого.
— Он не просил тебя поучаствовать в его проекте? На его первом альбоме среди прочих пели Гленн Хьюз и Джо Линн Тернер.
— Боюсь, у меня нет никакой информации о проекте Стюарта Смита, так что не могу ничего сказать по этой части.
— Но если б ты был в курсе, то принял бы участие?
— Наверное, нет, так как на данный момент у меня хватает дел, а я терпеть не могу неразберихи.
— Ты участвовал в проекте "Rock Aid Armenia".
— То была хорошая идея, и мы собирали деньги для великого множества пострадавших.
— В таком случае, не мог ли бы ты прокомментировать ситуацию, что сложилась сейчас в мире?
— (медленно подбирая слова) То, что в настоящее время творится в мире, — очень трагично, это единственное верное слово для описания данной ситуации. И тут ничем помочь нельзя. На мой взгляд, лучшее, что можно сделать здесь, на Западе и, в частности, в Америке, — это продолжать жить нормальной жизнью. А лучший способ борьбы с этим, казалось бы, невидимым врагом — сражаться, функционируя как демократическое общество, — то есть именно то, что они пытаются разрушить. Это — лучшее, что можно сделать на данный момент, а все прочее оставить силам безопасности.
— Ты пел о совершенно новом мире, а этот мир — не тот, который тебе хотелось бы видеть?
— "Смелый новый мир" (название песни и альбома MAIDEN. — Дм. М. Э.) — такая вот ирония, друг мой. Стоило бы еще раз заглянуть в текст песни, но, как мне кажется, мир все-таки движется в верном направлении.