Разнотравiе

Целебные травы российской глубинки

...А после "Максидрома" был срочно нужен антидот... КОНЕЦ МИНУС, НОЧНЫЕ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ, группа БИ-БИ... В голове вата, в ушах — заблудившиеся децибелы... Таким отдохновением для глаз стали для меня картины Клода Моне в Пушкинском музее, а для ушей — выступление новой рыбинской фолк-группы РАЗНОТРАВIЕ в московском клубе "Запасник/Art Garbage" в Китай-Городе. В этом клубе я оказался первый раз, и он мне весьма приглянулся. Впрочем, не только мне... "Хороший звук, впервые свой варган услышал", — делился с коллегами по группе, переодеваясь после концерта, лидер Р. Михаил Посадский. Это был третий в серии концертов в московских ночных клубах сольник группы. "Иной раз говоришь со звукорежиссерами до концерта, а они тебе — то нельзя, это невозможно", — говорит мультиинструменталист Митя Кузнецов и, видимо, не желая никого обидеть, делает мне знак, что это не для диктофона. Митя сам собственноручно изготовляет свои жалейки, каляки, гусли и колесные лиры, которые потом приводят в замешательство видавших виды московских звуковиков. Группа приехала в Москву представлять свой дебютный альбом "Каторга", и наш разговор с Мишей, Митей и директором группы Димой Урюпиным начался в тесной "гримерке" клуба, расположенной над сценой и больше смахивающей на курилку в школьном мужском туалете.

— Ну, парни, для начала, как вам эта гримерка?
Митя: Гримерка? Ничего, такое поднебесье.
Миша: Да, это выше чем сцена... (Смеются.)
— Часто приходится в таких гримерках тусоваться?
Митя: Да ну, нет. Тем более, что мы только в начале нашего творческого пути. Нечасто пока еще.
Миша: Хорошо, хоть такая есть...
— Вы в Москве вообще первый раз с сольниками, да?
Митя: Ну, как бы профессиональный концертный тур, да, это наш первый, в принципе...
Дима: В принципе, второй...
Митя: Ну, первый был на дне Святого Патрика. Это было на фестивале кельтской музыки. Тем не менее, мы там были единственные славяне.
Миша: Я бы сказал по-другому. В этом проекте мы приехали первый раз в Москву. А в общем-то до этого еще ездили таким просто коллективом РАЗНОТРАВIЕ, не в таком составе — другом... Без Мити, с другими музыкантами. Это было в 99-м году. В таком составе приехали первый раз и, на мой взгляд, играем гораздо лучше, чем тогда.
— Нравится вам Москва? Нравится выступать в Москве?
Митя: Честно говоря, я ожидал худшего, потому что я такой человек провинциальный, в смысле, что я больше люблю у себя как-то дома сидеть. Москву я как-то всегда миновал, всегда вроде дальше уезжаю (у Мити Кузнецова свой собственный проект, с которым он ездил в Германию, Австрию, Данию. — Прим. автора), а к ней вроде как настороженно всегда относился. Но, я скажу, что в этот раз я достаточно гармонично здесь себя чувствую.
— А отчего настороженно?
(Смеется): Это скорее всего отношение провинциал — "столичник"... С этой точки зрения...
— Я никогда не был в шкуре провинциала, объясни мне...
— Сама жизнь, темп жизни. То есть то, что происходит в провинции, — это жизнь размеренная, спокойная... Немножко созерцательная такая... Творческая жизнь, проникающая внутрь, обращающаяся, скажем так, внутрь. Столица больше отдает такой агрессией для меня.
— Столица — это больше шоу-бизнес. Вы приехали в Москву, вы понимаете, что вы сталкиваетесь здесь с шоу-бизнесом. Не боитесь, что он вас растопчет?
— Ну я не могу зарекаться ни от чего... Всякое может быть, но, во всяком случае, настрой не такой.
— А вы планируете войти в шоу-бизнес или вы планируете быть как бы особняком?
— А я думаю, как повернет судьба, потому что, с одной стороны, музыка наша пока что не является поп-музыкой, поэтому шоу-бизнес может нас еще и не принять, а дальше посмотрим... Во всяком случае, главное быть верным себе в творчестве.
— Какие ваши тогда самые большие амбиции как группы?
Миша: Быть любимыми... И понимаемыми...
— Всеми?
— Всеми невозможно.
— Тогда кем? Потому что иначе это и получается шоу-бизнес и поп-музыка, нет?
— Ну, наверное, людьми более серьезными, которые любят совмещать и танцевальный ритм, и вот достаточно прессовой вариант: русский с серьезным проникновением в текст. То есть музыка для того, чтобы потопать, похлопать, но еще и подумать. То есть где-то такой одаренный слушатель...
— Не кажется ли вам, что сейчас, когда панк становится элементом шоу-бизнеса, например, "калифорнийский панк" уже стал истеблишментом, не думаете ли вы, что фолк и этно теперь становятся альтернативой этому всему, занимают место панка, выполняют функцию протеста?
Митя: Я не знаю... Фолк, он как бы сам по себе, он все время и существовал, и существует. И вряд ли фолк может вообще протестовать. Все зависит естественно от намеренности человека, от определенного сознания. Про себя могу сказать, что у меня нет никакого желания протестовать против чего-либо: ни лично, ни в музыке.
Миша: Параллельно идущие культуры, одновременно существующие и сосуществующие.
— Ну протест, он может быть и неагрессивным...
Митя: Протест создается людьми, заинтересованными в протесте.
Дима: Если он есть, то ненамеренно. А потом культура вообще развивается по спирали маятникообразно. Поэтому пошла одна спираль — был моден панк, пошла другая — там рок-н-ролл, или наоборот, пошла еще одна — вошел в моду сначала кельтский фолк, поэтому, если сейчас войдет в моду славянский — ну замечательно... Потом что-то другое. Все меняется, но на самом деле эти пласты никуда не деваются. Они сливаются. Если будет продолжаться взаимопроникновение пластов, так от этого только все выиграют, по-моему.
— Мне кажется, ваш альбом "Каторга" разделяется на две четкие части: нехристианская и христианская части. Это отчего так? Или мне только кажется так?
Миша: Это только кажущееся... Речь не идет о каких-то ортодоксальных вещах, то есть — христианство или нехристианство. Во всех песнях, где поется про человека или отношение человека к Богу, есть только личный взгляд человека. И это, наверное, целостный все-таки взгляд, разные только уголки этого взгляда, разные зеркалики этого большого шарика. То есть здесь нету никакого разделения и программа — это единое целое.
— Ну получается с одной стороны "Жарь Ярило" — языческое начало, а с другой — "Грешник", уже православная категория…
Митя: Ну тут есть на этот счет свой ритм альбома. Да, было умышленное такое граничание.
— Почему?
— Ну, начнем с того, что альбом называется "Каторга" и... Миш, объясни, как ты видишь это...
Миша: Для того, чтобы что-то понять, что-то увидеть и вникнуть, нужно видеть разные грани. Русский человек, да и как многие вообще люди и в Европе, до сих пор остается с неким таким налетом двоеверия, — религиозность и суеверность. Из этого просто слагается человек, из разных половинок: он и грешник, он и кается, и тут же он не хочет каяться, он радуется тому, что он такой, и потом снова кается. Ну это нормальная жизнь — из огня да в полымя!
Митя: Наш проект — это совместный проект, то есть группа РАЗНОТРАВIЕ и мои песни, которые я готовил довольно долгое время. И здесь идея соединить программу "Каторга" и мою программу, которая называется "Голубиная книга". Символикой у альбома "Каторга" является сеть, сеть порванная, и убегающий человек сквозь эту сеть к свету. И человек, который смотрит на обложку и не видит, к чему конкретному он убегает. Только к свету. И здесь была идея — раздвинуть этот свет, пробиться сквозь него и посмотреть, что же за ним. И символикой второй части, которая за светом, был выбран голубь, олицетворяющий дух.
Миша: Для меня еще в этом проекте наиболее интересным моментом является именно то, что звучат одновременно и авторские песни, то, что делает РАЗНОТРАВIЕ и что представлено на альбоме "Каторга", и народные песни, духовные стихи, народные обрядовые песни. Для меня более интересно не смысловое какое-то разделение, какие-то, допустим, намеки, а как они переплетаются друг с другом: современное творчество, которое идет сейчас, и то, которое было годами, то, которое пели многие до нас и поют сейчас многие хорошие коллективы, как они дополняют друг друга или оттеняют. Здесь такая еще сторона очень интересная нашего сотрудничества...
Митя: Да, но только сам ритм построен от современности к корням.
Миша: Назад и вверх!
— Уходя к корням и в связи с вашим участием в различных фестивалях кельтской музыки, не кажется ли вам, что у этих музык одни корни?
Митя: Я на протяжении многих лет уже увлекаюсь фолк-музыкой, не только русской, не только кельтской, а вообще мировым фолком, и я, наверное, один из тех людей, кто придерживается идеи родственности.
Дима: Мы как раз на днях были всей группой в музее Глинки, и достаточно просто пройти по музею, посмотреть старые инструменты и поразиться, насколько у народов казалось бы разных стран, разделенных реками, горами, языками изначально похожи (музыкальные) инструменты! Насколько поздно началось это разделение... Да и то оно временами весьма условно... А изначально смотришь, Бог ты мой, и там, и там такие же дудочки, такие же гусельки и прочее, только вот называются по-разному... И может быть строй у них чуть-чуть другой и мелодия разная... А если о кельтах говорить, то есть такая теория Великого переселения народов, так кельты вообще вроде как из Сибири вышли... (Тут нам пришлось выйти из клуба на улицу, так как ребята опаздывали на метро и продолжить разговор на ходу. — Прим автора.)
— Вот вас ставят в один ряд с Желанной, Ревякиным, с Катей Chilli. Как вы себя чувствуете с ними в одном ряду?
Миша: Это нас ставят, а вот согласны ли они видеть нас рядом с собой?!
Митя: А мы просто занимаемся своим делом, тем, что мы любим, и тем, что мы чувствуем.
— Я вот слушал "Каторгу" и что-то мне напоминало "Русский альбом" Гребенщикова. Может это оттого, что "Русский альбом" писался у Волги, и вы живете у Волги. Есть ли какое-нибудь влияние Волги и вообще местности, где вы живете, на то, что вы делаете?
Митя: Ну, наверное, есть... У нас там море еще Рыбинское...
Миша: Там, кстати, очень многие музыканты появляются, очень многие музыканты там отдыхают... Из разных групп, я, например, знаю, что из АУКЦЫОНА. Так что, я думаю, что все оттуда черпают, кто связан там с Рыбинским водохранилищем.
Митя: Да, все оттуда черпают, а мы там живем. (Смеется.)
— Но вас колбасит от сравнения с "Русским альбомом"?
Миша: Как это "колбасит"?
— Ну вам не нравится...
Митя: А я, честно говоря, по-моему, не слышал...
Дима: Параллель с Инной Желанной мне более симпатична, потому что и ниша общая, и концепция общая, на мой взгляд.
— Как люди, живущие в Рыбинске, где жизнь не такая легкая, доходят до того, что начинают делать своими руками инструменты?
Миша: Я не знаю. Для меня это все возникло спонтанно. Где-то в определенный момент, и дня в три, наверное, я переменил свой взгляд о мире. До этого я занимался совершенно другой музыкой, мы играли такой фольклорный жесткий панк, а потом попал в РАЗНОТРАВIЕ и все: и есть сразу желание делать инструменты и играть необычную музыку и так далее...
— Что вас сподвигло к этому?
— Я не знаю. Остановка мира... (смеется). Раньше были кумиры, более жесткую музыку играющие, мы стали утрачивать постепенно к ним интерес, а больше интерес стала вызывать музыка аутентичная. Она более живая. Энергетики больше... ШУМА МЕНЬШЕ, А ЭНЕРГЕТИКИ БОЛЬШЕ!
— Но вы не ожидаете в ближайшее время моду и спрос на такую музыку?
— Я не против.
— Ну как-то коммерчески должен оправдывать себя проект...
— Ну, я думаю, что на жизнь нам будет хватать...
— А сейчас хватает?
— Сейчас? Пока нет... А вообще глобально там какой-то большой кормушки для себя я в РАЗНОТРАВIИ не вижу.
— А другой работы у вас нету?
— Другой работы нет, и благодаря этому я стал играть лучше, потому что когда я совмещал, то играть не получалось — дом, работа, семья... Все люди уже взрослые. Поэтому нужно было что-то выбирать. Я выбрал музыку! Мы, может, тяжело живем, но зато лучше играем…