Високосный Год

о том, как стать знаменитым... на пенсии

Появление группы ВИСОКОСНЫЙ ГОД на "Славянском базаре в Витебске" сопровождалось большим ажиотажем среди витеблян и иных любителей общеславянского музыкального комьюнити. Каждый первый столб города был оклеен афишами группы, всего лишь пару месяцев назад провозгласившей: искусство, мол, должно быть анонимным. Хе-хе. Это противоречие и стало предлогом для следующего интервью...

— Ну вот, оказывается, и ВИСОКОСНЫЙ ГОД охотно принимает участие в политизированных концертах…
— Просто нас очень любит ваш президент, он дома нас слушает…
— …в отличие от БИ-2, которых он якобы вообще запретил крутить по радио.
— Ну, с БИ-2, там…
— ...коммерческий ход. Мы в курсе.
— Кать, ты знаешь… Конечно, про "Феллини" — это байки все. Они их сами придумали. И песни их в Беларуси никто не запрещал.
— Это, наверное, просто такой вид промоутинга. Они байки в СМИ запускают. А вы, например, на "Славянском базаре" выступаете. Вам хоть там понравилось?
— Нет: все очень слабо. Ты понимаешь, ведь ни один фестиваль не может состояться в том виде, в котором его задумали организаторы. Всегда мероприятие будет чуточку хуже замысла. И дело тут даже не в деньгах. Причем тут вообще деньги?! Нет, тут дело в подборе артистов. Это трудно — умнейшие и влиятельнейшие люди шоу-бизнеса, и российского, и белорусского, и украинского, занимаются поиском артистов, но хрен что у них получается. Потому что откуда они возьмутся? Ведь люди у нас занимаются другими вещами, кто их будет учить музыке, где они научатся этому всему?
— Подбирать группы и разбираться в исполнителях?
— Конечно. И разбираться в музыке, и сочинять, и отличать хорошее от плохого. Нет, все не так просто.
— Большинство промоутеров просто не знает, что происходит на периферии, в других городах.
— Может быть и такое. Потому что круг жительства и даже место обитания — да? — какой-то достойной группы может быть недоступным для организаторов такого рода мероприятий. Это вполне обычное явление.
— И, как тебе кажется, в этом смысле ВИСОКОСНЫЙ ГОД сюда случайно попал?
— Понятия не имею. Пригласили — мы приехали. Понимаешь, я, на самом деле, не слушаю ничего из того, что звучит на этом фестивале, и слушать не буду. Но мы все равно сюда приехали. Я совершенно лоялен к таким вещам. Я не играю ни в какие амбиции. Что это? Рок — не рок. Попс — не попс. Господи, мне все равно! Что я — дурак, упираться и делать вид, что я весь такой из себя. Ты пойми: я много раз видел, как это выглядит со стороны, когда музыкант становится в позу. Это выглядит мерзко. Когда человек такого большого о себе мнения, что говорит: вот, я сюда не поеду, я поеду туда. "Ну и иди в жопу!" — ему говорят организаторы, и совершенно правильно говорят. Потому что… понимаешь, какое дело: если ты достойный музыкант, если ты суперский, то приедь, усиль программу на фиг! Чего ты рогами-то кидаешься? Усиль программу. Собой, своим присутствием.
Хотя… не знаю, в курсе ли в Беларуси: у нас есть такое "Наше Радио", очень… э… влиятельное и очень модное на сегодняшний день радио, задающее формат русскоязычной песни. Это даже не просто радиостанция, это продакшн: они отбирают группы. Туда куча демонстрационок приходит, со всей страны — тысячи и тысячи — там действительно ребята "сидят" на материале, то есть они знают, что реально делается в России. И в Беларуси, между прочим, тоже. Потому что ЛЕПРИКОНСОВ открыли именно они, а не кто-то еще.
Ну вот. И что мы там видим? ВИСОКОСНЫЙ ГОД, чуть ли не рекорд поставивший по пребыванию в "Чартовой дюжине" ("Чартова дюжина" — это хит-парад "Нашего Радио"), вот уже второй год не участвует в их фирменном фестивале "Нашествие". Мне лично — заметь: не директору, а мне — звонят организаторы фестиваля, приглашают участвовать, а я говорю: ну, мне не нравится компания, мне не хотелось бы… и они говорят: "Ну, Илья, мы не обидимся"…
Очень хорошо. Всем и без нас было весело: все напились, наблевали на мониторы и все было прекрасно. Зачем я был там нужен? Я бы, не дай Бог, еще кого ударил по лицу… И в этом году, вместо того, чтобы ехать на "Нашествие", я поехал в Екатеринбург, на какой-то фестиваль в лес. Там собирались какие-то молодые команды. Меня пригласили — я поехал. А "Наше Радио" на это не обижается, говорят: "Илья, хорошо". И вот мы так с ними дружим.
— А в Екатеринбурге, я так понимаю, вы своим появлением "усиливали" фестиваль?
— Не знаю, не думаю. Я вообще ехал посмотреть, узнать, что там есть свежего, нового. Меня очень это интересует. Потому что такая хана пришла русскоязычному року… или как это раньше называлось — русской песне в том понимании, в каком это словосочетание раньше употребляли, — такой ханы мы еще не знали. То есть року такой кирдык полный наступил. Дело очень плохо. Очень плохо.
— Это по качеству музыки и идей?
— Нет, дело не в идеях. Музыка и песня состоит не из идей, а из порывов. А когда, понимаешь… ах, вот я знаю, как тебе объяснить! Вот есть такое слово "мастурбация". Это когда ты хочешь какого-то мужчину, теряешь сознание, тебя влечет к нему, все. Но ты можешь очень быстро погасить себя, если ты можешь удовлетворить себя тем словом, которое я назвал, а точнее, этими действиями, да? Вот примерно этим занимается русское песнесложение, а точнее говоря, эти люди. Наркотики — это настоящая мастурбация (хорошее название для статьи, кстати!). Наркотики, алкоголь — все эти стимуляторы, препараты, которые создают иллюзию удовлетворения. Понимаешь, о чем я говорю?
— Угу.
— Вот. Поэтому, когда эта волна идет — условно назовем ее "наркотики", — тогда не бывает достойных авторов.
— Мне кажется, ты сейчас говоришь об усталости — этакой московской эмоциональной усталости…
— Да, Боже ты мой, о чем ты говоришь вообще! Москва — очень большой и очень разный город. В нем живут одинаково разные люди, так же, как и везде. Нельзя говорить: раз Москва, так значит, там живут одни дебилы, придатки к мобильным телефонам. Конечно, таких до хрена. Но большинство из них — не москвичи. Таким в Москве как медом мазано, блин, их тянет туда просто. Кстати, еще пять лет назад было замечено, что количество шестисотых "мерседесов" — неоправданно дорогой машины — в Москве превышает все, что только можно превысить. Я каждый день по семь-восемь "мерседесов" вижу: вот еду на машине и постоянно боюсь стать героем анекдотов. Хе-хе. Да, у водителей этих машин башка с четырех сторон прострелена, но это не москвичи — это приезжие, конечно.
Нет, а в Москве все нормально. В Москве много хорошей музыки, много клубов, которые могут себе позволить приглашать малоизвестные группы — чего не могут себе позволить другие города. Поэтому Москва до сих пор колыбель рока. И если ты будешь там жить, то ты будешь все это видеть и слышать.
— А Питер?
— Питер гор-р-р-аздо хуже в этом смысле.
— Там, говорят, вообще сейчас с музыкой проблемы.
— Конечно, там будут проблемы. Потому что все музыканты ломанулись в Москву. Все!
…А тут понимаешь, какое дело: нужно получить приви-и-ивочку от Москвы. Потому что если ты приедешь в этот город без прививки, то тебя там скосит, как от чумы. Ты там просто погибнешь. Как пел Слава Петкун: "Попадая в этот город, пропадаешь навсегда". Это гибель. И с питерцами это, конечно, происходило неоднократно. И происходит сейчас.
— Мне знаешь, что хотелось у тебя спросить: вот ты говорил, что не любишь "светиться". А при этом твой портрет на "Славянском базаре" можно было на каждом углу встретить.
— Где?!!!
— Да везде! Ничего, что на каждом столбе висел ВИСОКОСНЫЙ ГОД?
— Да разве это я их вешаю? Понимаешь, плакаты… Вот, давай я тебе раз и навсегда сниму эту подозрительность. Есть администратор у группы. Это не то, что жук такой, страшный тип… Еврей, не дай Бог. Или еще кто-то, который, значит, норовит урвать денег. Нет, это человек, который делает концерты. Он говорит: "Илья, ты понимаешь, когда делается концерт, нужна такая штука, как афиши. Чтобы люди узнали, что вы будете выступать".
— Как это удивительно!
— Да, это он мне так объясняет. Я клянусь тебе! Я говорю: "Ну и че?". Он говорит: "Давай сделаем афишу". Ну, давай сделаем афишу! Сделали афишу, где очень крупно написано "ВИСОКОСНЫЙ ГОД" и очень маленькие наши лица. Самые маленькие по сравнению с другими афишами. Правда, самые большие буквы. Хе-хе. Букв много в названии.
— Когда мы проходили мимо зрителей, ты как-то так… прятался, вот. Ты что, боялся, что тебя узнают?
— Да. Меня узнают разные люди в совершенно разных местах.
— При этой боязни ты так спокойно идешь на интервью.
— Но это же интервью в газете. На ТВ, например, я не иду. А если и иду, то только из-за таких… художественных точек зрения: когда передача хорошая, мне интересно, я иду на интервью. А реклама самого себя мне не интересна. И я не лукавлю!
— Я верю!
— Может быть, со временем у меня и возникнет какой-то азарт к этому — к игре в популярность, еще к чему-то подобному. Но пока меня это совершенно не интересует. У меня пока другие цели. Мне новые песни нужно написать. Напишу много, уйду на пенсию, и буду становиться знаменитым.