Family

«Семья» не без урода

Да-да, в данном случае поговорка об уроде как неотъемлемой части любого семейства очень даже уместна, так как британская группа FAMILY вся состояла из подобных типов — правда, в хорошем смысле слова. Ведь урод — это кто? Кто-то необычный и чем-то из общей серой массы выделяющийся. Короче, куда ни кинь, а музыканты английского ансамбля этому описанию соответствовали только так.

И уж вне всяких сомнений ему соответствовал прощальный концерт команды, состоявшийся 13 октября 1973 года в Лестерском политехе. Почему там? Ну хотя бы потому, что Лестер был родным городом FAMILY. И закончить карьеру следовало там, где она начиналась. Последнее "приобретение" коллектива, органист Тони Эштон прибыл на место действия в специально по такому поводу арендованном старинном "даймлере" ядовито-желтого цвета, однако вся бравада Тони исчезла, когда он обнаружил исчезновение пришпиленных к инструменту "шпаргалок", а найдя их, умудрился посреди шоу растянуться на сцене, поскользнувшись в луже пролитого кем-то пива. Это, впрочем, было ерундой. Зато увенчанный цилиндром лидер группы Роджер Чапмен показал себя во всей красе, расшвыряв по ходу дела всю свою коллекцию тамбуринов и напоследок отправив в полет стакан, который грохнулся о задник сцены и, разумеется, разбился. Осколки впились в спину барабанщику Робу Таунсенду, но тот только скривился — и продолжил свою ударную работу. После исполнения "The Weaver\\\\\\\\\'s Answer", настоящего гимна ансамбля, все закончилось. Для поклонников. Но не для музыкантов, отправившихся в гостиницу праздновать кончину своего детища. Они знали, чем все закончится, так что оделись соответствующе.
Приглашенные на вечеринку официальные лица от фирм грамзаписи и прессы ничего не знали и поняли, что к чему, только когда один из выряженных во фрак господ полетел в бассейн. К ночи подобной экзекуции подверглись практически все присутствовавшие, включая обслугу и прибежавшего жаловаться управляющего заведением. Пикантность ситуации усугублялась тем, что вода к тому моменту кишела сардинами — безголовыми, конечно: кто-то вывернул в бассейн все бутерброды. Последним звонком прозвучал раздавшийся среди ночи рев сирены. Якобы в здании была заложена бомба, так что всем пришлось дрожать — мокрыми! — на холодном октябрьском ветру. "Якобы" — потому что никакой бомбы не было и в помине. Дирекция отеля просто отомстила буйным постояльцам.
Во всем этом нет ничего удивительного, ибо бурлеск, кстати, одна из песен FAMILY так и назвалась, "Burlesque", был неотъемлемой частью личности Чапмена. Бурлеск — это когда все или черное, или белое, когда все усилено до крайностей. И когда Роджер со своей командой впервые объявился в Лондоне — это случилось в 1967-м, — он резко выделялся среди модов и свежерожденных хиппи. На пальцах правой руки певца было наколото слово "love", на левой руке — "hate", и эта вот инь-яньская уравновешенность любви и ненависти просто поразила сходно мыслившего Леннона, случайно на пару с легендарным диск-жокеем Джоном Пилом оказавшимся в клубе, где проходило одно из первых столичных выступлений ансамбля. Наверное, на тот момент сравнить Чапмена можно было только с Артуром Ли. Но тот все-таки обитал в Штатах, а бурлеск английский — это нечто иное.
Чапмен был лидером, но истоки FAMILY лежали в группе, организованной в 1962 году гитаристом Джоном Уитни по прозвищу Чарли. Роджер присоединился к составу только четыре года спустя, и новая формация выросла из совместного сочинительства, разросшись по пути за счет барабанщика Таунсенда, басиста и скрипача Рика Греча и саксофониста Джима Кинга. Инструменталисты — это хорошо, но фирменным знаком коллектива стало монументальное вибрато Чапмена, доселе в популярной музыке не слыханное. И многими сразу не признанное, так как "Scene Through The Eye Of A Lense", первый сингл ансамбля, провалился — что было странно, если учесть участие в записи всего состава уже прогремевших TRAFFIC. Мастерство гитариста последних, Дэйва Мейсона, настолько приглянулось FAMILY, что они пригласили его в 1968-м продюсировать свою дебютную пластинку, которая вышла точнехонько тогда, когда слушатели уже достаточно познакомились с новичками. Они ведь, казалось, были везде, во всех клубах сразу — этакие маниакального вида парниши. Причем альбом "Music In A Doll\\\\\\\\\'s House" не только отодвинул на задний план работы ближайших конкурентов — JETHRO TULL и TEN YEARS AFTER, — но и опередил более известную команду, облюбовавшую точно такую же вывеску для своего очередного шедевра. В итоге шедевр получил глубокомысленное название THE BEATLES и "псевдоним" "Белый альбом".
Мелодичная психоделия принесла FAMILY умеренное 35-е место в хит-параде и немереное уважение со стороны коллег. Менеджер, серьезно воспринявший название диска, поселил весь квинтет в один дом — и дом этот действительно был полон музыки. Таунсенд вспоминал, что как-то в четыре утра он, измученный шумом, ворвался в комнату Роджера дабы приказать ему заткнуть гитару, но, увидев у Чапмена половину состава THE BYRDS, скромно ретировался.
На сцене, однако, скромностью коллектив не отличался — и правильно, так как именно на концертах был создан задел вышедшей годом позже программы "Entertainment" (именно в нее входила песня "The Weaver\\\\\\\\\'s Answer"). Она получилась менее экстравагантной, с более выпуклым вокалом — результат продюсирования тогда еще не очень прославленного Глина Джонса. У THE DOORS англичане позаимствовали идею украсить обложку всяческими циркачами, что навело их на мысль о выступлении-ревю. Публика слегка обалдела от обилия в шоу жонглеров, акробатов и иже с ними — FAMILY играли между такими вот номерами, — однако отошла во втором отделении, представлявшем из себя качественный концерт. Так что, пока группа готовилась двигать в США, впечатленные поклонники вывели диск на шестое место. Не хухры-мухры.
Заокеанские гастроли квинтета в корне отличались от доблестных завоеваний соотечественников. Сначала Греч известил товарищей о своем уходе в BLIND FAITH, к Эрику Клэптону и Стиву Уинвуду. Потом, выступая в "Филлмор Ист", Чапмен разошелся и в запале запустил в кулисы микрофонной стойкой, пролетевшей в миллиметрах от головы антрепренера Билла Грэма, который потом утверждал, что FAMILY решили сделать себе имя убийством. Во избежание рецидива Роджер стал булавками пришпиливать руки себе к бокам... Чапмен потерял голос, а за ним — и паспорт, так что дорога в Канаду была закрыта. Греч накачивался алкоголем и наркотиками и толком не играл, и его в конце концов заменили Джоном Вейдером из NEW ANIMALS. Ну а по возвращении в Лондон ушел Кинг, на место которого взяли Поли Палмера, предпочитавшего саксу вибрафон. Что не могло не отразиться на звучании коллектива.
Альбом "A Song For Me", добравшийся уже до четвертой позиции, представлял из себя весьма странный рок-н-ролл: вибрафон, скрипка, флейта — и этот вот странный голос, запримеченный многими в августе 1970 года во время знаменитого Фестиваля на острове Уайт. Впрочем, немало народу обратило на FAMILY внимание еще в 1969-м, когда ансамбль в компании с KING CRIMSON принимал участие в легендарном гайд-парковском концерте THE ROLLING STONES. Том, на котором "камни" оплакивали Брайана Джонса. Группе же Чапмена плакать было не с чего: их диск "Anyway", более традиционно-роковый, но с доброй долей свинга, публика приняла по достоинству, сделав "In My Own Time" самым успешным в коммерческом отношении синглом команды. Пора было поднимать планку, и это было не по душе Вейдеру — он устал. Из более сотни прослушанных кандидатов выбрали достойнейшего, Джона Уэттона, расставшегося незадолго до того с MOGUL THRASH.
Джон — мастер не только по части баса, но также гитары, клавишных и вокала — оказался ценной находкой и существенно расцветил своей игрой как концерты, так и альбомы "Fearless" и "Bandstand". FAMILY с удовольствием воспринимали все его предложения кроме одного — сочинительства. Уэттону позволили приложить руку только лишь к написанию песни "Coronation" из "Bandstand". Естественно, Джона такой расклад не устраивал, и в конце 1972 года он наконец поддался на уговоры Роберта Фриппа и стал к микрофону KING CRIMSON, чтобы взойти на вершину славы сначала там, а позже — пройдя через ROXY MUSIC, URIAH HEEP, UK и WISHBONE ASH — в ASIA.
Джим Креган появился в FAMILY аккурат ко времени приглашения со стороны Элтона Джона открывать концерты его гастролей по штатовским стадионам. Чапмен надеялся на успех и совершенно не принял во внимание того, что его поклонники и почитатели Элтона — очень даже не одно и то же. Какие уж там овации — мертвая тишина завершала шоу квинтета. И это тогда, когда в Америке пробились все те, кто начинал свой путь по стезе прогрессивного рока вместе с ними!
Команда начинала идти ко дну. Место Палмера занял Тони Эштон, отлично вписавшийся в алкогольную "семью" (снимите шляпы —
Тони умер три месяца назад, 28 мая), выступавшую уже где придется — даже в Тунисе перед несколькими арабчатами — и записавшую в 1973-м пластинку "It\\\\\\\\\'s Only A Movie", точно зная: она — последняя. Последняя же концертная "точка" была поставлена 13 октября, под пьяной луной, столь любимой людьми необычными и чем-то из общей серой массы выделяющимися. Уродами, короче.
Сольные карьеры членов "семьи" были успешными — особенно, конечно, карьера Роджера Чапмена. Но в отличие от многих настоящих семейств, FAMILY так больше и не собрались в тесном кругу у теплого камина. Уроды!