Красные Звезды

иногда они возвращаются

...и уже можно больше не ломать голову над заголовком для интервью...Иногда они возвращаются... Алая тряпка для белорусской национал-общественности и алое знамя для маргиналов-коммунистов тире национал-озабоченных русской идеей индивидуумов и групп людей вновь собирается затрепетать на ветру. КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ. Владимир Селиванов (В.) и Евгений Белов (Е.).

-- В последнем интервью с представителями вашей группы, опубликованном в "МГ" я уж и не вспомню когда, лидер "звезд" Владимир Селиванов делился планами записи альбома песен Александры Пахмутовой... Доделился до того, что вскоре КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ распались...
В.:: ...Все это устарело и поросло быльем. Да, было записано демо, которое понравилось Пахмутовой... Если честно, конкретно на этот альбом нас подставили с деньгами. Чужие песни записывать сложнее, в финансовом отношении в том числе. Когда ты записываешь свои песни, представляешь, что все будет так, так и так, сколько времени ты на то потратишь и сколько за это заплатишь. А когда ты пишешь чужие песни, то работать приходится с партитурами, а лично я в нотах вообще ничего не смыслю, то есть соответственно удлиняется время работы на той же арендованной студии, и, как в нашем случае, предполагалось, что понадобится неплохая сумма, которая была нам обещана, но ее не дали. Не дали, посчитав, что мы, и как музыканты, и как просто люди, слишком экстремальны, чтобы с нами иметь дело. Может, и правильно посчитали. И проект заглох. А сегодня можно сказать, что прошел тот период времени, когда мы пытались что-то делать в том стиле КЗ, этап этот закончился, а потом и КЗ закончились.
Е.: Подстава с деньгами была самой простой подставой, нас, например, подставили на отношения.
В.: Грубо говоря, нас подставили все. Все те, кто нас окружал, все те, кому мы верили, вся реальность. Это был очень сильный удар и для меня и для Белова.
КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ изначально была группой, вокруг которой никогда не было все хорошо и мирно. Она была окружена совершенно немыслимыми какими-то личностями, тут были люди, занимающиеся политикой на разных уровнях, люди какого-то религиозного плана... Я не хочу о них ничего говорить плохого, тем не менее, это были не те люди, которые должны были быть возле рок-группы. Но в силу наших каких-то экстремальных взглядов сложилось все так. И мы не сразу прочувствовали эту ситуацию... А когда мы поняли, что наше окружение не есть окружение нежное и ласковое, то, конечно, это было ударом по психике. "Смершевы песенки", "Остопиз...", Летов, "Русский прорыв" были своими, все были вместе, совместные концерты, а потом, раз, и оказалось, что все мы друг другу чужие, и те, кого к нам причисляли - коммунисты, баркашовцы из РНЕ, скинхэды, "футболисты" - оказались совершенно не наши люди. Да и все эти экстремалы были экстремалами лишь на словах, а пойти побить окна на машине, просто так, из хулиганских побуждений, из чувства протеста там какого-то, никто из них не был способен.
Е.: Они просто нами пользовались.
В.: А когда в жизни группы наступил трудный переломный момент, никто из них нас не поддержал. И тогда мы стали сомневаться, а есть ли у нас поклонники на самом деле?
-- И что?..
Е.: Исчезли источники мотивации.
В.: Последний альбом, например, "Чума", еще не выпущенный, я записывал в состоянии сильнейшего психологического стресса, когда на меня все давили, все чего-то хотели, в том числе, наш директор, у которого на тот момент у самого сдвинулась "крыша".
-- Продолжим хронологию распада КЗ. Спустя какое-то время после интервью в "Музыкалке" появляется заявление вашего директора Михаила Клименкова, что он уходит из группы. Свое решение он, в частности, обосновывал тем, как я понял, что та сценическая идеология, альбомная, которую исповедывал Селиванов, шла вразрез с идеологией жизненной... То есть, если Миша такой "чегеварист" во всем...
Е.: ...Православный...
-- ...Да, а "революционность" Владимира была дутой, это был имидж, летовский, это была мода.
В.: Я не хотел бы интерпретировать его слова. У него своя точка зрения, у меня своя. Может, он в чем-то прав, может, нет. На самом деле расстались мы не так-то легко... По большому счету, он был уволен, потому что на тот момент его психическое состояние не позволяло ему исполнять обязанности директора группы КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ. У него был стресс, и у нас... Отношения между нами были, как в поговорке "я с ним рядом срать не сяду".
Е.: Просто тогда мы как раз начали понимать, что самая верная идеология в творчестве - это отсутствие идеологии как таковой.
В.: А он хотел продолжения тех КРАСНЫХ ЗВЕЗД, которые были раньше.
Е.: То есть замыкали бы на какой-то одной узкой мысли, которая, в принципе, не стоит ничего.
В.: Он не хотел широко мыслить. А я на тот момент видел очень много простора для творчества. И я был доволен, что вот эта ограничивающая меня планка исчезла. Директор должен быть администратором, а не хранителем творческой потенции.
-- И все же, каковы сейчас твои жизненные, идеологические воззрения?
В.: ...Я очень много думал. Были мысли заняться другими проектами, один из них, группу, хотели назвать ЧУЖИЕ, кое-что записали (даже когда я принял решение распустить КЗ, мы продолжали что-то делать, были сольные акустические выступления в Москве, в Питере). Я петь подучился, играть стали лучше, а направляющей не было: о чем писать? Меня устраивает текущая ситуация, у меня нет злости по отношению к окружающему, а для таких вещей, которые мы делали, она нужна. Надо было выбрать себе предметы злости и срыва, не обязательно выступая против них.
Е.: В качестве стимулятора.
В.: Не знали мы, на что обрушиться... Может быть, и до сих пор не понимаем... Но из комы мы уже вышли... Мы подросли, научились... никому не верить, а раньше мы были очень доверчивыми, все, что нам ни предлагала та тусовка, о которой я говорил, мы пытались с помощью творчества реализовать, слабо понимая, что мы являемся лишь орудием в чьих-то руках.
Е.: Как оказалось - орудием мощным.
В.: Теперь мы не будем ни чьим орудием, теперь мы будем реализовывать какие-то свои замыслы, касающиеся исключительно музыки. Это будет музыка экстремальная, музыка жестокая.
Е.: Поэтому и новое название для группы подбиралось к такой музыке соответствующее - ЧУЖИЕ: что-то непонятное, инородное, какая-то антилогика, что-то шокирующее.
В.: Антиобщественное, провокационное. Но чисто из коммерческих соображений мы решили оставить старое название - КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ.
Как я уже сказал, музыка будет очень жесткой, очень жесткими будут тексты: "Девушки с бомбами сделают миру аборт/Аэропорно травмирует аэропорт/Девушки с бомбами быстро проходят контроль/Девушки с бомбами пьют дорогой алкоголь".
Е.: Помнишь, в двадцатые годы были такие футуристы, Хлебников там, Крученых? О чем они писали? Тяжело сказать...
В.: Те слова, что для меня имели значение раньше, в юности, теперь значения не имеют, никакие политические строи. Мне все это кажется таким мелким по сравнению с тем, что происходит вообще, глобально. И использовать творчество в таком локальном масштабе - кого-то поддержать, рассказать какую-то легенду, сказку - это было бы очень глупым. Мы занимались идеологическим творчеством, а сейчас это будет просто творчество.
-- Перед распадом группы ты начал сотрудничать с московской поэтессой Алиной Витухновской, известной широкой публике тем, что несколько лет назад ее арестовали за наркотики, и сей случай подробно освещался в СМИ (в основном, как происки спецслужб), а творческая интеллигенция, вступившись за нее, добилась ее оправдания...
В.: С Алиной мы дружим давно. Несколько лет назад у нас был концерт в ДК МАИ. Организовывал его Анпилов, опять же, ожидая от нас какой-то поддержки, и сильно обломался, когда наш барабанщик Фок при всех спросил: "А почему вас Шариковым называют?". Мы сидели в гримерке, готовились выйти на сцену, и зашла какая-то девушка, которая попросила разрешения побеседовать со мной. Я подумал сперва, что это одна из московских журналисток, потому что одета она была весьма экстремально, как одевались тогда многие тамошние журналисты. Она представилась и стала о чем-то меня спрашивать, и постепенно до меня начинает доходить, что это за человек передо мной. И мне стало безумно интересно, чего же она от нас хочет? Оказывается, она принесла свои тексты и хотела бы, если они нам понравятся, чтобы мы что-то из этого озвучили.
Е.: Алинина концепция "уничтожения реальности" хорошо ложилась тогда на то, чем занимались КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ.
В.: Она мне дала почитать свои книги, и мы с ней подружились. До такой степени, что я мог позвонить ей, сказать, что мне плохо, и она прилетала на самолете в тот же день. А когда ей было плохо, я моментально летел в Москву.
На заказ она для нас ничего не писала, я пользовался только готовыми текстами. Песню "Злые пистолеты", например, которые уже многие слышали, мы сделали буквально сразу. Сложность была в том, что ее тексты требовали доработки, потому что я никогда не писал тексты отдельно, я писал сразу песню. С Алиной у нас получилось очень много песен, причем весьма качественных, экстремальных и, почему мне от них стало хорошо, в них нет никакого намека на политику. С появлением Алины, в принципе, у нас и начались разногласия с нашим директором, появились первые споры о том, что и как надо делать в дальнейшем, когда я уже не мог с тем же чувством, что и раньше, исполнять на концертах "Жизнь под названием "Песня", "Империя" и так далее.
Но целиком альбом записать так и не удалось.
-- А что с той тусовкой, назову ее белорусский мини-"Русский прорыв"? Имею в виду группу СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ, Владимира Ареховского...
Е.: Если тебе интересно, я могу рассказать. Ареховский - человек интересный, безусловно. Чем интересен? Тем, что ему было придано когда-то некое ускорение, и он теперь по одной орбите описывает круги, периодически обрастая какими-то астероидами.
Мне было интересно с ним заниматься, он писал очень интересные тексты.
В.: СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ - это же была группа Белова...
Е.: Сейчас он работает только для себя и существует среди тех "футбольных" фанатов, о которых мы говорили.
В.: Была еще группа НЕУЛОВИМЫЕ МСТИТЕЛИ. Я один раз их слышал, и мне не надо говорить тебе о своих ощущениях: это такие ранние или поздние КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ.
Е.: Нормально играют.
В.: Но я считаю, что на чужих ошибках надо учиться. Ни они, ни вся эта тусовка учиться не хотят.
Я понимаю, что меня наверняка обвинят в предательстве чьих-то интересов. В предательстве чьих-то идеалов, но я к этому уже привык. Сначала меня обвиняла вся музыкальная белорусская тусовка - ты подонок, ты за президента. Люди не понимали, что я просто развлекался, что было задорно и интересно делать не так, как делают все. И все на это повелись: "Селиванов - фашист". Говорили, что мы поддерживаем эту власть, а на самом деле существующая власть ни в какой такой нашей поддержке никогда не нуждалась. А все считали, что мне за это заплатили. Сам подумай, ну бред же - КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ нужны власти... Мы никогда не были народной группой, у нас никогда не было аудитории Солодухи, о каком тогда массовом влиянии на публику может идти речь? Наш слушатель был слушатель маргинальный, с гребешком, без гребешка, в рваных джинсах. Были какие-то ГБисты, очень много было ментов, солдаты, военные, пожарные.
-- Что последует после реанимации команды?
В.: Мы готовимся записать альбом с рабочим названием "Аэропорно"... Но я думаю, что он все же будет называться "Преодоление пределов". Может быть, с этого что-то начнется, новое, то, чего от нас никто не ждет. То, что мы, наверное, заслужили. Толчком для этого послужил, наверное, в первую очередь Интернет.
Е.: Кладезь большого количества информации.
В.: Книги оказали влияние, Сорокин, Мамлеев; музыка, которую мы в последнее время очень много слушаем. MARILYN MANSON, KOЯN... Анна Герман... KRAFTWERK, RAMMSTEIN.
-- Кто сейчас остался в группе, и чем остальные музыканты КЗ занимались во время простоя?
Е.: В группе никогда не было жесткого состава. Всегда был костяк, два человека.
В.: Те, кто сейчас не с нами, за это время нашли свое место. Мы желаем им только удачи. А КЗ сегодня - это я, Белов и Денис Юбко. Не знаю, будет ли играть с нами наш барабанщик Саша Фок.
Е.: Вряд ли.
В.: Раньше, когда наша музыка представляла собой смесь советской музыки и панка, и он, как джазовый барабанщик, нам тогда подходил, то теперешнюю нашу музыку, в которой будет еще и много электроники, он просто не поймет. Сыграть-то он сможет все, потому как профессионал, а поймет ли он ее, нужна ли она ему? Человеку, "обремененному" семьей, детьми, прочими заботами. Но к записи альбомов мы его привлечь хотели бы.
Надо издать три альбома, которые были записаны, но существуют пока только в Интернете - "Люди с чистой совестью", "Чума" и "Подснежники".
Что касается концертов, то в Минске пока они вряд ли будут, я не уверен, что на них кто-то придет после всех этих провокаций и метаморфоз, "войн" со всеми этими "белорусскими музыкальными альтернативами", которые ненавидят нас лютой ненавистью. Скорее нас следует ждать с концертами в Москве, а вот потом... Посмотрим...