Високосный Год

«Искусство не должно вызывать животного раздражения у слушателя»

- В самом начале весны группа ВИСОКОСНЫЙ ГОД выступила в одном из самых дорогих клубов Минска "Madisson"...
-...и нам там все очень понравилось. Кроме разве что того, что публику не пустили к сцене, для того, чтобы она выражала свои эмоции непосредственно стоя рядом - меня это немного удивило. А в остальном клуб очень хороший, и мне приятно, что клубные традиции распространяются по всему нашему Союзу, к которому вне зависимости от политических течений я причисляю Беларусь и все прилегающие страны, где говорят по-русски...
- Но в Москве вы же в более демократичных местах играете, в которые могут прийти не очень богатые люди. А тут сыграли для таких... "нормальных пацанов". Каково?
- А в очень пафосных местах всегда немножко трудно выступать, потому что люди там... ведут себя прилично. Вот. А поскольку они ведут себя "прилично" - не шумят, не кричат, - то на сцене ты чувствуешь себя немножечко неловко.
- А вообще сложно тебе сейчас зал "поднимать"?
- Дело в том, что, к величайшему сожалению, я избалован успехом: с первого же концерта все выступления ВГ проходили феерически. (Там, где, конечно, публика не стеснялась кричать, топать, вообще как-то выражать свои эмоции.) Не так давно у нас был концерт в одном из очень пафосных московских казино, и там нам было действительно очень трудно. То есть после каждой песни, конечно, были аплодисменты. Но очень жиденькие... А после концерта организаторы нам сказали - "Ну, ребята, это успех! Вам хлопали после каждой песни! У нас этого почти не бывает. Ребята работают в гробовой тишине". Так что иногда нам бывает трудно поднять зал, но это такие... пустяки.
- А что важно на концертах? Какое-то единение...
- Да.
-...воссоединение.
- Да. Понимаешь, раньше я слышал из уст артистов - "контакт с залом", еще что-то, и думал - о чем они говорят?!. А когда впервые вышел на сцену, сразу почувствовал, - как это происходит. Мне важно, чтобы ребятам, которые пришли на концерт, было приятно. Я лично не люблю приходить в какое-то место, в котором группа из-за плохой отстройки звука играет как бы "для себя". Меня лично это всегда очень беспокоит...
- Ну, у вас же еще музыка такая. Текстовая. Как же ты ее будешь слушать, если звучит она фоном...
- Нет, дело в том, что мы всегда стремились, чтобы нашу музыку можно было слушать даже в том случае, если ты не слушаешь текст. Ну, так: она урчит и урчит. Это, кстати, тоже немаловажный момент: искусство не должно вызывать животного раздражения у слушателя. Ни в коем случае нельзя брать публику на эпатаж, на провокацию. Это очень дешевый прием.
- Но с другой стороны, может, получается еще хуже, если музыка вообще никаких эмоций не вызывает?
- Конечно. Но для того, чтобы вызвать какую-то эмоцию у публики, можно... не знаю... выйти на сцену и показать голую задницу. Но это будет очень примитивный и дешевый ход.
- То есть на концерт Мэнсона ты не ходил.
- Не ходил. Но только потому, что у меня в этот день у самого был концерт. Я, кстати, вообще на концерты не хожу. Потому что когда я на них бываю, там всегда происходит одно и то же - выступление группы ВГ. А мне кажется, это достаточно однообразное мероприятие.
...А Мэрлин Мэнсон - это есть, хе-хе, прости за выражение, "порождение буржуазной культуры". И вот в каком смысле я это произношу: там, на Западе, все очень расписано, все очень сухо, четко, чопорно. Там просто такая жизнь, что, придя в клуб, хочется чего-то такого... то есть там будет пользоваться спросом показывание голой задницы. Потому что в жизни у них этого не хватает. А у нас в жизни очень много голых задниц, в переносном, конечно, смысле, и человек, когда приходит на концерт, хочет увидеть что-то такое, чего он еще не видел.
- Ну, ты просто говоришь о экзотике. Людям она нравится. И дело тут даже не в "заднице " - просто, например, когда наши "матрешки" приезжают в Европу, они там тоже идут "на ура", не показывая при этом... ничего голого.
- Во. Я об этом и говорю. Об этом-то и речь. Поэтому к Мэрлину Мэнсону я спокойно отношусь. Я вообще не понимаю, что в нем можно найти...
- Ты сам как-то сказал, что каждая песня - это самостоятельная реальность. Возможно, у Мэнсона эта реальность просто немного отличается от твоей...
- Знаешь, на самом деле любое произведение является самостоятельной реальностью. Человек ведь не копирует то, что видит вокруг себя. Человек создает свое. Если бы ему не было нужно создавать свою реальность, он бы не снимал фильмы, не писал бы музыки... И я скажу тебе больше: мое высказывание - это аксиома. Это не теорема, которую надо доказать, это абсолютно доказанная вещь.
- Но тогда эта аксиома, вероятно, выводит за рамки ранга искусства многие проявления вроде детективов Чейза или музыки Апиной.
- Ничего подобного. Дело в том, что просто степень присутствия творческих усилий в разных произведениях может быть разной. Не знаю, что такое алена апина, когда ты про нее говоришь. Я знаю, что у нее есть песенка про "узелок завяжется, узелок развяжется"... а если гирю поднимать, то пупок развяжется. Замечательная песенка. Песенка и песенка. Ты пойми - это жанр пе-сен-ки, который ничего в себе не несет. Несет вот грустные глазки. Очень, как мне кажется, несчастные.
- Если каждая песня - это свой мир, то альбом... это просто компиляция реальностей?
- Компиляция реальностей может в конечном итоге собираться в альбом. Одно другому не противоречит. А вообще, это же все просто термины. Не важно, как ты все это называешь, важно, как ты к этому сердцем относишься... Когда человеку что-то нравится, человек немедленно пытается объяснить самому себе, почему ему это нравится. Если не нравится, то объясняет, почему не нравится. Как правило, ошибаясь в том, почему это происходит.
- Мне кажется, чтобы писать такие песни, какие пишешь ты, нужно быть духовно очень богатым человеком... Для этого... нужно много читать?
- Нет. Ни "много читать", ни много видеть, ни много лет, ни много жизней - все это тут не при чем. Все, что человек проецирует на свое творчество, идет изнутри него. А образы, которыми он при этом пользуется, это как раз и есть элементы окружающего мира, в котором и ты, и я отражаемся.
- Но для того, чтобы увидеть эти образы, нужно серьезно и насыщенно жить. А люди этого боятся. Ты не боишься?
- Нет, не боюсь. И не согласен с тем, что люди боятся. Они просто... а вообще, наверное, да. Вот подумал-подумал. Слово "боятся" самое правильное в этой ситуации. Хотя мне так обидно с тобой соглашаться. Потому что ты это так тихо и спокойно сказала, и прозвучало это так... знаешь... как приговор...
-...Просто я, наверное, слишком долго об этом думала...
(помолчав). Давай сменим тему? Можешь прокомментировать свое заявление о том, что тебе надоела слава, реклама и собственная знаменитость?
- Не надоела. Во-первых, я, слава Богу, своей популярности никак не ощущаю, потому что вышло так, что при том, что песня "Метро", по крайней мере, в Москве звучала из каждого утюга, лиц музыкантов, ее исполняющих, никто не видел. И это есть очень хорошо.
- Потому что клип на "Метро" вы до сих пор не сняли!
- Да. А зачем?!
- Это позиция?
- Это... Я тебе расскажу предысторию этой позиции. Многие великие, не буду их конкретно называть, говорили о том, что искусство должно быть анонимным. В отечественной эстраде мне всегда очень не нравилось то, что все "популярные" физиономии я знал так, что меня от них уже тошнило, а вот с чем эти физиономии были связаны - вспомнить не мог. Вот, например, - я вижу плакат, вижу, как кто-то его целует. А КТО, СОБСТВЕННО, НА ПЛАКАТЕ-ТО ИЗОБРАЖЕН?! Я не знаю...
Нет, гораздо лучше, когда твоя песня популярна, а ты находишься в сторонке.
- Это на самом деле такое... очень современное мнение.
- Это мнение очень несовременное. Готов поспорить.
- Современное. В искусствоведении это называют "смертью автора". Когда не важен автор, а важен сам текст и его читатель.
- Нет, это ученым все кажется. Вот когда у меня телефон по 20 раз за день звонил и у меня просили "Метро" в сборник - ну какая же тут смерть автора? Это его жизнь. И достаточно благополучная.
Но, мне кажется, ты о чем-то другом меня хотела спросить?
- Хотела. Вот, например: среди множества дел, связанных с группой, у тебя остается время на что-то немузыкальное? И вообще, какое из занятий ты бы поставил на первое место?
- У меня на первом месте... Это как в любом хит-параде - места меняются. Если говорить честно, а мне хотелось бы говорить с тобой честно, у меня на первом месте... поспать. Поспать, посмотреть телевизор. У меня на первом месте то, чего я в жизни не имею. Поэтому именно к этому я и стремлюсь. У нас ведь даже на репетиции не хватает времени. Вот недавно у нас возникла импровизационная репетиция новой песни прямо на саундчеке. Хе-хе. Иногда мы с ребятами репетируем в гостиничных номерах, в поезде. Это так смешно, но и очень красиво.
- Куча работы...
- Знаешь, мне всегда хотелось... Вот скажи, что такое хобби?
- Любимое занятие в свободное от работы время.
- Давай так - это любимое занятие. И мне всегда хотелось, чтобы не только у меня, но и у моих близких, да и вообще у людей любимое занятие было работой, и работа - любимым занятием. Ничто в жизни не мешает тому, чтобы любовь и дело как два понятия совмещались. Так что мне очень жаль тех людей, которые работают на нелюбимой работе, а потом вместо того, чтобы отдыхать, занимаются любимым делом. Почему бы им любимым делом не заниматься в рабочее время?
- Ну, это ж надо уметь, чтобы любимое дело еще и приносило...
- Ну так стараться надо.
- Ты старался?
- Да, я старался.
- Осознанно пробивался, стараясь зарабатывать на музыке деньги?
- Нет. Вот этого я не делал никогда.
- Нужные люди нашлись в нужное время?
- Нужными людьми была группа ВГ, то есть мы сами и были этими "нужными" людьми, а также наши близкие, которые помогали нам. Мы все делали и делаем до сих пор сами. Поэтому, кстати, у меня и нет свободного времени. Я не доверяю всем этим штатным единицам отечественного шоу-бизнеса - продюсерам и прочим. Чтоб им пусто было. Совершенно не доверяю. Это безграмотные люди с болезненно обостренным самолюбием.
- Это высказывание касается Москвы, я так понимаю.
- Я думаю, они такие везде. Просто зачастую эти люди потому и идут в шоу-бизнес - в публичную профессию: им необходимо каждую секунду как-то отмечать свою значимость... Это я к чему...
- К тому, что у группы нет продюсера и ты все делаешь сам.
- А зачем он нам? Я и есть продюсер. Потому что нам не нужен человек, создающий продукт. Это, грубо говоря, такой сверхрежиссер того, что происходит, который при этом является единым в нескольких лицах - он же слушатель, он же автор, он же все - все через него идет. Это такое если не божество, то сын божества.
- А вам нужна свобода.
- Просто по-хорошему любой автор является "самопродюсером", он сам себя продюсирует. Если его надо за ручку водить - говорить: вот тут так напиши, а вот тут так сыграй, это уже все. Это...
- "Песенки". Которых вы не пишете... Илья, а что у тебя в планах на будущее?
- Откуда ж я могу знать, что у меня в будущем? Я человек верующий, и поэтому не могу говорить о том, что меня ждет. Будущее - это божий промысел. Если я почувствую, что должно быть так, то будет так. А пока я не могу говорить, что будет. Это будет завтра...