Jazzgrover

Музыка для умных людей

В Минске существует куча команд, которые сидят тихо у себя в репетиционной комнатушке, наигрывают себе что-то непонятное и гордо именуют себя андерграундом. Как правило, такое увлечение музыкой заканчивается через год-другой, так ни к чему и не приведя. А есть и такие группы, которым уже за пять лет, о них мало кто знает, но их это нисколько не пугает. Они делают музыку в надежде на то, что когда-нибудь она дойдет до своего слушателя. К таким группам, несомненно, можно отнести JAZZGROVER. О славном прошлом команды и о ее настоящем рассказывает вокалист и идейный лидер Антон Чирвинский.

- Как давно вы собрались?
А.: Году в девяносто третьем.
- Сколько ж лет-то тебе было?
А.: Давай считать. Сейчас мне двадцать четыре. Это было семь лет назад... Семнадцать годков получается. Самый возраст, самый сок.
- Обычно группа собирается по принципу друзей, единомышленников. А как это было у вас?
А.: Нет, у нас группа собралась совсем иначе. Я учился в свое время в лицее БПИ. И первого сентября, на первом же занятии, я умудрился чего-то не поделить со своим соседом по парте и подрался с ним. Так состоялось знакомство с нашим первым гитаристом, Андреем Опариным, вместе с которым впоследствии я проработал пять лет.
- А как пришла идея назваться JAZZGROVER?
А.: Сперва была идея назваться LSD. Но через полгода мы узнали, что в Лиде уже существует группа с таким же названием. Потом была куча вариантов, но, в конце концов, в девяносто седьмом году взяли для группы "имя", которое существует и по сей день. А было это так. У нас в группе появился новый барабанщик, Андрей Кривец, и вот после первой репетиции с ним мы отправились попить пивка и наконец-то через пять лет придумать-таки постоянное название. Мне почему-то хотелось, чтобы в названии группы обязательно была буква "з". Подумали-подумали и пришли к слову "джаз". А дальше как в сказке получилось. Андрюха, который гитарист, глотнул пивка и говорит: "И "гровер". А я: "Что такое "гровер"?" - "А у меня на колках гитары написано "Гровер". Так и получился JAZZGROVER. Честно тебе скажу, что я потом неделю ходил и повторял это название: никак запомнить не получалось.
- А что интересного можешь вспомнить из истории группы?
А.: Получилось так, что году в девяносто седьмом мы репетировали на одной точке с группой SPLENETIC. Помимо нас, человек, который заведовал этим помещением, пригласил в нагрузку как минимум команд шесть. И представь себе картину, когда в одно и то же время собираются сразу три группы и начинают выяснять отношения. Все бы ничего, но за аренду "точки" были заплачены немалые деньги. Вне "конкуренции" оставалась группа SPLENETIC, которая была дружна с хозяином помещения и у которой всегда было репетиционное время. Надо было искать выход. И поступали следующим образом. Я звонил "спленетикам" и говорил: "Господа, а вы знаете, что сегодня отмечается двухсотлетие граненого стакана, и поэтому репетиция у вас отменяется?". Они: "Правда, что ли? Ну, спасибо, что предупредил". Мы же в этот момент быстренько подвязываемся и едем репетировать. Вот так за месяц мы с лихвой отыграли наши деньги.
- Я слышал, что недавно у вас поменялся состав. Почему?
А.: Ну, тут, наверное, надо начать издалека. Основа в любой песне - это ритм-секция, то есть барабаны и бас. Народ не будет танцевать под гитарное соло или под крики вокалиста. А барабанщик у нас был исключительно фанковый, и его стараниями песни отнюдь не фанковские сводились понятно к какому стилю. Очень сильно сказывалось и то, что в том составе JAZZGROVER пик своей творческой деятельности, пик драйва упустил. Со временем отношения внутри группы становились все хуже и хуже, и несколько месяцев назад у меня даже была идея с музыкой подвязать. Но приблизительно месяц назад я переговорил с Лешей Ефременко (барабанщик КАЛИ ЮГИ. - А. М.), и он дал согласие на работу с нами. В общем-то, замена ритм-секции, наверное, дала новые возможности для развития группы.
- Леш, расскажи, как тебя "переманили" в JAZZGROVER?
Л.: Как обычно, это дело случая. В каком-то месте сталкиваются люди, заводится разговор, пересекаются интересы. Тем более что мне интересно поиграть разную музыку. Если мне интересен проект, то почему бы с ним не посотрудничать?
- Сменив состав группы, взяв на вооружение новые идеи, какие задачи ты ставишь перед группой?
А.: Как говорил Цой, есть две категории людей: те, которые сидят на трубе, и те, которым нужны деньги. Я немножко переиначу. Есть две категории музыкантов: те, которые пять лет подряд, нигде не появляясь, репетируют где-то там в своем репетиционном люке и мечтают, что однажды их пригласят выступить в КЗ "Минск", а есть такие, которые по чуть-чуть, по чуть-чуть, сначала в "Cosmopoliten", потом в "Альтернативе" сыграют, и вот так, крупица к крупице, они делают себе имя. Мы сейчас планируем выступить где только возможно, пробиться на радио.
Хочу тебе откровенно признаться, что мне не нужна слава, мне все равно, узнает ли меня в метро проводница или дяденька, который проверяет льготные талоны. Кстати, вот где поп-звезда Беларуси: его знают все. Я хочу поделиться с людьми своей музыкой. Если человек подойдет ко мне после концерта и скажет: "Ты знаешь, это то, что мне сегодня было нужно, то, что я хотел услышать", я буду считать, что добился очень многого.
- Раньше вы пели на английском, теперь - на русском. Почему?
А.: В свое время один мой знакомый, очень грамотный музыкант, сказал мне: "Как ты не понимаешь, если ты поешь на английском языке, то ты заведомо соревнуешься с западными исполнителями, уровень которых в несколько раз выше твоего. Человек слушает и думает: "Ага, это похоже на RED HOT CHILI PEPPERS, только гораздо хуже". А если ты поешь на русском, то здесь такого плана сравнения в голову не лезут. И шансов "вылезти" у тебя гораздо больше". Также я хочу, чтобы слушатель понимал, о чем я пою. Те времена, когда на наших концертах молодежь вытрясала из своих голов последние мозги, давно прошла. Я хочу работать на более образованную аудиторию.
- Вы сейчас работаете над новыми песнями или вспоминаете что-то из старого?
А.: Сейчас мы работаем с новыми вещами. Если бы мы взялись за старые песни, то к тому материалу, над которым мы работаем сегодня, пришли бы лет через десять. Я сейчас занят тем, что отбираю свои лучшие старые песни и перевожу их на русский язык.
Со временем мы планируем записаться, есть люди, которые согласны нам в этом помочь. Хотя в итоге это получится демо-запись, но она нужна. Если группа видит в перспективе какой-то рост, то без этого не обойтись. Мне много кто говорит, что такую музыку надо играть, потому что кроме нас здесь такого никто не делает.
- Ну и напоследок. Что бы ты хотел пожелать своей группе?
А.: На сегодняшний день состав группы уже сложился, и я хотел бы, чтобы он не менялся до последнего дня ее существования. Хотелось бы, чтобы мы просуществовали как можно дольше, несмотря на всевозможные распри, поскольку, как ты знаешь, в семье по-гладкому не бывает. Хотелось бы пожелать успеха, не того, когда девочки закидывают трусами и цветами в горшках, а того, о котором мы говорили с тобой выше. И мне хотелось бы, чтобы помимо того, что в группе играли бы хорошие музыканты, они были бы хорошими друзьями.