Машнин, Андрей

сказавши “А”, не будь “Б”!

Бьюсь об заклад: ни одна радиостанция не рискнет передать в эфир неформатные песни Андрея Машнина. Потому что тогда неприятности ди-джеям и их руководству от разгневанной общественности гарантированы. "Сука-любовь" или "мазафака" - ягоды-цветочки в сравнении с машнинскими текстами. Ну кто, скажите, отважится транслировать, к примеру, "Калеку":

Дома - душ,
Ужин, жена,
Радиоприемник, телепередатчик,
Много подсобных помещений...
Фу ты, б...,
о чем это я!
Нет, на х..., никакого дома,
И ноги отрезали год назад.
Никуда я не шел,
И никто не чавкал,
И вообще -
Я сейчас вам снюсь.

При всем при этом у МАШНИНБЭНДА (так называется группа Андрея, где он фронтмен и автор текстов) вышло несколько компактов на фирме "Бомба-Питер", он регулярно играет концерты в питерских и московских клубах, у него охотно берут интервью журналисты. А тексты Машнина нравятся таким разным людям, как Юрий Шевчук, ребята из АУКЦЫОНА и Женя Федоров из TEQUILAJAZZZ.
В Питер Машнин приехал в 1983-м с Таймыра, после армии. Поступил в институт на метеоролога, поучился два года, надоело, бросил. Уезжать не хотелось. Пошел каменщиком на стройку.
Однажды, дело было осенью 1987-го, лимитчик Андрей Машнин заглянул к своей знакомой в общагу. Вышли покурить на лестницу. "Смотри, вон Цой работает", - буднично сказала знакомая. Машнин выглянул в окно: действительно, из котельной, находившейся в подвале общежития, чумазый Цой выносил бачки с золой и шлаком.
Вскоре Машнин перезнакомился со всеми кочегарами и, протусовавшись в котельной всю зиму, устроился туда на место уволившегося Виктора Цоя. Это была та самая "Камчатка", известная теперь всему бывшему СССР. Здесь нашего героя, что называется, засосала среда - работать на "Камчатке" и не сочинять песен было, видимо, невозможно.
Машнин, по его собственному выражению, честно оттянул свою андерграундную "десятку": восемь лет - в кочегарке, два года - сторожем на автостоянке. И все эти годы он продолжал писать свои песни.
На концерты в питерские рок-клубы он приходит прямо с работы - в костюме и с солидным портфелем, где лежат гранки статей. Андрей - литературный редактор крутого автомобильного журнала "5-ое колесо". Он страшно злится, когда друзья советуют ему сменить имидж: "Почему я должен надевать то, что мне не нравится? Это моя жизнь, я такой, какой я есть".

- Эскалация мата в литературе началась, мне кажется, с лимоновской "Это я, Эдичка!". Люди просто охренели от такой степени вседозволенности...
- Ну, Юз Олешковский раньше был.
- Мы же о массовой культуре говорим. А теперь читаешь того же Пелевина и понимаешь: без мата нашу сумасшедшую жизнь адекватно просто не передашь...
- Что касается матюгов, есть такая группа ЛЕНИНГРАД. Они матом ругаются изрядно. Но мне ЛЕНИНГРАД не нравится, с их концертов я всегда ухожу. Мне что ВОПЛI ВIДОПЛЯСОВА - блатняк, что они - без разницы. Я не любитель блатняка.
В прессе пишут: вот есть такой Машнин, известный в Питере персонаж, он на сцене матом ругается. Мне это неприятно читать, потому что когда я стараюсь и сочиняю, у меня в тексте все так закручено, что эти выражения - к месту, как мне кажется. А журналисты слышат только мат и меня таким образом "рекламируют". Вроде еще мне и одолжение делают. А получается, что мы 2 часа сидим с корреспондентом, беседуем, а потом выходит крохотная статья, и там только какие-то самые нейтральные вещи, все основное выкинуто, а осталось - это вот Машнин, который ругается матом. И все.
- А тебя это злит...
- Конечно. Почему мои тексты содержат эти выражения?.. Просто я так разговариваю, я так думаю. Значит, так и пишу. Мне глубоко противно, когда люди эвфемизмы используют: "та-та-та конец - это полный... вперед!". Если ты мужик, так и скажи: п...ц!. Если не хочешь говорить, так убери все это вообще. А то получается на уровне детсадовского: "у атамана Козолупы была огромная... сноровка". Что за прикол? Сказал "А" - говори "Б". Или молчи. Но почти все зависят от продюсеров, продаваемости, а я-то не завишу. И ценю это. Пусть у меня машины нет. Но зато никто не может мне позвонить и сказать: ты сейчас должен все бросить, идти туда-то, мило улыбаться и говорить. А что говорить, я тебе напишу. Мне этого не надо. Мы вот приходим в клуб, а он нам не нравится. Говорим: "Не будем играть". И расходимся по домам.
- То есть ты сам по себе и считаешь, что рок-музыкой надо заниматься сугубо для себя, в удовольствие, а не для денег?
- Русский рок - насквозь попсовый. Мы его не играем. Это все: "Э-э-эй, да-да-да, да ведь то, да ведь се...". То, что играют Кинчев, Шевчук. Завывания какие-то псевдорусские. Такая музыка мне противна. Что, интересно, Кинчев слушает? Я даже не представляю. "Битлов", что ли, до сих пор?
- Грубо говоря, это хобби, за которое платят деньги?
- Может, и так. Я просто не могу другие тексты писать. То есть могу, наверное, но не хочу.
- Может, тебе просто продюсер хороший нужен?
- Продюсер... Бабки, тачки, бабы. Все молодые музыканты на это надеются. А я уже нет.
- Но, значит, были все-таки такие надежды?
- У всех так бывает. Все читают историю BEATLES, "роллингов" и мечтают: вот мы придем сыграть в клуб, а там крутой продюсер пиво пьет. И вдруг у него кружка из руки выпадет: "Кто эти парни?! Я сделаю из них звезд!!". И все сидят на точках, на репетициях, и мечтают: да-а, вот так бы... А ни фига!
- Есть у тебя свой взгляд на то, чем ты занимаешься?
- Конечно. Я это делаю для себя. Думаю, у нас нет прецедента. Мы сами себе прецедент. ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА - это любимое, но все равно другое. Панк-рок - это, как ни странно, музыка миллионов. А мы сочиняем, заведомо зная, что наша музыка не может стать популярной. Я это просто знаю. Это не подлежит раскрутке. И никакой продюсер, никакой Айзеншпис не добьется, чтоб нас все время крутили, допустим, по MTV. Может, раз в неделю, в специальной программе... Одну песню... Наверное, это прибавит нам 50 поклонников и лишнюю тысячу рублей гонорара в Москве. Но этого не происходит. А продюсера, который бы нами ежедневно руководил, я лично не хочу. Тут же начнется: ты не один, о музыкантах группы заботиться надо. А я не хочу - они все взрослые мужики.
- Какую роль в твоей жизни сыграл Евгений "Ай-Яй-Яй" Федоров из TEQUILAJAZZZ?..
- Ой, как-то все это или преувеличивают, или преуменьшают... Как было дело. Я сидел в котельной, сочинял песни. Причем заведомо акустические, под гитару. Потом стал сочинять вещи посложней. И как-то само подошло, что мне надо группу собирать. Как это делать, я не знал. И вот на дне рождения одного рок-клубовского деятеля я встретился с Федоровым. Он тогда был свободен, ТЕКИЛЫ еще не было. Я попел ему свои песни на балконе, и мы договорились, что запишем что-то вместе. А через несколько дней Ай-Яй-Яй пришел в котельную с бас-гитарой. Мы просто посидели втроем с Дроном (барабанщик DEADУШЕК. - А. Ю.), который подстучал нам палками. Порепетировали, что-то смекнули. Так совпало, что какая-то студия звукозаписи задолжала рок-клубу несколько часов, и нас туда сосватали. За считанные часы записали четыре песни. Потом еще несколько вещей, еще... В итоге за три года собрался альбом. Причем когда записывали последнюю песню, уже была ТЕКИЛА, уже появился их барабанщик Дусер. И когда они ставили свои первые опыты, я просто ох...л, что такая музыка вообще бывает. Тут же Ай-Яй-Яй надавал мне Ice-T, BIOHAZARD и прочие прогрессивные штуки.
- В общем, Федоров что-то типа ликбеза провел...
- Если бы не Федоров, кто-то другой подсадил бы, в конце концов. Но, тем не менее, это сделал именно Женя.
- А чем ты был интересен Федорову?
- Когда мы все это начали, ему просто делать было нечего. Ну, и что-то, конечно, понравилось. Хвалил тексты мои, как все хвалят. Я еще не слышал ни разу, чтобы мои тексты ругали.
- Говорят, Шевчук хвалил их за образность...
- Я слышал об этом от знакомых. Сам он, естественно, мне в этом не признавался. Мы встречались с ним раза три-четыре на фестивалях... Это я уже начинаю рассказывать типа "Мои встречи с Лениным", хотя на самом деле мне нас...ть.
- Когда я читал твои тексты, мне очень понравилось: "Облака серебристые мчатся, как "мерседесы" на стрелку...". Такой комедийный, братковский язык.
- Хочу пояснить, в чем дело. В Питере вся система рек сливается в Неву и движется к заливу. И на ее пути стоит стрелка Васильевского острова. То есть если идешь вдоль маленькой речки, в ней облака отражаются и по этой мутной воде мчатся на стрелку Васильевского острова. "Мерседесы" на стрелку и облака - тоже на стрелку.
- Это как пародийная карта Москвы: проспект Стреляющих Фуфлыжников, памятник Неизвестному Банкиру, банк "Национальный общак" и т.д. Но твои лирические образы тоже пробивают:
Было так тихо,
Что от моих шагов
На небе дребезжали звезды.
- Это ведь тоже из песни "Калека". Этим песня начинается, а мат появляется только в конце. А они этого не слышат, а слышат только матюги...
- Мне повезло, что сначала я прочитал твои тексты и только потом попал на концерт. Плохой звук, тяжелые запилы твоего гитариста... А ведь твои песни надо прежде всего СЛУШАТЬ.
- Моя мама-филолог побывала на таком концерте и сказала: "Очень обидно: у тебя такие тексты, а их как раз не слышно". Видимо, будем делать полуакустический альбом. Сейчас приехал наш резидент из Москвы, который устраивает там наши концерты, как раз то же самое говорит: "Я все продумал. Надо сделать тихую версию программы, и тогда из Москвы можно не вылезать". То есть мы всем нравимся, но никто не может разобрать ничего.
- В Питер до сих пор приезжают сотни молодых ребят в надежде прославиться. Ты бы отсоветовал им бросаться в этот рок-омут?..
- Нет, я сам через это прошел, плюнул на эту муть провинциальную... Родители меня очень отговаривали: сиди здесь, ты там пропадешь, никому не будешь нужен... А я собрал чемоданчик и - фьють! - поехал. Просто - ни с того, ни с сего.
- Большой город слабых ломает, а сильных делает еще сильнее. Ты состоялся?..
- Фиг знает... Объективно - да. Здесь получилось так, но неизвестно, кем бы я стал там, в Дудинке, при моих лояльных отношениях с властями, комсомолом. Я мог бы стать комсомольским секретарем - еще в те годы. А потом все они сильно поднялись за счет своей мафии. Мог бы сегодня быть редактором окружной газеты - были бы деньги, "мерседес"... Я бы на Севере, может, и не жил, у меня была бы там сеть ларьков, а сам я проживал бы в Сочи.
- Так ты жалеешь об этом?
- Нет, мы заговорили, и я просто сейчас фантазирую...

Рецензируя машнинский альбом "Бомба", строгий рок-критик Екатерина Борисова писала: "Бомба" - альбом года. Просто не было ничего сильнее, честнее и запредельнее. Такое не задушишь пресными девочками и не убьешь сексапильными мальчиками. Пусть себе варятся в FM-компоте. А это - мясо (не рыба). С кровью":

Скоро мой дом накроется льдом,
Я буду кричать и кусаться,
Тыкаться ртом в пробитую лунку.
Я голый, я мог бы замерзнуть,
Не будь я так хладнокровен.
Вот я у вас на ладони
Подавитесь моими костями...

("Рыба")