Атаки

Нас очень прельщает сочинять песенки про экстремальные виды спорта

Не очень давно собрались в новом проекте АТАКИ старые знакомые, интересные ребята, экспериментирующие музыканты. Кажется, в Питере появилось что-то принципиально новое, по крайней мере значительно отличающееся от общего течения.

Саша (С.): АТАКИ существуют с 23 февраля 1999 года. Эта дата случайно совершенно получилась, хотя она связана с общим настроем и стилем группы. Потому что большинство песен у нас посвящено различным мужским профессиям, в том числе и военным, но не только. Еще и работникам "тяжелых" профессий, экстремальных. И еще ко всему нас очень прельщает сочинять песенки про экстремальные виды спорта.

- Кто-то из вас занимается экстремальными видами спорта?

С.: Нет, мы просто очень сильно завидуем тем людям, которые это делают. В силу занятости мы не можем себе этого позволить. Поэтому мы на самом деле очень-очень сильно завидуем этим людям.

- Кто у вас занимается сочинительством текстов и музыки?

С.: Все вместе занимаемся. Собираемся, сочиняем. Текст как таковой в конечном результате не имеет автора, потому что если сочиняю я, например, то, проходя через фильтрацию Жениной руки, он видоизменяется. И если его текст проходит через мои руки, то он соответственно тоже несколько изменяется. То есть меняются фразы, находятся лучшие выражения. Поэтому у нас коллективное творчество.

- Состав ваш назовете?

С.: Классика...

Евгений (Е.): Не то чтобы классика, а по инструментам именно так. Солист у нас Шурик, по фамилии Симиренко. "Си", еще и "ми", еще и "ре" - не стань после этого музыкантом. Юра Степанов бас, мы его назвали Степанчик, потому что мы его любим. Меня зовут Женя Яровой, я на гитаре играю. И еще у нас есть барабанщик, очень секретная личность, работает на КГБ. Антон его зовут. Все люди у нас военных профессий касаются. Почти все.

С.: Женечка у нас лейтенант.

Е.: Практически все ребята у нас имеют воинские звания. Кроме меня еще никто не дослужился до офицерского звания, у меня такая участь.

- Активно гастролируете?

Е: Так получается, да, активно приглашают. Были поездки в Сосновый Бор, город Выборг, город Москву. В клубе "Третий путь" в Москве мы выступали, очень понравилось, маленькое такое заведение, но очень уютное и с очень хорошим звуком. Всем рекомендуем... начинать с "Третьего пути".

С.: Нету левых людей, которые приходят отовсюду, нету гопников, нету "пальцовых дел". То есть очень важный момент - публика. Мы и в текстах это отображаем, всяческую коммерцию мы отрицаем. Не отрицаем деньги как таковые, но когда это становится смыслом жизни, это очень глупо.

Е: Это даже не только глупо, это страшно. Потому что коммерция делает из людей животных, можно сказать так. То есть как таковая коммерция, если она становится главным смыслом жизни.

- Кто занимается продюсированием?

С: Все понемножку. Нет кого-то конкретного, мы боимся "продаться", то есть подписывать какой-то контракт, который будет тяготить нас какими-то обязательствами. Ты уже не будешь себе принадлежать, будешь "пахать" на этот контракт.

Е: Очень многие прошли через это, мы об этом наслышаны. И нас больше прельщает мысль работать с какими-то компаниями, организациями, как творческая единица, как коллектив. То есть не полностью "с потрохами" подписываться под контрактом и быть в распоряжении кого-то. Мы хотим работать как свободная творческая единица с разными организациями. Для этого у нас есть специально обученный человек, наш директор, Андрей, и через него мы работаем. Он непосредственно этим всем и занимается, за что мы его чтим и любим.

С: В силу ситуации он занимается такими вещами, которые мы не приветствуем, всеми денежными вопросами. Музыкант не должен этим заниматься.

- Вы давно знаете друг друга? Как вы нашлись?

Е: Очень давно, в переходе метро (общее веселье - это была шутка). До того у нас были разные совместные проекты и раздельные. До 95 года у нас был свой коллектив, который назывался ЭТО САМОЕ, мы просто играли вместе. За это время мы переиграли очень много самой разной музыки - от панк-рока до психоделии, до фанка. То есть для нас это была школа. Потом наши пути начали потихоньку расходиться. Я в какой-то момент играл с КИРПИЧАМИ, до того, как они выпустили свой альбом "Кирпичи тяжелы". Юра, басист, до сих пор играет в группе МАШНИНБЭНД. Шурик у нас поиграл у Задерия как клавишник, он в принципе по образованию клавишник, в студийной работе много участвовал. И все вместе мы поиграли в ОРКЕСТРЕ АУ со Свином. В течение трех лет, пока он был жив. Для нас очень интересен был этот проект, потому что мы играли ту музыку, которая нам нравилась. Мы играли диско, мы играли кавер-версии песен Свина, панковские песни переделывали до неузнаваемости. Это нравилось в первую очередь самому Свину, в принципе это был его проект.

С: И его зрителям тоже нравилось. Потому что после стольких лет занятий панком это было как такая свежая струя, мысль: клавиши, духовая секция.

Е: И для нас тоже открылся талант Свина как диско-музыканта. Это было сильно, многие издания потом об этом писали. Нам приятно было читать, люди очень хорошо на все реагировали. Очень жалко, что он от нас ушел. Намечалась запись одного очень хорошего альбома кавер-версий, где были бы собраны все известные песни Свина. Но не успели, все внезапно закончилось. Хотя в этом есть какая-то закономерность, когда человек пил и не закусывал, если это как образ жизни человека. Поэтому все и закончилось так плачевно.

- Вы прочувствовали это на себе?

Е: Да нам это и показывать не нужно...

С: Да все вы сами прекрасно знаете, лучше нас. Ну, если не лучше, то достаточно хорошо. У всех есть знакомые, которые от того или иного, на белом, на черном, на жидком...

Е: У нас в этом смысле подход достаточно простой. Мы в принципе придерживаемся культа слабоалкогольных напитков. И изредка от него отходим, когда этого требует ситуация, если она отчасти экстремальная.

С: А когда целый противень рыбы, картошка, компания хорошая, то можно себе позволить.

- Вы все имеете профессиональное образование?

С: Мы с Юрой знакомы уже давно, пятнадцать лет примерно, мы учились с ним вместе в музыкальном интернате, где нас готовили к тому, что это, ребята, ваш хлеб. Женя профессионально занимается компьютерным дизайном, несколько альбомов уже оформлял. Он пока зарабатывает этим на жизнь; пока музыка, к сожалению, а может быть, к счастью, денег не приносит.

Е: Славе Задерию оформлял кое-что, но это баловство все было. Нам-то я расстараюсь.

- Насколько важно музыкальное образование?

Е: Это не важно, важнее, что у тебя находится в голове. Это талант, которым наделила природа, вот что прежде всего. Если этот талант правильно развивать, то он может сделать очень многое.

С: Другое дело, что, конечно, образование, пускай не верхнее, не консерватория, а когда ты имеешь представление, оно, бесспорно, упрощает процесс воспроизведения тех мыслей, которые тебя посещают. Если человеку говоришь: здесь нужно играть триоли, возьми седьмую ступень, а он на тебя смотрит, не понимая. То есть это упрощает процесс.

Е: Хотя как таковую музыку мы делаем, не сосредотачиваясь на нотах. Наша музыка достаточно проста. Мы ориентируемся, естественно, на ноты, хотя у нас очень сильное значение имеет ритмическая основа, ритмический ход самой музыки.

- Есть ли какие-то приоритеты среди групп, музыкантов?

Е: У нас есть все-таки классика, которая, наверное, с года 93-го появилась и не может выйти из нашей головы, это RED HOT CHILI PEPPERS. Это команда, которая до сих пор является для нас чем-то грандиозным. Относительно музыки, имиджа, стилистики всевозможной, то есть все, что творится вокруг этого названия, для нас является мощным примером, как это нужно делать и как к этому нужно относиться.

- Как скоро вы можете закончить работу над альбомом?

Е: Это зависит прежде всего от того, как скоро мы закончим работать над самой идеей альбома. У нас есть песни для альбома, у нас есть достаточно большая концертная программа. Но сейчас мы не будем альбом записывать, не только потому, что у нас нет пока что спонсора, который мог бы это профинансировать, а потому, что мы хотим выпускать все-таки качественную продукцию. Если так это можно назвать, это, конечно, грубое слово. Но когда у нас окончательно будет готова программа под общим стилем, в общей тональности, то, безусловно, мы запишем альбом. Даже, может быть, с теми людьми, которые постоянно спрашивают записи. Потому что очень часто это происходит, и нам печально, что мы не можем пока ничем их порадовать. Я думаю, что к концу года мы созреем для этого и сделаем альбом. Возможно, своими силами, возможно, с помощью людей, которые захотят вложить деньги в наш проект.

- Общую концепцию вашей программы вы можете объяснить?

Е: Да, конечно. У нас на буклете написано "альтернативные и экстремальные АТАКИ". Это и есть, в принципе, наша идея как таковая. То есть это музыка про "тяжелые" мужские профессии, от которых действительно иногда кидает в откровенный восторг. Мы очень завидуем тем людям, которые занимаются этим, потому что это так здорово. Скорей всего наш альбом будет называться "Трубы дымятся". У нас есть песенка, которая рассказывает как раз про состояние человека, который попал в такой индастриэл военизированный, неординарную среду обитания и как он из нее выбирался.

- Кого вы собираетесь атаковать?

Е: Разумы масс, ни больше, ни меньше.

- Зачем? Не лень вам?

С: Нет, нет. Просто хочется как-нибудь расшевелить публику, обывателей вообще, которые, кроме FM-диапазона, ничего не хотят слушать. То есть, может быть, даже и хотят, но как бы не имеют возможности.

Е: Это не вызов и даже не желание вовлечь в собственные вкусы и интересы, а стремление показать, что вот есть что-то другое. Попробуйте хотя бы послушать, посмотреть на это все, может, вам понравится. И мы хотели бы сказать большое спасибо организаторам MTV, потому что это то средство массовой информации, которое мы давно ждали.

С: Не стандартное, не завязанное на каких-то личных пристрастиях промоутеров, отечественных людей с деньгами, которые не работают на потребу недалекого обывателя. У которого заканчивается все Аленой Апиной. Для которого уже Шура или Линда - такая "кислота", круче только Кучин. Они очень напрягаются, когда слышат что-то, сильно не похожее на это.

- Вам не хочется внести какое-то новаторство в музыку?

С: Нам лично говорили после концертов, что так не играют, такого нет, так не надо играть - ну почему вы отличаетесь от других? Есть определенный стереотип клубных команд, которые по большому счету размножаются почкованием, группы разваливаются, каждый из музыкантов создает свой сольный проект, который, по сути, является близнецом старого. Мы пошли другим путем. Хочется сделать что-то оригинальное, сделать не как все. Поэтому и взялись за инструменты. Но не хотят люди играть на три четверти, на пять четвертей, на одиннадцать восьмых, потому что у некоторых не хватает музыкального образования. А некоторые по другим причинам, потому что это не входит в стилистику, которую они уже для себя определили, стереотипы какие-то. А мы не боимся. Поэтому пришел факс из Германии, англичане были у нас на концерте в Москве, они пишут: мы вас берем, все оплачиваем. Но у нас проблема в том, что ребята военные и очень трудно сделать паспорта.

- Музыканты военные... Достаточно оригинально...

С: На самом деле не так уж и оригинально. Во многих группах играют военные, просто они не акцентируют на этом внимание. Группа ЛЕНИНГРАД, например, там на духовых инструментах - военные.

- Наверное, много планов насчет поездок?

Андрей (директор): Так как проект новый, то, естественно, планов очень много нереализованных. Москва и область и Петербург, в планах есть поездка в Тюмень, в ноябре на фестиваль туда поедем. Настоятельно приглашали, и мы этим воспользуемся.

Е: Мы обязательно посетим разные индустриальные объекты и с удовольствием там сыграем. Зоны... отдыха, лагеря пионерские.

А: Есть такая организация, которая собирается осуществить выступления в тюрьме, в тюрьме будем играть. Есть санкт-петербургская тюрьма, "Кресты" называется. У нас есть планы там сыграть. Я думаю, что это осуществится, несмотря на происки врагов.

Е: Дело в том, что "Кресты" - это тюрьма, где ужасное содержание заключенных, унижение их личного достоинства. В камере для трех-четырех человек может помещаться до двадцати человек. Это кошмар. Люди стоят в очередь к форточке, чтобы подышать. Но про это мы песен пока не пишем, тем не менее нас болезненно затрагивает этот момент. А "Кресты" - потому что здания в такой форме находятся.

- Все-таки вы разделяете музыку на коммерческую и не коммерческую?

С: Конечно. Другое дело, что существует вариант пограничный.

Е: Это потому что Шурик у нас служит в пограничных войсках, поэтому у нас все пограничное. И волосы, и бороды, и косметика, которой Шурик пользуется, и сам он пограничник (у Шурика часть челки зеленого цвета. - Прим. авт.). Мы в Сосновом Бору когда выступали, так он там под дождик попал и в кепочке своей был пограничной. Там же электростанция, которая весь Петербург "кормит", почти Чернобыль. Вот с тех пор у него такая прическа (общий дружный смех).

- Какое внимание вы уделяете визуальному восприятию вашей музыки?

Е: Естественно, концерт должен быть с шоу. Когда публика хорошо реагирует на нашу музыку, нас это достаточно сильно заводит.

С: Человек приходит на концерт не просто послушать музыку, в конечном итоге он хочет увидеть. Если он хочет послушать, он берет плеер, садится и слушает. На концерт он приходит получить живой заряд энергии, а это кроме аудио визуальный какой-то контакт. Слава Богу, я очень рад, что я играю именно с этими людьми, потому что в музыкальном плане, в плане имиджа, поведения на сцене я в них уверен. Суждено мне так было на краешке сцены фронтменом быть, и я на сто процентов уверен: что происходит у меня за спиной, там все в порядке. Я могу не оборачиваться, я знаю, что все работают на двести процентов.

- Не хотелось ли вам придумать какое-нибудь шоу в контексте концертной программы, как у ROLLING STONES, к примеру?

Е: Мы об этом думаем, будет со временем обязательно, но пока реально этого нет. В ближайшее время, может быть, в этом году, это будет видеоряд, который будет показываться в то время, как музыканты будут играть. Причем вся нарезка будет фильтроваться нами же. Это будут и слайды, и видео, и свет сюда будет входить. Вообще у нас есть большое желание поучаствовать в перфомансах художников, каким-то образом к ним присоединиться. В плане построение какого-то шоу. Это, на наш взгляд, очень усиливает впечатление. Сейчас что-то похожее уже делают некоторые питерские экстремальные команды, но только не с художниками, а с любителями скейтборда, во время "живого" концерта люди катаются на скейтборде. Это очень симпатично смотрится. И хотя это уже не ново, нами это одобряется. Хотя у нас музыка не только экстремальная, но еще альтернативная, то есть делается упор и на тексты. Мы не зацикливаемся только на экстремальной музыке. Мы экспериментирует и с музыкой, и с ритмом, и со звуком.

- Что такое экстремальная музыка?

С: Это круто, мы приветствуем любое вливание адреналина. И хотим, чтобы люди не мялись лениво на подушках, щелкая пульт, а более активно себя проявляли. Конечно, не всем суждено перебороть себя прыгать с парашютом, но можно получить схожие впечатления с помощью текста и музыки. Есть у нас песня про часового, есть про подводную лодку, о том, как моряки уходят на полгода в море и плывут и "тащатся".